- Кому-у? - пропел незнакомый голос. - Какому Ивану Ефимовичу? - Уже вешая трубку, Денисов еще расслышал: - Вы ка-а-кой номер…
Денисов позвонил снова, на этот раз автомат соединил правильно: у телефона был Гилим.
- Добрый день. Это Денисов.
- Добрый, добрый, - Гилим словно обрадовался звонку инспектора. - Хотя какой он добрый? Небо хмурится. Какое-нибудь дело есть?
- Я прошу вас собрать персонал и снова осмотреть все подсобные помещения. Украденные из библиотеки книги должны быть где-то у вас. Думаю, из здания их не вынесли.
Гилим удивленно молчал.
- Я сейчас еду в один адрес, потом к вам, - он повесил трубку раньше, чем его собеседник опомнился.
"О книгах я знал с самого начала, - подумал он, сбегая в метро. - И о хрустале. Шерп ни при чем. И все-таки: когда я узнал об адвокате, яснее увидел связи.
Вернее, направление: "следствие". Выходит, и в логическом процессе присутствуют невидимые катализаторы?
Только думающая машина, не зная ни о вагонах, ни о рельсах, может их вычислить по одному только факту существования металла…"
И вот он снова между двумя безликими остановками-близнецами - "Продмагом" и "Школой".
Впереди виднелись мокрые крыши машин, чехлы. Было еще рано, много мест на стоянке оставались пустыми. Выскочившая откуда-то из-под крыльца диковатая худая овчарка без лая забегала вокруг Денисова, низко к земле пригнув морду.
"В прошлый раз ее не было, - подумал Денисов. - Если сравнить с людьми, она похожа на странную глухонемую девушку".
В квадратной сторожке, поднятой над асфальтом, хлопнула дверь. На пороге показался знакомый бородатый старик сторож, в полушубке, в косо сбитой, теперь уже на другой бок, ушанке.
- Транспортная милиция, - Денисов поднялся на крыльцо. - Как служба?
- Спасибо, От старика попахивало спиртным, он только пообедал - на столе еще стояла кастрюлька с остатками пельменей. В углу потрескивал портативный телевизор.
- Я снова по поводу Белогорловой, - сказал Денисов. - Припомните ее последний визит на стоянку.
Сторож выключил телевизор, задумчиво распушил бороду:
- Вроде все сказал.
- Вы говорили, что Белогорлова входила в сторожку.
- Беспременно… - старик с ходу включился в любимую игру с синонимами.
- Массалина эта, - ерничество забавляло его, - которая "Жигуль" у первой жены профессора отсудила, вышла отседа, тут девка твоя вошла…
- Я спрашиваю, - Денисов положил конец его игривому настроению. - Что у нее было при себе? Вспомнили? Ваза?
Старик смутился!
- Разве не сказал в тот раз? Не ваза, не чугунок…
Как бы стеклянные…
- Попросила оставить?
- Ну да. Пусть, мол, полежит до завтра.
- А вы?
Сторож сбил шапку на лоб:
- Штука дорогая. Ты сам подумай! Вдруг разобьют. Народ всякий. Добро бы все мужики…
В сторожке было натоплено, от неплотно прикрытой двери тянуло весенним талым снегом, током просыпающихся почек. В окнах на три стороны, как в трельяже, отражалась немудрая триада: стол, телевизор, лежак, застеленный прокуренным одеялом.
Сквозь щель двери было видно идущий от продмага к школе трамвай.
- Значит, отказались? - спросил Денисов.
- Не согласился, - поправил сторож. - А картон дал! Упаковали как могли. Она сама упаковывала…
"Конечно: на конфетнице отпечатки пальцев преступника… - Денисов встал. Засиживаться теперь было некогда. - По дороге сюда Белогорлова дала ему подержать ладью. Адвокат подсказал…"
Денисов и сам в работе нередко прибегал к нехитрой этой уловке.
"Но где он успел оставить отпечатки? У метро? В пансионатском автобусе?"
В том, что отпечатки на хрустале не могли появиться раньше, сомнений не было: в этом случае конфетница была бы надлежащим образом упакована еще в библиотеке.
Денисов позвонил в отдел, старик сторож на это время деликатно вышел, позвал собаку.
- Денисов? - Антон обрадовался. - Легок на помине! Я думал, ты на оперативном совещании, послал записку полковнику… Звонили из пансионата.
Давай срочно туда, машин, правда, пока нет, Все в разгоне. Книги нашлись!
Спустившись в метро, Денисов нашел свободное место в углу вагона, сразу забылся тяжелым, придавившим его к сиденью сном. Входили и выходили пассажиры, слышались громкие голоса. Ему снилось, что каждую остановку объявляют дважды, на русском и английском, как во время Олимпиады: видимо, рядом разговаривали иностранцы.
Проснулся он на "Курской"… Стоявшая перед ним женщина держала в каждой руке по связке с пачками стирального порошка. Он сразу поднялся.
На пересадке и потом, на плечевом радиусе, людей было немного, зато на автобусной остановке, от которой надо добираться до пансионата, не было не только пассажиров, но и автобуса. Здесь инспектора ждало открытие иного рода - пример обратной связи; сначала появился автобус и только за ним стали прибывать пассажиры.
- Пойдемте! - Кучинская ждала в вестибюле. История с найденными книгами ее обрадовала и испугала. - Иван Ефимович у себя… Я сначала покажу, где они были. Сюда!
- Они были внизу? На первом этаже?
- Их нашли в кинозале, напротив столовой! Отдыхающие хотели убрать штору! А они на подоконнике…
- Когда это случилось?
- Сейчас. Перед началом сеанса.
Обходя стоящих и фланирующих группами отдыхающих, они прошли в широкий, обитый полированными панелями коридор. Комнат здесь не было. Где-то в середине коридор внезапно расширился, - вобрав в себя небольшой танцевальный зал с эстрадой, с музыкальной аппаратурой. Впереди был вход в кинозал, по другую сторону коридора несколько умывальников, зеркала и столовая. Сюда же примыкал конец узкого коридора, который вел в библиотеку.
- Здесь, - Кучинская зажгла свет.
Кинозал был небольшой, удачно спланированный, с двумя-тремя десятками рядов, поднимавшихся амфитеатром к окошку киномеханика. Окна зашторены богатыми бархатными шторами.
- Тут они и лежали.
- Вы перенесли их? - спросил Денисов.
- Собственно, это отдыхающие. Но уборщица эти книги видела как раз сегодня утром.
- Кинозал запирается?
- Обычно нет.
- А посторонние? Могли сюда попасть?
- Сомневаюсь. Отдыхающие да персонал. Еще дети.
В воскресенье сеанс для детей сотрудников.
- Я могу переговорить с уборщицей?
- Она не уходила, Иван Ефимович просил и ее остаться.
Кучинская выключила в кинозале свет. Тем. же путем они вернулись в вестибюль. Директор пансионата был на месте. Пока Кучинская искала уборщицу, они поздоровались, успели перекинуться несколькими словами.
- Ерунда какая-то… - Гилим показал Денисову на диван: - Садитесь… Взять, унести, потом бросить в кинозале! Несерьезно!
- Пожалуй.
- Мы ничего не можем понять, что к чему.
Денисов вспомнил, что никто в пансионате и вокруг не догадывается о том, что на самом деле произошло.
"Если ничего не знать, тогда действительно ерунда. Взять книги, бросить здесь же неподалеку - в кинозале!"
- Можно? - Кучинская вернулась с молоденькой женщиной. Уборщица успела переоденься, чтобы уйти.
На ней был цветной шерстяной свитер, джинсовый сарафан.
- Вы одна убираете кинозал? - спросил Денисов.
- Одна я.
- Часто?
- Обычно сразу после мероприятий или на следующий день… - она взглянула на циферблат стоявших в кабинете больших напольных часов, по-видимому, спешила.
Денисов ограничился самым необходимым:
- На этой неделе убирали?
- Я сегодня первый день. После-больничного. С понедельника болела.
- А как же зал?
- Уборщица с другого этажа подметает, и все. А сегодня я как стала пылесосить шторы, их и увидела. Я ведь первый день, ничего не знала про кражу.
- Книги запылились? - поинтересовался Денисов.
- Что вы! Пришлось даже пройтись, влажной тряпкой!
Уборщица ушла.
- Я пока не нужен? - спросил Гилим. - Я буду здесь рядом, если понадоблюсь, - он был сконфужен. - Надо поговорить с завхозом.
- У меня только два-три вопроса, - сказал Денисов. - Никто из отдыхающих не уехал раньше срока?
- Никто… - он беззвучно пошевелил губами, высчитывая. - Сегодня пятница, уже почти неделя с того дня… Разъезд в среду. Завтра последняя суббота, все поедут покупки делать.
- Вы обычно берете их в служебный автобус?
- Вечером? - переспросил он. - С моего разрешения. Но чаще я не отказываю. Кто в театр опаздывает, кто - на концерт.
- И в понедельник? В тот день, когда все произошло, - тоже?
- Чаще всего кто-нибудь едет.
- Припомните: Белогорлова в тот день, наверное, в автобусе стояла?
- Мы так не ездим… - Внезапно Гилим задумался - А пожалуй, вы правы.
Был случай, когда она не захотела сесть, а места были!
Главное Денисов теперь знал: "Белогорлова стояла. У нее был повод предложить кому-то из сидевших в автобусе подержать ладью… Можно было, конечно, собрать всех сотрудников пансионата в автобус, попросить, чтобы каждый сел на то самое место. А через пять минут весь пансионат знал бы, что несчастного случая не было. Что идут поиски…"
Гилим воспользовался паузой:
- Подбросить вас на машине? На всякий случай я попросил шофера быть на месте.
- Я хотел бы сначала позвонить.
- Вот и хорошо, - Гилим поднялся. - Я отдам пока нужные распоряжения.
"Такое чувство, будто начался отсчет времени…" - подумал Денисов.
Телефон дежурного по отделу был занят, Денисов снова набрал номер аппарат в дежурке старались обычно надолго не занимать.
Трубку снял Сабодаш:
- Денисов? - иногда, незаметно для себя, в запарке, Антон мог быть сугубо официален. - Будете разговаривать с полковником Бахметьевым.
Включаю.
- Бахметьев, слушаю, - раздалось в трубке почти одновременно со щелчком коммутатора.
Доклад Денисова был лаконичным - главное, хрустальная ладья, отпечатки пальцев.
Поскольку Бахметьев молчал, Денисов добавил тоже коротко, почти протокольно:
- Кражи книг из пансионата не было. Преступник проверил стол библиотекарши - там могли храниться компрометировавшие его записи. Книги просто для отвода глаз, он бросил их неподалеку, между столовой и танцевальным залом. Но главное - отпечатки.
Бахметьев спросил:
- Где находится сейчас хрусталь?
- В отделе, в камере вещдоков.
- Хорошо, - Бахметьев хрипло выдохнул. Он как будто расстроился даже от раскрывшихся перспектив. - Сейчас подключим эксперта-криминалиста.
- Я поручил бы ему вначале проверить дактилокарты лиц, объявленных в розыск, - сказал Денисов. - Ваза была в нескольких руках, могут сохраниться один-два отпечатка. Эксперт знает.
- Никто из отдыхающих не прервал отпуск? Не уехал? Когда разъезд этой смены? - Бахметьев почти дословно повторил вопросы, которые Денисов задал Гилиму, Кучинской.
Теперь ему осталось только воспроизвести ее ответ:
- Через несколько дней. Еще есть время.
- Шума в связи с твоими открытиями, - спросил Бахметьев, - нет никакого?
- В пансионате? Нет, все тихо.
- Так же тишком уезжай… Здесь тоже новости. У меня сейчас начальник отделения розыска Сапронов. Не хочу говорить по телефону. Скоро будешь?
- Директор обещал мне машину, - Денисов не сказал, что спешит в отдел еще и за тем, чтобы срочно звонить в военизированную охрану.
- Пожалуй, осадок из перенасыщенного раствора, о котором ты говорил, подумав, сказал Бахметьев, - выпал только теперь. Как мыслишь?
Сразу по возвращении к себе связаться с ВОХР Денисову не пришлось: ему звонили самому.
- Товарищ Денисов? - у телефона был незнакомый работник управления ГАИ.
- Угоном "Запорожца" 86–79 занимаетесь?
"Было все, - подумал Денисов, - и "Дело о наезде" и "Покушение на убийство", ускользнула пока эта квалификация - "Угон транспортного средства"".
- Занимаемся. Есть что-нибудь?
- Письмо. Переслали из редакции "За рулем". Тут одно место как раз о вашем деле… - сказал сотрудник ГАИ. - Зачитать?
У него был бодрый голос человека, сидящего в светлой, просторной комнате, выходящей окнами на оживленную магистраль, Москву-реку или памятник древнего зодчества.
"От этого всегда хорошее настроение…" - подумал Денисов.
- Так… Тут автор высказывается по поводу отдельных правил движения…
Вот! "…Недавно наблюдал аварию в районе поселка Красный Строитель. Это и заставило взяться за письмо. Водитель "Запорожца" 86–79…"
Чувствуете? - спросил сотрудник ГАИ.
- А как же!
- "…Похоже, в первый раз сел за руль. Никогда не поверю, что так можно вести машину. По этой же стороне шел МАЗ, номер не называю умышленно. Шофер не виноват…" Дальше в том же духе. В конце предложения: "Лишить владельца "Запорожца" водительских прав, а машину - в доход государства".
- Крепко, - Денисова в данный момент больше интересовал предстоящий разговор с военизированной охраной. - Будете пересылать письмо нам?
- Для уголовного дела. Но сначала дадим ответ автору.
- Угонщики не всегда сдают на права.
- Что-то подобное напишу.
Телефонная линия освободилась, но ее тут же заняли.
- Алле! - голос в трубке был знаком. - Это Мучник! Помните? Приезжали ко мне по поводу эрдельтерьера!
"Хозяин чемпиона породы… - вспомнил Денисов. - Собака с мудреной кличкой".
- Слушаю.
- У меня деликатный вопрос… - Мучник замялся. - Я работаю на базе. Вы приходили ко мне домой, видели мою квартиру. Может, эрдель только предлог?
Знакомую, с которой вы разговаривали, вчера вызвали в ОБХСС…
С другой стороны, может, вам что-то надо? Бывает, знаете. Звоните. Не стесняйтесь. Что? Не слышу…
Наконец Денисов смог назвать нужный номер - трубку снял работник охраны, ведавший вопросами инкассации денежных средств билетных касс.
- Слушаю, - он назвался.
- Денисов. Я звонил по поводу инкассации в Коломенском…
- Да, помню. В связи с пулей, угодившей в вагон-ледник с икрой.
Теперь можно было говорить по существу.
- Вы сказали, что в понедельник, как правило, самая низкая выручка в кассах. Пассажиров мало, многие предприятия выходные. Вы имели в виду вообще понедельники?
Денисов почувствовал, что попал в точку. На том конце провода секунду-другую стояла гробовая тишина.
- Меня-то-интересует конкретный день!
- Вам не передали? - работник ВОХР пришел в себя. - Произошла неувязка.
Прошедший понедельник действительно был исключением. С час назад звонил ваш коллега из райуправления. Сапронов. Мы дали для вас уточненную справку. Полные сведения.
- Значит, кассы не были пустыми?
- Больше того: выручка была крупной, поскольку в воскресенье деньги по разным причинам не сдавались. Так получилось. Приношу извинения.
Денисов сделал несколько шагов по кабинету. Теперь можно было не спешить к Бахметьеву: он уже знал новость, которую доставил начальник отделения розыска Сапронов Бахметьеву.
"Кристаллизация действительно произошла…"
Он представил платформу Коломенское, какою видел в последний раз ночью из окна ремонтирующегося здания - всю как на ладони внизу - с переходным мостом, с помещением для касс в середине.
"Преступников было четверо, - мысленно сказал он себе. - "Малай" и "Федор" прибывали с электричкой, в которую должны были сесть инкассаторы.
Тот, что был вооружен, находился в здании у окна, четвертый, которого его сообщники намеренно подставляли милиции, - на платформе. Белогорлова, смутно догадывавшаяся о чем-то, должна была ждать в "Запорожце"…
Тот, что был вооружен, прицельным выстрелом подал бы сигнал к нападению. И если бы обстоятельства сложились для них успешно, "Малай" и "Федор" с инкассаторскими мешками через пути пробежали бы к машине…"
Телефон больше не звонил, хотя еще несколько минут назад казалось, его провода полны новостей, сообщений, требующих, чтобы о них незамедлительно поставили в известность.
Денисов подошел к окну: дождь уже начался, пополам со снегом, в этом тоже не было ничего нового. Денисов постоял, глядя вниз, - на платформы, серые, неприятные, под стать погоде.
"Библиотекарша, наверное, закричала, бесшумно поднявшись наверх и увидев преступника с карабином у окна. Бросилась назад, к лестнице. Мимо строительного мусора, кирпичей, крича, побежала к путям. Операция была сорвана. Преступник кинулся следом, хотел заставить ее замолчать навсегда.
За шумом подошедшей электрички выстрелов не было слышно. Инкассаторы внесли мешки в служебный тамбур, "Малай" и "Федор", поняв, что что-то произошло, стали уходить по вагонам дальше, к голове поезда. Электричка двинулась одновременно с преграждавшим Белогорловой путь рефрижераторным поездом. Катили колеса… у Белогорловой оставался единственный шанс…"
"Потом преступник все-таки приблизился к Белогорловой, когда она уже лежала рядом с рельсами. Отбросил в сторону сумку, но взять не успел: к месту несчастного случая со всех сторон бежали люди. Он вернулся к "Запорожцу", пытался доехать до Расторгуева, попал в аварию… С другими же участниками преступления было просто: "Малая" и "Федора" задержали в электричке, четвертый соучастник - подставное лицо - еще попытался чем-то помочь библиотекарше, держал концы жгута…"
Когда выведенный на стену кабинета динамик, соединявший с дежурной частью, неожиданно врубился, Денисову была ясна картина случившегося.
- Товарищ полковник… - Антон докладывал начальнику отдела, и одновременно его слушали все, кого Сабодаш считал необходимым информировать.
Глубокий голос Антона, усиленный динамиком, рассыпался по кабинету:
- Несчастный случай на платформе Речной вокзал.
Человек провалился между электричкой и платформой, Обнаружен, когда электричка отошла, - Упал?
- Непонятно.
- Человек жив?
- В бессознательном состоянии. Постовой вызвал "скорую". Пострадавший направлен в институт Склифосовского.
- Личность установлена?
- В одежде лежал пропуск на фабрику, Денисов уже натягивал куртку, он догадывался о том, что произошло.
- Пропуск изъяли? - спросил Бахметьев. - Как фамилия пострадавшего?
- Сейчас… - Антон помешкал. - Постовой передал пропуск на имя Дернова Ивана И-у-сти-но-вича!
- Ясно, - сказал Бахметьев. - Кто-то из тех двоих, Сейчас выезжаем, готовьте оперативную группу.