- Интере-е-есно... Тогда почему вы ударились в политику? Может, все-таки надумали из этого медвежьего угла соорудить подобие стартовой площадки для великих дел?
- Я далек от подобной суеты.
- Прошу прощения, мистер Кендрик, но я хотел бы получить ответ, а не ходульное заявление.
Эван Кендрик отвел взгляд, пожав плечами.
- Хорошо, - сказал он после непродолжительной паузы, - я объясню, но прежде давайте изменим формулировку "ходульное заявление" на, скажем, "уклонение от ответа".
- Давайте, - произнес Свонн, кивнув, - однако впредь постарайтесь не злоупотреблять уклончивыми ответами.
- Принято! - улыбнулся Кендрик.
- Итак, конгрессмен...
- До меня в этом округе орудовал хапуга, набивавший карманы, и этот вопиющий факт длительное время оставался без должного внимания со стороны общественности. А у меня, в силу известных обстоятельств, как раз образовалось свободное время и появились деньги, чтобы его сместить. Не скажу, что горжусь тем, что я предпринял и как это сделал, однако его там уже нет, и это радует. Но как только я подберу себе замену, и меня там не будет. Года через два, а то и раньше.
- В следующем ноябре, конгрессмен, исполнится год после ваших выборов в палату.
- Да.
- А в должность вы вступили в январе.
- И что?
- А то, что служить вам на благо нации придется либо год, либо три, но никак не два или менее.
- В девятом округе нет реальной оппозиции. Дабы быть уверенным, что выборная должность члена палаты представителей конгресса не достанется какому-либо очередному проныре, я дал согласие участвовать в выборах, оговорив себе право уйти в отставку.
- Вон оно что! Своего рода конвенция, а точнее говоря - просто сделка...
- Никакой сделки! Ухожу в отставку, и все тут.
- На мой взгляд, это все несерьезно, хотя и откровенно.
- Почему же несерьезно?
- Предположим, работа в палате придется вам по душе, что тогда?
- Мистер Свонн, то, что мне по душе, заставило меня сойти с маршрута пятой категории сложности. Но вернемся к Маскату. Там анархия, чудовищные вещи творятся... Скажите, я реабилитировал себя, чтобы обсуждать эту проблему?
- Реабилитировали, конгрессмен, потому как именно я реабилитирую, - отчеканил директор Отдела консульских операций. - Там действительно анархия, хаос, и мы считаем, что беспорядки режиссируют извне.
- В этом нет никаких сомнений, - сказал Кендрик с расстановкой.
- А это ваше заявление обосновано?
- Безусловно! Целью беспорядков является дестабилизация обстановки в Омане, то есть явное намерение изолировать страну, оградить ее от внешнего влияния.
- Хотите сказать, подготавливается путч в стиле аятоллы Хомейни?
- Тут дело не в религии.
- Полагаете, не тот расклад? Нет шаха с Саваком, отсутствует лидер религиозных фанатиков... Я прав?
- Мистер Свонн, в Омане не предусматривается смена режима. Кто бы ни являлся режиссером, в сценарии просматривается откровенное намерение остановить отток денег из страны на Запад.
- Денег? Каких денег?
- Обыкновенных. И счет идет на миллиарды. Я имею в виду долгосрочные проекты в регионе стран Персидского залива. Если, скажем, в Саудовской Аравии, Бахрейне, Катаре - этих островках стабильности - тоже удастся развязать террор, тогда строители, разведчики недр,, разнообразные фирмы и компании быстренько свернут дела и уберутся подобру-поздорову восвояси.
- И едва лишь они уедут, - подхватил мысль Фрэнк Свонн, - те, кто стоят за экстремистами, немедленно стабилизируют обстановку. Все успокаиваются, все налаживается. Так ведь это самая настоящая мафиозная акция!
- В арабском стиле, - добавил Эван Кендрик. - Такое не раз уже бывало.
- Вы это точно знаете?
- Более чем! Нашей компании угрожали не однажды, но у нас был Мэнни.
- Вайнграсс? Он-то что мог предпринять?
- Самые неожиданные акции. В израильской армии он генерал запаса, так что поднять в воздух авиацию и разбомбить любое скопление экстремистов не представило бы для него труда. Этих своих возможностей он и не скрывал! Думаю, для некоторых не являлась секретом и его служба в Моссад, а это означало, что вызвать отряд карателей для того, чтобы разобраться с теми, кто нас пока просто предупреждал, для него вообще было плевое дело. Он, скажу я вам, весьма оригинальным способом подает себя... Балагур, эксцентрик, склонный к лицедейству гений преклонных лет. Одним словом - поза и фраза. Между прочим, сам от себя он всегда в восторге, но женщины почему-то недолго удерживаются на завоеванных рубежах. А все остальные знакомцы предпочитают вообще не связываться с весьма экзальтированным евреем.
- Предлагаете подключить его?
- Будь Эммануил Вайнграсс помоложе, советовал бы! Но кое-что, мистер Свонн, мы с вами в силах предпринять и без него, руководствуясь выводами, которые Мэнни сделал года четыре тому назад. Последние восемь часов я только об этом и думаю.
- Интере-е-сно... Слушаю вас внимательно!
- Перед тем как на объекте под Эр-Риядом случилось несчастье, кто-то начал распространять слухи о том, что нам пора закругляться. Затем пошли в ход угрозы, и тогда Мэнни решил выступить в своем амплуа.
Кендрик задумался.
- Продолжайте, конгрессмен. Все, что вы говорите, представляет интерес, - сказал Свонн, педалируя голосом каждое слово.
- Вам, мистер Свонн, как арабисту, конечно, известно, что Коран запрещает спиртное.
- Между прочим, конгрессмен, древние арабы не случайно, узнав про вредные свойства спиртного, назвали его "эль-кеголь", что означает "одурманивающий".
- Ваша информация, мистер Свонн, прямо в масть! Дело в том, что Мэнни Вайнграсс, большой любитель виски и хлебосол, каких мало, всегда угощал своих друзей-арабов отборными марками этого напитка. И конечно, когда развязывались языки, слышал многое, что никак нельзя отнести к пьяной болтовне. К примеру, ему стало известно, будто создается промышленный консорциум - своего рода картель, который, прибирая к рукам десятки мелких компаний, наращивает мощь - то есть концентрирует в своих руках кадры, технологии, оборудование, разумеется, в строжайшей тайне. Если допустить, что информация, полученная Вайнграссом, достоверна, цель создания картеля тогда была ясна, еще более она ясна теперь. Не вызывают сомнений намерения его верхушки направить промышленность и экономическое развитие региона Юго-Западной Азии в нужное русло. И вот еще что! Эммануил Вайнграсс, осмыслив критически все, что услышал, пришел к выводу: штаб-квартира этой организации в Манаме, столице Бахрейна. И это неудивительно, поскольку там действуют десятки зарубежных банков. Однако его повергло в изумление другое - советы директоров картеля возглавлял некто, называвший себя Махди. Этот факт, мистер Свонн, наводит на размышления, ибо столетие назад широко известный Махди просто вышвырнул англичан из Хартума.
- И в самом деле символично! - покачал головой Фрэнк Свонн.
- В том-то и дело! Вот только новоиспеченный Махди плюет на ислам, в отличие от его бесноватых экстремистов-фанатиков. Естественно, он использует их в своих целях, так как задумал прибрать к рукам все контракты и, само собой, денежки.
- Интере-е-есно! - протянул Фрэнк Свонн, поднимая трубку телефона. Нажав клавишу на пульте, он быстро проговорил: - Вчера вечером от британской службы МИ-6 в Маскате пришло сообщение, но мы не врубились, потому как в тексте не обнаружили никакой привязки. - Свонн подвинул блокнот, взял ручку. - Мне Джералда Брайса, пожалуйста! Алё, Джерри? Вчера вечером, точнее, в два ночи мы получили сообщение от британцев по "Огайо-4-0". Найди его и прочитай, только медленно. - Свонн прикрыл трубку ладонью и обратился к Кендрику: - Если что-либо из рассказанного вами можно привязать к сообщению, полученному от одного из подразделений британской разведки, это станет первым серьезным достижением за время кризиса.
- Поэтому я здесь, мистер Свонн, хотя и пропах с головы до ног копченой рыбой.
- Душ бы вам не повредил, это точно... - Свонн кивнул. - Да, Джерри, слушаю. "Не ищите там, где вас ждут, ищите в другом месте"... Я это помню. Про "горести" и "нищету" не надо, что-то там о голосах... Вот! Ну-ка... Помедленнее, я записываю. "Голоса говорят о тех, кто получает выгоду от кровопролития"... Благодарствую, Джерри, именно это мне и было нужно. Все остальное, если не ошибаюсь, негатив, то есть никаких имен, никаких названий организаций, словом - полный бред! Еще не знаю... Если что-то появится, узнаешь об этом первым. А пока поработай над распечаткой перечня всех строительных компаний Бахрейна. Мне он нужен позарез. Когда? Да еще вчера... - Свонн положил трубку, посмотрел на Кендрика.
- Ну что, мистер Свонн, информация от англичан по делу? - Кендрик внимательно следил за выражением лица директора Отдела консульских операций.
- По делу, вот только хотел бы я знать, с чего начинать и чем заканчивать, - поморщился тот.
- Мистер Свонн, отправьте меня в Маскат, и как можно скорее.
- Для чего? - спросил Свонн, не сводя с Кендрика взгляда. - Что такого можете сделать вы, чего не могут наши профессионально подготовленные офицеры? Все они не только прекрасно говорят на арабском, но большинство из них - арабы от рождения.
- И все трудятся в Отделе консульских операций, - заметил Кендрик с сарказмом в голосе.
- И что?
- А то, что все они давным-давно засветились.
- Конгрессмен, постарайтесь объяснить, что вы хотите этим сказать.
- Четверть часа назад я в разговоре употребил словечко "оперативник" - оно вам не понравилось. Но если честно, есть укороченный вариант - "опер", который более соответствует действительности. К нам как-то обратились люди Саддама Хусейна с предложением продать им чертежи аэродрома. Мы тогда как раз заканчивали перепланировку взлетно-посадочных полос аэродрома, принадлежащего частной компании "Сауди-Арабиэн эрлайнс". На следующий день к нам приходят двое ваших, задают какие-то вопросы, касающиеся техники строительства, и все упирают на то, что нам, американцам, не следует снабжать иракцев чертежами, так как Хусейн якшается с русскими. Идиотизм, по-моему! Аэродром - это аэродром, то есть любой кретин способен определить, к примеру, его конфигурацию, пролетев над ним на самолете.
- И что? - Свонн подался вперед.
- На другой день заявляются люди Хусейна и прямым текстом говорят, мол, после визита к нам оперов, они нас просят забыть о договоренности насчет чертежей.
- Иногда случаются накладки. - Свонн растянул губы в улыбке.
- Случаются, к величайшему сожалению, а не должны бы... - заметил Кендрик сдержанным тоном.
- Конгрессмен, по вашему мнению, кризис с заложниками в Маскате объясняется деньгами, так?
- Да. И если теперь же не пресечь происходящее, дальше будет хуже, - сказал Кендрик. - В смысле серьезнее.
- Думаете?
- Убежден! Как только правительство в Омане сделают карманным, экономический прессинг станет весьма ощутим в Эмиратах, Бахрейне, Катаре и даже в Саудовской Аравии. Когда финансы сосредоточатся в одних руках, в регионе приобретет влияние весьма взрывоопасная политическая сила, способная уничтожить всех, кто встанет у нее на пути. Такое развитие событий нежелательно, не правда ли? Во всяком случае, госсекретарь с президентом вас за это к награде не представят.
- Ну и ну! Вы, оказывается, все обдумали на несколько ходов вперед.
- Последние восемь часов, как я уже сказал, только этим и занимаюсь.
- Ну хорошо! Допустим, я отправлю вас в Маскат. С чего вы начнете? Хотелось бы иметь представление о том, что именно в ваших силах.
- Трудно сказать! Окажусь в Маскате, сориентируюсь на месте, хотя кое-какие соображения уже имеются. Например, я знаком со многими влиятельными оманцами. Они наверняка в курсе последних событий, знают досконально всю подноготную. И уж, конечно, ни под каким видом не принимают участия в безудержной вакханалии. К тому же я уверен, что со мной они будут откровенны. Я ведь бывал у них в семьях, видел их жен без чадры, детей...
- Жен без чадры... - повторил Свонн. - У мусульман это эквивалент стопроцентного доверия?
- Несомненно! И это немаловажно, мистер Свонн, в свое время у меня были хорошие деловые отношения со многими поставщиками, даже с теми, кто работал в обход законов.
- С контрабандистами, что ли?
- В общем, да. Иногда приходилось прибегать к их помощи, когда задерживались поставки.
- Хорошенькое дело! А сейчас они вам зачем?
- Я намерен проследить за движением денежных потоков, вернее, неплохо было бы определить место нашего посольства в этой системе.
Свонн приподнял бровь:
- Вы имеете в виду доставку в наше посольство продуктов, медикаментов, предметов первой необходимости?
- Не только. Хотелось бы выяснить, каким образом доставляются туда боеприпасы, оружие...
- Боеприпасы - это патроны, что ли?
- Почему? И пули тоже... Трассирующие, разрывные.
- Конгрессмен, вы в своем уме?
- А в чем, собственно, дело? Из всех материалов, что я прочитал в открытой печати, из разного рода отчетов, с которыми удалось ознакомиться, пока добирался до Вашингтона, я вынес впечатление, что каждый вечер после молитвы в продолжение четырех-пяти часов в посольстве настоящий фейерверк. Палят из ружей и автоматов беспрерывно.
- Запугивание - часть террора, - повысил голос Свонн. - Только представьте, каково заложникам. Стоят на коленях у самого края бассейна, а вокруг свистят пули. Если когда-нибудь нам удастся вызволить этих несчастных, они проведут месяцы в больнице, ибо отделаться от ночных кошмаров не так-то просто!
Кендрик не поддался эмоциям:
- Мистер Свонн, ведь у террористов, этих фанатиков, в посольстве нет арсенала. Думаю, тот, кто ими руководит, организовал бесперебойную доставку оружия и боеприпасов. Пожалуйста, постарайтесь меня понять!
- Махди, что ли?
- Да кем бы он ни был...
- Собираетесь перекрыть ему кислород, а его схватить?
- С вашей помощью - почему бы и нет?
- Ну-ну!..
- Мистер Свонн, представьте... Я схожу в Маскате с самолета, в укромном местечке переодеваюсь в арабскую одежду, которую мне доставит ваш опер... Кстати, подробный список необходимых вещей я составлю.
Свонн прикрыл веки, вздохнул:
- Мистер Кендрик, скажите, почему вы, миллионер, стремитесь поставить свою жизнь на карту? Что является причиной?
- Самый простой и честный ответ - я способен помочь. Как вы верно заметили, я там сделал миллионы, следовательно, пришло время отдавать долги.
- Если бы речь шла о миллионах, я бы и возражать не стал, но ведь все гораздо серьезнее! Условно говоря, вы окажетесь на минном поле. Одно неосторожное движение, и вас, американца, хватают, а заложников - к стенке.
- Мистер Свонн, я не собираюсь штурмовать посольство.
- Конгрессмен, вы служили в армии?
- Нет.
- Но во время вьетнамской кампании вы были в призывном возрасте. Так?
- Да.
- Каким образом получили отсрочку?
- Я учился в аспирантуре.
- Вы умеете обращаться с оружием?
- Небольшой опыт имеется.
- Стало быть, вам известно, где курок и как прицеливаться...
- Я сказал, что у меня имеется небольшой опыт, но не говорил, что я идиот.
- Когда-нибудь стреляли? - стоял на своем Свонн.
- Приходилось, - спокойно ответил Кендрик. - Поэтому мне известно, где курок и где прицел.
- Очень смешно! Я имел в виду, вы когда-либо в людей стреляли?
- А зачем вам это знать?
- Мне необходимо составить о вас соответствующее представление.
- Допустим, стрелял... И что?
- Когда? При каких обстоятельствах?
- У меня в компании был геолог. Он и еще двое специалистов из армейского инженерного корпуса отвечали за оборудование и связь. Вчетвером мы нередко выезжали на будущие стройплощадки за пробами грунта. Иногда устанавливали ограждения. И хотя мы выезжали в самую глушь на армейской машине, раза три-четыре на нас нападали банды кочевников. Власти имели обыкновение предупреждать всех, кто отправлялся в глубь страны без охраны, чтобы смотрели в оба и держали, что называется, ухо востро. Короче, пришлось пару раз применить оружие.
- Мистер Кендрик, оба раза вы стреляли на поражение?
- Нет, только чтобы припугнуть. Но вот геолог двоих укокошил. Правда, они хотели его убить. Ну и, конечно, о том, что случилось, мы сообщили властям.
- Понятно! - вздохнул Свонн. - А в какой вы сейчас форме?
Кендрик покачал головой:
- Я, доктор, позволяю себе иногда сигарету, а то и сигару, но после приема пищи. Выпиваю, но умеренно. Упражнения с гантелями не выполняю, трусцой не бегаю, но зато занимаюсь водным и горнолыжным спортом, разумеется, когда предоставляется такая возможность. И еще думаю, что все это чушь собачья!
- Можете думать, что вам заблагорассудится, но у нас совсем нет времени, чтобы направить вас на медосмотр в одну из наших клиник в штате Вирджиния. К вашему сведению, иногда вопросы в лоб помогают составить мнение о психическом состоянии человека.
- Может, вы еще и психиатр?
- А вы что, псих?
- Нет, я не псих, я просто хочу знать, еду я в Маскат или нет.
Свонн посмотрел на Кендрика в упор:
- Пусть будет по-вашему. Едете, но не потому, что вы суперкандидатура, а потому, что у меня нет выбора. В общем, придется утешаться сентенцией, что для достижения цели все средства хороши, даже если ничего другого не остается, как только воспользоваться услугами настырного наглеца, каким, я думаю, вы и являетесь.
- Сочувствую вам, но уж тут ничего не поделаешь! - Кендрик потупил взор.
- Конгрессмен, мы вам окажем максимальную помощь и поддержку, но...
- Хотелось бы ознакомиться с информацией, какой вы располагаете, - прервал он Фрэнка Свонна. - Это возможно?
- Да! Вам доставят документы для ознакомления на борт самолета. Делать записи запрещается! За вами будут наблюдать.
- Понял!
- Вы, мистер Кендрик, частное лицо, действующее, так сказать, на свой страх и риск. Короче говоря, если вас схватят, мы вас не знаем и знать не желаем. Это вам понятно?
- Разумеется! Кстати, я об этом сразу заявил, едва только мы познакомились. Я бы хотел иметь на руках своеобразную гарантию моей анонимности, подтверждающую, что я никогда не разговаривал с вами и даже незнаком. Сообщите кому сочтете нужным, что на предложение конгрессмена Кендрика о помощи в урегулировании кризиса с заложниками в Маскате, полученное вами по официальным каналам, вы ответили отказом, предположив, что член палаты представителей от девятого округа штата Колорадо предпринял попытку использовать Госдепартамент в качестве трамплина для достижения собственных целей. Вам такую дезу организовать будет несложно.
Кендрик вытащил блокнот из куртки, попросил у Свонна ручку.
- Вот адрес моего вашингтонского адвоката. Пошлите к нему нарочного с копией такой бумаги до того, как я сяду в самолет. Как только он сообщит мне, что получил гарантийный документ, я буду готов лететь.