- Ну, натурально. И в одной, и в другой стены в принципе не залапанные, это и понятно, стена не дверь, за нее хвататься нужды нет. Но и там, и сям я снял по ладони.
- Все-таки были отпечатки? - Я подпрыгнула.
- Были, - медленно кивнул Гена. - Достаточно хорошие, свеженькие. И, похоже, везде правая ладонь. Ну что, здесь посмотрим? Помнишь, где тело лежало?
Я вытащила из папки несколько листков бумаги - уголовное дело по факту причинения тяжкого вреда здоровью гражданина Селько. По показаниям врача "скорой помощи" и жильца дома, обнаружившего тело, потерпевший был найден лежавшим ногами к двери. Ударил его, по всему выходило, кто-то, кто вошел вслед за ним в парадную; он упал ничком, а нападавший потом перевернул его на спину - наверное, для того, чтобы расстегнуть брюки. По крайней мере, расположение и конфигурация мазков крови на полу парадной, еще не затоптанных до конца, позволяли сделать такой вывод.
Мы определили участок стены, вдоль которой лежало тело, и очертили воображаемые границы поверхности, которую предстояло обработать.
Гена достал фонарик, посветил на стену сбоку, что-то увидел в косопадающем свете, удовлетворенно хмыкнул и принялся за дело. Открыв свой экспертный чемодан, он долго выбирал, каким порошком воспользоваться, наконец, извлек нужный пакетик и стал методично наносить порошок на стену парадной. Я присела в стороне на ступеньку, подстелив чистый бланк протокола осмотра, и стала заполнять другой бланк, описывая, как выглядит парадная, и что и где мы ищем. Гена с кисточкой в руках сначала насвистывал, потом замолк и поинтересовался у меня:
- Как у тебя с доктором, все тип-топ?
- А что это ты спрашиваешь?
- Ну раз он у тебя ночует, значит, все тип-топ?
- Гена, уж от тебя-то я не ожидала, - простонала я. - Из моей спальни что, прямая трансляция в дежурную часть РУВД?
- Извини, я не думал, что тебе неприятен мой вопрос. Ты же знаешь, мы все за тебя переживаем.
- Мне просто интересно, как быстро распространяются сплетни в милицейской среде?
- На милицейскую среду зря грешишь, - возразил Гена, продолжая водить кисточкой по стене. - Поскольку я про этот радостный факт узнал от прокуратурского следователя Горчакова.
На это я только бессильно скрипнула зубами. И мужики еще осмеливаются что-то вякать про женское пристрастие к перемыванию косточек. На себя бы посмотрели!
Хлопнула дверь, в парадную вошла молодая женщина с ребенком на руках. Она подозрительно оглядела нас, но отважно прошла мимо. От сквозняка меня с ног до головы обсыпало излишками порошка, которым Гена припудрил стену. Я машинально провела рукой по лицу и взвыла от боли, задев свою шишку. Гена на мой вой обернулся, посерьезнел, видимо, я так от боли переменилась в лице, и, бросив свой инструмент, принялся оказывать мне помощь: достав из экспертного чемодана какой-то флакончик, брызнул из него на марлечку и аккуратно протер мне лицо.
- Что это? - спросила я, проморгавшись. - Я в жабу не превращусь?
- Наоборот, - меланхолично ответил Федорчук, - как раз превратишься в принцессу.
- Спасибо, добрый волшебник, - пробормотала я, доставая из сумки пудреницу и рассматривая, в кого же я превратилась.
- Это еще что, - успокоил меня Федорчук, внимательно наблюдавший за моими ужимками перед зеркалом. - Помнишь, был случай, когда медик на берегу реки осматривал труп не первой свежести. Залез в это гнилье по локоть, а потом перчатку резиновую содрал с руки и бросил в реку, но промахнулся и попал прямо в лицо следователю. Ему было хуже, я тебя уверяю.
- Чего тут помнить, это было практически при мне.
- Но это была не ты? - Гена прищурился, всматриваясь в мое лицо, как будто пытаясь найти на нем следы трупной гнили.
- Это была я и как раз тогда превратилась в жабу.
- Да ладно, это была не ты.
- Не я, не я.
- Слушай, - Гена не мог оторвать глаз от моей шишки, - а это задержанный тебя так приложил? Ногой, что ли?
- Нет, это я стала биться головой о батарею, когда он сбежал.
- Но его же поймали?
- Поймали, и в землю закопали, и надпись написали, - пробормотала я, переворачивая страницу протокола.
- Слушай, а он правда киллер? Профи?
- Ах, Геночка, хотела бы я это знать. Он вообще не установлен у нас. Ни имени, ни фамилии.
- А как будешь устанавливать?
- Ну как… Сначала дактилоскопируем, отпечатки зашлем в информационный центр, в Москву.
- Потом?
- Потом… - Я задумалась. - Вот была бы у нас развита генная дактилоскопия… Всего-то надо: у каждого гражданина раз в жизни взять капельку крови в банк генетических данных. Взяли, обработали, получили генную информацию, занесли в компьютер - и все дела. На месте происшествия изымаем кровь, или сперму, или волос преступника, проводим генетическое исследование, закладываем данные в компьютер - а на выходе имеем фамилию, имя-отчество и адрес.
- Вот размечталась, - фыркнул Гена. - Да у нас дактилоскопирование поголовное не могут наладить, а ты про генетику.
- Понимаешь, дактилоскопирование чревато нарушениями прав человека.
- Интересно, каким это образом? - Гена устал распылять по стене порошок, смахнул со лба пот и присел рядом на ступеньку.
- Помнишь, довольно давно у нас в Питере было несколько "глухих" изнасилований школьниц? Опера нашли парня, по приметам похожего, и его вроде бы негласно опознала одна из потерпевших. Парень, естественно, все отрицал. А других доказательств не было. Тогда добрый эксперт-криминалист пообещал помочь. Парня отвели в столовую, дали ему попить компотику, а стакан потом отнесли эксперту. Эксперт снял на пленочку отпечаток пальца подозреваемого, со стакана из-под компота, и перенес этот отпечаток на стакан, изъятый с места происшествия, которого касался преступник. А потом написал заключение экспертизы - мол, на стакане с места происшествия обнаружен след пальца руки подозреваемого.
- Ну и что?
- А то, что парень просидел месяца два под стражей, пока не выяснили, что изнасилования повторяются. Потом задержали настоящего преступника.
- А эксперт?
- Эксперта привлекли к уголовной ответственности. Оказалось, он давно так помогал операм.
- Вот сука!
- А он так и не понял, в чем провинился. Я же, говорит, хотел, чтобы преступники сидели в тюрьме, помогал правосудию. Так вот, я к тому, что с генетической информацией так сделать нельзя. Эту каплю крови ты никуда не подсунешь, да ее и вообще можно уничтожить после обработки. Остается только компьютерная информация, с помощью которой невозможно будет фальсифицировать доказательства.
- А ты представляешь, сколько это будет стоить? Генетика же дорогая экспертиза.
- Геночка, государству это будет стоить не дороже того, что я потрачу на установление личности моего киллера дедовскими методами. На запросы в разные места, на командировки, на всякие экспертизы, на судебные издержки в итоге уйдет гораздо больше денег и, что характерно, времени. А ты же знаешь, время работает на преступника и против следователя.
- Да, было бы классно, - помечтал и Гена тоже. - А отчего ж тогда не вводят всеобщую генетическую регистрацию?
- А отчего люди не летают, как птицы?
- Что, мы с тобой до этого не доживем? Я вздохнула:
- До зарплаты бы дожить. Ладно, Гена, давай заканчивать. Что там у нас получается?
- Сейчас увидим. - Он встал и подошел к обработанному порошком участку стены. - Вот она, ладошка, и довольно приличная. Сейчас я ее откопирую, и ты получишь доказательство. Ну, за неимением генетической экспертизы…
- Главное, чтобы было ее к кому приложить, эту ладошку, - заметила я.
- Тоже верно. Ну, зови понятых.
Пока разбуженный моим звонком дядечка одевался и собирал жену для подписания протокола, я поинтересовалась у Гены, не он ли исследует пистолет по вчерашнему убийству.
- Нет, Горчаков пистолет мне отдал на пальчики, я отпечатки снял, а на баллистику отправил в Экспертно-криминалистическое управление. "Беретта", калибр 9 мм.
- А чье производство?
- Вообще это итальянский пистолет, но производится по всему миру. Есть даже наши варианты.
- А этот-то конкретно чей?
- Эта "беретточка" итальянская, правда, есть в ней одна странность… Я потом сформулирую…
- Раз она импортная, значит, когда-то ввозилась партия.
- Почему? Могли и один пистолет провезти, мало ли.
- Но это я никак не проверю. Значит, надо проверить то, что возможно проверить. Слушай, Гена, а есть где-нибудь сведения о том, когда и где изымались пистолеты такого типа? У нее же есть серийный номер, какие-то знаки принадлежности к партии?
Гена задумался.
- Не знаю точно, может, в Москве, в Экспертно-криминалистическом центре. А что, хочешь так выйти на регион, откуда твой киллер? Думаешь, он не питерский?
- А черт его знает. Надо проверять. Хорошо, если эта "беретта" где-нибудь уже засветилась, а если она чистая? Что скорее всего, поскольку он ее после убийства сразу сбросил. - Я задумалась, восстанавливая в памяти подробности поведения киллера на месте происшествия. - Хотя, может быть, и нет. Не исключено, что он пистолет сбросил вынужденно, поскольку его преследовали.
- Конечно, - согласился Гена. - А до этого он вполне мог использовать свою "беретту" на всю катушку, мочить из нее направо и налево по всей стране.
- Гена… А ты сказал, отпечатки снял?
- Да, есть там кое-что на стволе.
- Это первый случай в моей практике, когда на оружии находят отпечатки. Геночка, ты гений криминалистики, - сказала я искренне.
- Да ничего особенного, - отмахнулся Гена, - ничего бы и не было, просто он, когда выкидывал пистолет, взял его за ствол, там и наследил. Плюс очень мало времени прошло, отпечатки были свежими. Но с ними еще работать и работать, следы хреновые.
- Геночка! - Я прижала руки к груди и умоляюще посмотрела на него, только что на колени не встала.
- Да постараюсь, постараюсь, - Гена усмехнулся, - попробую там кое-что восстановить. Только зачем они тебе, там же доказухи полно.
- Много не мало. А доказательств слишком много не бывает.
Подошли понятые. Гена объяснил им, что мы тут сделали, помимо того, что загадили стену в приличном подъезде, показал дактопленку со следом ладони. Они расписались в протоколе и ушли восвояси. А мы с Геной дождались машину и совершили такой же вояж в парадную, где было нападение на Коростелева.
А по дороге я соображала: "Может, снять с киллера всю одежду и с помощью товароведов попытаться установить, в каких регионах она произведена и куплена? Нет, пустая трата времени. Это в советские времена, в условиях всеобщего дефицита и централизованной торговли можно было вычислить, что ботинки такого-то артикула, производства такой-то фабрики, были такого-то числа завезены в сельпо совхоза "Заря коммунизма", а такого-то числа проданы комбайнеру Абрамовичу. А теперь, в условиях агонии отечественной промышленности и повсеместного торжества турецкого конфекциона, ничего из одежды не выжмешь, если только это не коллекционная вещь "от кутюр", произведенная в количестве пяти экземпляров. Но киллеры наши, к сожалению, в такие вещи не одеваются. Один мой подследственный, между прочим, в быту большой франт, рассказывал, что когда он выслеживал жертву по заказу и недели две торчал в парадной заказанного господина, то специально для этого прикупил себе одежку в магазине "Турист" - кеды, штаны спортивные; как он выразился: "прикид для пэтэушника, в них только в парадной постоять да выбросить"".
Подъезжая к последнему месту происшествия, я спросила Федорчука:
- Гена, а если и в этой парадной ладонь на стене? По-моему, это фантастика.
- Фантастика будет, если окажется, что это отпечаток одной и той же ладони. А что ты будешь делать, если они разные?
- А что я буду делать, если это ладонь одного человека? Тогда надо искать связь между всеми потерпевшими. Когда ты сможешь посмотреть?
- Тебе, конечно, надо вчера, - усмехнулся Гена. - Давай, назначай экспертизу по всем правилам, представь мне отпечатки всех потерпевших, чтобы я мог их сразу отграничить, за неделю я тебе сделаю экспертизу.
- Геночка, я умру от любопытства, - заканючила я. - Конечно, я тебе все представлю, а давай ты сразу посмотришь эти ладони? И сразу мне скажешь?
- Ну хорошо. Давай так: если сейчас найдем ладонь на стене - едем к нам в лабораторию и я смотрю эти следы при тебе.
- А если не найдем?
- Тогда ответ через неделю.
- Это не по-мужски!
- Торг здесь неуместен.
До того, как мы вошли в парадную, мне оставалось только молиться, чтобы у нужной стены не отирались местные наркоманы и влюбленные юноши не прижимали именно к ней своих Джульетт.
Стеночка предстала нашему взору в лучшем виде. Гена достал порошок и кисточку, а через полчаса подозвал меня к своему шедевру и посветил фонариком:
- Видишь?
Отпечаток ладони, безусловно, на этой стене имелся. Он был менее четкий, чем в предыдущих парадных, но, по словам Гены, вполне пригодный для идентификации. А на его профессиональное мастерство я могла рассчитывать. В прошлом году, например, он уел главковских экспертов. Я отдавала в ГУВД следы из квартиры дедушки, убитого в собственной ванной. Изымали следы два самых квалифицированных специалиста в области криминалистики, которых я вообще знала в этой жизни; целый день просидели в этой вонючей квартире и обработали ее с пола до потолка. А эксперт из главка мне после двух месяцев напряженного исследования отпечатков ответил, что пригодных для идентификации следов среди представленных вообще очень мало, а кроме того, ни одного следа хозяина среди них он не выявил. Не то, чтобы мне особенно были нужны следы хозяина, однако, получив такое заключение, я засомневалась в правильности выводов эксперта в целом. Ну не дает мне моя атеистская натура поверить в то, что одинокий полуслепой дед, передвигавшийся по квартире на ощупь, умудрился не оставить в собственном жилище ни одного своего отпечатка. И это с учетом квалификации криминалистов, работавших а месте происшествия: отпечатки брали с тех предметов, которых будешь касаться во что бы то ни стало.
Заглянув по какой-то надобности к Гене в лабораторию, я пожаловалась ему на загадочного деда, не ходившего по дому "без перчатков, чтоб не делать отпечатков", как в старой детской загадке. Гена забрал у меня заключение, внимательно его просмотрел, сходу нашел на фототаблицах совпадения между следами, изъятыми из квартиры, и отпечатками пальцев деда, потом развернул конвертик с дактилопленками, признанными непригодными для исследования, и предложил мне порвать заключение или набить морду эксперту, поскольку утверждение о непригодности этих великолепных следов - полная лажа.
- Зачем они это делают? - в ужасе спросила я.
- Работать не хотят, - пожал плечами Гена. - Скажи спасибо, что еще пленки не испортили нарочно.
Самое смешное, что в главке не только не оценили Гениного мастерства, но и всыпали ему по первое число - мол, какое право ты имеешь поправлять экспертов главка, то есть по определению более квалифицированных специалистов. Он с трудом избежал выговора. Зато главковскому эксперту нечего было избегать, поскольку о его ответственности вопрос даже и не стоял.
А здесь, в парадной, наблюдать за Геной было одно удовольствие. Он оглядел чумазую стену с выражением лица Леонардо да Винчи, только что завершившего портрет Моны Лизы, и отлепил от стены дактилопленку.
- Ну что? Поехали? - спросила я с нетерпением.
- А обедать? - меланхолично поинтересовался Гена, упаковывая трофей.
- Геночка, какой обед! Поехали!
- Маша, а если бы я сказал - через неделю? Ты бы неделю не обедала?
- Если бы да кабы… Теряем время!
"Почему я не владею телекинезом, - в нетерпении думала я по дороге. - Раз - и усилием воли мы в лаборатории…" На машине мы добирались целую вечность. С трудом дождавшись, пока Гена откроет ключом свою комнатенку, я смахнула пыль со стола, поправила накидку на сиденье Генкиного стула, открыла форточку и включила чайник.
- Хочешь, я пока сбегаю, куплю что-нибудь перекусить?
Генка засмеялся:
- Как легко, оказывается, из тебя веревки вить, Мария! Интересно, на что ты готова ради внеочередного заключения эксперта?
- Нахал!
- Ладно, беги в магазин. Я люблю булочки с корицей.
Работал Гена не только качественно, но и быстро. К моему возвращению с мешком булочек с корицей он уже был готов рассказать мне про человека, наследившего во всех четырех парадных, где были найдены люди с травмами головы.
- Это, бесспорно, один и тот же человек. Мужчина. Крепкий, довольно высокого роста - следы примерно на одном уровне от пола и выше, чем мог бы оставить я…
- Ну слава Богу, - улыбнулась я, - тебя можно исключить из числа подозреваемых. Ну, дальше!
- А что дальше? Ручки натруженные, вон, смотри, мозоль читается.
- А еще?!
- А чего тебе еще? Фамилию сказать пока не готов.
- Геночка! Спасибо тебе большое! Ты настоящий друг!
Я расцеловала Генку в обе щеки и помчалась в прокуратуру. Мне вслед Генка крикнул:
- Ты мне пальцы потерпевших зашли, не забудь! Главное, пальцы Коростелева! Он же последний был, может, это его лапа?
Я засмеялась уже на бегу. Значит, это серия. И на всех четырех потерпевших напал один и тот же человек. Не похоже, чтобы это были следы работников милиции или "скорой помощи". Во-первых, на все эти происшествия выезжали разные лица. Во-вторых, приехавшему на место происшествия незачем было бы подходить к телу именно с этой стороны и опираться при этом на стену. В-третьих, не так уж много народу на эти дела выезжало. Интересно, будет ли продолжение? Если на таинственного маньяка влияют лунные приливы и отливы, то, в принципе, уже пора ждать нового эпизода.
В прокуратуре меня ждала жена потерпевшего Коростелева. Когда я, запыхавшись, вбежала в коридор, она поднялась мне навстречу.
- Я без звонка… Вы меня примете?
- Конечно, проходите. - Я открыла кабинет и пропустила ее вперед. - Как Виктор Геннадьевич?
- Он умер, - сказала она, глядя на меня широко открытыми сухими глазами.
На ней была та же блестящая футболка и те же брючки, в которых я увидела ее в первый раз. Она так же, как и тогда, была тщательно накрашена и причесана.
- Боже мой! Примите мои соболезнования. Садитесь. - Я пододвинула ей стул, но она не села.
- Мария Сергеевна, мне нужно разрешение на захоронение мужа. Мне сказали, что без вашего разрешения я не могу забрать тело.
- Да, конечно. - Я села за компьютер и отстучала ей разрешение на захоронение. - В канцелярии поставьте печать.
Она взяла его в руки, прочитала и положила на краешек стола.
- Мария Сергеевна, мне нужно разрешение на кремацию.
- Ольга Васильевна, присядьте, - предложила я, но она отрицательно покачала головой:
- Я не могу, у меня очень мало времени.
- Ольга Васильевна, кремация тел людей, которые умерли в результате преступлений, не разрешается. Поймите правильно, это не я придумала.
Вот тут она заплакала, да как! Слезы лились таким потоком, что я стала подумывать о вызове врача. Но вдруг глаза ее высохли.
- Что вы хотите за такое разрешение? Ваши условия.