* * *
Трясясь в общественном транспорте, я думала о том, что пока я не приму душ, я не почувствую себя дома. Я просто ощущала горячие водяные потоки на своей коже и наслаждалась уже при мысли об этом, однако при входе в парадную мой взгляд споткнулся об объявление про отключение горячей воды на три дня. Сегодня был первый день.
Подхватив ребенка, я помчалась к себе, в надежде, что горячая вода отключена в Петербурге не повсеместно. И фортуна мне улыбнулась.
Только выйдя из душа, я почувствовала, что моя командировка кончилась.
С утра, проводив ребенка в школу, несмотря на его причитания - мол, он взрослый и за ручку с мамой ходить не обязан, вполне может добраться сам, я предстала пред светлы очи родного шефа.
- Плохо выглядите. - Это было первое, что я услышала от прокурора. - В чем дело? Не выспались? Много работали? Или много развлекались?
"Понятно, - подумала я. - За мое отсутствие на заслушивании по взяткам досталось шефу. А по цепной реакции сегодня влетит моему ребенку".
- Я уже отвыкла от командировок, Владимир Иванович. Уже с трудом переношу отсутствие возможности помыться.
- Вольному воля, - сухо сказал прокурор. - Что наработали?
Я отчиталась перед ним за командировку.
- Хорошо, - сказал он, откинувшись в своем руководящем кресле и постукивая пальцами по столу. - Сколько в итоге дел вы нам привезли?
Я скрупулезно подсчитала:
- Дело по факту умышленного убийства осужденного из колонии-поселения; дело по факту соучастия в организации побега из места лишения свободы и по факту использования заведомо подложного документа. Вот и все. Сущие пустяки. Да к тому же их надо соединять в одно производство.
- Вот и соединяйте. А заодно соединяйте и четыре нападения в парадных, и убийство Шорохова. Вы по факту покушения на убийство киллера дело возбудили?
- Да, перед командировкой. Зое отдала на регистрацию.
- А что ж она мне его не передала? Вас дожидалась?
Я пожала плечами.
- Ладно. Вам Горчаков уже сказал, что ему удаюсь установить?
- Нет, только обмолвился, что они что-то накопали.
- Шорохов занимался изготовлением и продажей оружия. Это объясняет и его доходы, и образ жизни.
- А где он изготавливал оружие?
- А на том самом заводе, где работал Коростелев. Видимо, ваш фигурант все и устроил, а когда уволился, производство не встало, еще два работника там вовсю этим занимались.
- А как обнаружили, Владимир Иванович?
- Элементарно. И вы бы обнаружили, если бы доработали тему мастера до конца. Горчаков сделал обыск в том цехе, где когда-то работал Коростелев. И нашел заготовки к огнестрельному оружию, видимо, украденные или купленные за границей. Между прочим, часть заготовок - к итальянской "беретте". Прошерстили рабочих, нашлись двое, которые оказались причастны, они дали показания, опознали Шорохова по фотографии, уличили и Коростелева.
- Здорово! - Я испытала искреннюю зависть к Лешке.
Шеф был абсолютно прав. Ведь у нас были показания мастера о том, что была попытка организовать на заводе изготовление оружия. Почему мы не пошли дальше? Развесили уши: мастер сказал, что выгнал мужика с деталями к оружию, а я решила, что тот так и ушел, солнцем палимый. Так не бывает.
- Ладно, не посыпайте свою голову пеплом, - сжалился шеф. - Горчаков тоже не сразу догадался. Дело в том, что криминалисты в ваше отсутствие связались со мной, сообщили, что пистолет, из которого был застрелен Шорохов, поначалу они приняли за фабричный, итальянский. А потом разглядели, что он хоть и из фабричных деталей, но склепан самопально. Там на рукоятке такая нетипичная заусеница, прямо шип. На фабричном пистолете такой брак маловероятен. Я и отправил Горчакова на завод.
- Шип?! - Я с трудом дослушала, что говорил шеф про завод. - Владимир Иванович, надо срочно показать этот пистолет медикам. Мне Стеценко говорил про сложную конфигурацию орудия, которым наносили травмы головы в парадных, - ребра и шип. Ну конечно, это даже логично: раз на местах происшествия отпечатки Коростелева, то и орудие должно быть к нему привязано.
- Засвербило? - Шеф критически смотрел на меня. - О том, что есть орудие, привязанное к Коростелеву, вы знали еще до отъезда в командировку.
- Ну не дошли руки…
- Руки или голова?
Я безропотно проглотила это саркастическое замечание. И руки не дошли, и голова…
- Какие планы? - поинтересовался начальник, решив, наверное, что достаточно меня приложил мордой об стол.
Он вспомнил, видимо, что со мной нельзя так жестко. Если меня постоянно так прикладывать, у меня руки опустятся, я захочу уволиться к чертовой матери, и работа встанет. А вот ежели со мной обращаться бережно, хвалить и поощрять, я горы с места сдвину.
На вопрос, какие планы, я не сразу ответила. Мысли разбегались. Надо забрать у криминалистов пистолет, отвезти медикам… Дело на Коростелева срочно почитать в облсуде…
- Не о том вы думаете, Мария Сергеевна, - мягко сказал шеф, понаблюдав за моей мимикой. - Пистолет вы в морг отвезти успеете. Вам надо искать Коростелеву. Вот это первостепенно. Идеи есть?
Идей пока не было.
- Хорошо, подумайте. У Горчакова заберите документы с обыска у Шорохова.
- Установили место его жительства?
- Установили. Рабочие с ним общались по телефону. Когда узнали, что Шорохова убили, сразу сдали телефон. По номеру установили адрес. Там нашли пару интересных бумажек, Горчаков пока их не может объяснить.
Выйдя от шефа, я понеслась к Горчакову смотреть интересные бумажки.
За время моего отсутствия в прокуратуре ничего глобально не изменилось. Горчаков не похудел, Зоя его не разлюбила. Вот и сейчас она поила его свежезаваренным чаем и кормила какими-то плюшками, вместо того, чтобы купить ему пояс "Боди-шейпер" и почаще подводить к зеркалу.
- О, Машка! - заорал друг и коллега, как только я появилась в дверях. - Как отдохнула?
- Тебе бы так отдохнуть…
- А что? Я люблю командировки. Полчаса работаешь, целый день расслабляешься.
Я присела к столу, ухватив кусок плюшки, отчего у Горчакова чуть не случился сердечный приступ, и стала живописать кошмары гостиничного проживания в Ивановской области. Зоя и Лешка мне сочувственно кивали, и Зоя даже налила мне чаю. Потом Лешка спохватился и торжественно вручил мне коробку с телефоном.
- Будешь учить меня, как им пользоваться, - попросила я, разглядывая телефон. - А то у меня технический кретинизм.
- Да он своим-то не умеет пользоваться, - хмыкнула Зоя. - У его аппарата куча функций, а он только на кнопочки нажимать может.
Я с удивлением отметила, что Зоя начала прилюдно критиковать своего кумира. Что бы это значило?
- Ладно. - Я убрала телефон в коробочку. - Рассказывай про свои триумфы, Горчаков. Пока я прозябала в командировке, ты тут все раскрыл?
- Ну не все… - скромно потупился Лешка. - Шеф идейку подкинул - сделать обыск на заводе, и вот грандиозный результат. - Он вытащил из сейфа папку с какими-то бумажками и, высыпав их на стол, стал рассортировывать.
- В принципе, мы доказали, что Шорохов занимался изготовлением оружия. Он откуда-то притащил кучу заготовок, надо еще выяснить, откуда эти заготовки, а здесь они клепали "пестики". Но все равно пока неясно, зачем Коростелев его грохнул. Вроде бы, по показаниям рабочих, все шло по плану, прибыли росли. Может, не поделился с Коростелевым? Но тогда зачем мочить? Логичнее сначала получить долги…
- То есть с мотивом убийства Шорохова пока непонятно? Ты говоришь, что изготовление оружия шло гладко, эксцессов не было?
- Ну, насколько мы могли установить… То есть, я хочу сказать, почему Коростелев стал стрелять в своего подельника именно в тот момент?
- Лешка, ты хочешь сказать, что момент убийства Шорохова как-то привязан к нападениям в парадных? - спросила я, напряженно пытаясь уловить какую-то мысль, не дававшую мне покоя. Она явно имела отношение к нападениям в парадных, но мне никак не удавалось ее сформулировать.
- Нет. - Горчаков удивленно уставился на меня. - Я ничего такого не имел в виду. А почему ты решила, что это связано - убийство Шорохова и нападения в парадных?
- Лешка, - медленно сказала я, - пока не могу четко выразить, почему у меня в голове все это соединилось. Если мотив убийства Шорохова - не в изготовлении оружия, то, может, он связан как-то с мужиками, которых мочили в парадных? Ну просто слишком много совпадений на квадратный километр. Уж коль у нас определен круг фигурантов, давай сначала поищем мотивы в том, о чем нам известно.
- Ну давай, - неуверенно поддержал Горчаков. - Тогда посмотри шороховские бумажки, может, на тебя озарение снизойдет. На меня не снизошло.
Он бросил передо мной на стол смятый листок из блокнота. Я расправила его и прочитала корявые буквы: "множественные колото-ножевые раны, сильная черепно-головная травма…"
- Что за бред? - Я подняла глаза от листочка. - Что это за выражения? Это не судебно-медицинские термины. Мы так не говорим: колото-ножевые раны. Что это такое? Колото-резаные или ножевые раны. А "черепно-головная травма", да еще и "сильная" - это вообще запредельно.
- Да, я тоже это отметил, - сказал Лешка. - А главное, почему эти записи были у Шорохова? Ты его образцы почерка привезла из колонии?
- Привезла, сейчас.
Я сбегала к себе и притащила копии объяснений, написанных Шороховым в колонии собственноручно. Мы положили рядом ксерокопии образцов почерка Шорохова и листочек с таинственными письменами; было очевидно, что и те, и другие записи выполнены одной рукой.
- Понятно. Писал он сам. А вот что бы это значило? - спросил Лешка, и так, и сяк вертя листочек с обыска. - Может, где-то слышал и по памяти воспроизвел? А зачем?
- Леша, я одно могу сказать: это явно имеет отношение к Коростелеву. Трудно предположить, что в окружении Шорохова была еще какая-то афера, связанная с "сильными черепно-головными травмами". Давай сначала проверять то, что лежит на поверхности.
Горчаков горячо со мной согласился и предложил мне отправиться в морг с пистолетом, который он забрал у криминалистов, а заодно показать там докторам эти удивительные выражения: может, они что-то подскажут.
- Все это хорошо, - вздохнув, сказала я, - только шеф прав - надо искать Ольгу. А вот где и как, у меня пока идей нету. А у тебя?
Но и Горчаков тоже был в данном случае на идеи не богат.
Впрочем, одну идею он генерировал:
- А ты зайди в отдел розыска пропавших лиц, пусть работают. Тебе ведь еще надо устанавливать личность мужика, которого стукнули по голове в парадной и выдавали за Коростелева.
Ух ты! Вот об этом я совсем забыла! А ведь и правда, этот потерпевший получается неустановленным. Кто же он такой?
- Ты прав, Лешка. - Я поднялась. - Поеду в РУВД, а потом в морг.
- Иди попроси у шефа машину, все-таки пистолет повезешь, хватит таскать вещдоки в общественном транспорте. - Оглянувшись на дверь, он убедился, что Зоя, вышедшая помыть чашки, плотно ее прикрыла, и продолжил: - Между прочим, мне жена рассказала, что у нее на работе говорили, - тетка подруги ее сослуживицы ехала в трамвае, и какая-то бандитка с золотыми зубами, одетая, как в борделе, достала из сумки пистолет и заставила ее под угрозой оружия уступить место. Тетка встала, а эта бандитка нагло села. Представляешь? До чего народ докатился! Вот для чего граждане вооружаются - чтобы старушек в трамваях пугать.
- Во-первых, у меня нет золотых зубов, - сказала я обиженно.
- А ты-то тут при чем? - Лешка искренне удивился.
- А притом, что я ее не просила мне место уступать… А пистолет я, между прочим, тебе везла.
- Ты что, правда, моим "пестиком" в трамвае размахивала? Не ожидал от тебя… - Лешка сокрушенно качал головой.
- А ну тебя! Давай "пестик", и я поехала.
Шеф машину дал без звука, но я практически не получила удовольствия от поездки, потому что уже раскусила преимущества алого кабриолета перед скучной "Волгой".
В отделе розыска пропавших лиц моя затея понимания не нашла.
- Пишите поручение, - сказал мне начальник отдела без энтузиазма, - поищем. Но я бы на вашем месте отправил поручение в главк.
- Какая разница, - возразила я, - все равно его спустят к вам, только дольше получится.
- Вот когда спустят, тогда и поговорим, - упрямился начальник.
Вздохнув, я поняла, что ситуация называется "что в лоб, что по лбу": хоть я им напишу поручение, хоть через ГУВД они его получат, результат будет один - искать они все равно не будут. Разошлют формальные запросы по больницам, вот и все, а седалище от стула все равно никто не оторвет. Поэтому опять все придется делать самой. Но в главк я все равно съезжу, хотя бы просто чтобы постучали нашему розыскному отделу по голове. А вдруг заинтересуются установлением личности лже-Коростелева?
Подходя к розыскному отделу в главке, я издали поняла, что появилась тут не в добрый час. Из кабинета начальника отдела доносился не то что крик - нет, рык разъяренного льва. Начальник отдела когда-то работал в нашем районе, я его знала и только поэтому осмелилась войти. Он распекал какого-то человека, судя по всему, своего зама, который, увидев меня, поспешил ретироваться. А начальник, утратив объект для нападения, стал потихоньку сдуваться, как лопнувший шарик.
- Игорь Анатольевич, я не вовремя? - робко спросила я, зная, что бесполезно подкатываться с личными просьбами, если человек в бешенстве. Заранее понятно, какое будет резюме.
- Нет, проходите, Мария Сергеевна. Вот идиоты! Слов нет! - Он жестом указал мне на кресло и одновременно подшвырнул какую-то бумажку, она перелетела через стол и приземлилась ко мне на колени.
Я вернула ее на прежнее место, но начальник отдела снова ее подшвырнул, так, что она слетела на пол. Тут я уже вмешиваться не стала, пускай валяется.
- Нет, вы представляете! - вдруг опять взорвался начальник, и я поняла, что его настолько что-то задело, что он даже считает возможным обсуждать проблемы своего отдела с посторонними, то есть со мной. Ну что ж, послушаем. Продолжение не заставило себя ждать.
- Пришел, понимаешь, запрос подписывать! - Начальник кивнул в сторону двери, видимо, имея в виду своего зама, вышедшего при моем появлении. Я пока еще не понимала, что такого криминального в подписании запроса.
Начальник побушевал еще немного, а потом подобрал с пола провинившуюся бумажку, и ситуация стала постепенно разъясняться. Оказывается, зам пришел к нему подписывать запрос в районы по поручению из Чудова. Там из речки выловили труп неустановленного гражданина, по данным чудовской милиции, на вид лет сорока - сорока пяти, ростом сто восемьдесят сантиметров, волосы светло-русые, на указательном пальце правой руки татуировка "Валера". Приметы, прямо скажем, достаточно определенные, по крайней мере, человека с такими приметами можно поискать не без надежды на успех. Естественно, из Чудова в пограничные области разослали поручения, мол, проверьте, может, у вас такой Валера числится в пропавших? Вот зам и подготовил на основании чудовского поручения запросы в районы, с тем же заданием, проверить, не числится ли в пропавших человек с такими приметами.
- Нет, вы посмотрите! - снова заорал Игорь Анатольевич, дойдя до этого места в своем повествовании. - Нет, вы только посмотрите, что этот идиот написал! Я понимаю, если бы пьяный был, так ведь трезвый же! Трезвый!
Он снова затряс бумажкой и сунул мне ее под нос. В ней я прочитала, что по поручению чудовских коллег разыскивается человек с такими приметами: на вид лет восемьдесят - восемьдесят пять, рост сто сорок сантиметров, волосы темно-каштановые, на безымянном пальце левой руки татуировка "Вова"…
- Вы представляете?! Татуировка "ВОВА"! - орал Игорь Анатольевич, по мере того, как я читала запрос. - - Нет, вы только подумайте - "ВОВА"! Чем он запрос читал? "ВО-ОВА"!
Несмотря на искренность начальственного гнева, мне стало смешно. Да, трудно представить, как можно не просто ошибиться в составлении запроса, а последовательно перепутать все, что возможно, - рост и возраст, правую руку и левую, цвет волос, а главное, Валеру Вовой назвать. Вот так и ищем. И результат как на ладони: получили бы из районов ответы, что "Вовы" восьмидесяти лет среди пропавших не было, и от всей души написали бы в Чудово: извините, дорогие коллеги, но заявлений об исчезновении лица с указанными вами приметами в органы милиции Санкт-Петербурга не поступало… Тут я засомневалась, а стоит ли мне обращаться к таким занятым людям? Может, я сама как-нибудь?..
Но отступать было некуда. Я немного поуспокаивала Игоря Анатольевича, рассказав ему про свою командировку, про чудного участкового-алжирца, про гостиницу, про замечательного повара в колонии, а когда усы у начальника отдела перестали топорщиться, и пульс, судя по дыханию, обрел нормальную частоту, я осторожно подошла к своей проблеме.
- У меня, конечно, не густо, - сказала я, - приметы средние, особых нет, разве только шрам от аппендэктомии на животе. Ни тебе татуировок, ни родимых пятен. Группа крови есть, и предполагаю, что не женат. Возраст приблизительный. Найден в одной из парадных нашего района. Поищем?
Начальник отдела вяло пожал плечами:
- Готовьте поручение, приложите карту примет из морга. Поищем. Возьму на личный контроль, если кто-то обратился с заявлением об исчезновении такого, сразу вам сигнализируем.
- Это еще не все, Игорь Анатольевич, - продолжила я, - Вопрос не по вашей епархии, но хочу с вами посоветоваться, как с крупным специалистом по розыску людей.
Поскольку еще Крылов заметил, что в сердце льстец всегда отыщет уголок, Игорь Анатольевич порозовел и надул щеки.
- Постараюсь помочь.
- Вот такая ситуация. - Я обрисовала положение с Ольгой Коростелевой. - Она забрала из морга больницы труп, но в Ивановскую область, куда выписано разрешение, его не привезла. Ведь у себя дома она его хранить не может, по крайней мере, вечно. Куда-то она должна его деть. Как нам найти труп, а главное, как найти саму Коростелеву?
- Ну это элементарно, объявите на нее розыск, где-нибудь да всплывет. Может, при проверке документов, может, при других обстоятельствах…
- Игорь Анатольевич, я все это знаю. Меня интересует, как ее быстрее найти. Куда она могла деться? Куда двинулась? На чем сосредоточить направление поиска?
Игорь Анатольевич усиленно засоображал.
- А на чем она собиралась труп вывозить? На поезде? Спецтранспортом?
- Понятия не имею. Подписала у меня бумажку - и след ее простыл. Поднять все ее связи? Но связей-то с гулькин нос. Разве только Приозерск…
- Вот и начните с Приозерска. А вообще-то перспективы у вас призрачные. Где вы ее найдете?
- Вы знаете, Игорь Анатольевич, - я начала медленно закипать, - я лично думаю, что найти можно любого человека. Бесследно скрыться невозможно, любой человек неизбежно оставляет следы, по которым можно пойти…
- Вот и пойдите, - прервал меня обидевшийся Игорь Анатольевич, видимо, усмотрев в моих словах, и совершенно напрасно, намек на никчемность его отдела. - Бесследно скрыться очень даже возможно, и многие так и делают. Надо сознавать, что не все в наших руках.