- Защита, в свою очередь, хочет донести до следствия, что нами проведено сравнительное исследование подписей господина Мостового с подписью на договоре купли-продажи и расписке в получении денег. Выводы графолога НИИ судебных экспертиз однозначны. Это подпись господина Мостового. В связи с этим защита требует проведения повторной почерковедческой экспертизы, а также выступает с заявлением о возбуждении уголовного дела против бывшего префекта Центрального округа за ложный донос на моего подзащитного.
- Нет, видите ли, меня привлечь к уголовной ответственности за ложной донос! - не выдержали нервы у испуганного мужчины. - А зачем, скажите, нужно было его журналу под "Новый порядок" копать? Разве в нём про уважаемый Фонд не одна ложь прописана?
Потеряв хладнокровие и поняв, что он сдал себя с потрохами, бывший префект попытался обелить Фонд, но это лишь усилило догадку присутствующих. Всем стало очевидно, что вся эта ситуация с псевдорейдерским захватом была организована мощной международной организацией с целью наказания оппозиционного движения и их печатного органа. Потерпев фиаско, Мостовой выбежал из кабинета, словно боялся, что ещё немного, и адвокат Мохова и вовсе вынудит его отказаться от своих обвинений.
- Ходатайство я ваше, конечно, приму, - извиняясь, улыбнулся следователь, после того как за убежавшим мужчиной захлопнулась дверь. - Но, сами понимаете, экспертизу повторную назначать не буду, поскольку хочу поработать ещё здесь.
Когда подозреваемый с адвокатом вышли, следователь позвонил куратору из ФСБ, который обязал докладывать ему о любом движении по этому делу. Куратор был тоже молод и практически в таком же звании, но для лейтенанта юстиции было понятно, что это уже другая "лига". Силовое ведомство неформальным образом стояло над всеми другими правоохранительными системами! Он и сам втайне мечтал перейти работать в органы государственной безопасности. Но пока это было для него недосягаемой мечтой. Он с неким трепетом набрал телефон, и когда на том конце ответил знакомый голос, постарался ответить наиболее чётко и точно.
- Товарищ старший лейтенант, это лейтенант юстиции Костин, хочу доложить по делу "Сестробратцев"!
- Давай, Юра, докладывай, - снисходительно откликнулись на том конце трубки.
- Пётр Трофимович, сегодня Мохов прибыл на очную ставку со своим адвокатом, префект вдруг стал паниковать, наговорил много лишнего и в конце концов отказался от дальнейшего участия без своего адвоката, - доложил следователь.
- Из-за чего это произошло? - удивился офицер ФСБ. - Раньше Мостовой не отличался истеричностью.
- Он знал этого адвоката, и они перекинулись с ним парой непонятных мне фраз, - высказал свои наблюдения Костин.
- Как фамилия адвоката?
- Соболев. Александр Соболев, - пояснил следователь.
На том конце трубки возникла секундная пауза, а затем матерная ругань.
- Слушай меня внимательно, пацан. Этот адвокат - государственный преступник, которого мы разыскиваем, чтобы немедленно арестовать, - голос Петра Дроздова стал закипать. - Срочно вызывай его подзащитного на завтра, якобы для предъявления обвинения, и мы проведём его задержание. Тебе всё понятно?
- Так точно! - рявкнул в трубку испуганный лейтенант.
После разговора со следователем Дроздов поспешил к своему начальнику с докладом об обнаружении оборотня. Выслушав его, Иванов похвалил подчинённого за проявленную инициативу, но лицо у него было невесёлое. На вопрос Дроздова, не случилось ли чего, подполковник кивнул.
- Ты же не только порадовал меня, - пояснил ему подполковник. - То, что оборотня завтра можно будет наконец арестовать, - хорошо. А вот то, что ты меня лишил из-за этого огромного профессионального удовольствия, - плохо.
- Я лишил? - недоумевал старший лейтенант.
- Мне сегодня утром доложили адрес его съёмной квартиры, я выезжал на место, - стал объяснять причину своего двоякого настроения подполковник. - Там идеальные условия для его ликвидации. Можно грохнуть его при выходе из подъезда, если залечь на чердаке напротив стоящего дома, а можно и того более, ликвидировать его прямо в квартире. У него окна выходят на офисное здание, расстояние между окнами сто метров. Это такой кайф.
Дроздов с невольным изумлением смотрел на подполковника, который переживал настолько живые эмоции, словно говорил о своей большой любви, а не об убийстве человека.
- Ладно, дождёмся завтрашнего дня, - вздохнул СС. - Только не забудь о том, что после задержания он должен быть всегда пристегнут наручниками к сотруднику и не оставаться ни секунды один без видеонаблюдения. Контроль круглосуточный!
- Я его к себе пристегну! На этот раз не уйдёт, - с уверенностью заявил старший лейтенант…
…В редакции журнала "Братья и Сёстры" уже практически устранили последствия обыска и изъятия, которые прошли накануне, но дискомфорт от недавнего беспорядка ещё оставался. Немногочисленные сотрудники с радостью встретили своего редактора и сопровождающего его адвоката.
- Вот смотрите, что за материал мне моя дочь дала, - подбежала к вернувшемуся редактору мама Алёны Рощиной.
Наталья Андреевна была очень эмоциональна, сбивчиво объясняя видеосюжет. Соболев, в отличие от Мохова, сразу понял, о чём говорит женщина.
- А вы не боитесь связываться с таким материалом? - поинтересовался адвокат. - Ведь за него у вас уж точно отзовут лицензию.
- А вот и нет, - успокоила всех женщина, - дочка на Первом канале сняла сюжет, и сегодня он будет в новостях, просто нам достался такой эксклюзив, который для нас как раз очень важен.
- А я могу вначале посмотреть видео? - прервал её ничего не понимающий из их разговора Мохов.
Через пять минут после просмотра сюжета мужчина сидел с подавленным видом, погрузившись в собственные мысли.
- Ну что же, Виктор Сергеевич, что же вы молчите? - продолжала вертеться вокруг него неугомонная Наталья Андреевна. - Мы будем давать материал в печать?
- Будем, - грустно отозвался главный редактор. - Я сам напишу статью, которая будет проиллюстрирована фотографиями из этого дьявольского видео.
- А что вы так погрустнели? - продолжала допытываться у главного редактора женщина.
- Так ведь это предвестник грядущего Апокалипсиса, милая Наталья Андреевна, - поёжился немолодой мужчина. - Страшно как-то вдруг стало.
В этот момент в офисе раздался звонок телефона. Звонил следователь, который приглашал Мохова с адвокатом на завтра.
- Что же вы не сказали, когда мы были у вас? - посетовал редактор журнала. - У меня на завтра весь день был распланирован.
- А я вас не в гости на чай зову! - повысил тон следователь. - Я на государственной службе, когда узнал о такой необходимости, так и позвонил.
- Надо узнать у адвоката, сможет ли он прийти завтра, - потянул время Мохов, вопросительно поглядев на Соболева.
Адвокат одобрительно кивнул, показывая жестом, что его здесь нет. Пообещав перезвонить, Мохов с удивлением положил трубку телефона.
- Говорит, что хочет предъявить мне обвинение. - Вид главного редактора был немного потерянный.
- Что-то здесь не то, - задумался Соболев. - Больше похоже на какую-то провокацию. Может, он хочет взять вас под стражу. В любом случае завтра мы не идём. Сошлёмся на моё плохое самочувствие.
Соболев, собираясь уходить, тепло распрощался с сотрудниками редакции и особенно с мамой Алёны, у которой осталось много незаданных вопросов к молодому мужчине. Слишком личные были вопросы, чтобы задавать их в присутствии коллектива сотрудников. Подходя к своему дому, Александр обратил внимание на небольшой автофургон "мерседес" с тонированными стёклами, который появился во дворе только вчера. Он стоял напротив его подъезда уже второй день, и при его виде Соболев почувствовал внутреннее беспокойство. Он понял, что его напрягло. Он был похож на машину спецслужбы, ведущей наблюдения за своей жертвой. Может, этот фургон по его душу?
Зайдя домой, он подошёл к окну и отодвинул штору. Сквозь образовавшуюся щель он увидел, как из автофургона вышел молодой, спортивный мужчина и подошёл к подъехавшему легковому автомобилю. Из авто вышел такой же подтянутый молодой человек, которому первый передал ключи от фургона. Они поменялись местами. Первый уехал на автомобиле, а тот, кто приехал ему на смену, зашёл в фургон. Это укрепило адвоката в уверенности, что за ним установлена слежка. Значит, его в любой момент могут арестовать. Он понял, что оставаться здесь он больше не может. Собрав самые необходимые вещи в спортивную сумку, он вышел из дома и, оставив машину, спустился в метро.
Немного покрутившись и проверив, что хвоста за ним нет, он приехал в свой адвокатский кабинет, в котором ему предстояло провести незапланированную ночь. На случай неожиданных съездов со съёмных квартир у него в офисе был большой надувной матрац, который служил ему, пока не будет найдена новая квартира. Не успел он зайти в офис, как ему позвонила Алёна. Девушка была встревожена и просила о встрече. Узнав, что он у себя в офисе, она сказала, что скоро приедет, и положила трубку. Вид у вошедшей к нему в кабинет девушки был и вправду растерянный.
- Меня опять посылают в Лондон, - огорошила она с порога Соболева. - После сегодняшнего анонса вечерних новостей началось что-то невообразимое! Из Англии пришёл протест с требованием задержать эфир. А из Кремля ни в какую - передавать, и всё! Тогда Лондон предложил провести теледебаты в прямом эфире. Наш Агрджин аж до потолка запрыгал! Потому что эта передача побьёт все рейтинги. Кремль, боясь окончательно испортить отношения с Великобританией, согласился на этот компромисс.
- И что? - успевал лишь удивляться происходящему Александр.
- И меня в составе группы откомандировывают на эти дебаты, как тележурналиста, создавшего этот новостной сюжет, - объяснила девушка причину своей тревоги.
- Прямо в лапы к зверю! - невольно сорвалось с уст мужчины.
- Что ты имеешь в виду? - ещё больше встревожилась девушка. - Ты считаешь, что это опасно?
- Нет, нет, - попытался успокоить её Соболев, поняв свою оплошность. - Просто как-то вырвалось.
- Мне бы так хотелось, чтобы ты поехал со мной. - Она подошла к мужчине, словно ища у него защиты.
Поддавшись её движению, он обнял девушку, прижимая к себе.
- Не бойся, я тебя в обиду не дам, - твёрдо произнес мужчина.
- Как тогда, в Куличках, - подняла на него ласковый взгляд любимая девушка. - Ты же меня спасёшь, если что?
Она закрыла глаза, словно дразнила его, подставила губы ему для поцелуя. В глазах Александра всё затуманилось. Перед взором оставались чётко видны лишь её губы. Намагниченный коралловым цветом Александр не заметил, как коснулся их лёгким поцелуем. Девушка открыла глаза. В них было озорство и любопытство.
- Ты меня поцеловал или это ветер?
- Поцеловал. - Александр внимательно смотрел на любимую девушку, пытаясь понять, из-за чего она пошла на это. Интерес к нему или желание заполучить себе испытанного защитника?
- Я не из благодарности с тобой поцеловалась, - словно угадала мысли мужчины девушка. - Я на самом деле хотела, чтобы ты меня поцеловал. Хотела понять, какой ты.
- В смысле? - растерялся Александр.
- Ну, как мужчина, - покраснела девушка. - Знаешь, говорят, чтобы понять истинные свои чувства, надо поцеловаться с мужчиной, и, если девушке будет приятно, то, значит, между ними могут быть настоящие чувства.
- Типа первого теста, - растерянно улыбнулся Александр. - И как я прошёл?
- Я так и ничего не поняла, - хитрой лисичкой улыбнулась девушка. - Ты так робко меня поцеловал, словно в первый раз.
- Так я и правда в первый раз поцеловал девушку, к которой испытываю настоящую любовь, - признался Александр, теряясь окончательно.
- Это правда? - с трудом совладав с нахлынувшими эмоциями, переспросила Алёна.
- Да! - Александр плотнее прижал к себе любимую, показывая серьёзность своих намерений во второй раз.
- Ну так, может, повторишь попытку, - нетерпеливо потребовала Алёна, прикрывая глаза в ожидании поцелуя.
Второй поцелуй был полон страсти и реабилитировал молодого адвоката. Алёна, словно пьяная, повисла на его руках и никак не хотела приходить в себя. В кабинете стало жарко. То ли от неработающего кондиционера, то ли от "раскалённых докрасна" тел. От "пожара" спас случайный посетитель, который безцеремонно ввалился в адвокатский офис. Алёна с Александром отскочили друг от друга, словно застигнутые врасплох родителями школьники. Услышав, что приёма нет, посетитель с многозначительной идиотской ухмылкой удалился. Александр попытался опять вернуть девушку в свои объятия, но Алёна, успев прийти в себя, мягко отстранилась.
- Не надо, я в твоих руках как мороженое, того и гляди растекусь по блюдечку. - Она сказала так, словно сделала ему комплимент. - А мне надо собираться в дорогу. Наш эфир покажут вечером, когда мы уже будем на подлёте к Лондону, а после него, когда скандал наберёт обороты, следующим вечером, по всем мировым каналам пойдут теледебаты.
Она примолкла и, прощаясь подошла к Александру, обняла его и положила голову ему на грудь.
- Не надо, не мучь себя, - стала успокаивать Александра девушка. - Сама не знаю, что на меня нашло. Всё будет нормально. Вернусь, поучу тебя целоваться.
Последняя фраза заставила их рассмеяться, и стало как-то легко, словно не предстояло ни тревожной поездки, ни самого расставания.
Экстренное заседание Духовного совета Русской православной церкви происходило на патриаршем подворье, подальше от лишних глаз. Советы собирались в особых случаях, когда предстоятелям Церкви нужно было опереться на мудрость прозорливых старцев в принятии важного решения. Тем более что многим из святых отцов были Господом дарованы силы пророчества и предвидения, без которых Церковь не могла обойтись в принятии судьбоносных для России решений. Тогда-то со всех окраин России к Патриарху и съезжались престарелые монахи-схимники, старцы, ведущие отшельнический, уединённый образ жизни в отдалённых монастырских скитах, а то и вовсе в пещерах или лесных землянках. От такого "дикого" образа жизни многие своим видом напоминали старых лешаков, обросших седыми волосами, и только монашеское одеяние да нательный крест позволяли увидеть в нём представителя монашеской братии. Большинство ехало с огромной неохотой, не желая отрываться от общения с Богом, но, как и положено святым отцам, они преодолевали в себе "беса сомнения" и со смирением пускались в трудный путь. А путь для них был и в правду нелёгким. Их часто принимали за попрошаек и доставляли в отделения милиции, и только там им приходилось вспарывать одежду и извлекать телеграмму Патриарха всея Руси, которая служила для них, как в древние времена, подорожной грамотой.
Старец Иоаникий, прибывающий к Патриарху, всю дорогу испытывал настоящий стресс от такого большого количества людей и ещё в большей степени от современных нравов, с которыми ему пришлось столкнуться. Беспробудное пьянство его попутчиков в поезде. Женская распущенность, мат, постоянные пьяные драки в общем вагоне поезда, в котором ехал старый монах. Всё это могло бы причинить ещё больший ущерб чистой душе старца, если бы не его погружённость в молитвы. Он словно отключился от внешнего мира, и, как йог погружается в медитацию, так и старец ни одной секунды не прерывал своей молитвы. Даже во сне. Молитва во сне - это особый дар и признак праведности, который старец Иоаникий приобрёл уже давно, на пятый год пребывания в постоянных молитвах в своём скиту. Это пребывание в молитве защитило старца и не позволило сопровождавшему его всю дорогу греховному смраду отложиться на нём даже запахом табачного дыма. Прибыв на патриаршее подворье, старец Иоаникий впервые позволил себе немного расслабиться и дать себе немного роздыха. Сидя напротив главного входа, он с большой радостью встречал взглядом каждого входящего брата-монаха, прибывающего на Совет к Патриарху. Некоторых из них, по дряхлости телесной, сопровождали молодые монахи-послушники, оказывая святому отцу братскую помощь. Одним из последних прибыл преподобный Савва Приозёрский. Древний столетний старец, прозванный так за то, что семьдесят лет назад, демобилизованный после окончания Великой Отечественной войны, пришёл во Славу Господа один в карельские озерные леса и заложил там церковь. Затем в одиночку, преодолевая лишения и суровость климата пятьдесят лет, по брёвнышку строил эту церковь, проживая всё это время в землянке. Его и почти построенную им церковь обнаружили охотники, и после этого молва об участнике войны, кавалере двух орденов Славы облетела всю страну. Выяснилось, что за пятьдесят лет одиночества отшельник приобрёл необыкновенную способность к лечению людей и пророчеству. К нему потянулись люди, которые хотели посвятить себя Господу, приехало руководство Церкви. Ветеран войны принял постриг и стал сначала настоятелем построенной им церкви, а позже и монастыря. И уже на изломе эпох, в начале нового тысячелетия Савва открыл перед приехавшим к нему Патриархом свой особый святой дар общения с Серафимом Саровским. Оказалось, что русский святой был его напарником всё то время, пока Савва в одиночестве строил церковь. Он явился ему во свете и сиянии, когда отшельник лежал придавленный очередным бревном без чувств, спас его, а затем принял на себя плоть и стал ему помогать в строительстве. Также валил с ним деревья, тесал кору, таскал с ним брёвна, запасал провиант. За время работы они многое меж собой переговорили. Серафим Саровский предсказал ему, что он будет настоятелем Приозёрского Свято-Спасского монастыря и проживёт долгую жизнь. В день перед тем, как церковь и отшельника обнаружили охотники, святой Серафим попрощался с Саввой и пообещал ему ещё одну встречу при жизни, когда он придёт во плоти в Дивеев монастырь в самые трудные для Православия время, чтобы своим примером дать православному люду надежду на избавление от Антихриста и быть предвестником грядущего Господа.
Поэтому Православная церковь, и сам Патриарх особенно, почитала преподобного Савву и прислушивалась к его советам. Савва Приозёрский знал старца Иоаникия и ценил его за сохранение истинной веры и чистоту души. Старцы какими-то только им ведомыми чувствами могли отличать "своих" от тех, кто лишь напускал на себя видимость "святости", не будучи таковым. Те, другие, как искусные актёры, надевали на себя маски праведников с одной только целью - добиться лучшего положения в церковной иерархии и большей власти. Хотя и внешний наблюдатель мог бы найти характерные признаки, отличающие их от истинных старцев и подвижников. Несмотря на простоту их одеяний, выполнена она была из самых дорогих тканей, с груди свисали огромные золотые кресты в обрамлении дорогих камней, дорогие швейцарские часы под рукавами облачения, ровный строй белоснежных зубов, показывающих всем, что белизна достигнута далеко не постной пищей, а рукой дорогого дантиста. Старцам было жалко таких братьев, поэтому они не осуждали их, но и старались держаться от таких подальше. Вот и сейчас один из таких церковных управленцев в архиепископском чине, теребя на животе огромный крест с дорогими сапфирами, приглашал прибывших старцев пройти в трапезную. Преподобный Савва, обрадовавшись встрече со знакомым, попросил старца Иоаникия "пососедствовать" с ним на время пребывания в Москве.
- Я, чистая моя душа, рядом с тобой могу оставаться самим собой, - пояснил он младшему старцу своё к нему отношение, который рядом с древним стариком в свои восемьдесят выглядел словно его сын.