– Я ненадолго уезжал из города, а когда вернулся, она больше не звонила.
– А вы сами ей не звонили?
– Я не знал, как до нее добраться.
– Что, она не дала вам свой телефон?
– Нет. Она даже не значится в телефонной книге. И вообще нигде не значится. Я просмотрел телефонные справочники всех пяти районов города.
– Кстати, о книгах, – сказал Клинг. – Что вы на это скажете?
Он открыл записную книжку Сары Флетчер на нужной странице и протянул ее Торнтону. Тот прочитал список и пожал плечами.
– Ну и что тут такого? Она записала это в тот вечер, когда мы познакомились.
– Вы видели, как она это записывала?
– Конечно.
– И тогда же она записала и эти инициалы?
– Какие еще инициалы?
– Вот эти, в скобках. Прямо под вашим телефоном.
Торнтон пригляделся повнимательнее и нахмурился.
– Откуда мне знать?
– Вы сказали, что видели, как она записывала...
– Да, но саму страницу я не видел. Это было, когда мы встретились во второй раз, мы тогда лежали в постели, и она спросила мой адрес и как со мной можно связаться. Я продиктовал ей, но саму страницу не видел. Видел только, что она записывает что-то себе в книжечку, понимаете?
– Как по-вашему, что могут означать эти инициалы?
– "С" может означать только "сексуальный", – с улыбкой сказал Торнтон.
– А зачем ей было записывать это себе в книжку? – удивился Мейер.
– Да нет, это Я шучу. – Улыбка Торнтона померкла. – У нас был роман. Иначе зачем еще она ко мне ходила?
– Кто ее знает! Ведь потом она перестала к вам ходить.
– Только потому, что я ненадолго уехал из города.
– На сколько?
– На четыре дня. Ездил в Аризону за индейскими серебряными украшениями. Мы продаем и их тоже. В дополнение к тем, что делаем с Полом.
– Значит, вы уехали всего на четыре дня, и дама тут же перестала вам звонить, – подытожил Клинг.
– Ну, может быть, она обиделась? Я уехал довольно неожиданно.
– Какой это был день?
– Что?
– В какой день недели вы уехали?
– Не помню. Где-то в середине недели, точно не могу сказать. Да и какая разница! В городе полным-полно баб. Одной больше, одной меньше... – Он пожал плечами, а потом замолчал, задумавшись.
– Да? – спросил Мейер.
– Да нет, ничего. Просто...
– Да?
– Надо признать, было в ней что-то особенное. То есть я хочу сказать, что она была не из тех женщин, которых можно привести домой и познакомить с матерью, в ней было кое-что другое. Она была совершенно другого типа.
– То есть?
– Она была... – Торнтон снова усмехнулся. – Ну, скажем так – она сумела открыть для меня такие места, где я раньше не был, понимаете?
– Нет, не понимаю, – покачал головой Клинг.
– Воспользуйтесь своим воображением, – сказал Торнтон, по-прежнему усмехаясь.
– Не могу, – честно признался Клинг. – Таких мест, где я не был, просто не осталось.
– Уж Сэди нашла бы для вас что-нибудь этакое, – заверил его Торнтон, и улыбка вдруг исчезла с его лица. – Она еще позвонит, вот увидите. Ведь у нее в книжке есть мой номер – значит, она непременно позвонит.
– Я бы на вашем месте на это не рассчитывал, – сказал Мейер.
– Это еще почему? Ведь она сама ко мне бегала. У нас был...
– Ее убили.
Детективы внимательно наблюдали за лицом Торнтона. На нем не было выражения шока, горя или даже удивления. Наоборот, его лицо исказила злобная гримаса.
– Идиотка! – взорвался Торнтон. – Она была просто похотливой, сексуально озабоченной идиоткой!
* * *
Служба в полиции, как, впрочем, и сама жизнь, порой бывает не слишком легкой. В пятницу днем Карелла уговорил лейтенанта Бернса разрешить ему организовать круглосуточную слежку за Джеральдом Флетчером начиная с понедельника. Поскольку сам Бернс тоже был полицейским и прекрасно знал, что служба в полиции отнюдь не сахар, ему и в голову не пришло спросить Кареллу, почему вместо того, чтобы начать слежку прямо со следующего дня, в субботу, он тратит целых два дня неизвестно на что. Однако причина, по которой Карелла решил отложить задуманное до понедельника, как раз в том и заключалась, что работа полицейского отнюдь не сахар.
Все воскресенье Карелла провел в участке, расчищая накопившиеся дела, чтобы потом можно было с чистой совестью бросить все силы на Флетчера. Целый день он просидел на телефоне и за пишущей машинкой. За все время работы в полиции ему ни разу не довелось встретить преступника, который был бы настолько внимательным к полицейским, чтобы дождаться, пока они раскроют одно преступление, а уж потом совершить новое. На Карелле висело четыре квартирные кражи, две драки, ограбление и мошенничество – все еще не раскрытые, – и он должен был как минимум попытаться создать некую видимость порядка из информации, имевшейся по каждому делу, прежде чем приступить к этому долгому и утомительному занятию.
Начал Карелла с обычного полицейского приема – рано утром позвонил Флетчеру домой из ближайшего телефона-автомата. Этот довольно примитивный трюк преследовал одну цель – убедиться, что объект находится дома, после чего "хвост" ждал его внизу, а затем следовал за ним, куда бы тот ни направился. Однако у Флетчера никто не брал трубку. Было воскресное утро, и Карелла совершенно обоснованно предположил, что Флетчер проводит свои выходные где-то вне дома. Но поскольку Карелла был полицейским до мозга костей, а к тому же еще и очень упорным человеком, он припарковал подержанный казенный "Бьюик" прямо напротив дома Флетчера и стал ждать, время от времени поглядывая на дверь подъезда и надеясь, что "объект" решил потратить на развлечения лишь субботний вечер и вот-вот вернется домой.
В двенадцать Карелла вылез из машины, вошел в парк и уселся на скамейку, откуда хорошо просматривался вход в подъезд. Там он съел приготовленный Тэдди сандвич с сыром и ветчиной и запил его кока-колой, размышляя о том, что прохладительные напитки зимой ни в коей мере не способствуют согреванию. Потом, не отрывая глаз от дома, размял ноги, прогуливаясь вдоль набережной, и вернулся к машине. Его дежурство закончилось в пять вечера, когда его сменил детектив Артур Браун, приехавший на старом "Шевроле", тоже принадлежавшем участку. У Брауна имелись описание внешности Флетчера и его фотография, нахально украденная Кареллой из его спальни. Кроме того, благодаря любезности транспортного отдела полицейского управления он знал, на какой машине ездит Флетчер. Он посоветовал Карелле не слишком расстраиваться и приступил к выполнению своих обязанностей – наблюдению за подъездом Флетчера в течение следующих семи часов, после чего его должен был сменить О'Брайен, которого, в свою очередь, в восемь утра должен был сменить Капек – ему выпало самое длинное дневное дежурство.
Карелла приехал домой, прочитал очередное письмо сына Санта-Клаусу, поужинал и расположился на диване в гостиной с купленным неделю назад, но так еще и не открытым романом. Буквально через минуту зазвонил телефон.
– Я сам возьму трубку! – тут же крикнул он, хотя знал, что Тэдди все равно ничего не услышит. Он просто вспомнил, что в последнее время его сын Марк завел привычку хватать трубку и говорить: "Розыск угнанных автомобилей, Карелла слушает".
– Алло?
– Алло, Стив?
– Да. – Карелла не узнавал голоса.
– Привет, это Джерри.
– Кто?
– Джерри Флетчер.
Карелла чуть не выронил трубку.
– Привет. Как ваши дела?
– Спасибо, отлично. Я уезжал на выходные, только недавно вернулся. Эта квартира на меня чертовски неприятно действует, и меня потянуло на выпивку. Вот я и подумал, не захотите ли вы присоединиться ко мне?
– Вообще-то уже поздно, и я...
– Ерунда, еще и восьми нет!
– Да, но завтра понедельник и...
– Садитесь в машину и выезжайте. Встретимся в центре. Какого черта! Устроим рейд по барам, вспомним молодость, а?
– Нет, я действительно не могу. Спасибо большое, Джерри, но...
– У вас есть полчаса, – перебил его Флетчер, – чтобы спасти мою жизнь. Если я просижу здесь еще пять минут, то, наверное, из окна выброшусь! – Он неожиданно захохотал. – А знаете, что говорится в уголовном кодексе по поводу самоубийств?
– Нет, а что?
– Самая идиотская статья во всей книге, – продолжал веселиться Флетчер. – Там говорится... я цитирую: "Самоубийство квалифицируется как правонарушение, наносящее вред обществу, но, учитывая невозможность преследования потерпевшего в судебном порядке, наказание настоящим законодательством не предусматривается". Как вам нравится этот узаконенный бред? Да бросьте вы, Стив! Я покажу вам несколько самых злачных мест в нашем городе, немного выпьем, развеемся... Что вы на это скажете?
Неожиданно Кареллу осенило: похоже, перед тем, как ему позвонить, Джеральд Флетчер уже пропустил несколько рюмок. Он тут же сообразил, что, если слишком упорствовать, Флетчер может передумать и отменить свое щедрое предложение. А поскольку для Кареллы не было ничего более желанного, чем провести вечер с подозреваемым, который может напиться и потерять осторожность, он быстро сказал:
– О'кей, встретимся в половине девятого. Если, конечно, мне удастся уговорить жену.
– О'кей. – Судя по всему, Флетчер был доволен. – До встречи.
Глава 10
"Бар и гриль Пэдди" находился на Стеме – в районе, где было расположено большинство городских театров. Карелла и Флетчер появились там около девяти, когда в заведении было еще относительно спокойно. Действие начнется чуть позже, объяснил Флетчер, и даст возможность понаблюдать, как ведут себя холостяки и одинокие женщина испытывающие горячее желание найти себе пару. Если вы пришли слишком рано, то можете показаться чересчур нетерпеливым; если слишком поздно, то рискуете вообще остаться с носом. Самое главное – точно рассчитать время и прийти в тог момент, когда бар будет переполнен до отказа, причем желательно делать вид, что вы забрели сюда случайно, не в поисках партнера, а, скажем, позвонить по телефону.
– Похоже, вы неплохо в этом разбираетесь, – заметил Карелла.
– Просто я наблюдательный человек, – улыбнулся Флетчер. – Что будете пить?
– Шотландское со льдом.
– Шотландское со льдом и мартини с "Бифитером", – бросил Флетчер бармену.
Карелла вспомнил, что в тот день, когда они встретились за ленчем в "Золотом льве", Флетчер пил неразбавленное виски, а теперь нацелился на мартини. Что ж, это хорошо. Чем крепче выпивка, тем быстрее она развяжет ему язык. Карелла оглядел помещение. В столь ранний час посетителей было не больше дюжины – в основном люди от тридцати до шестидесяти лет. Мужчины были одеты кто в аккуратные выходные костюмы, другие в спортивные пиджаки, некоторые щеголяли в свитерах. Женщин было в два раза меньше, и их одежда тоже была достаточно разнообразной – брючные костюмы, юбки, блузки и свитера; только одна из них, по-видимому, самая решительная и некрасивая, была затянута в шелковый комбинезон, плотно облегавший ее фигуру. Пока что все общение состояло из изучающих взглядов исподтишка и осторожных улыбок. Никто не желал делать первый шаг, не охватив всю перспективу целиком.
– Ну и как вам здесь нравится? – спросил Флетчер.
– Приходилось видеть места и похуже, – ответил Карелла.
– Охотно верю. Весь вопрос в том, доводилось ли вам бывать в заведениях получше.
Принесли их заказ, и Флетчер поднял рюмку в молчаливом тосте.
– Как по-вашему, что за люди ходят в такие бары?
– Судя по тому, что большинство присутствующих сидят в одиночестве, и учитывая, что еще довольно рано...
– Довольно типичная публика, – вставил Флетчер.
– ... то я бы сказал, что здесь собирается довольно милая клиентура среднего класса, склонная вступить в контакт с представителями противоположного пола.
– В общем, вы считаете, это вполне приличное место?
– Да, – кивнул Карелла. – Бывает, заходишь в бар и тут же понимаешь, что половина присутствующих – уголовники. Здесь я этого не чувствую. Мелкие бизнесмены, клерки, разведенные женщины, незамужние девушки... Например, здесь нет проституток, что довольно необычно для Стема.
– А вы так запросто можете распознать проститутку?
– Обычно да.
– А как бы вы отреагировали, если бы я сказал, что вон та блондинка в шелковом комбинезоне – шлюха?
Карелла внимательно оглядел женщину.
– Я бы вам не поверил.
– Почему?
– Ну, во-первых, она для этого несколько старовата, а в наше время по улицам разгуливают такие молоденькие... Во-вторых, она увлечена разговором с той толстушкой, которая, несомненно, приехала откуда-нибудь из Риверхеда в поисках симпатичного паренька, которого можно затащить в постель, а со временем и выйти за него замуж. В-третьих, она ничего не продает. Она ждет, когда двое-трое мужчин постарше сделают первый шаг. Проститутки не ждут, Джерри. Они сами делают первый шаг, предлагая товар. Бизнес есть бизнес, а время – деньги. Они не могут позволить себе быть скромными. – Карелла сделал паузу и насмешливо посмотрел на Флетчера. – Ну и как, по-вашему, она проститутка?
– Не имею ни малейшего представления, – отозвался Флетчер. – До сегодняшнего вечера я ее в глаза не видел. Просто я пытался показать, что порой внешность бывает обманчивой. Допивайте, есть еще несколько мест, которые я хочу вам показать.
* * *
Карелла подумал, что уже достаточно хорошо знает Флетчера, чтобы понять, что эта прогулка затеяна им неспроста. Как и то, что в прошлый четверг за ленчем Флетчер совершенно недвусмысленно бросил ему мысленно вызов: "Да, я убил свою жену, но как ты это докажешь?" Сегодня вечером в очень похожей манере он старался внушить ему что-то еще, но пока Карелла никак не мог догадаться, что именно.
Бар "Смешинка" был расположен всего в двенадцати кварталах от "Пэдди", но с таким же успехом он мог находиться на Луне. По сравнению с первым баром, обслуживавшим спокойную публику с милыми романтическими наклонностями, "Смешинка" выглядела шумным прокуренным сараем, набитым разношерстной толпой, выряженной в поношенное хиппистское тряпье и новомодные синтетические одежки, явно купленные в дешевых магазинчиках на Джексон-авеню. Если "Бар и гриль Пэдди" по воображаемой десятибалльной шкале респектабельности имел все шансы на твердые семь баллов, то "Смешинка" с великим трудом тянула на четверку. Язык, на котором общались посетители, был прекрасно знаком Карелле – точно такие же словечки и выражения он мог услышать в участке или в любой из камер "Калькутты". Вдоль стойки бара расположилось с полдюжины проституток, с ненавистью взиравших на непрошеных конкуренток – девиц с голодными глазами в плотно обтягивающих брюках и колготках, постоянно норовивших прижаться грудью ко всему, что теплое и шевелится. Подход к клиентам был неприкрыто бесстыдным. Там было больше рук на задницах, чем Карелла смог бы сосчитать; больше многозначительных взглядов и сладострастных вздохов, чем это возможно вне спальни; больше приглашений, чем Трумен Капоте разослал на свой маскарад. Едва Карелла и Флетчер протолкались к стойке, дорогу им преградила брюнетка в мини-юбке и полупрозрачной блузке без лифчика. Она хищно улыбнулась Карелле и сказала:
– Привет, незнакомец. Пароль?
– "Шотландское с содовой".
– Неверно. – Девушка придвинулась ближе.
– Тогда какой?
– "Поцелуй меня".
– Как-нибудь в другой раз.
– Но это же не приказ, – захихикала девушка. – Это только пароль.
– Отлично.
– Так что если хочешь пройти к бару, ты должен назвать пароль.
– Ну хорошо, поцелуй меня, – сказал Карелла и двинулся было к стойке, но тут она обхватила его за шею и влепила ему мокрый слюнявый поцелуй, от которого его буквально передернуло. Карелле показалось, что эта пытка продолжалась часа полтора, после чего девица, по-прежнему не разжимая объятий, откинула голову на миллиметр, прижалась кончиком носа к его носу и прошептала:
– Увидимся позже, незнакомец. Мне надо сбегать в туалет.
У стойки Карелла попытался вспомнить, когда он в последний раз целовал другую женщину, кроме Тэдди. Заказывая выпивку, он почувствовал мягкое прикосновение к своей руке, повернул голову и увидел одну Из шлюх, молодую негритянку лет двадцати, с улыбкой прижавшуюся к его плечу.
– Почему тебя так долго не было, дорогуша? – нежно проворковала она. – Я прождала тебя весь вечер.
– Это зачем же?
– Чтобы показать, какой кайф могу тебе доставить.
– По-моему, ты меня с кем-то спутала, – буркнул Карелла и посмотрел на Флетчера, который уже поднимал бокал с мартини.
– Добро пожаловать в "Смешинку", – провозгласил Флетчер, одним глотком осушил бокал и кивнул бармену, чтобы тот повторил. – На этой выставке вы найдете еще много таких.
– Каких?
– Смешинок. И еще много чего другого.
Бармен молниеносно смешал еще одну порцию мартини и поставил перед ним. Флетчер поднес бокал к губам.
– Надеюсь, вы не будет возражать, если сегодня я надерусь как следует?
– Ради Бога.
– Когда соберемся домой, просто затолкайте меня в машину, и я буду перед вами в вечном долгу. – Флетчер сделал солидный глоток. – Обычно я столько не пью, но я очень переживаю за того парня...
– За какого еще парня? – насторожился Карелла.
– Послушай, милый, – сказала чернокожая проститутка, – а ты не собираешься угостить девушку?
– За Ральфа Корвина, – пояснил Флетчер. – Насколько мне известно, у него возникли какие-то проблемы с адвокатом и...
– Да ладно тебе, не жмись, – не унималась проститутка. – Я просто помираю от жажды.
Карелла повернулся и в упор посмотрел на нее. Их глаза встретились. Взгляд девушки говорил: "Что скажешь, красавчик? Хочешь или нет?" Послание Кареллы можно было истолковать так: "Крошка, ты напрашиваешься на крупные неприятности". Оба не произнесли ни слова, но девушка поспешно встала и пересела за четыре табурета от него поближе к человеку средних лет в расклешенных замшевых брюках и оранжевой рубашке с широкими рукавами.
– Что вы сказали? – переспросил Карелла, обернувшись к Флетчеру.
– Я сказал, что хотел бы чем-нибудь помочь Корвину.
– Помочь?!
– Да. Как вы считаете, Ролли Шабрье посчитав бы странным, если бы я попросил пригласить хорошего адвоката для этого парня?
– М-да, мне кажется, это могло бы показаться ему довольно странным.
– Я чувствую нотку сарказма в вашем голосе.
– Вовсе нет. Я полагаю, что девяносто процентов всех мужей, чьи жены были убиты, вряд ли пойдут в суд и порекомендуют хорошего адвоката для обвиняемого. Должно быть, вы шутите.
– Отнюдь. Послушайте, я знаю: то, что я собираюсь сказать, вряд ли вам понравится...
– Тогда ничего не говорите.