Справа от президента занял место Арнолд ван Дамм, руководитель его аппарата. В конце концов, это было совещание, посвященное политическим проблемам, и совет по этим вопросам был исключительно важен. Рядом с ван Даммом сидела Элизабет Эллиот, новый помощник президента по национальной безопасности. Райан заметил, что сегодня она выглядела подчеркнуто строго и была одета в дорогое платье с тонким дымчатым шарфом, повязанным на красивой стройной шее. Справа от нее разместился Маркус Кабот, директор ЦРУ, начальник Райана.
Менее важные участники совещания занимали, разумеется, места в стороне от сильных мира сего. Райан и Адлер сидели у дальнего конца стола, подальше от президента. Кроме того, отсюда им было хорошо видно главных участников совещания, что являлось немаловажным, когда они начнут излагать свою точку зрения.
- Думаешь, настало твое время, Деннис? - обратился президент к своему министру обороны.
- Ничуть в этом не сомневаюсь, - кивнул Банкер. - Мне пришлось долго ждать, однако с двумя новыми линейными мы точно пробьемся в Денвер в этом году.
- И там встретитесь с "Викингами", - заметил Талбот. - Скажи, Деннис, у тебя было право выбора. Почему ты не воспользовался этим и не пригласил Тони Уиллса?
- У меня уже есть три хороших полузащитника. Теперь мне были нужны линейные, а этот парень из Алабамы - просто чудо.
- Ты пожалеешь об этом, - покачал головой государственный секретарь. Тони Уиллс был студентом Северо-западного университета, членом студенческой футбольной команды звезд, стипендиатом Родса, обладателем премии Хайсмана. Именно он почти в одиночку восстановил славу футбольной команды своего университета. К тому же Уиллс был любимцем Талбота. По общему мнению, он являлся исключительно одаренным молодым человеком, и уже начались разговоры о его политической карьере. Райану это казалось преждевременным, даже в быстро меняющейся политической атмосфере Америки. - Он еще покажет тебе - уже в третьей игре футбольного сезона. И затем при розыгрыше суперкубка, если твоя команда сумеет добраться до финала, в чем я сомневаюсь, Деннис.
- Посмотрим, - фыркнул Банкер.
Президент, раскладывающий перед собой бумаги, засмеялся. Лиз Эллиот - Райан заметил с расстояния в двадцать футов - безуспешно пыталась скрыть неодобрение. Она уже аккуратно разложила перед собой бумаги, приготовила ручку, чтобы делать заметки в случае необходимости, и с нетерпением ждала, когда закончится этот бесцельный, пригодный для мужской раздевалки, но уж никак не для Белого дома разговор. Ну что ж, она добилась своего - получила пост, к которому стремилась, если даже для этого и потребовалась смерть человека, занимавшего его раньше. Райан теперь знал все подробности происшедшего.
- Откроем наше совещание, пожалуй, - произнес президент Фаулер. Наступила тишина. - Мистер Адлер, расскажите нам, что происходило во время вашей поездки?
- Спасибо, господин президент. По моему мнению, почти все проблемы решены. Ватикан полностью согласен с нашим предложением и готов принять у себя участников переговоров в любое время.
- Какова была реакция Израиля? - спросила Лиз Эллиот, чтобы продемонстрировать свое знание предмета.
- Можно было ждать лучшего, - бесстрастно заметил Адлер. - Они примут участие в переговорах, но я ожидаю серьезное сопротивление с их стороны.
- Насколько серьезное?
- Они примут все меры, чтобы уклониться от твердого согласия. По их мнению, в нашем предложении есть что-то подозрительное.
- Этого следовало ожидать, господин президент, - заметил Талбот.
- А как восприняли это саудовцы? - Фаулер глянул на Райана.
- По моему мнению, сэр, они примут его. Принц Али проявил настоящий оптимизм. Мы провели целый час у короля, и его реакция была осторожной, но в целом позитивной. Больше всего их беспокоит позиция Израиля. По их мнению, израильтяне не согласятся с этим предложением, какое бы давление на них ни оказывали. В этом случае Саудовская Аравия может оказаться в двусмысленном положении. Но если не принимать этого во внимание, саудовцы проявили готовность согласиться с проектом предложения и принять участие в его осуществлении. Они предложили кое-какие изменения - я указал это в своем отчете. Как вы сами могли убедиться, господин президент, ни одно из них не вызывает опасений. Более того, две поправки будут способствовать улучшению плана.
- Русские?
- Ими занимался Скотт, - ответил госсекретарь Талбот. - Они полностью согласны, однако тоже считают, что Израиль может возражать. Позавчера президент Нармонов прислал нам телеграмму. В ней говорится, что это предложение соответствует политическому курсу его государства. Они готовы подтвердить свою готовность ограничить продажу вооружений в этом регионе исключительно нуждами обороны.
- Неужели? - воскликнул Райан.
- Видишь, одно из твоих предсказаний уже не сбылось, правда? - усмехнулся директор ЦРУ.
- О чем вы там говорите? - спросил президент.
- Дело в том, господин президент, что продажа оружия в этом регионе - настоящая дойная корова для Советов. Сокращение поставок оружия означает для них потерянные миллиарды в твердой валюте - а сейчас они нуждаются в ней, как никогда раньше.
- Я действительно не ожидал этого. - Райан откинулся на спинку кресла.
- Кроме того, они хотят, чтобы в переговорах принимали участие и их представители. Мне это видится приемлемым. Ограничение продажи оружия - если мы сумеем продвинуться до этого пункта договора - явится дополнительной статьей, касающейся только Америки и Советов.
Лиз Эллиот улыбнулась Райану. Она предсказала вероятность подобного шага Советов.
- В качестве компенсации русские хотят помощи в виде поставок сельскохозяйственных товаров и торговых кредитов, - продолжал Талбот. - Должен сказать, это кажется мне очень выгодным. Помощь русских в осуществлении нашего плана исключительно важна. С другой стороны, имеет для них немалое значение. Таким образом, выигрывают обе стороны. К тому же у нас избыток пшеницы, она только занимает место в хранилищах.
- Значит, единственный камень преткновения - позиция Израиля? - Президент Фаулер обвел глазами сидящих за столом. Все участники совещания согласно закивали. - Насколько она непреодолима?
- Джек, - повернулся Кабот к своему заместителю, - как реагировал на это Авраам Бен-Иаков?
- Накануне моего вылета в Саудовскую Аравию мы с ним обедали. Он выглядел весьма расстроенным. Мне неизвестна его позиция. Я был не настолько откровенен, чтобы он мог предупредить свое правительство и…
- Что значит "не настолько", Райан? - резко прервала его Эллиот.
- Это значит, что я ничего ему не сказал, - ответил Райан. - Посоветовал подождать дальнейшего развития событий. Разведывательным службам такое не очень нравится. Думаю, он чувствовал, что что-то происходит, но так и не узнал ничего определенного.
- Когда я рассказал им о нашем предложении, они выглядели крайне удивленными, - поддержал Адлер Райана. - Они явно чего-то ждали, но не того, что я им преподнес.
Госсекретарь подался вперед.
- Господин президент, на протяжении двух поколений Израиль жил с мыслью, что только он и никто больше несет ответственность за собственную национальную безопасность. Это превратилось у израильтян почти в манию - они верили в это, хотя ежегодно мы поставляли им огромное количество вооружений и обеспечивали деньгами. Так что официальная политика израильского правительства опирается на такое представление, как на реальность. Их неотступно преследует страх - боязнь, что, доверив свою безопасность доброй воле иных стран, они станут уязвимыми и не смогут защитить себя в нужный момент.
- Слушать все это уже надоело, - холодно заметила Лиз Эллиот.
Не надоело бы, если бы шесть миллионов твоих соплеменников превратились в дым крематориев, подумал Райан. Господи, неужели нас уже не трогает память об истреблении, которому подвергли евреев?
- Полагаю, мы все единодушны в том, что двусторонний договор между Соединенными Штатами и Израилем получит единодушное одобрение Сената, - произнес Арни ван Дамм, впервые взяв слово.
- Насколько быстро мы сумеем развернуть необходимые воинские формирования на территории Израиля? - поинтересовался президент.
- С того момента, как вы нажмете кнопку, сэр, для этого потребуется примерно пять недель, - ответил министр обороны. - Уже сейчас формируется Десятый механизированный кавалерийский полк. В общем-то это часть, обладающая мощью тяжелой бригады. Она способна разбить - точнее уничтожить - любую бронетанковую дивизию арабов. Кроме того, мы добавим - для вида - подразделение морской пехоты, а после того, как договоримся о базировании наших кораблей в Хайфе, у нас в восточной части Средиземного моря почти неотлучно будет находиться авианосная группа. А вместе с авиакрылом истребителей-бомбардировщиков Ф-16, базирующимся на Сицилии, - это мощная сила. К тому же и военным такое не может не понравиться. Они смогут готовить войска на большой территории. Мы станем пользоваться нашей базой в пустыне Негев точно так же, как и Национальным центром подготовки в Форт-Ирвине. Нет лучшего способа поддерживать на высоком уровне боевую подготовку, чем постоянная и непрерывная тренировка. Разумеется, на это потребуются немалые ассигнования, но…
- Но мы готовы пойти на это, - перебил его спокойным голосом Фаулер. - Решение ближневосточной проблемы стоит любых денег, и у нас не возникнет трудностей с выделением средств при рассмотрении этого вопроса в конгрессе, не правда ли, Арни?
- Всякий конгрессмен, который попытается возражать, навсегда поставит точку на своей карьере, - уверенно ответил начальник аппарата президента.
- Значит, все дело в том, чтобы преодолеть сопротивление израильтян? - спросил Фаулер.
- Совершенно верно, господин президент, - ответил Талбот за всех присутствующих.
- Итак, как лучше всего убедить их? - Вопрос президента был чисто риторическим. Ответ был очевиден. Правительство Израиля, находящееся сейчас у власти, подобно предыдущим правительствам на протяжении последних десяти лет, представляло собой неустойчивую коалицию нескольких политических групп с различными интересами. Стоило Вашингтону подтолкнуть его - и оно рухнет. - Какова позиция остального мира?
- Страны НАТО не станут возражать. - Раньше, чем Талбот успел открыть рот, ответила Эллиот. - Остальные страны - члены ООН согласятся с нами, исламский мир последует их примеру. Если Израиль станет сопротивляться, он окажется в полной изоляции.
- Мне бы не хотелось оказывать на Израиль слишком сильное давление, - заметил Райан.
- Это не входит в вашу компетенцию, доктор Райан, - ответила Эллиот сладким голосом. Несколько лиц повернулись в его сторону, глаза кое-кого недовольно сузились - никто не поддержал Райана.
Наступила неловкая тишина.
- Вы совершенно правы, доктор Эллиот, - произнес наконец Райан. - Однако не менее справедливо и то, что слишком явное давление окажет воздействие, противоположное тому, на которое рассчитывает президент. Кроме того, существуют еще и моральные соображения.
- О моральной стороне дела, доктор Райан, мы позаботимся, - сказал президент. - Здесь все просто: в этом регионе было достаточно войн, и пришло время положить им конец. Наш план рассчитан именно на это.
"Наш план", отметил про себя Райан. Глаза ван Дамма дрогнули, но он промолчал. Джек понял, что в этой комнате он в одиночестве - таком же, на которое президент собирался обречь Израиль. Наклонив голову, он посмотрел в свои записи. Подумаешь, "моральная сторона дела", пронеслась у него гневная мысль. Просто желание оставить отпечатки своих ног в песках времени, стремление создать политический капитал, представив себя Великим Миротворцем. Но сейчас не время быть циником, и хотя план больше не принадлежал Райану, он утешался тем, что его осуществление принесет немалую пользу миру.
- Допустим, нам придется оказать на них давление, - произнес президент Фаулер тихим голосом. - Как? Ничего жесткого, просто послать им четкий и ясный сигнал.
- На следующей неделе мы собирались направить Израилю крупную партию запасных частей для военно-воздушных сил. Они заменят радиолокационные системы на всех истребителях-бомбардировщиках Ф-15, - заметил министр обороны Байкер. - Есть и другие поставки, но радиолокационные системы представляют для них наибольший интерес. Мы сами устанавливаем эти совершенно новые приборы. То же самое относится и к системам запуска ракетных снарядов на самолетах Ф-16. В вопросах обороны страны израильтяне больше всего полагаются на военно-воздушные силы. И если мы - по техническим причинам - задержим названные поставки, они сразу поймут, что от них требуется.
- И это можно осуществить без лишнего шума? - спросила Эллиот.
- Мы дадим им понять, что скандал не поможет, - произнес ван Дамм. - Если речь президента на заседании Ассамблеи ООН будет хорошо принята - а этого следует ожидать, - у нас появится возможность обезоружить израильское лобби в нашем конгрессе.
- Может быть, есть смысл смягчить обстановку и предложить им более крупные поставки оружия вместо того, чтобы выводить из строя системы, уже находящиеся у них на вооружении. - Это была последняя попытка Райана.
Эллиот тут же оборвала его:
- Мы не можем позволить себе подобное.
- Вряд ли удастся выделить дополнительные ассигнования на оборону из нашего бюджета, даже ради помощи Израилю, - согласился с нею ван Дамм. - У нас просто нет денег.
- Мне бы хотелось предупредить их заранее - если мы действительно собираемся давить на них, - заметил государственный секретарь.
- Нет. Если нужно, чтобы они поняли, следует сделать это решительно и без колебаний, - качнула головой Лиз Эллиот. - Им нравится сила. Они поймут.
- Отлично. - Президент сделал последнюю пометку у себя в блокноте. - Итак, храним полное молчание до речи на будущей неделе. Я внесу в нее изменения и приглашу израильтян принять участие в официальных переговорах через две недели в Риме. Мы дадим им понять, что либо они соглашаются с планом, либо последствия окажутся тяжелыми для них. И подчеркнем, что на этот раз это не блеф. Дабы они поняли, что от них требуется, сделаем так, как рекомендует министр обороны Банкер, и неожиданно. Есть еще замечания?
- Если что-то просочится?.. - тихо спросил ван Дамм.
- Как обстоят дела в Израиле? - Эллиот посмотрела на Скотта Адлера.
- Я сказал им, что проблема в высшей степени щекотливая, но…
- Брент, свяжись по телефону с их министром иностранных дел и предупреди его, что, если они поднимут шум до моего обращения к делегатам ООН, их ждут серьезные неприятности.
- Хорошо, господин президент.
- Что касается лиц, принимавших участие в этом совещании, отсюда никакой информации просочиться не должно. - Замечание президента было явно адресовано тем, кто сидел у дальнего конца стола. - Совещание закончено.
Райан собрал бумаги и вышел в коридор. За ним тут же последовал Маркус Кабот.
- Когда ты научишься не открывать рот, Джек?
- Послушайте, директор, если мы надавим на них слишком сильно…
- То добьемся своего.
- По-моему, это - неверный и глупый шаг. Да, мы добьемся своего. Пусть на это уйдет несколько лишних месяцев, но они все равно согласятся. Бессмысленно угрожать им.
- Президент хочет, чтобы все было сделано в соответствии с его пожеланиями. - Кабот повернулся и пошел прочь.
- Хорошо, сэр, - ответил Джек ему в спину.
Дискуссия была закончена.
В коридор вышли остальные. Талбот кивнул Райану и подмигнул. Никто больше даже не посмотрел в его сторону. Потом Адлер о чем-то пошептался со своим боссом и подошел к Райану.
- Удачная попытка, Джек. Несколько минут назад тебя едва не вышвырнули с твоего поста.
Эти слова изумили Райана. Неужели в его обязанности не входит говорить то, что он думает?
- Послушай, Скотт, если мне нельзя выражать свою…
- Да, нельзя. Нельзя возражать президенту - по крайней мере этому. Твое положение в правительстве недостаточно высоко, чтобы убедить его в том, что он ошибается. Брент хотел было сказать именно это, но ты опередил его - и проиграл. Более того, заставив президента занять непримиримую позицию, ты не оставил Талботу возможностей маневрировать. Так что в следующий раз лучше помолчи.
- Спасибо за поддержку. - В голосе Райана прозвучала обида.
- Да пойми же, Джек, ты сам все испортил. Ты высказал правильные соображения, но выбрал ошибочную форму. Пусть это будет тебе уроком. - Адлер помолчал. - Между прочим, босс высоко оценил твою деятельность в Эр-Рияде. Если научишься молчать, когда требуется, сказал он, цены тебе не будет.
- Ну что же, и на том спасибо. - Адлер был совершенно прав, и Райан понимал это.
- Ты сейчас куда?
- Домой. Сегодня мне нечего делать в Управлении.
- Тогда поехали с нами. Брент хочет поговорить с тобой. Пообедаем у меня в кабинете. - Адлер повел Райана к лифту.
* * *
- Ну, а ваше мнение? - спросил президент, все еще сидя за столом.
- Мне кажется, что все развивается как нельзя лучше, - ответил ван Дамм. - Особенно если удастся осуществить это перед выборами в конгресс.
- Да, завоевать еще несколько мест было бы недурно, - согласился Фаулер. Первые два года его администрации прошли тяжко. Проблемы с бюджетом, усугубленные экономическими трудностями, которые никак не могли выровняться, усложнили осуществление его программ. В результате его стиль управления страной сопровождался в основном не восклицательными, а вопросительными знаками. Предстоящие выборы в конгресс, намеченные на ноябрь, станут первым пробным камнем и продемонстрируют, насколько новый президент популярен - или непопулярен - в стране. Первые результаты опроса населения оказались крайне неопределенными. Традиционно партия президента обычно теряла несколько мест в конгрессе, но Фаулер не мог себе этого позволить. - Жаль, конечно, что придется оказать давление на израильтян, но…
- С политической точки зрения это окажется выгодным… если удастся заключить договор.
- Удастся, - откликнулась Эллиот. - Надо только не опоздать, и тогда к шестнадцатому октября договор будет утвержден сенатом.
- Ты очень честолюбива, Лиз, - заметил Арнолд. - Ну ладно, мне пора за работу. Если позволите, господин президент…
- До завтра, Арни.
Фаулер подошел к окнам, выходящим на Пенсильвания-авеню. Обжигающие волны августовского зноя колыхали воздух над тротуарами и мостовыми. На противоположной стороне улицы, в сквере Лафайета, виднелись два лозунга сторонников антиядерного движения. Фаулер недовольно фыркнул. Неужели эти глупые хиппи не понимают, что атомные бомбы ушли в историю? Он повернулся к своему помощнику по национальной безопасности.
- Пообедаешь со мной, Элизабет?
- С удовольствием, Боб, - улыбнулась доктор Эллиот своему боссу.