– Что значит убери? – нагло спросили в ответ. – Ты кто такой?
Теперь было ясно, что вся компания навеселе. Ситуация делалась по-настоящему опасной. Гуров прикинул, сколько человек находится в пределах видимости, – выходило, что не менее шести человек. Но отступать было поздно – Гуров уже не сомневался, что перед ними все та же компания.
– Я – старший оперуполномоченный по особо важным делам полковник Гуров, – сказал он. – А у вас тут, похоже, именно такие дела и намечаются? Разрешение на оружие у кого-нибудь имеется? Что тут вообще происходит?
Пьяные на секунду опешили. А потом первый с непонятным оживлением воскликнул:
– Так ты ментяра! Ни хрена себе! Мужики, здесь менты!
Возле машины произошла некоторая свалка – каждому не терпелось пробраться поближе к ментам. Воспользовавшись моментом, Кудимов тихо сказал:
– Пора бы, Лев Иваныч, подмогу вызывать, а то чует мое сердце…
– Тогда вот что, майор… Прикрой-ка меня, пока я отъеду, – так же тихо сказал Гуров. – Не дадут ведь поговорить…
Кудимов понимающе кивнул, открыл дверцу и рыбкой нырнул вниз на дорогу. Не давая противнику опомниться, Гуров повернул ключ в замке зажигания и рванул машину с места. Люди с оружием отпрянули в сторону.
Тем временем Кудимов перевернулся на асфальте и скатился в кювет на другой стороне дороги. Он выстрелил в воздух и крикнул:
– Всем положить оружие на землю!
В ответ послышался взрыв матерной ругани. Луч фонаря шарил по шоссе, выискивая Кудимова. До его слуха донеслись возбужденные выкрики.
– А этот… полковник… сбежал! Слышь, Гриня, что с полковником будем делать? Догнать надо!
– Не дергайся, вон его тачка остановилась! Они своего потеряли – без него не уедут…
– Где этот козел? Я его на куски порву!..
Тяжелые шаги затопали прямо на Кудимова. Никто из этих людей словно и не слышал требования сложить оружие. Кудимову стало не по себе, но он заставил себя еще раз выстрелить и повторил все слово в слово.
Нападающие приостановились, но, поняв, что никто из них не получил никакого вреда, с новой энергией бросились вперед. Кудимов был вынужден поспешно отползти в сторону.
Сделал он это как нельзя вовремя. Грохнул выстрел, и пуля взрыла землю как раз там, где только что лежал Кудимов. Он перекрестился, вскочил и бегом помчался к лесу. Вслед ему выстрелили из помпового ружья, но, к счастью, промахнулись.
Укрывшись в спасительной тени деревьев, Кудимов посмотрел назад. Над дорогой метались лучи фонарей и переругивались нетрезвые голоса. Кажется, там собрались уже все шесть человек.
– И этот ушел, твою мать!.. Проспали! Ловить надо, пока они своих не вызвали…
– Наоборот – сматываться надо! Я лично сматываюсь. Мне такие приключения ни к чему…
– Заткнись! Башкой своей думай – наши все в лесу. Одного хотя бы поймают – всех раскрутят. Нет, надо этих ментов…
Внезапно все замолчали. Автомобиль Гурова, светя красными огоньками, медленно приближался задним ходом. О Кудимове на какое-то время забыли, и он опять подкрался к дороге. Ему было слышно, как Гуров, остановив машину, громко призывает всех сложить оружие и вести себя благоразумно.
– Сейчас здесь будет ОМОН! – объявил он. – Не делайте лишних глупостей!
Люди, собравшиеся на шоссе, угрюмо молчали. Кудимову показалось, что здравый смысл взял верх и теперь все закончится благополучно. Он даже неосторожно взобрался на обочину, почти не прячась. И тут началась стрельба.
Первым выстрелил, кажется, обладатель помпового ружья. Он был пьянее остальных, и у него чесались руки пострелять в цель. За ним по закону стада выстрелили и остальные.
Кудимов увидел, как пули выбивают искры из корпуса "Пежо", услышал громкий хлопок пробитого колеса и, уже не раздумывая, включился в перестрелку. Прицелившись в самую ближнюю смутную тень, он спокойно нажал на спусковой крючок. Раненый вскрикнул и выронил из рук фонарь.
– Кого грохнули? – истерически завопил кто-то на дороге. – Витька грохнули! Мочи ментов!
На Кудимова внезапно обрушился град пуль – стреляли как минимум четверо – не целясь, отводя душу. Он едва успел спрыгнуть обратно в кювет и вжаться в землю.
Откуда-то справа опять послышался спокойный голос Гурова.
– Прекратить огонь! – взывал он. – Будьте благоразумны! Не усугубляйте своего положения!
В ответ раздался хриплый мат и полетели пули. Потом вдруг на какое-то время наступила тишина. Люди на дороге совещались. Кудимов осторожно выглянул из канавы.
Видимость была плохая, но он все-таки понял, что противник чем-то встревожен. Через несколько секунд ему стало ясно, в чем дело.
Из леса, который располагался по другую сторону дороги, начали появляться остальные участники ночной охоты – Кудимов увидел огоньки фонарей. Их было не меньше десятка. А потом он услышал голос Сомова, который с неприкрытым раздражением кричал:
– Какого черта здесь происходит? Развлекаетесь? Я сказал – сидеть тихо!
– Сом, тут менты! – тревожно крикнул кто-то в ответ, и все пятеро сбежали с дороги навстречу Сомову.
На шоссе стало пусто. Внезапно Кудимов услышал, что к нему кто-то ползет. Он вскинул пистолет, но тут же услышал шепот Старыгина:
– Это мы, товарищ майор! Не стреляйте!
– Была бы охота! – буркнул Кудимов, опуская ствол "Макарова". – Я уже настрелялся во как! Видишь, на дороге лежит?
Старыгин и Гуров подползли к Кудимову и залегли рядом.
– Вот попали, на ровном месте да мордой об асфальт, – негромко сказал Гуров. – У ребят крыша поехала – ничего не воспринимают. Этого я больше всего боялся!
– Машину всю продырявили! – возбужденно шепнул Старыгин. – Мы еле успели выскочить! Сам не пойму, как жив остался!
– Мы-то ладно, – мрачно заметил Гуров. – Вот со Стасом дела плохи. Не видно его и не слышно. Неужели…
– Ругаются чего-то, Лев Иванович… – предупредительно шепнул Кудимов.
Все трое прислушались. По другую сторону дороги, похоже, разгорался скандал. Никто из "охотников" уже не старался себя сдерживать. Говорили в полный голос, кроя друг друга на чем свет стоит. Судя по всему, многие в компании были сильно на взводе.
– Вы что себе вообразили, идиоты? – гневно и хрипло орал Сомов. – Что будете гадить возле моего дома? Хоть капля соображения у вас есть? Говорил ведь, не лопайте водку без меры! Засветить меня хотите? Думаете сами чистенькими остаться? Приехали, покатались, нагадили, разбежались, а Сомов – хрен с ним?
Его слова потонули в разноголосом крике. Но Сомов опять сумел овладеть вниманием, хотя это давалось ему со все большим трудом – толпа, разгоряченная алкоголем и запахом крови, становилась почти неуправляемой.
– Слушайте, что сейчас надо делать! – срывая голос, орал Сомов. – Сейчас садимся в тачки и разъезжаемся поодиночке. На рожон лезть нечего. И так повеселились – дальше некуда. Теперь залечь надо – на дно… Короче, расходись все! И номера не забудьте спалить, когда поедете!..
Гуров приподнялся над дорогой, присев на корточки, и ткнул в темноту пистолетом.
– Надо их задержать, – озабоченно проговорил он. – Пока машины без присмотра. Слава, ты нас с майором прикрой в случае чего…
Пригибаясь, они побежали вдвоем к машинам, но на середине дороги внезапно остановились. Около леса происходило что-то странное. Похоже, распаленная толпа не хотела отпускать Сомова. Слышались крики, призывающие "разобраться с ментами" и обвиняющие Сомова в предательстве. Он, надсаживаясь, пытался образумить разошедшихся "охотников". Лучи фонарей хаотически метались в ночной темноте.
Вдруг опять затрещали выстрелы. Гуров и Кудимов упали на асфальт, уверенные, что стреляют по ним. Однако выстрелы быстро смолкли, и наступила полная тишина, показавшаяся Гурову неестественной – словно всех людей у леса разом сдуло ветром. А потом из толпы кто-то завопил:
– Вы что сделали, суки? Вы Гаврилыча убили! А-а-а!..
Гуров с Кудимовым переглянулись, и Кудимов растерянно прошептал:
– Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Неужели правда?
Гуров не успел ответить – толпа "охотников" вдруг разом сорвалась с места и, как стадо бизонов, не разбирая дороги, слепо ринулась бежать прочь.
"Охотники" молча взбегали на шоссе, рассаживались по машинам и хлопали дверцами. Все это было похоже на сцену из какого-то фильма ужасов.
– Упустим же, Лев Иванович! – в голос закричал Кудимов, когда Гуров потянул его с дороги.
Сверкающие "тачки" разворачивались на шоссе, рыча моторами и визжа шинами. Пылающие фары полосовали темноту вокруг. В лицо оперативникам ударил горячий смрад отработанного бензина.
– Лев Иванович! – умоляюще выкрикнул Кудимов и выстрелил вслед уносящемуся автомобилю – кажется, это был "Ауди".
Послышался взрыв лопнувшей камеры, визг тормозов, и "Ауди", едва не перевернувшись, вылетел на обочину. Под его багажником полыхнула короткая вспышка – водитель сгоряча уничтожил фальшивый номер. Почему-то из машины никто не вышел.
Гуров остановил рванувшегося было вперед Кудимова и поднял вверх палец.
– Не стоит карабкаться на сотый этаж, если можно сесть в лифт, – назидательно сказал он. – Послушай!
Кудимов поднял голову к небу. До него долетел слабый, но отчетливый рокот вертолетного мотора.
– Эти артисты столько здесь накуролесили, что теперь им никуда не деться, – сказал Гуров. – А нам с тобой надо в первую очередь Стаса отыскать. Если не отыщем, я этого ни тебе, ни себе не прощу.
Эпилог
Гуров осторожно заглянул в палату, увидел сверкающую белизной кровать и человека, лежащего на ней. Это был Стас, но Гуров не узнал его.
Лицо Крячко, изможденное и больное, почти сливалось с подушкой. Глаза были полузакрыты, и издали даже казалось, что Стас совсем не дышит. Гуров нахмурился, поправил сползающий с плеч больничный халат и предупреждающе кашлянул.
Голова Крячко ожила и медленно повернулась к двери. Глаза его открылись, и в них мелькнул прежний насмешливый огонек. Стас слабо улыбнулся и подмигнул.
– Ф-фу! – сказал с облегчением Гуров, с громким топотом подходя к кровати и вываливая на тумбочку принесенные гостинцы – фрукты, сладости и замаскированные под печенье сигареты. – Ну и видок у тебя! Сразу и не узнаешь! Я думал – в морг по ошибке попал!
Крячко тихо, но довольно рассмеялся.
– Ты умеешь утешить, – сказал он. – А я вообще-то неплохо себя чувствую. И доктор говорит, что худшее позади.
– Знаю, – ответил Гуров. – Как бы меня иначе пустили? Мы эти дни издергались все. Каждые полчаса сюда звонили… Кстати, тебе все передают горячий привет – и Мария, и Петр, и ребята… Но поскольку толпой к тебе пока нельзя, выбрали самого достойного – того, кто тебя спас.
По бледному лицу Крячко пробежала тень.
– Да, охота удалась на славу! – с усмешкой сказал он. – Я, признаться, уже со всеми попрощался, когда вдруг услышал, как ты орешь на весь лес: "Стас! Стас!" Думал, у меня галлюцинации перед смертью начались…
– Между прочим, доктор сказал – не будь у тебя такого крепкого организма и опоздай мы еще на полчаса – все! Венок полковнику Крячко от безутешных коллег и руководства!.. Бог тебя хранит. Ведь эта свора вдоль и поперек лес обшаривала!
– А я же специально в овражек скатился, под кусток, – объяснил Крячко. – Сначала я из него час вылазил, а потом вот пришлось обратно… Они же все пьяные были, чуть друг друга не перестреляли.
– Перестреляли, – сказал Гуров. – Ты еще ничего не знаешь. Они своего благодетеля сами же и убили.
– Сомова? – ахнул Крячко.
– Вот именно, – кивнул Гуров. – Как говорится, кто с мечом пришел, тот от меча и погибнет. Сомов распалял низменные страсти в людях, и это не прошло ему даром. Откровенно говоря, я даже рад такому исходу. Ну сколько бы ему дали в суде? Он заслуживал смерти.
– А остальные? – спросил Крячко.
– Ну что остальные? – пожал плечами Гуров. – Вся эта компания так распоясалась, когда ты обломал им охоту, что уже не задумывалась о безопасности. Им хотелось крови. И они ее получили. Сомов убит, Сиволапова ты сам подстрелил, еще одного типа прикончил Кудимов… Четверо разбились на шоссе уже на подъезде к Москве. Многие арестованы, остальных пока ищут. Но деться им некуда – слишком много улик. Так что ты не зря провел ночь в овраге, мой мужественный друг!
– Ладно, смейся! – сказал Крячко. – Сам-то ты где был все это время, пока я томился в застенках? Кстати, а что стало с таким жирным, по кличке Колюня? У меня к нему особый счет. Это из-за него я был вынужден бегать по лесу в одной рубашке…
– Этот у нас самый активный по части показаний, – засмеялся Гуров. – После того как он узнал, что ему светит срок за убийство работника милиции, он из кожи лезет, чтобы заслужить прощение. Все тайны сомовского замка раскрывает. Но постепенно, каждый день по тайне – время выигрывает.
– Значит, вся эта история была правдой? – задумчиво проговорил Крячко. – Что же это за люди, а, Лева?
– Скучающие подонки, – пожал плечами Гуров. – Те, у кого есть деньги, но нет ни одной мысли в голове. Положение вроде обязывает их держать себя чинно и цивилизованно, а бурное прошлое манит назад – в джунгли. Но подробнее мы обо всем узнаем от них самих – на суде. Только ты давай поскорее поправляйся! Ешь, что ли, за двоих… Мы вот тебе тут кое-чего собрали, но если мало, я еще принесу.
– Зря вы это, – заметил Крячко. – Я ведь сейчас в основном на игле сижу, на растворах… Но все равно спасибо! – Он неожиданно подмигнул и заговорщицки спросил: – Ну, а что Петр говорит? Не обещал, случайно, отметить за успешное раскрытие сложного дела?
– Обещал, – улыбнулся Гуров. – Еще как обещал. Но что именно – не велел пока говорить. До полного твоего выздоровления. Сюрприз, говорит, будет.