***
Парламентская фракция компартии сделала запрос правительству: по данным партии, в составе сухопутных "сил самообороны" создано специальное подразделение, которое занимается незаконным сбором информации об оппозиционных партиях и о коммунистических странах. Это подразделение работает на разведуправление министерства обороны США, а также на ЦРУ. Начальник УНО опроверг слова депутата-коммуниста, заявив корреспондентам, что управление национальной обороны не имеет связи с Центральным разведывательным управлением США и не может работать на американские спецслужбы.
Если Гэн Шэн, способствуя осуществлению замыслов участников заговора, преследовал собственные цели, то и Куихара не очень-то доверял своему временному союзнику. Машины, которыми в Кумамото пользовались террористы из "Боевого знамени", были снабжены небольшими радиомаяками, включавшимися одновременно с зажиганием, и за передвижением членов группы круглосуточно следили операторы - молодые ребята из "сил самообороны". В домике Сая, куда террористы привезли потерявшего сознание Комура, Куихара приказал установить скрытые микрофоны для прослушивания.
Запись разговора следователя с Саем, звуки выстрелов, когда появился Фукудзава, заставили насторожиться молодых офицеров "сил самообороны" (они должны были проконтролировать нападение террористов на склад оружия, а затем их вылет на базу подводных лодок). Когда операторы доложили о событиях, которые произошли в домике Сая, трое молодых офицеров бросились к машине. Комура необходимо было перехватить и уничтожить. Радиомаячок, установленный в машине, на которой он ехал, указывал преследователям его маршрут.
Они действовали спокойно, наверняка. Комура было некуда деться. Если бы он по наивности обратился в полицию, ситуация разрешилась бы совсем просто. Там, в полиции, были свои люди.
Преследователи нагнали Комура уже в центре Кумамото. Оглянувшись, он заметил, что серый "ниссан" висит у него "на хвосте", не отпуская ни на минуту. Глядя в зеркальце заднего обзора, Комура безошибочно определил профессиональную принадлежность трех сидящих в машине молодых людей.
***
Обширное письмо Таро с изложением обстоятельств убийства Митико Садзи попало в несколько редакций и бюро зарубежных информационных агентств. Корреспондент одного из агентств, быстро просмотрев письмо, отстучал десять строчек на машинке и включил их в раздел уголовных новостей из мира высокопоставленных лиц. Вечером информация пошла за океан. Международная телеграфно-телефонная связь из Японии осуществлялась полугосударственной компанией, монополизировавшей эту сферу. Компания, в свою очередь, была связана с транснациональной "Интернэшнл телеграф энд телефон", куда попадали все телеграммы и телексы. Поздно ночью или, вернее, рано утром, часа в три-четыре, в бюро ИТТ приходили работники ЦРУ, ФБР и Агентства национальной безопасности. Они ежедневно просматривали всю поступающую информацию. Заметка из Японии была замечена. Ее копия легла на стол начальника регионального управления ЦРУ и была даже упомянута в ежедневной сводке для одного из заместителей директора. В Токио послали официальный запрос. Он был адресован резиденту Брайтону, но тот, не читая, переправил его Джону Уилби.
***
Комура мягко тронул машину и в зеркальце заднего обзора увидел, как вслед за ним двинулись те трое. Пока он едет по центральной улице, он в безопасности, размышлял следователь. Но сколько так можно кататься? Да и они что-нибудь придумают. Нет, уступать инициативу им нельзя. Как только он свернет куда-нибудь в тихое место, они могут начать стрелять. Вероятно, сказанное Саем - правда, и провал этого плана грозит им огромными неприятностями. Наверное, замешаны большие люди из Токио.
Машина сзади шла, не отставая и не перегоняя, сохраняя постоянную дистанцию. Комура постоянно поднимал глаза к зеркальцу: водитель одной рукой небрежно держал руль, двое других с деланным равнодушием смотрели по сторонам.
Комура чуть прибавил скорость. Преследователи немедленно насторожились.
Следователь прикинул: до конца улицы минут десять езды, дальше дорога сворачивает в довольно пустынную аллею, где почти нет машин. Более удобного места для инсценировки автомобильной катастрофы и не придумаешь.
Загорелся красный свет. Комура сбросил скорость, медленно огибая машину впереди. Преследователи, не желая привлекать внимания, остановились. От Комура их отделял всего один автомобиль - беспокоиться им было не о чем.
Регулировщик, равнодушно наблюдавший за дорогой, вдруг изумленно раскрыл рот. Одна из машин рванулась прямо на красный свет. Секунду он оставался в бездействии, но когда вслед за нею, с треском ободрав крыло стоящего впереди "форда" старой модели, последовала еще одна, - схватился за висевший на ремне "уоки-токи" и связался с отделением полиции.
Комура выиграл минуту. Ее как раз хватило на резкий поворот с торможением. Машина перегородила дорогу, а он чуть не пробил головой ветровое стекло. И тут же, распахнув дверцу, кинулся бежать. Перепрыгнул через кювет и услыхал визг тормозов, звук глухого удара: машина преследователей врезалась в "тоету".
***
- Куихара! - взволнованный Бенджамин даже хлопнул себя по лбу. - Я должен был сразу догадаться, когда вы сказали, что фамилия человека, получавшего деньги от "Джонсон эйркрафт корпорейшн", оканчивается на "хара".
Тот же знакомый чиновник из токийской прокуратуры выложил на стол целую пачку материалов - показания свидетелей по делу компании.
Только теперь Мортон выяснил, почему старый японец с таким уважением относится к Бенджамину: после войны молодой тогда офицер американской армии Уолтер Бенджамин служил в Си-Ай-Си, контрразведке сухопутных войск оккупационной армии, и занимался выявлением военных преступников категории "Б" (обвиняемые в преступлениях против человечества). А этот чиновник, бывший преподаватель английского языка в провинциальном институте, работал у него переводчиком. Постепенно ситуация менялись, американские оккупационные власти понемногу стали использовать бывших военных преступников. Чересчур энергичный и прямой Бенджамин мешал новому курсу, и его довольно скоро отстранили от дел. Тихий, незаметный переводчик остался, а позже перешел в прокуратуру, где и прослужил всю жизнь, сохранив самое высокое мнение о своем бывшем шефе.
И Бенджамин и японец, Такаги-сан, знали Куихара. Его отец служил в генеральном штабе сухопутных сил императорской армии и получил десять лет тюремного заключения за участие в злодеяниях на территории оккупированной японскими войсками Маньчжурии. Правда, через три года он благополучно вышел из тюрьмы и-даже основал "партию патриотов". В парламент ему пройти не удалось, но тем не менее он пользовался большим влиянием среди правых. В доме у него бывали крупные политики, министры, лидеры различных группировок. Поговаривали, что Куихара-отцу удалось сохранить немалые суммы, награбленные в Китае. Но прошлое не мешало ему выступать активным сторонником сближения с Пекином, он даже ездил туда в составе одной из первых делегаций.
Сын поначалу также увлекался политической деятельностью, был довольно заметной фигурой в праворадикальном студенческом союзе. Ему уже прочили неплохую политическую карьеру, но он вдруг исчез с горизонта и начал работать в исследовательском комитете одной из промышленных организаций, возглавляемых Итодзаки - близким другом отца. Служба там считалась престижной и хорошо оплачивалась, но все же многие удивлялись, почему подававший столь блестящие надежды молодой человек, к тому же отнюдь не из бедной семьи, предпочел десятые роли возможному лидерству в политике.
- Он предпочел незримую власть, - заметил Такаги. - Должно быть, страшно честолюбив, хладнокровен и опасен. Я изучил показания одного из курьеров, лично привозивших сюда чеки…
- Из Гонконга?
- Да. Но откуда вы знаете? - удивился Такаги. Мортон кивком указал на Бенджамина.
- Произошел какой-то разрыв в цепочке, - сказал Такаги, - курьер вышел непосредственно на Куихара. Обычно чек долго переходил из рук в руки, прежде чем добирался до настоящего получателя.
- Зачем им, собственно, деньги ЦРУ? - вдруг спросил Мортон. - Неужели они не могли найти их здесь, в Японии?
- Это не так просто, - отозвался старый журналист, - манипуляции с такими суммами не остались бы незамеченными. Да и вообще, какие заговорщики отказывались от предлагаемых денег?
Они вновь принялись за документы. Бенджамин и японец тщательно, уже в который раз просматривали их, сопоставляли, а Мортон записывал наиболее важные данные.
***
Комура повезло. Из машины Фукудзава он прихватил документы и деньги. Сумма была мизерной, но на билет ее хватило. Сорок минут до посадки в самолет, летевший транзитом через порт, где базировались американские подлодки, он провел в туалете, надеясь, что там его труднее будет обнаружить, но его никто и не искал.
Примерно в это же время из Аомори вылетал генерал Такаса, он возвращался в Токио. Начальнику штаба своей дивизии он сообщил, что по приезде хотел бы немедленно проверить боевую подготовку дивизии. Это был условный знак.
Начальник штаба вызвал к себе командиров 1, 31, 32, 34-го пехотных и 1-го артиллерийского полков и под большим секретом рассказал, что командующий собирается устроить проверку. Командиры, не мудрствуя, привели части в состояние полной боевой готовности. Генерал Такаса был известен жесткими мерами против тех, кто оказывался не на уровне предъявляемых требований. Между тем служить в Токио приятнее, нежели где-нибудь в захолустье.
***
- Неужели вы мне не верите?
Полковник Роджерс лишь пожал плечами, когда Комура, с трудом пробившийся к нему, рассказал о запланированном нападении. Не похоже было, что этот человек вообще способен удивляться. Короткие седые волосы, обветренная, чуть красноватая кожа, типичное лицо с рекламной страницы любого американского журнала. Комура был неприятно удивлен этим открытием. Он ожидал увидеть человека неординарного, а натолкнулся на самого среднего из средних американцев.
- Послушайте, мистер Комура, - сказал ему Роджерс, - от шпиономании и подозрительности люди излечиваются до тридцати лет. По-моему, вы подзадержались. Даже если эти джентльмены и попытаются совершить нечто подобное, нам с вами нет ни малейшего повода беспокоиться. Неужели вы полагаете, что возможность нападения не была предусмотрена заранее? Система охраны и сигнализации вполне надежна. Здесь работали лучшие специалисты.
Какие аргументы мог противопоставить ему Комура? Уверенность, что Сай не врал? Что он не из тех, кто в состоянии подбросить версию?
Американец усмехнулся:
- Зачем террористам подводная лодка? Они все равно не смогли бы ею воспользоваться, ведь управление атомной подводной лодкой требует высоких профессиональных знаний.
- Но кто может поручиться, - возразил ему Комура, - что среди нападающих не окажется инженера-подводника?
***
Немногочисленная охрана склада "сил самообороны" была уничтожена быстро и почти бесшумно.
Террористы взяли оружие, необходимое для захвата базы подводных лодок, и поспешили к дожидавшемуся их грузовичку. Грузовичок раздобыл Гэн Шэн.
Вскоре они были в аэропорту, где уже ждал небольшой самолет, тоже нанятый Гэн Шэном. Он должен был доставить их к деревушке неподалеку от базы американских подводных лодок.
От невозмутимости полковника Роджерса не осталось и следа. Радиостанция, транслировавшая передачи для американских войск на Дальнем Востоке, прервала обычную программу, чтобы сообщить о событиях в Кумамото. Полковник был ошеломлен. Ведь этот Комура начал именно с рассказа о готовящемся нападении на склад "сил самообороны". И он ему не поверил. Но теперь… кто может быть уверен в том, что террористы действительно не сделают попытки захватить подводную лодку?
Начальник базы ринулся из кабинета. Не спрашивая разрешения - да оно и не требовалось теперь, - за ним двинулся и Комура. Уже через несколько минут полковник орал на дежурного так, что звенели стекла: огромную территорию базы - по ней можно было на танке разъезжать - охраняли лишь двое морских пехотинцев у ворот. Кто-то, неизвестно почему, отменил патрульную службу, и если бы террористам удалось проникнуть за ворота, их бы никто не мог остановить.
Полковник немедленно поднял по тревоге подразделение морских пехотинцев и приказал вызвать к себе начальника охраны, найти которого, впрочем, не удалось: в пятницу вечером он обычно уезжал в город, к знакомым.
Отдав распоряжения и немного успокоившись, Роджерс отдышался, пригладил короткие седые волосы и повернулся к Комура:
- Я должен извиниться…
- Не стоит, - отмахнулся тот. - Неизвестно, как я сам поступил бы на вашем месте.
***
Рано утром видеопленка с записью репортажа корреспондентов Эн-Эйч-Кэй о разгроме, учиненном террористами, демонстрировалась по всем каналам национального телевидения. Крупным планом показывали взломанные двери склада, пустые ящики из-под автоматических карабинов американского производства, застывшие в предсмертной муке, искаженные гримасой боли лица убитых солдат охраны. По полу были разбросаны листовки с призывом к мировой революции. Вся страна не отрывалась от экранов. Япония негодовала. "Красные - убийцы! Коммунисты оставили свой дьявольский след. Коммунисты вооружаются. На кого они нападут завтра?" - трагически вопрошал диктор.
В одиннадцать часов утра состоялось расширенное заседание президиума Центрального Комитета компартии.
***
Утром Таро вскочил ни свет ни заря и, не завтракая, побежал к киоску. Первые выпуски ежедневных газет появляются очень рано - они рассчитаны на тех, кто отправляется на работу еще затемно. С замирающим сердцем он раскрыл первую газету, вторую, третью… Ничего. "Неужели не придали значения моему письму? - спрашивал он себя в сотый раз. - Но ведь генерал подозревается в убийстве. Это же сенсация!"
Таро отправился в Токио, решив лично побывать в редакциях. С вокзала позвонил домой: мать сказала, что ему несколько раз звонил неизвестный мужчина и настойчиво осведомлялся, где можно его найти. Фамилии своей он не назвал, но оставил номер телефона с просьбой дать знать, как только Таро появится. Таро сказал матери, что его опять отправляют по служебному делу, и обещал зайти попозже. Только повесив трубку, он сообразил: а может, его разыскивает Комура?
Все это время он и не вспоминал о следователе. Наверное, тот уже вернулся. Вот кто может посоветовать, что делать. Таро опять позвонил домой и записал на сигаретной коробке семь цифр. Бросил еще монетку, набрал неизвестный ему номер. Трубку немедленно сняли.
- Алло, алло, слушаю вас. - Голос был мягкий и приятный.
- Простите, это Таро, мне передали…
- Да, да, конечно, - немедленно отозвался голос. - Очень рад, что вы позвонили.
Таро готов был поклясться, что слышит этот голос впервые в жизни.
- Откуда вы говорите?
- Из автомата.
На том конце провода возникла пауза. Таро показалось, что говоривший прикрыл трубку рукой и что-то сказал в сторону. Таро насторожился.
- А с кем я говорю, простите? - не выдержал он, но ему не ответили.
- Нам крайне нужна ваша помощь. - Голос неожиданно обрел значительность. - Речь идет о безопасности нашей родины, о государственных интересах Японии.
И опять странная пауза. Таро внезапно испугался, бросил трубку и выбежал из будки. Он прошел быстрым шагом метров триста, прежде чем совладал с собой и оглянулся. По улице текла огромная будничная толпа, но телефон-автомат, который он только что покинул, находился на некотором возвышении и был хорошо виден. Таро изумленно всмотрелся. Вокруг будки творилось что-то непонятное. Какие-то люди внимательно осматривали ее. Затем двое из них стали пристально вглядываться в прохожих. Таро бросился в ближайший переулок, выскочил на параллельную улицу и на ходу втиснулся в отходящий автобус.
Спецгруппа военной контрразведки прибыла к телефону-автомату через три минуты после того, как парень ушел. Телефон, по которому его просили звонить, находился на столе дежурного по отделу - тот среагировал немедленно и дал указание установить, где Таро, и направить туда людей. Но они опоздали…
Начальник отдела распек дежурного и приказал продолжать поиски. Мальчишка знал слишком много, и дальнейшей утечки информации допускать было нельзя.
Таро решил все же рискнуть и зашел в несколько редакций. Там его гоняли от одного сотрудника к другому, пока наконец кто-то из них не счел нужным терпеливо объяснить, что письмо Таро, к сожалению, не показалось редакции достаточно интересным и публиковать его не видят смысла. Но что он лично советует молодому человеку обратиться в полицию, где его, без сомнения, выслушают со всем вниманием и сумеют принять необходимые меры.
Таро мужественно выслушал совет и неожиданно понял: напрасно он стучится в раз и навсегда запертые двери. Выйдя из редакции, он нащупал в кармане мелочь, купил прямо на улице порцию горячей лапши и, почти не чувствуя вкуса, поел.
Около станции метро двое продавали коммунистическую газету. Тот, что постарше, негромко разговаривал с прохожими, другой в основном слушал. Таро заметил, что многие здоровались с продавцами, называя старшего по имени. Таро тоже подошел к импровизированному киоску. Толстые пачки газет, журналы, брошюры. Он и не подозревал, что компартия издает столько прессы. Полистал толстый журнал, отложил - показалось слишком сложно, открыл другой, а сам поневоле прислушивался к разговору.
Только что купивший газету человек почтительно кланялся:
- Спасибо вам большое. Очень вы нам помогли.
- Да не за что, - улыбнулся пожилой продавец.
- Нет, нет, мы знаем, как должны быть вам благодарны. Это ведь ваши депутаты в городском муниципалитете нашли управу на домовладельца. И плату на жилье не посмел повысить, и ремонт сделал, и отопление обещал улучшить.
- Обещания еще ничего не значат, - заметил пожилой. - Вы мне потом дайте знать, как у вас дела.
- Обязательно. Спасибо вам. Ведь если бы он квартплату повысил… Я ж вам рассказывал: сын так работы и не нашел, а уж второго ребенка ждет. И в доме то света нет, то воды, то газа, зимой мерзнем - отопление не работает, и щели такие - все выдувает, внучка очень тяжело этой зимой болела… Спасибо вам.
Таро слушал с удивлением. Ну и ну. Политика казалась ему делом, бесконечно удаленным от реальной жизни, тем более от бытовых дел. Съезды, конференции, митинги, заседания, встречи, цель которых переманить на свою сторону как можно большее число избирателей. Это было понятно. Но чтобы кто-то действительно конкретно помогал, как эти коммунисты, - с таким Таро не сталкивался.
Благодаривший продавцов мужчина еще раз поклонился и ушел.