- Я прослежу за этим. Вы абсолютно правы, мне следовало подумать об этом раньше. - Он снял очки и потер переносицу. - По иронии судьбы, эта женщина сама фотограф, и очень неплохой.
Шейфер тоже поднялся.
- Я бы был вам весьма признателен, если бы вы снабдили меня также письменным отчетом о нанесенных ей ранах и выпиской необходимого курса лечения. И не забудьте привлечь к этому делу психиатра.
- Я сейчас же займусь этим и немедленно отошлю вам отчет с подробным описанием.
- Кто, кроме нас с вами, знает о пребывании этой женщины здесь?
- Только один человек по имени Рэймонд Фергюсон. Он выпустил книгу с ее фотографиями о различных спортивных состязаниях. Она просила меня связаться с ним, но он ее еще не видел.
Шейфер удивился:
- У нее нет родственников?
- Ее родители оба умерли. У меня больше нет сведений о каких-либо родственниках.
- Она замужем, доктор?
- Да, - вздохнул Эстес. - За человеком по имени Бэйкер Рэмси.
Брови Шейфера поднялись.
- Это тот Рэмси, что играет за футбольную команду "Бобкэтс"?
- Именно он.
- Вы его знаете?
- Да.
- Каково ваше мнение о нем?
- Когда-то я думал, что он приличный человек. В последнее же время я думал, что он ничтожество. А сейчас я думаю, что он монстр.
Комната была залита ярким солнечным светом, который, проникнув через опущенные жалюзи, отражался на потолке. Она была оборудована гораздо лучше большинства больничных палат, но здесь не было ни цветов, ни одежды в открытых шкафах, ни книг. Здесь было только что-то, напоминавшее очертаниями удлиненную женскую фигуру, укрытое простынью. Большая часть лица пациентки была забинтована, и это обстоятельство заставило Шейфера вздохнуть с облегчением. Придвинув стул, он присел рядом с постелью пострадавшей. Через щели перевязочных бинтов на Шейфера внимательно смотрели ее глаза.
- Миссис Барвик, я Эл Шейфер.
Она говорила, как чревовещатель: ее губы еле шевелились, а голос поражал необычайной силой.
- Спасибо, что пришли. Называйте меня Лиз.
- А меня Эл. Мне было любопытно узнать, почему вы обратились именно ко мне?
- Мой личный адвокат Уолтер Хопкинс. Если бы я попросила его заняться разбирательством этого дела, то он написал бы сначала одно грозное письмо, потом другое грозное письмо, и только через пару лет, глядишь, мы добились бы решения. А я хочу, чтобы этот вопрос был решен сейчас.
- Я понял вас. Пожалуйста, расскажите мне, что случилось с вами прошлой ночью.
- Мой муж пришел домой и хотел избить меня до смерти.
- Понимаю. Вы - пожалуйста, поймите, но я должен задать несколько очень бестактных вопросов - вы не спровоцировали его каким-либо образом?
- Да. Я сказала ему, что хочу развестись с ним.
- Это все?
- Да. Но похоже, эта мысль не понравилась ему.
- О разводе?
- Нет, просто сам факт, что я ему первая об этом заявила. Понимаете, он не был таким, когда я выходила за него замуж.
Шейфер устроился поудобнее на стуле.
- Давайте начнем с самого начала. Я ведь должен составить полную картину всего происшедшего с вами. Вы уроженка Атланты?
- Нет, я родилась в небольшом городке Делано, к югу отсюда.
- Маленький город?
- Население чуть меньше пяти тысяч жителей.
- Чем занимался ваш отец?
- Он работал на железной дороге до тех пор, пока это ведомство не перебралось в другой город. После чего он ушел в отставку.
- А как вы очутились в Атланте?
- Я училась в университете Джорджии на факультете изобразительного искусства, специализируюсь по предмету фотографическое мастерство.
- Рэмси выступал тогда за Джорджию. Наверное, вы именно там с ним встретились?
- Да. Но тогда я с ним не очень много общалась. Я познакомилась с ним ближе после того, как переехала в Атланту, где после окончания университета стала работать фотографом в "Конститьюшен". Вращаясь в спортивных кругах, я стала чаще видеться с ним. Он был приятный, смешливый и ловкий парень - совсем не такой, каким я себе представляла футболиста-профессионала. Мы встречались с ним около года, прежде чем поженились.
- Я вас утомил?
- Нет. Вы должны понять, что Бэйкер был тогда совершенно другим человеком. Дела у него на футбольном поприще шли не очень гладко, поговаривали даже о том, чтобы предложить его кандидатуру на игры в другие команды. Именно тогда ситуация стала меняться в худшую сторону.
- Расскажите подробнее об этом.
- Мы прожили с ним полтора года, когда он, следуя программе интенсивного развития тела, стал заниматься наращиванием своих мышц. Он был высокий - шесть футов, три дюйма, - но для профессионального футбола очень легкий - всего сто восемьдесят пять фунтов. Изменения, которые в нем произошли, - он набрал за очень короткий промежуток времени пятьдесят фунтов дополнительного веса, - сказались на его физическом и эмоциональном состоянии. Однажды, прочитав в газете о стероидах, я спросила его, не применял ли он их.
- Как Бэйкер отреагировал на ваш вопрос?
- Он ударил меня.
- Тогда он впервые поднял на вас руку?
- Да. Думаю, в нем всегда была эта жестокость и агрессивность, которую он обычно выплескивал на футбольном поле, редко возвращаясь домой злым. Но, по-видимому, в то время он сидел на стероидах, которые разительно изменили его. Он стал чрезвычайно агрессивен во время матчей, и его ничем нельзя было остановить. В команде уже больше не возникало разговоров о том, чтобы предложить его другим спортивным обществам, и с ним подписали новый контракт. Но теперь его поведение стало просто невыносимым не только на поле.
- Он что, стал больше ругаться?
- Все больше и больше. Не знаю, зачем только я так долго терпела это - в порыве какой-то идиотской преданности. Я стала жить странной обособленной жизнью, редко встречаясь с друзьями и тратя всю свою энергию на то, чтобы только не рассердить Бэйкера. Последние два года я буквально ходила на цыпочках перед ним, чувствуя, как сильно это все мне начинает надоедать. По настоянию Бэйкера я оставила прежнее место работы фотографа в редакции спортивной газеты и занялась работой над созданием сборника фотографий о спортивной жизни страны, стараясь как можно меньше показываться мужу на глаза. Было очень глупо с моей стороны надеяться, что он когда-нибудь откажется от наркотиков и опять станет тем милым парнем, каким я его знала раньше. Вместо этого, вдобавок к стероидам, он пристрастился к кокаину, и тогда его характер стал просто взрывоопасным. Так продолжалось до этой самой недели.
- В ту самую ночь он, кроме того, что избил вас, еще и изнасиловал?
- Да. Но мне кажется, сейчас не самое подходящее время для обсуждения именно этого вопроса.
- Думаю, будет лучше, если вы позволите мне решать, что необходимо прежде всего.
- Прежде всего, позвольте мне сказать, чего я хочу, а затем уже вы можете задавать мне любые вопросы, относящиеся к делу, и я постараюсь дать вам на них исчерпывающие ответы.
- Хорошо. Скажите, чего вы хотите?
- Я хочу немедленного развода, я хочу иметь на руках юридическое, выданное на законном основании обязательство моего мужа никогда больше не встречаться со мной и не разговаривать. Я хочу, чтобы все мои личные вещи были вывезены из дома. Я хочу получить с него четверть миллиона долларов наличными.
- И все? Только четверть миллиона долларов?
- Конечно, у него гораздо больше сбережений, но я уверена, это та максимальная сумма, которую я могу вытребовать у него без борьбы, а я не хочу борьбы. Я просто хочу, чтобы это кончилось.
- А денежные расходы на ваше медицинское обслуживание? Это будет очень кругленькая сумма!
- У меня есть медицинская страховка, выданная спортивным обществом Бэйкера. Если же они не захотят оплатить мне какую-то часть моих расходов, я расплачусь с больницей той четвертью миллиона долларов.
- У вас довольно скромные запросы. Я не вижу никаких препятствий, чтобы не взяться за дело немедленно.
- Именно поэтому я хотела видеть вас. Думаю, уже сам тот факт, что вы теперь являетесь моим адвокатом, напугает Бэйкера и заставит его действовать порасторопнее. Вы можете указать сумму причитающегося вам гонорара в нашем соглашении.
- Хорошо. Надо посмотреть, что я смогу здесь сделать. Обычно я беру треть указанной в соглашении суммы, но мне кажется, мы сможем добиться получения весьма выгодной для вас чистой прибыли. Я попросил Гарри Эстеса немедленно заснять на пленку все ваши увечья, не дожидаясь, пока они заживут. Сейчас мне очень нужны эти фотографии.
- Хорошо, - ровным тоном ответила она.
- Еще мне понадобится ваша фотография до… до случившегося инцидента.
- Позвоните моему издателю Рэю Фергюсону в "Бакхед Пресс". - Назвав номер телефона, женщина добавила: - У него есть мой автопортрет, который я сделала для моей новой книги.
- Хорошо. Думаю, теперь у меня есть все необходимые данные. - Встав со стула, Шейфер поинтересовался: - Могу я быть еще чем-нибудь вам полезен? Может быть, вам еще что-нибудь нужно?
- Да. Когда через неделю-другую я выберусь из больницы, мне на несколько недель понадобятся апартаменты. Мне также нужна кое-какая одежда: джинсы восьмого размера, майка, кроссовки девятого размера, в общем, в чем мне можно будет появиться на улице. - Порывшись в столике, она достала какие-то ключи. - Мой "мерседес" с откидным верхом припаркован на стоянке под окнами. Мне хотелось бы, чтобы вы продали его. Я ездила на нем меньше года. Цену определите сами. На этой связке под номером 1001 ключ от ячейки сейфа моего депозитного вклада в банке "Траст Компани". Возьмите оттуда все мои сбережения, там же лежит последний финансовый документ Бэйкера. Вы сможете использовать его в нашу пользу.
- Хорошо, я все сделаю. - Написав на визитной карточке номер своего домашнего телефона, он положил ее на столик. - Звоните мне днем и ночью, если вам что-нибудь понадобится. Мою секретаршу зовут Хильда. Она просто чудо, а не женщина, можете обращаться к ней, словно она в вашем распоряжении. Я предупрежу ее.
- Спасибо.
- Вы не хотите, чтобы я позвонил кому-то из ваших друзей?
- Нет. Никаких друзей.
Направляясь к двери, Шейфер на минуту остановился.
- Вы, конечно, понимаете, что это не обычное судебное дело. Но я полагаю, вы заняли весьма стойкую позицию в этом деле, поэтому я на вашей стороне. Рискуя показаться нескромным, я все-таки скажу, что немного найдется адвокатов, которые могли бы разрешить это дело без проволочек. Но мне кажется, я смогу справиться с поставленной задачей, конечно же, если вам будет абсолютно все равно, какими методами я этого достигну.
Элизабет Барвик издала звук наподобие смеха и скорчилась от боли в области бедер.
- Поверьте, мне абсолютно все равно, как вы этого добьетесь.
Покинув автостоянку больницы, Эл Шейфер свернул на Кольер-роуд, прислушиваясь к гулу двенадцатицилиндрового двигателя БМВ. Ему нравился этот звук, он помогал ему думать. А сейчас ему был необходимо хорошенько поразмыслить. Остановившись на красный сигнал светофора у Нотсайд-драйв, он, нажав на кнопки автомобильного телефона, стал ждать. Загорелся зеленый свет, и он продолжил путь.
- Стилсон, Иммерлинг, Хойт и Томас, - послышался в трубке женский голос, и Шейфер вспомнил историю, возможно и не достоверную, как имена Иммерлинг и Хойт стали печатным заголовком фирменных бланков. Эта история произошла пятьдесят лет назад, а легенда жила до сих пор.
- Генри Хойта-младшего, пожалуйста, - попросил Шейфер.
- Офис Хойта, - очень серьезным тоном произнесла секретарша.
- С вами говорит Элберт Шейфер. Соедините меня с Генри.
- Боюсь, он уже ушел домой. Можно узнать, по какому вопросу вы звоните?
- Просто скажите, что это очень срочно.
- Еще раз назовите свое имя.
- А я вам уже представился. Соедините меня с ним.
Возникла пауза, в течение которой, предполагал Шейфер, Хойт соображал, стоит ли ему отчитывать настойчивого оппонента.
Наконец, в трубке послышалось:
- Генри Хойт на проводе.
Умышленно избегая шутливой преамбулы, Шейфер с ходу начал:
- Генри, ты все еще представляешь спортивное общество "Атланта Бобкэтс", не так ли?
- Да, представляю, - протянул Хойт.
- Как давно ты меня знаешь, Генри?
- Ну не знаю, Эл, лет пятнадцать, наверно, - послышался в трубке раздраженный ответ.
- По-моему, тебе хорошо известно, что за мной закрепилась репутация довольно серьезного адвоката, Генри?
- Да, Эл, ты действительно серьезный адвокат, - прозвучал еще более раздраженный ответ.
У Хойта были все основания для такого вывода, подумал про себя Шейфер. Семь лет назад он выиграл дело, обведя вокруг пальца этого человека, его сорок восемь партнеров и двухсот компаньонов в нашумевшем процессе против самого влиятельного клиента фирмы. Этот случай втрое увеличил его личный банковский счет.
- Ну а теперь серьезно, Генри. Прошлой ночью один из ваших самых дорогостоящих игроков пытался убить собственную жену, адвокатом которой я сейчас являюсь.
- Кто? - еле слышно спросил Генри.
- Я не собираюсь, держать тебя в неведении. Это Рэмси Бэйкер.
- Господи Иисусе, - вырвалось у Генри.
- Надо отметить, что попытка почти удалась. Я только что виделся с этой женщиной. Ей уже никогда не быть прежней - ни физически, ни психически.
- Кто знает об том, Эл? - спросил Хойт.
- Я знаю об этом, Генри, все хотят знать. Я же не знаю, как долго я смогу закрывать глаза на это.
- Не слишком ли рано пускать в ход угрозы, Эл? Нам с тобой придется потолковать.
- Тебе, мне и Бэйку Рэмси. Завтра, в два часа дня в моем кабинете. И ни минутой позже. Мне не нужны никакие начальники. Надеюсь, вы будете уполномочены действовать.
- Не уверен.
- О, у вас достаточно времени, чтобы объяснить это им, Генри. Если же они заартачатся, напомните им, что это нападение на жену, очевидно, стало результатом накачивания старины Бэйка стероидами задолго до начала прошлого сезона.
- Ты ведешь очень опасные разговоры, Эл.
- Конечно, Генри. Прежде чем пожелать тебе спокойной ночи, я хочу тебе сказать еще кое-что: я очень хочу, чтобы ты сказал Бэйкеру Рэмси, кто я. Ну, это на тот случай, если он не знает. И еще одно: скажи ему, пожалуйста, что, если он хотя бы попытается приблизиться к своей жене, я позабочусь, чтобы он не увидел дневного света в последующие двадцать лет.
- Эл…
- Да, Генри, ты не ослышался. Это действительно угроза. Скажи, пожалуйста, Рэмси, что я слов на ветер не бросаю. Надеюсь на нашу встречу, завтра в два часа.
Повесив трубку, Шейфер схватился за руль машины. На мягкой коже остались следы пота. Только один раз в три-четыре года он позволял себе разговаривать в таком тоне со старшим партнером из ведомственной юридической фирмы. Это было лучше, чем секс.
Эл Шейфер повернул машину к дому.
Глава 2
Рэймонд Фергюсон сидел у постели Элизабет Барвик и смотрел на нее. Он был рад, что она спала. Это давало ему время привыкнуть к мысли, что красивейшая женщина, которую он знал, превратилась в раздутый кусок мяса. Он заставил себя подавить чувство жалости к ней, - потому что, если бы он не смог сделать этого, она тут же догадалась бы и возненавидела бы его. Он сделал глубокий вздох и дотронулся до ее руки.
- Лиз? Это Рэй.
Открыв глаза как можно шире и силясь изобразить на лице улыбку, Элизабет откликнулась:
- Привет, Рэй.
Он пристально смотрел ей в глаза, в то время как она нажала на кнопку, чтобы приподнять постель.
- Я слышал, ты собираешься жить.
- Возможно. Ты мне что-нибудь принес?
Улыбнувшись, Фергюсон вытащил сверток в дорогой обертке.
- Первый экземпляр, - сказал он.
Взяв в руки сверток, она, невзирая на дорогую упаковку, быстро разорвала ее.
- "Красота спорта, - читала она. - Фотографии Элизабет Барвик". - Быстро листая страницы, Элизабет просматривала книгу, держа ее у самых глаз. - Великолепная печать, - возбужденно сказала она. - Ты был прав, воспользовавшись услугами этой фирмы.
- Я постоянно к ним обращаюсь, - ответил Фергюсон. - Ты довольна?
- Рэй, это просто великолепно. Благодаря тебе я здесь просто красавица.
- Этим ты обязана только себе. Между прочим, есть хорошая новость. "Бобкэтс" купил десять тысяч экземпляров, чтобы премировать этими книгами болельщиков команды, которые постоянно покупают у них билеты на эти матчи.
- Вот это хорошая новость, - ответила Лиз. - Может, после сегодняшнего дня они больше им не понадобятся.
- По этому поводу можешь не беспокоиться, - предупредил ее Рэй. - Я все равно заставлю их выполнить условия контракта. - Оглядевшись по сторонам, он произнес: - Мне сказали, ты не велела приносить цветы, может быть, хочешь, чтобы я принес тебе что-нибудь еще?
- Не сейчас. Я дам тебе знать.
- Послушай, Лиз, ты еще не думала, что собираешься делать дальше?
- Думаю ненадолго запрятаться в какой-нибудь дыре.
- У меня идея, которую я собирался обсудить с тобой, и сейчас, похоже, подходящий момент.
- Выкладывай.
- Ты слышала об острове Камберленд?
- Только название. Это недалеко от острова Сапело?
- Нет, намного южнее. Это самая южная точка на границе с островами Джорджии, к северу от границы Флориды. Великолепное местечко!
- И что в нем такого великолепного?
- Понимаешь, многие острова благоустраивались бесчисленное количество раз, как, например, было с островом Хилтон Хед или Святого Саймона. В отличие от них остров Камберленд принадлежал семейству Драммонд с конца восемнадцатого века. Поэтому он сохранился в первозданном виде с того времени, как его обнаружили испанцы. Старик Элфред Драммонд, патриарх этих мест, построил там несколько огромных домов для своих детей, один из которых сейчас служит гостиницей. Помимо этих домов, на острове всего десяток-другой жилищ. Ежедневно въезд на остров разрешен ограниченному числу людей, и в гостинице только восемнадцать мест. Там дикая, первозданная природа и восемнадцать миль безлюдных, роскошных пляжей, каких ты никогда не видела.
- Звучит по-райски.
- Если я тебя утомил, я замолкаю. Мне нужен фотоальбом этого местечка. Текст я подготовлю сам. Хочешь пощелкать фотоаппаратом?
С минуту она молчала.
- Не знаю. Я очень любила снимать природу, всегда была большой поклонницей Энсела Эдемса и Элиота Портера. Я завидую Эдемсу, он успел сфотографировать природу Запада, пока он был действительно диким.