- Ты только вернулся из-за границы, - покачал головой Као Суан Данг, - и пока не очень разбираешься в обстановке. Сейчас нет ни одного абсолютно безопасного района. Днём территория находится в руках националистов, ночью - во власти вьетконговцев. Вьетконговцы действуют открыто даже в районах, которые французы считают вполне безопасными. Для нас наибольшая опасность состоит в том, что вьетконговцев скрывает и поддерживает население. - Он пододвинул Фан Тхук Диню коробку с сигаретами, пригласил закурить и спросил: - Сейчас многие подумывают об отъезде за границу. Как ты полагаешь, стоит ли мне уезжать во Францию? Ты был там, какая там обстановка? Можно там жить спокойно?
- Во Франции я занимался учёбой и в политику особо не вникал, - ответил Фан Тхук Динь, взяв сигарету.
- У наших боссов в Сайгоне денег много, - продолжал Као Суан Данг, как бы убеждая самого себя. - Им живётся легче. Начальник канцелярии Бао Дая уже вложил огромные деньги во французские текстильные и нефтяные компании. Начальник Центрального Вьетнама скупил многие акции компании "Мартини", переправил свои деньги во французский банк. Все готовят себе пути для быстрого отхода. А я только вступил в должность. Мне нужно было купить в Хюэ виллу, машину. Неужели придётся всё бросить? Во Франции я буду гол как сокол. На что я буду там жить? Даже страшно подумать.
- И что же все эти люди говорят о Нго Динь Дьеме? - спросил Динь.
- Так как же это получается? - удивился Као Суан Данг. - Ты говоришь, политикой не интересуешься, а задаёшь такие вопросы.
- Вы только что сказали, что я скоро пойду работать и должен знать, в какое время мы живём, - отпарировал Фан Тхук Динь. - Я выслушал ваш совет и хочу спросить, чтобы лучше понять: открывать ли мне свою контору, поступать ли на преподавательскую работу или пока не спешить с работой?
- Конечно, эти парни из Сайгона пойдут за Нго Динь Дьемом, если он сохранит их на постах, которые они занимали в последние годы, - сказал Као Суан Данг, улыбаясь.
Выпив чашку чая, Фан Тхук Динь встал и откланялся.
- Разрешите идти? Мне пора. Надеюсь, как-нибудь в другой раз нам удастся поговорить. Когда Ван Ань вернётся, скажите, что я заходил. Пусть она мне позвонит. Я остановился в гостинице "Тхуанхоа", номер телефона двенадцать-ноль-три.
Као Cyaн Данг проводил Фан Тхук Диня до калитки и, прощаясь, сказал:
- Я передам ей. Как будете посвободнее, заходите. Фан Тхук Динь не спеша направился к гостинице.
Он размышлял. Они чувствуют поражение французов и ищут новых хозяев. Но кто распространяет слухи о Нго Динь Дьеме? Почему эти слухи ползут так быстро? Насколько далеко зашла подготовка к возвращению Нго Динь Дьема в страну? Фан Тхук Динь не знал, что в это время с джонки, приставшей к берегу реки Анкыу, за ним внимательно наблюдал человек в очках. На верхней палубе был виден лишь китаец, который не спеша помешивал варившийся на огне рис…
В Хюэ царили тишина и спокойствие…
Сразу же после телефонного звонка Ван Ань Фан Тхук Динь снова пришёл в дом Као Суан Данга. Ван Ань ждала его в гостиной. На ней было белое шёлковое платье, волосы стянуты в тугой пучок, под глазами синева. Усталый вид свидетельствовал, что она не спала всю ночь. Она вяло протянула ему руку с тщательно отполированными ногтями.
- Наверное, ты заждался.
- В этом городе ты единственная моя знакомая, - сказал Фан Тхук Динь, пожимая ей руку, - поэтому, конечно, я постоянно думал о тебе. Как самочувствие?
- Не очень хорошее. Я увидела там то, что выше моего воображения.
- Что такое?
- Питание отвратительное. Пришлось много ходить, постоянно быть в напряжении. Откуда быть здоровью?
- Если можно, расскажи о Вьетмине. Я не представляю, как там можно жить.
- У меня сейчас нет никакого настроения рассказывать. - Ван Ань поправила причёску, слегка наклонилась. - В голове всё перепуталось.
- Это, наверное, из-за Ле May Тханя? Ты встречалась с ним?
- Он совершенно переменился, - глубоко вздохнула Ван Ань. - Он стал красным. Исхудал. Решительно отказался возвращаться. И моя любовь нисколько не поколебала его. Между нами образовался глубокий ров непонимания, мы пошли разными путями, наша любовь разбита. Её никогда не вернуть вновь. Посоветуй, что мне делать?
- Надо подождать, когда всё уляжется, - предложил Фан Тхук Динь.
- Когда люди духовно разные, можно ли надеяться, что они вновь полюбят друг друга? - спросила Ван Ань с неподдельной грустью. Затем, как бы неожиданно вспомнив о чём-то, она продолжала: - Извини, я всё о себе да о себе, совсем забыла. Я передала Тханю от тебя привет. Он поблагодарил и просил передать, что никогда не откажется от великого дела, а потом добавил, что великое дело находится в руках решительных людей и что он скоро выполнит свою задачу.
- Тхань действительно мужественный человек, - сказал Фан Тхук Динь, улыбаясь. - Я уверен, что, закончив дело, он вернётся к тебе.
- Но он сказал, что в этом деле мне нет места.
В тот же вечер Фан Тхук Динь пошёл прогуляться, посетил несколько лавочек на другом берегу реки, приобрёл какие-то безделушки, затем завернул в книжную лавку на улице Чан Хынг Дао. Вечерело. Посетителей в магазине уже не было. Хозяин - мужчина средних лет, с седой головой, в очках, - сидел и читал книгу. Фан Тхук Динь, посмотрев на полки с книгами, спросил:
- У вас нет каких-нибудь старых романов?
Хозяин отложил книгу и переспросил позднего посетителя:
- А какие именно вам нужны?
- Я ищу исторические романы, изданные в период с тысяча девятьсот тридцатого по сорок пятый год.
- У пас есть только современные романы на социально психологические темы, - сказал хозяин. - Если вам нужны старые романы, то я достану их вам к следующему разу.
Оба засмеялись. Фан Тхук Динь отобрал на полках несколько книг и попросил хозяина завернуть их в бумагу. Когда Динь платил деньги, он передал хозяину небольшой листок бумаги с заранее написанным текстом, затем попрощался и вышел. Хозяин проводил Диня долгим взглядом.
Вернувшись на почту, Фан Тхук Динь вошёл в телефонную кабину и набрал помер 377.
- Алло, соедините меня с господином Рене. - После небольшой паузы он продолжал: - Алло, это господин Рене? Добрый вечер. Я - Фан Тхук Динь. Свои дела в Хюэ закончил. Приготовьте, пожалуйста, на завтра два билета. Один - до Сайгона, другой - во Францию… Спасибо.
Образование кабинета министров
Произошло то что должно было произойти. 7 мая 1954 года французский экспедиционный корпус в Дьенбьенфу капитулировал. Это был взрыв огромной, потрясающей силы. Победа вьетнамской Народной армии в Дьенбьенфу оказала огромное социально-психологическое воздействие на весь вьетнамский народ, на народы, ведущие борьбу за национальное освобождение. Эта победа открыла новую страницу в истории освободительной борьбы. На Женевской конференции по Индокитаю Франция готовилась к полной капитуляции. Эта старая колониальная держава была готова признать совершённые ею преступления, грабежи, жестокое уничтожение людей. Но новая колониальная держава - США, опираясь на атомные бомбы и реактивные самолёты, разрабатывала человеконенавистнические планы мирового господства.
В то время как французские колонизаторы и их марионетки пребывали в отчаянии, представители различных американских служб совершали челночные визиты в Сайгон и Ханой. Там побывали и работники ЦРУ и военной разведки. Среди них оказались и полковник Лэнсдейл, и профессор Фишел, и майор Томас… В то время как госсекретарь США Даллес покинул Женеву и вёл сепаратные переговоры с министром иностранных дел Великобритании Иденом, французским премьер-министром Ланшелем, а затем с Мендес-Франсом, переговоры, имевшие своей целью воспрепятствовать признанию суверенитета народов Индокитая, затянуть войну и подготовить американскую армию для экспедиции во Вьетнам, в самом Вьетнаме американские самолёты начали сбрасывать бомбы на мирные деревни, Седьмой американский флот вошёл в Тонкинский залив. Американские чиновники лихорадочно составляли доклады о положении во Вьетнаме, вели переговоры с генералом Наварром, Бао Даём, высшими государственными чиновниками колониального Вьетнама. Наряду с этим весьма активно проводились тайные встречи неофициальных деятелей и представителей секретных служб. Во встречах участвовали чиновники различных ведомств марионеточного административного аппарата, сайгонской армии, временщики, называвшие себя лидерами национальных партий, проходимцы в рясах служителей культа, астрологи, хироманты, крупные торговцы и мелкие лавочники, бродяги и повесы. Ещё никогда посольство США, американские информационные центры, агентства по оказанию помощи в Ханое, Хюэ и Сайгоне не работали столь активно.
Со всех сторон ползли туманные, расплывчатые слухи. Давались обещания, заверения. Шёл открытый торг. Затем, как однажды выразился кто-то из журналистов, из широкого рукава дяди Сэма появилась новая марионетка.
18 июня 1954 года в Сайгоне на аэродроме Тансоннят происходила странная церемония - полуофициальная и полузакрытая, и привычная, и нереальная. Прибывала какая-то важная персона. Встреча была неофициальной, потому что о ней знал довольно узкий круг людей. На аэродроме не было ни флагов, ни транспарантов, ни оркестра, ни почётного караула. Но встреча была, видимо, открытой, узаконенной, ибо к прибытию самолёта на аэродром была стянута полиция, кругом шныряли тайные агенты, пришло несколько журналистов с фотокамерами. Все встречавшие важную персону были и сами важными, хотя и не главными в колониальном аппарате и в марионеточной армии. Здесь были высшие французские чиновники. Рядом с американским полковником Лэнсдейлом стоял представитель Бао Дая. Бок о бок с представителем американского посольства был епископ Нго Динь Тхук. Миопия но поводу прибытия важной персоны были самые противоречивые. Одни утверждали, что теперь в руках нации будет "знамя", другие испытывали большое раздражение, будто у них изо рта вырывали кусок мяса. Одни утверждали, что прибывающий займёт пост министра, другие были заняты сложным анализом и решали - садиться ли им на новый стул или служить старому хозяину.
Четырёхмоторный самолёт американской компании "Фридом эр лайнс" остановился в конце посадочной полосы. Все молчали, дожидаясь подачи к воздушному лайнеру трапа. Наконец дверь самолёта широко открылась, и из него вышел Нго Динь Дьем. Ему было уже за пятьдесят. Белый костюм. Чёрный галстук. Широкие брюки.
Он сощурил глаза от ярко светившего солнца, широко улыбнулся, поприветствовал встречавших взмахом руки. Позади него, словно офицер охраны, суетился американец - профессор Фишел. Затем с самолёта спустились Нго Динь Ню, Чан Ким Туен, Фан Тхук Динь. Защёлкали фотоаппараты.
Нго Динь Дьем быстрыми шагами направился к встречающим. Он поздоровался с каждым в отдельности. Внимательно выслушал имя и должность каждого. Когда он пожимал руки французам, на его лице отразилась некоторая напряжённость, которая быстро исчезла при виде американцев. Этих он знал по имени и обрадовался им, словно близким родственникам. Встречающим нового хозяина вьетнамцам Нго Динь Дьем подарил многообещающие улыбки.
Когда к Нго Динь Дьему приблизились журналисты и попросили его дать интервью, он, улыбаясь, сказал:
- Пока что заявления с моей стороны преждевременны. Подождите дней десять.
Затем и прибывшие и встречавшие сели в машины и уехали. На аэродроме остались лишь полицейские и ничего не понявшие тайные сыскные агенты. Им приказали наблюдать за реакцией встречающих. Но попробуй понаблюдай, если здесь собрались такие большие шишки. Можно ведь ошибиться и без работы остаться. Им приказали также наблюдать за прибывающими. Но как они могли выполнить этот приказ, если ни одного агента не допустили к трапу? Да, трудненько им пришлось.
Тем же вечером в американском посольстве проходило совещание, в котором участвовали три человека: Колин, Лэнсдейл и Нго Динь Дьем. Участники совещания выпили за здоровье Нго Динь Дьема.
- Поздравляем вас, господин Нго, с возвращением.
- Ну вот мы и встретились в Сайгоне.
- Спасибо, спасибо, господа, - то и дело любезно раскланивался Нго Динь Дьем. - Неё это благодаря вашей помощи.
- Конечно, здесь прежде всего необходимо отметить роль полковника и его службы, - заметил Колин, повернув голову в сторону Лэнсдейла.
- По-моему, французы не очень-то довольны моим возвращением, - сказал Нго Динь Дьем с беспокойством. - Мне кажется, их следует побыстрее нейтрализовать.
- Вы правы, - улыбнулся Лэнсдейл. - Но, заверяю вас, не следует слишком беспокоиться. С французами мы договорились, они обещали вам полную безопасность. Конечно, эти господа из колониального аппарата пытаются строить кислые мины, но решают ведь не они. А Париж и Вашингтон уже обо всём договорились. Пройдёт время, и мы отделаемся от этих господ. Госсекретарь Даллес постоянно поторапливает нас. Обстановка развивается очень быстро и не терпит отлагательства. Необходимо в срочном порядке приступить к реализации нашего плана.
- Согласи, действовать надо немедленно, - поддержал его Нго Динь Дьем, не скрывая радости.
- У нас ещё не всё готово, - включился в разговор Колин. - Поверьте мне, я ведь знаю обстановку в Сайгоне лучше.
- В любом случае мы должны немедленно приступить к выполнению главного пункта этого плана, - настаивал Лэнсдейл. - Французы уже согласились с нами, и необходимо заставить их полностью выполнить договорённость. Нельзя давать им время на раздумье. Надо потребовать от них, чтобы уже в следующем месяце они распустили правительство Быу Лока и дали возможность господин Нго Динь Дьему сформировать новое правительство. Мы не потребовали немедленного удаления с арены Бао Дая, и это уже большая уступка с нашей стороны…
- Позвольте, но по утверждённому плану нам предстоит убрать и Бао Дая, - насторожился Нго Динь Дьем.
- Да, - сказал Лэнсдейл. - Мы постепенно придём к этому. Пока Бао Дая необходимо оставить. Нам нужно взять полную власть в свои руки ещё до окончания Женевской конференции. Мы будем выступать против любого решения проблемы в Женеве, потому что совершенно очевидно, что это решение будет идти вразрез с планами, разработанными в Вашингтоне. Необходимо уже в следующем месяце создать правительство во главе с господином Нго Динь Дьемом. Если этого сделать не удастся, то конгресс откажется голосовать за оказание помощи Вьетнаму. Таково мнение Даллеса. Наша страна оплачивает восемьдесят процентов расходов французов на войну. С пятидесятого года мы уже вложили в это дело более двух миллиардов долларов.
- Предлагаю, господа, не тратить времени зря, - решительно заметил Колин. - Следует немедленно обсудить состав нового правительства, подобрать людей на все ведущие роли в государственном аппарате, чтобы господин Нго Динь Дьем, заняв пост главы правительства, мог немедленно приступить к управлению страной. Нужно окружить господина Нго Динь Дьема людьми, которые будут верны ему с первого часа. Я думаю, что уже в первом официальном выступлении господин Нго должен заявить, что французы уйдут из Индокитая в самые короткие сроки, что американцы будут оказывать прямую помощь новому правительству во главе с Нго Динь Дьемом в борьбе против коммунизма в этом полушарии…
У нас мало времени, мы по горло завалены работой, но в данном вопросе следует быть максимально точными. - Голос Колина становился всё решительнее. - Я уже имел возможность обменяться мнениями с полковником Лэнсдейлом относительно состава нового правительства Вьетнама. Сегодня я хотел бы сообщить об этом господину Нго Динь Дьему. В настоящее время, когда проводится первый этап операции, нам нужно быть более гибкими. Состав существующего правительства надо изменить лишь частично, ибо в противном случае мы создадим многие дополнительные трудности для господина Нго Динь Дьема, да и для Америки. Поэтому представляется целесообразным пока взять в свои руки лишь ключевые посты, а на остальных временно использовать людей нынешнего кабинета министров. Я уже беседовал со многими министрами и пришёл к окончательному выводу, что нам удастся их купить. Я попросил бы полковника Лэнсдейла изложить господину Нго Динь Дьему паши соображения относительно состава нового правительства.
Расхаживавший из угла в угол Лэнсдейл открыл кожаную папку, достал из неё несколько списков и вручил их Нго Динь Дьему. Пока тот знакомился с ними, Лэнсдейл пояснил:
- Нёс эти люди тщательно проверены ЦРУ.
- Мне нужны только такие, которые постоянно оказывали бы мне помощь, - сказал Нго Динь Дьем.
- Вашим советником будет Нго Динь Ню, а личным секретарём - Хо Хай, - сказал Лэнсдейл.
- Хо Хай? - удивился Нго Динь Дьем. - Почему Хо Хай?
- А вы не довольны им? Он ведь очень близок к вам. Его отец - ваш большой друг. Сам Хо Хай принимал активное участие в создании партии Союз возрождения родины, оказывал вам помощь во время вашего пребывания в Японии. Он заслуженный антикоммунист.
- Я не имею никаких претензий к Хо Хаю, - возразил Нго Динь Дьем, - но хотел бы видеть своим личным секретарём Фан Тхук Диня. Мне нужен способный, мудрый, интеллигентный человек.
- Что касается нас, то мы ему пока не доверяем, - заявил Лэнсдейл.
- Уж не потому ли, что он работал на французскую разведку?
- Нет, тысячу раз нет. Мы уже говорили вам, мы можем купить любого французского разведчика, даже тех, кто стоит над Фан Тхук Динем. Но Диня мы пока не раскусили. Каким бы он хорошим ни казался, считать его своим человеком мы пока не можем. Когда у нас возникает необходимость получить данные на любого человека, мы получаем их в довольно короткие сроки.
Нам становятся известными привычки человека, его друзья, связи, биография, родственники, мы узнаём, что он любит пить, какие книги любить читать… Что же касается Диня, то у нас пока остаётся много невыясненных вопросов.
- Что касается его происхождения, то оно мне хороню известно, - сказал Нго Динь Дьем.
- Возможно, - согласился Лэнсдейл.
- Я тщательно проверил его, - продолжал Нго. - А вы запрашивали о нём французскую разведку?
- Да, запрашивали.
- Ну и что они сообщают?
- Вы что же, не знаете разведчиков? Любой из них занят своим делом и действует в секрете от других и, разумеется, не может как следует знать другого разведчика. Правда, наши люди докладывают, что французская разведка доверяет Диню. Но у нас остаётся много неясных моментов: где его семья, как он оказался во Франции?
- А вы не можете связаться непосредственно с руководством французской разведки? Как-никак они наши союзники.
Лэнсдейл и Колин громко засмеялись.