- А как ты думаешь? Если Брэди мог сделать такую пакость Мэри Бет, которая работала там уже полгода, причем с поразительными результатами, то что он выкинет со мной в первый же раз, когда я дам осечку?
- А почему ты заговорила об осечке?
- Но я же еще никогда не работала с дверью, я…
- А ты хочешь работать с дверью?
- Ну ладно. Объясню. Ведь это - главное: концепция. Сейчас я тренируюсь, осваиваю ремесло парламентера. Но ведь именно мыто и работаем с дверью. Только потом ловим захватчика, освобождаем заложников и…
- Скажи прямо: да или нет. Ты хочешь работать с дверью? Устраивает тебя эта перспектива?
- Мне кажется, я уже кое-что усвоила и могла бы попытаться…
- Ты чувствуешь, что достаточно подготовлена, чтобы…
- Да. Мы проигрывали операцию бессчетное число раз. Разные типы захватчиков и заложников, разные ситуации. Да, я чувствую, что подготовлена.
- И ты ждешь своего первого случая?
- Да.
- Думаешь именно о своем поведении в сложившейся ситуации?
- Да. Конечно, я немного боюсь, но у нас будет подстраховка. И даже если я окажусь у двери совсем одна, кто-нибудь непременно будет неподалеку.
- Очень боишься? Скажи честно.
- Ну, ведь это же не забава. На карте человеческие жизни.
- Конечно.
- Поэтому я хочу все сделать правильно.
- Но боишься, что что-нибудь выйдет не так?
- Больше всего мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь пострадал.
- Ну, разумеется.
- Я хочу сказать, вот почему я ненавижу работу с подставой…
- Да, понимаю.
- Потому что там… Ну, в общем… Всегда может возникнуть ситуация, когда пришлось бы…
- Что?
- Убрать кого-нибудь с дороги.
- Убить кого-нибудь.
- Верно, кого-нибудь убить.
- И ты чувствуешь, что при работе с дверью может возникнуть какая-нибудь опасность?
- Когда на месте происшествия есть кто-нибудь с оружием в руках, то - да, есть опасность.
- Но ты же тоже будешь вооружена.
- Ну, конечно.
- И у захватчика, возможно, будет оружие.
- Да, это абсолютно реально.
- Но может быть и так, что тебе не придется стрелять в кого-нибудь. Убивать кого-нибудь.
- Ну, знаешь, я тоже не хочу слишком рисковать, не хочу, чтобы меня ранили, например… Так вот: у захватчика есть пистолет… Так?
- Допустим.
- И я дам слабинку.
- А почему ты так думаешь?
- Ну хорошо, скажем так: не то что я обязательно все испорчу, нет. А вот что, если мне придется все испортить?
- И что случится?
- Мы же говорили, что у моего противника есть оружие.
- Ну и что?
- А вдруг придется штурмовать помещение? Если, например, захватчик начнет стрелять.
- Так. И если дверь надо взломать…
- Да.
- Что - да, Эйлин?
- Захватчика могут ранить.
- Могут даже убить.
- Да, убить.
- И ты не хочешь, чтобы это случилось.
- Я бы не хотела, чтобы это случилось. Потому что…
- Потому что однажды ты убила человека.
- Бобби.
- Бобби Уилсон, да.
- Я убила его.
Женщины посмотрели друг на друга. Они уже столько раз обговаривали все это!.. Эйлин подумала, что, если она опять услышит, как сама описывает ту историю, ее вырвет прямо в кабинете. Она посмотрела на часы. Она знала, что Карин терпеть этого не могла. Было уже двадцать минут шестого. В понедельник, вечером. На улице - адская жара, да и здесь, в кабинете, без окон и с дрянным, неухоженным кондиционером, не прохладнее.
- А почему Брэди так злит тебя? - спросила Карин.
- Потому что он выгнал Мэри Бет.
- Ты же не Мэри Бет.
- Я женщина.
- Но не тебя же он выгнал.
- А мог бы.
- Почему?
- Он думает, что женщины не справляются с работой.
- Он тебе никого не напоминает?
- Нет.
- Ты уверена?
- Вполне.
- Ну, может, какого-нибудь мужчину, который…
- Я не назову Берта, даже если ты хочешь, чтобы я это сделала.
- Говори, что вздумается, я вообще не заставляю тебя говорить что-нибудь.
- Дело не в том, что Берт считал меня не приспособленной для такой работы.
- Тогда что же было на самом деле?
- Он старался защитить меня.
- Но у него все сорвалось.
- Не по его вине.
- А по чьей?
- Он старался помочь мне.
- И тебе кажется, что ты больше не думаешь о…
- Я не знаю, о чем я думаю. Ведь это ты предложила, чтобы я попросила Гудмэна принять меня в его команду. Это ты говорила, что я думала о…
- Да. Но теперь мы говорим о Берте Клинге.
- Я не хочу о нем говорить.
- Почему? Еще на прошлой неделе ты думала, что это по его вине…
- Да. Он - действительно причина неудачи. Если бы я не лишилась моих под страховщиков…
- Ну да, тогда тебе не пришлось бы застрелить Бобби Уилсона.
- Пошел он в одно место, этот Бобби Уилсон. Если я еще раз услышу это имя…
- Но ты до сих пор считаешь, что Берт отвечает за происшедшее…
- Да. Это из-за него я лишилась моих ангелов-хранителей, моих под страховщиков.
- Но он же не отвечает за то, что ты стреляла в Бобби и убила его?
Эйлин некоторое время молчала, потом медленно произнесла:
- Нет.
Карин кивнула.
- Возможно, - сказала она, - настало время поговорить с Бертом.
* * *
Карелла детство и юность провел в Риверхеде. Он вернулся туда после женитьбы на Тедди, и именно в Риверхеде был убит его отец… Этим поздним вечером он проехал в ту часть Риверхеда, что была расположена примерно в пяти-шести километрах от его дома. Он хотел поговорить со своим зятем Томми. Признаться, Стив готов был пойти на все что угодно на свете, но только не на этот разговор.
Томми обитал в доме, где жили его родители, когда он служил в армии. По нынешним временам вовсе не обязательно уточнять, в какой войне, катастрофе или грандиозной полицейской акции вам довелось участвовать. Если вы американец определенного возраста, то, не исключено, что вы были на одной из войн. Ирония судьбы заключалась в том, что Томми вернулся с войны живым и невредимым, а его родители погибли при автомобильной аварии. Томми был владельцем всего дома, но жил в комнате над гаражом.
Анджела сказала, что Томми перебрался туда в начале месяца, после безобразной сцены, закончившейся дракой, причем такой страшной, что их трехлетняя дочурка с громким плачем выбежала из комнаты. Вообще-то это Анджела вышвырнула его вон. Она кричала, чтоб он убирался ко всем чертям и чтоб ноги его здесь не было, пока он не бросит свою бабу. Именно так и сказала - бабу… Томми собрал кое-какие вещички и уехал. Две недели назад он позвонил ей и сообщил, что летит по делам в Калифорнию. Позавчера опять позвонил и сказал, что вернулся. И вот сегодня Карелла нанес ему визит.
Предварительно он предупредил по телефону о своем приходе, поэтому знал, что его ждали. Он не хотел звонить в дверь. Не хотел лезть к Томми с расспросами. Он поднялся по ступенькам деревянной лестницы и все-таки позвонил.
- Стив? - спросили из-за двери.
- Угу.
- Секундочку.
Дверь открылась.
- Эй, Стив! - воскликнул Томми, широко раскрывая руки. Они обнялись. - Увы, я не знал, что случилось с папой, - продолжал Томми. - Я бы моментально вернулся, но Анджела мне не позвонила. Я узнал только вчера, Стив, мне очень жаль. Прими мои соболезнования.
- Спасибо.
- Я его действительно любил.
- Я знаю…
- Входи, входи, ты когда-нибудь мог бы подумать, что я буду жить вот так - один? Господи!
Томми стоял рядом со Стивом. Он малость похудел с тех пор, когда Стив видел его в последний раз… Когда стареешь, невольно выдают усталость, в первую очередь, глаза. Это - жизнь, это всегда так, даже если ты и не поссорился с женой.
В комнате стояла софа, скорее всего софа-раскладушка; пара старых кресел с цветными ковриками, торшер, телевизор на столике-каталке, гардероб с вентилятором наверху и кофейный столик рядом с софой и креслами. Над софой висела картина, на которой был изображен Иисус Христос с исходящими прямо из его сердца яркими лучами света и рукой, поднятой в благословении. Карелла знал, что такую же картину можно было увидеть в каждой городской католической семье.
- Выпьешь чего-нибудь? - спросил Томми.
- А что у тебя есть?
- Виски или джин, выбирай. После твоего звонка я специально сбегал в лавочку за свежими лимонами. Именно для такой оказии. Есть также содовая, и если…
- Джин с тоником. То, что надо.
Томми подошел к стенке, состоящей из мойки, выдвижных столиков, полок и холодильника. Он достал миску со льдом, затем извлек непочатую бутылку джина "Гордон", нарезал лимон и бросил по дольке в два высоких бокала, на которых были нанесены юмористические рисунки; Карелла не разглядел их сюжет. Затем Томми смешал два добрых коктейля и поднес Карелле, сидевшему на софе.
Они чокнулись.
- За твое здоровье, - сказал Томми.
- И за твое! - откликнулся Карелла.
Стоявший на шкафу вентилятор разбрасывал вокруг теплый воздух. Окна - одно над мойкой, другое над софой - были широко раскрыты, но тем не менее в комнате царила невыносимая жара. На обоих были джинсы и рубашки с короткими рукавами.
- Итак? - сказал Карелла.
- А что она тебе рассказала?
- О вашем побоище. О том, что вышвырнула тебя.
- Ну да! - произнес Томми, покачав головой. - А сказала она - почему?
- Сказала, что у тебя кто-то есть.
- Да нет у меня никого.
- Она уверена, что есть.
- Но у нее нет никаких оснований для подозрений. Я люблю ее до смерти. Что с ней стряслось? Не пойму.
Карелла вспомнил гул органа, перекрывавший веселое шушуканье в храме, покуда его отец вел за руку Анджелу к алтарю, где стоял испуганный Томми…
- Я же ей сказал, - продолжал Томми, - что она для меня единственная женщина в мире, вообще - одна. И раньше была только одна.
А священник читал молитву и кропил пару святой водой. Томми тогда отчаянно вспотел, у Анджелы под фатой губы дрожали. Было 22 июня, Карелла этот день никогда не забудет. Не только потому, что сестра вышла замуж, но в такой же день у него родились двойняшки. Стив считал тогда, что он - счастливейший человек на свете. Близнецы!
- Но она, - бубнил Томми, - то и дело повторяет, что у меня кто-то есть.
Карелла ясно увидел: Тедди сидит в церкви рядом с ним, глядя на алтарь, в церкви стояла тишина ожидания… Стив вспомнил, с каким умилением он думал тогда: вот его сестра обручается! Он считал, что всему свое время, все взрослеют…
"- Согласен ли ты, Томас Джордано, взять эту женщину в законные жены и жить с нею вместе, пребывая в священном браке? Будешь ли ты любить, почитать и считать ее любящей, верной…"
Да, время разбрасывать камни и время собирать их, сеять злаки и пожинать их…
- Никогда, - торжественно заявил Томми, - я ей не изменял. Даже когда мы только женихались, ну, ты понимаешь, Стив. Стоило мне увидеть ее однажды, и больше я ни на кого смотреть даже не мог! И вот теперь она…
"- …И отвергать всех, посягающих на тебя, до той поры, пока смерть не разлучит вас?.."
- Да, согласен.
"- А ты, Анджела Луиза Карелла, согласна ли ты взять этого мужчину в законные мужья и жить вместе, пребывая в священном браке? Будешь ли ты любить, почитать, заботиться и лелеять его, как обязана делать каждая верная жена, а также делить с ним горе и радость, болезни, богатство, несчастья и превратности судьбы…"
Никогда ему не забыть, как Томми, приподняв кисею, поцеловал ее неловко и смущенно. Опять полились звуки органа. Улыбаясь, Анджела вновь положила фату на корону, венчавшую ее волосы, глаза сверкали…
- А почему все-таки она думает, что ты ей неверен, Томми?
- Стив, она в положении, она каждый день ждет ребенка, а ты понимаешь, что это значит? И, я думаю, она подозревает меня, потому что теперь мы с ней не спим… Я тебе все абсолютно честно сказал. Мне кажется, все дело в этом. Что мы вместе не спим.
- Ничего, кроме этого?
- Ничего!
- Ну, может, она себе что-то вбила в голову…
- Да нет никакого другого повода.
- Может, ты в самом деле как-то провинился?
- Нет.
- Что-нибудь сказал не то?
- Нет.
- Томми, посмотри на меня.
Их глаза встретились.
- Ты правду мне говоришь?
- Богом клянусь! - сказал Томми…
Глава 5
Лейтенант Бернс советовал ему, как, впрочем, и другие, не лезть в это дело. Пусть занимается 45-й участок, а Карелла должен остаться в стороне. Он настолько потрясен происшедшим эмоционально, что вряд ли сможет добиться каких-либо действенных результатов в раскрытии преступления. Но прошла уже неделя с тех пор, как убили его отца, и, несмотря на все первоначальные клятвы и обещания двух детективов, занимавшихся этим делом, Карелла так больше от них ничего и не услышал. Во вторник он позвонил в Риверхед.
Детектив, снявший трубку в 45-м, сказал, что его зовут Хэли. Карелла представился и попросил к телефону детективов Бента или Уэйда.
- Мне кажется, что они уже на задании, - сообщил Хэли.
- А не могли бы вы попросить их по рации, чтобы они мне позвонили?
- А о чем речь?
- О деле, над которым они работают.
- Ну, конечно, я им выдам зуммер, - сказал Хэли.
Однако, судя по его тону, Карелла понял, что у Хэли нет ни малейшего желания "выдать зуммер" кому-либо вообще. И поэтому Стив спросил:
- А ваш лейтенант на месте?
- Не понял?
- Ага. Не соедините ли вы меня с лейтенантом?
- Он зверски занят, у него сейчас кто-то есть.
- А вы все-таки выдайте ему зуммер и скажите, что на проводе Карелла.
- Но я же вам только что сказал…
- Дружок, - произнес Карелла, и в его голосе послышался металл, - позвони своему лейтенанту.
Наступило довольно долгое молчание, после чего Хэли сказал:
- Ну конечно. Позвоню.
И секунды не прошло, как на другом конце провода послышалось:
- Говорит лейтенант Нельсон. Как дела, Карелла?
- Спасибо, неплохо, лейтенант. Я вот все думал тут и хотел спросить…
- Послушайте: пару дней назад мне позвонил лейтенант Бернс и просил расследовать дело с особой быстротой и тщательностью. Просил, чтобы к этому делу подошли с особым вниманием. Вообще-то и просить не надо было, мы и так делаем все, что в наших силах. Кстати, Бент и Уэйд именно в эту минуту занимаются…
- Я хотел спросить, что им удалось выжать из этого свидетеля.
- Увы, он оказался не таким основательным, как мы сначала решили. Бац! И вдруг он не может вспомнить то одно, то другое… Понимаете, что я хочу сказать? Мы полагаем, что он все обдумал и наложил в штаны. Но это частенько бывает.
- Да, конечно, - согласился Карелла.
- Но они сейчас как раз там, я вам уже сказал, сортируют то, что раскопали вчера. Поэтому, прошу вас, не беспокойтесь. Мы всеми си…
- А на что они наткнулись?
- Дайте-ка я взгляну. Ага. Только что их рапорт был у меня, но куда-то подевался. Подождете минутку?
Карелла слышал его бормотание и шорох перекладываемых бумаг. Он представил себе этакий бумажный Эверест. В конце концов Нельсон сказал:
- Ага, они ищут паренька, подружка которого говорила, что он видел хулиганов, застреливших вашего отца, когда они выбегали из булочной. У детективов есть его имя и адрес…
- А могу я получить… этот адрес и…
- Карелла?
- Да, сэр?
- Хотите добрый совет?
Карелла промолчал.
- Пусть Бент и Уэйд этим занимаются. О'кей? Они хорошие полисмены. И уж они-то точно доберутся до тех ребят, можете не сомневаться. Нам ведь не хочется разочаровывать вас, поверьте.
- Да, сэр.
- Вы меня слышите?
- Да, сэр.
- Я же понимаю ваши чувства.
- Спасибо, сэр.
- Но сделаем так, как я сказал. Поверьте, это будет лучше. Наши ребята сейчас занимаются вашим делом. Они найдут этих панков, поверьте. И побольше доверия к нам. Хорошо? Мы их схватим.
- Я это очень ценю, лейтенант.
- Будем поддерживать с вами связь, - сказал лейтенант и положил трубку.
Карелла подумал, что они могли бы делать это и раньше.
Мальчишка побежал, как только увидел их.
Он стоял на углу и болтал с другими ребятами, когда Уэйд и Бент подъехали в машине без специальных знаков, но парень сразу же бросился бежать, словно машина была сплошной импульсной лампой, разбрасывавшей на милю вокруг зелено-оранжевое слово полиция!.. Уэйд через заднюю дверь выскочил на тротуар, в это время и остальные парни, увидев его, тоже кинулись врассыпную. Бент, сидевший за рулем, к тому моменту также выбежал из авто и заорал: "Вон он, Рэнди!" - и оба полицейских закричали одно и то же: "Стой! Полиция!.."
Но никто не остановился.
Детективы даже не подумали схватиться за револьверы. В этом городе полицейскими уставами были строго ограничены обстоятельства, при которых можно вынуть из кобуры оружие и открыть огонь. В данном случае признаков какого-либо преступления не наблюдалось, и, кроме того, у детективов не было ордера на арест заведомо вооруженного человека. Удиравший от них парень не только не совершил преступного деяния, но также не представлял реальной угрозы, а лишь в этом случае они могли бы заручиться санкцией на применение огнестрельного оружия в качестве оборонительного средства. Таким образом, их револьверы остались в кобурах.
Паренек был скор на ногу, но то же можно было сказать и о Бенте с Уэйдом. Вообще-то многие полицейские города были просто обречены на лишний вес. Попробуй-ка не вылезать из автомобиля весь день-деньской, пожирать гамбургеры и картошку в сальных забегаловках и при этом не набрать килограммчик-другой лишку. А потом изволь как следует потрудиться, чтобы скинуть лишний вес. Но Бент и Уэйд дважды в неделю посещали гимнастический зал в штаб-квартире, и поэтому погоня за мальчишкой была для них парой пустяков, дыхание - в норме.
Бент хотя и был могучий и рослый, но весь состоял из сухожилий и мускулов. Уэйд ростом пониже да и весом полегче, но ножевой шрам над его левым глазом придавал ему более суровый и зловещий вид.
Мальчишке было лет семнадцать - восемнадцать, тонкий и гибкий, как змея, да к тому же белый. Из-за того, чтобы он сдуру не вообразил, что за ним гонятся двое черных налетчиков с целью вывернуть карманы, они несколько раз прокричали: "Стой! Полиция!" - но парень не остановился бы ни за что на свете.
Они бежали задворками по холмам и рытвинам, время от времени беглец скрывался за бельем, сушившимся на веревках. Казалось, вот он, совсем близко, только руки протяни, но так только казалось: мерзавец явно лидировал в гонке, и у него, как у всякого лидера, было больше шансов. Он знал, куда бежит, а им оставалось только следовать за ним. Но они были гораздо сильнее, решительнее и целеустремленнее: ведь, возможно, этот малый видел тех двоих, что убили отца полицейского. Недаром кодовое название всей операции было "Легавый".
- Вон, вон, он туда побежал! - заорал Уэйд.