Винчи
Хороший удар мне достался: вырубился в момент. Теперь башка раскалывается, болит просто ужасно. С большим удовольствием отчекрыжил бы, но так просто в жизни ничего не бывает. Адова агония не отпустит ближайшие часы.
Мир очень медленно, неохотно приобретает чёткость, выползает из чернильной темноты. Свет такой горячий и яркий, что чуть не сжигает глаза. Старческие очи изрыгнули целый фонтан слёз. Из груди вырвался стон.
Со временем стало легче. Я даже решился на несусветный подвиг: сумел сесть.
Меня уложили на жёсткую деревянную койку, пока я валялся без чувств. Обшарпанные стены, из маленького окошка льются лучи утреннего солнца. Вокруг выросли дырявые решётчатые стены - посадили в клетку.
За драку? Ну, не я её спровоцировал, но ретивым полисменам не хватило ума разобраться.
Поскорее поджал ноги, как только взгляд свалился на пол: неважный алкоголь и удар в голову сделали своё дело - я весь кафель под собой заблевал. Только сейчас ощутил мерзкий привкус во рту и дурящие миазмы.
Тут ещё и собственная кровь на губах, какая-то грязь и что-то ещё такое противное, что и догадываться страшновато. Язык ощупал зубы: все целы.
Дикий всхлип справа больно ужалил в ухо. В соседней камере валяется ещё один вчерашний дебошир. Крупная туша наполовину свалилась с койки. Скатав крупный валик слюны, я плюнул точно в опухшее лицо. Слева оказался ещё один сосед. Ему я, помнится, основательно надавал по морде. Оба бугая ещё не оклемались - куда им до такого зверя, как я. Я сам себя за уши из болота вытяну.
Когда полез во внутренний карман, чуть не исполосовал кисть: зеркало раскололось на тысячу осколков. Пришлось выгрести всё на койку, выбрать самый крупный кусок, а остальное смахнуть на пол. Посмотрим, как там поживает моя физиономия.
Всё такая же старая, для моего юного возраста, осталось пара кровоточащих царапин на виске, синяк под левым глазом. Поковырявшись в ранах, выковырял пару мелких осколков. Пусть теперь заживает.
Скрипнули проржавевшие петли, и от двери покатился густой сиплый голос:
- Винчи, Винчи! Когда ж ты прекратишь меня злить? Ведёшь себя, как ребёнок!
- Я и есть ребёнок, мне девятнадцать…
Нехорошо наклонив голову, к самой решётке подкатился Тим. Похож на грифа: я как-то ему это высказал, так он меня больше недели злил Винсентом. Хочет казаться этаким праведником, а на самом деле - мелочный мстительный тиран.
Сухая рука крепко сцепилась на подбородке, шериф неприятно прищурился. Аж мурашки по спине пошли:
- Ты полы загадил, - укорил он меня.
- Помоете…
- Или тебя заставлю!
- Не заставишь, - отмахнулся я и облокотился на стену.
Ехидная ухмылка отравила мне душу. С шерифом у нас отношения особые: я часто ввязываюсь в передряги, нередко огребаю, и утром меня встречает хмурая рожа Тима. Надоел я ему.
- Может и не заставлю, - согласился седовласый. - Как голова?
- Болит, - ответил, словно выплюнул, я.
- Хорошо тебя приложили, Винчи. Дерёшься ты отчаянно, а вот спину не бережёшь. Снова Маярд?
Про Маярда Тим всё прекрасно знает: не раз пытался засадить его на пару месяцев.
- Всё не надоест деньги вымогать.
- Повесить бы его…
- Не смеши, Тим, - поморщился я от пустых разглагольствований шерифа. - У тебя духу не хватит! Последний раз, как я слышал, в петле висел Леопард.
- Двадцать лет прошло, - опустил взгляд Тим, серые зубы высекли искры друг из друга. - Подарил мне колёса, мутант пятнистый…
Я потрогал шрамы - очень зря, сделал только больнее! Злобное шипенье постепенно перешло в слова:
- Какого, вообще, Тим? Чего в клетку меня посадил?
- Мог бы оставить в "Огнях", - равнодушно отозвался инвалид. - И что с тобой сделали бы? Можешь спасибо сказать.
- Не дождёшься.
- И так всегда. То-то с тобой люди знаться не хотят.
- Их проблемы…
- И мои, - подлил расплавленного свинца в голос Тим. - Ты тут строишь из себя бог знает кого, а голова у тебя болит? Нет, она у меня болит!
- Надоел жаловаться…
Шериф утих. Почаще надо его затыкать, чтобы в тонусе держался. Нельзя Тиму расслабляться.
Пока тюремщик занялся осмотром моих соседей, я порылся в карманах. Подозрительность, к счастью, нынче дала осечку: деньги на месте. Дасерн как-то дня четыре мучился со сломанным носом, когда решился обчистить мои карманы.
Хм, порвал полу. Пальто и так похоже на половую тряпку, да тут ещё… Жаль, не найду того, кто это сделал.
Тим тяжело вздохнул - не нравится, когда он так делает, потому как сразу становится похож на несчастную бабульку. Того и гляди, понесёт жаловаться на жизнь да скромную зарплату.
- Ты ведь нашёл Гарри? - уточнил шериф.
- Нашёл, - нехотя пробормотал я.
- В лесу?
- В лесу.
Понимая, что воротить языком меня не тянет, седовласый сконфузился. Совсем не с кем поговорить? Разбудил бы одного из бугаёв слева или справа…
- Что думаешь?
- О чём? - проронил я, прикрывая глаза.
- О ком. О Душегубе.
- О Душегубе? Душегуб - из леших, я думаю.
- А вот Марк считает, что маньяк из городка, - отмечая несовпадение предположений, шериф не упустил возможности поморщиться.
- А что говорит Энгриль?
Потерев колючий подбородок, Тим откатился на метр и надвинул шляпу на глаза. Захотел что-то гневно выкрикнуть, но осёкся на полуслове. Пожевал воздух, видимо, чтобы собраться с мыслями:
- Слишком долго ты ходил по лесам, Винчи. Энгриля убили.
- Серьёзно?
- Да. Это сделал Душегуб.
Как-то верить в это не хочется. Хасс был полицейским посуровее Тима, так что погибнуть от руки ничтожного детоубийцы…
- Ты тут случайно мне мозги не пудришь? - резко дёрнувшись, я чуть не исторг из себя очередную порцию рвоты.
- Захотел бы - не стал. Мы с тобой не дураки: с этим шутить не стоит. Кстати, ещё один человек пропал. Свидетель, Чеф, Васкер… и ещё один ребёнок.
- Опять? - должно быть, моё лицо сильно удлинилось. - Когда?
- Этой ночью. Пропал Донни Цукерон: его выкрали прямо из дома, когда родители спали. Уже шестой…
- Цукероны ведь живут на севере? На улице Фишера?
- Да, там, - подтвердил шериф. - Решил подзаработать?
Глупее вопроса не придумаешь: нынче все только и мечтают, что подзаработать.
- Ну, Путы решили мне не платить…
Тиму с чего-то не нравится мой способ наскрести денежек. Его укоризненный взгляд способен металл ржавчиной покрывать. Пусть лучше не лезет в мои дела.
- Удачи, - безэмоционально брякнул старик и развернулся спиной.
Когда шериф докатился до двери, я сосредоточился на памятном перекрёстке улиц Фишера и Северной. Надо лишь ярче представить конкретное место, разукрасить картинку насыщенными красками.
Теперь вдох, мерзкое щекочущее ощущение прокатывается по позвоночнику, в сердце на долю секунды словно бы образуется чёрная дыра. Но вот всё кончается, и меня уже обдувает шальной ветер.
Гонит на восток: знает, куда мне… Что ж, прогуляемся до Цукеронов.
Глава 3 Задание сверху
20 октября, 14:40
Оскар
Я спешу к начальнику, осталось пять минут, поэтому приходится чуть ли ни бежать. На каждом шагу люди - в тесных коридорах ЦМНМ не протолкнуться. Врачи, профессора, ремонтники, уборщики - не думал, что у нас работает столько народу.
ЦМНМ - это Центр Медицины Нового Мира - ныне самая крупная организация на территории Единой Европы. Занимается борьбой с эпидемиями, мутировавшими вирусами и лучевой болезнью. Сразу после Недоброго Утра медицина стала центральным вопросом выживших. Врачеватели и профессора стянулись к Центру, чтобы объединить усилия и спасти сотни людских жизней. Воевать и править больше не надо - настало время лечить.
ЦМНМ обладает существенной привилегией: маленький генератор обеспечивает пятиэтажное здание электричеством, так что коридоры освещены, компьютеры и приборы работают, техника исправно служит специалистам.
Этот светлый дворец расположен в единственном крупном городе, уцелевшем после ядерного удара. Старое название города вымарали из истории и дали новое. Столица Единой Европы - Сакра Ципион.
В Сакра Ципионе живёт около восьмидесяти тысяч человек. Даст бог, человечество выкарабкается. А если не даст, то, по крайней мере, мешать не станет.
Я - Оскар Праусен, эпидемиолог, специалист по инфекционным заболеваниям. Работаю в Центре ровно семь лет, отслеживаю возникновение эпидемий, часто катаюсь по Европе. Только вернулся с восточных окраин, как вызывают к начальнику. Чувствую, ждёт очередное поручение.
Только бы не на восток: второй раз я этого не выдержу! Запредельный радиационный фон проходит косой по территории бывшей России, люди там поголовно больные, искажённые, убогие… Жуткий страх там не покидает ни на минуту. Кто-то говорит, что России так и надо, ведь она первой нанесла роковой удар. Во-первых, сейчас нет национальностей - есть лишь одна - европеец. А во-вторых, просто невозможно доказать, что именно эта держава спровоцировала Апокалипсис.
Хороший, кстати, вопрос: кто не выдержал да нажал на красную кнопку первым. Сейчас днём с огнём не сыщешь тех, кто помнит причины конфликта. Доподлинно известно лишь то, что Россия и США уничтожили друг друга за три часа.
Затем утюжить друг друга ракетами и бомбами взялись все, у кого эти самые ракеты и бомбы нашлись. Воевать начал весь мир. Азию накрыло несколькими волнами ракетных ударов, радиационное облако поднялось такое, что гнить начала сама почва.
Адово излучение поползло на Австралию, превратив её в поверхность Марса. Люди всё это время сходили с ума…
Последними были Африка и Южная Америка - их перепахали бомбами уже под конец всемирного буйства. Так получилось, что уцелела только Европа, не вся, конечно. От крупных городов остались дымящиеся угольки, половину уцелевших за два месяца перегрызли новые смертоносные вирусы и бактерии. Тогда же появился Центр Медицины.
Больших трудов стоило не дать миру ввергнуться в хаос. Выжили, кое-как наладили быт. Дальше надо бы восстанавливать утерянное, но сказать тут гораздо проще, чем сделать…
Чуть не столкнулся с престарелым профессором, сворачивая за угол. Тот недовольно пробурчал что-то себе под нос, убираясь с пути. Не знаю, обратил ли он внимание на мои извинения.
Я подскочил к двери начальника Патрика Имса и постучался. Не стал дожидаться разрешения и вошёл. В тесном кабинете меня ждали двое.
Первым был сам Патрик. Высоченный мужчина средних лет, выделяющийся правильными чертами лица. Недаром ему дали прозвище Аристократ. Патрик - человек мудрый, спокойный, что не выведешь из себя, рассудительный и предусмотрительный. Не из тех, чей авторитет держится на страхе - его заслуженно уважают и любят.
Он сидит за белым столом в окружении трёх светильников. Перед ним сидит женщина, которую я никогда раньше в Центре не видел.
В строгом костюме, довольно высокая, стройная, кожа белая, похожа на бумагу. Брюнетка, волосы собраны на затылке тугим пучком. Тонкие губы сжаты, скулы напряжены, словно у охотящейся хищницы, а в зрачках блестит сталь. Узкие глаза выдают в гостье Патрика азиатку.
Судя по взгляду, она считает меня немногим выше пустого места. При моём появлении у неё не промелькнуло никакой реакции, не дрогнул ни единый мускул. Признаться, я растерялся и застрял болванчиком в дверях. Рука медленно потеет, сжимая ручку, а мне не удаётся заставить себя сделать всего хотя бы шаг. На помощь пришёл начальник Имс:
- Господин Праусен, вы вовремя, - сухо отметил он, однако эти слова магическим образом вывели меня из ступора, - надеюсь, не отвлёк вас от работы?
- Вовсе нет.
- Хорошо. Прошу, присаживайтесь. А это, кстати, Юрико Номати.
- Господин Праусен, - протянула руку Юрико.
Присаживаясь на свободный стул, я одновременно пожал руку азиатке. Чего не ожидал, так это того, что пальцы женщины сомкнуться вокруг моей кисти тисками. По виду Юрико никогда не представишь, что она обладает такой физической силой.
Я попытался улыбнуться, но она не посчитала нужным реагировать. Отвернулась, как от осточертевшего дурака.
Патрик продолжил:
- Не возражаете, если я сразу перейду к делу?
- Не возражаем, - строго произнесла Юрико.
- Хорошо. Итак, Оскар, Юрико, я собрал вас как специалистов в своей области, чтобы поручить дело высокой важности и срочности. Если позволите, я углублюсь в историю: вы должны помнить, что двадцать лет назад в Сакра Ципионе разразилась эпидемия Немаина…
Ещё бы не помнить: среди брезгующих гигиеной слоёв населения завелась зараза. Довольно быстро она распространилась по городу, еле удалось посадить всех на карантин. Распространение Немаина остановили, вот только надо было спасать заболевших.
Немаин поражает лёгкие, приводит к воспалению, истончению стенок сосудов и последующему их разрыву. Заболевший фактически захлёбывается собственной кровью. Плюс ко всему больных косит лихорадка, жар и частичная слепота. Передаётся воздушно-капельным путём, отчего заражённых стало катастрофически много уже в первые недели буйства новой чумы.
Лечить было нечем: любые антибиотики оказались неэффективными, пичкать лекарствами медленно умирающих было бесполезно. Бледная с косой могла за день забрать от пятерых до десятерых, профессора разводили руками, фармацевты танцевали над котлами, вываривая новые таблетки…
Пришлось отдать дьяволу больше десяти тысяч жизней, чтобы через два года получить лекарство. Одна ампула, введённая в кровь, уже через неделю приводила к выздоровлению.
Палач, что занёс секиру над Сакра Ципионом, вынужден был отбросить оружие.
- Тогда эпидемию удалось подавить, - высказал я, поёжившись в стуле.
- Не совсем, - бегло проговорил Патрик, - все до единого заболевшие были вылечены, и никто не покинул карантинную зону - это факт. Мы думали, что Немаин был навсегда искоренён. Скажем прямо: мы ошибались.
- Вы про случай в Гаваре? - холодным голосом проскрежетала Юрико.
- В том-то и дело, госпожа Номати, кроме вспышки Немаина в Гаваре три года назад, нигде никогда не слышали про эту страшную болезнь. Наши сотрудники провели тщательное расследование: могу с уверенностью сказать, что Немаин появлялся только в двух населённых пунктах.
- Но ведь мы отсылали большую партию лекарства, - вмешался я. - Слишком много для одного городка. Разве оно не предназначалось для…
- Нет, Оскар, только в Гавару. Решили прислать с запасом.
- То есть я правильно понимаю, что за два года не обнаружили ни одного другого места, где появлялась болезнь?
- Именно, я же так и сказал. Если учесть, что данные расследования верны, а они верны, то возникает вопрос: откуда пошли эпидемии в Сакра Ципионе и Гаваре?
- Исследования в столице пока не дают ответа, - взмах рукой выразил всё моё бессилие.
Номати, по-моему, впервые позволила себе моргнуть. Не снимая строгой маски, она чётко произнесла:
- Считаете, что Немаин попал в Гавару отсюда?
- Невозможно, - незаметно для самого себя я повысил голос, - ни один заражённый не покинул город. К тому же между Сакра Ципионом и Гаварой больше пятисот километров. Хоть где-то на этом протяжении должна была вспыхнуть эпидемия.
- Факты, - жёстко отрезала Юрико.
- Невозможно…
- Господа, - облокотился на стол начальник Имс, - было бы неплохо обсудить эту ситуацию, но для этого мы не располагаем соответствующей информацией. Теперь я могу назвать ваше задание: следует выяснить, как Немаин оказался в Гаваре. Отправить насильно я не могу, так что требуется ваше согласие.
Хотелось бы узнать подробности, но меня опередила Юрико:
- Что насчёт Гавары?
- Небольшой городок, финансируется из столицы, обеспечивается продовольствием и всем необходимым. Рядом функционирует лесопилка. Порядок в Гаваре обеспечивает шериф, однако, насколько мне известно, с преступностью там не всё просто.
- Условия?
- Мы обеспечиваем вас деньгами и оружием. Оборудованием, к несчастью, снабдить не можем: оно может спровоцировать местных на воровство, что доставит вам лишние неприятности. Всё по минимуму.
- Время?
- Планируется, что вы пробудете там до трёх недель. За это время следует разузнать как можно больше о болезни. Я надеюсь на вас.
Никаких сомнений в словах госпожи Номати я не испытывал. Бравым голосом она коротко оповестила:
- Согласна.
Слово остаётся за мной. Отправиться за пятьсот километров в преступную глушь - перспектива не особо. Плюс ещё придётся работать с этой Юрико, которая никак к себе не располагает. Страшно оставаться с ней один на один…