Подойдя к двери, Кельда включила сигнализацию, а тридцатисекундной паузой воспользовалась для того, чтобы захватить с собой два мешочка с горошком и полотенца. Будет чем унять боль по дороге до Боулдера.
Глава 15
Дорога до Боулдера не заняла много времени, зато Кельда заработала головную боль, вглядываясь в появляющиеся за спиной огни фар. "Хвоста" вроде бы не было, как не было и полной уверенности в обратном.
Припарковав "бьюик" у тротуара в конце Хай-стрит, она посмотрела на приборную панель. Часы показывали 9.06.
Том Клун ожидал ее у крыльца.
Кельда повесила на плечо сумочку и быстро пересекла узкую лужайку, задержавшись на секунду, чтобы посмотреть полыхающие от поднимающегося жара темные тучи в юго-восточной части горизонта. Западный край неба был чист, что, как знали все, кроме приезжих, предвещало еще один день без дождя. Диджей, которого она слушала по радио, сказал, что, похоже, ливень с градом прошел севернее, в районе Грили, но округу Боулдер такое счастье не угрожает.
- Спасибо, что приехали, - приветствовал ее Том и, поднявшись со ступеньки, сделал пару шагов вперед и протянул руку.
Она остановилась футах в пяти от каменной лестницы.
- Привет. Ну, как оно, на свободе?
Том вступил в круг света, и Кельда обратила внимание на то, что волосы у него влажные. Наверное, только что из душа, решила она. Ей не хотелось думать, что он таким образом готовился к ее визиту, хотя вывод напрашивался сам собой.
- Лучше, чем там, за решеткой. - Том похлопал по новым шортам и футболке и указал на небо. - Мне так всего этого не хватало. Знаете, я даже забыл, как выглядит ночное небо. Как пахнет персик. Какой вкус у пива. Серьезно, я забыл, какой у него вкус. Представляете? Но самое большое удовольствие - это возвращение с вами домой. Я еще долго не забуду его. До сих пор помню, как вы выглядели, какой от вас исходил аромат.
Слушая его, Кельда почувствовала, как по спине у нее пробежал холодок.
- Очень мило, - сказала она. - Послушайте, уже поздно. Мне нужно возвращаться домой, завтра рабочий день. Так что рассказывайте, что у вас случилось и чем вы так обеспокоены.
- Какой же я невежа, - словно не слыша ее, сказал Том. - Могу я вам что-нибудь предложить? Пиво? Дедушка пьет "Будвайзер". У него хорошие запасы. Есть еще апельсиновый сок. Может быть, что-то еще.
- Спасибо, ничего не надо. Давайте начнем.
- Конечно, как хотите. Пойдемте со мной, я вам кое-что покажу. - Он повел ее за дом с западной стороны, туда, где в проволочном заборе имелась небольшая калитка. - Я еще не привык к миру, где можно открывать ворота, не спрашивая ни у кого разрешения, когда захочется. Думаю, мне это нравится.
Огни центральной части города сияли прямо под ними, но за углом было темно. Так темно, что Кельда не видела своих ног. Воспоминания о красной "тойоте" были еще слишком свежи, и темнота заставила ее насторожиться.
- А нам не понадобится фонарик? - спросила она. - У меня есть в машине.
- Нет. Подождите.
Кельда поправила сумочку и осторожно расстегнула замок, чтобы в случае необходимости быстро добраться до оружия.
Том поднял руку, и над головой вспыхнула лампочка. Резкий желтоватый свет залил обоих.
- Так было, когда я пришел. Кто-то выкрутил лампочку. И с другой стороны дома то же самое. Вчера вечером все было нормально, свет горел. Во дворе у дедушки гриль, и он жарил там мясо. Я же помню.
- Что еще?
- Сюда.
Позади дома обнаружился забетонированный внутренний дворик и кое-какая дачная мебель, ухитрившаяся заржаветь даже в условиях минимальной влажности. Том пересек патио и остановился перед подъемным окном примерно два на три фута с двумя подвижными переплетами.
- Оно ведет в прачечную, это рядом с кухней. Кто-то разрезал ширму. Посмотрите.
Встав рядом с Томом, Кельда ощутила запах одеколона. Ее передернуло.
Ширму разрезали таким образом, чтобы поднять за один угол. Разрез был слишком ровный, чтобы принять его за случайный. Скорее всего работали острым ножом.
- Окно запирается изнутри?
- Вроде того. Там есть такой маленький крючок, но его ничего не стоит подцепить снаружи лезвием. Я сам пробовал, и у меня получилось. При желании забраться внутрь очень просто.
Кельда с полминуты смотрела на окно, потом спросила:
- Что еще? Что-нибудь пропало?
- Нет. По крайней мере дедушка ничего не заметил. Он сейчас в постели. Хотел познакомиться с вами, но он очень устает. Просил меня пожать вам руку, поблагодарить и поцеловать в щечку.
Кельда вежливо улыбнулась.
- Очень мило. Передайте от меня спасибо, но в этом нет необходимости. Итак, речь идет всего лишь о выкрученной лампочке и разрезанной ширме. Я не ошибаюсь? - Она постаралась произнести это как можно более нейтральным тоном, но получилось все равно что-то вроде: "И ради таких пустяков я приехала в Боулдер?"
- Да, кажется, все. Я подумал, что это важно. Выглядит так, как будто кто-то попытался влезть в дом и не смог или… может быть, готовился к тому, чтобы проникнуть в дом сегодня или в ближайшее время.
- Но зачем это кому-то нужно, Том?
За спиной у них что-то громко хрустнуло, в кустах за домом зашуршало.
Том резко повернулся. Кельда тоже, но с опозданием. Выждав несколько секунд, Том сказал:
- Снова эти глупые еноты.
Обернувшись, он увидел в руке Кельды направленный в темноту пистолет.
- Черт. Как ловко у вас это получается. И откуда вы его взяли? Вытащили из сумки? Так быстро?
- Еноты?
Том никак не мог оторвать глаз от пистолета.
- Вы часто его выхватываете? Я был с вами два раза, и каждый раз вы управлялись с ним, как какой-нибудь Уайет Эрп или Джон Диллинджер.
- Еноты? - повторила Кельда.
- Да. Дед говорит, что за все годы, пока он здесь живет, видел их всего два или три раза, но весна выдалась засушливая, вот они и уходят все дальше от ручья. Они же большие любители покопаться в мусоре, порыться в отходах. Ищут пропитание.
Она вернула "ЗИГ-зауэр" в сумку.
- Вы можете назвать хотя бы одну причину, почему кто-то решился проникнуть к вам в дом? У вашего дедушки есть какие-то ценности? Антиквариат? Что-то в этом роде?
Том ненадолго задумался, и Кельда поняла, что он просто пользуется паузой, чтобы рассмотреть ее.
- Он увлекается мрамором. В его комнате целая стена покрыта мрамором.
- Мрамором? Просто камнем?
- Да. Не думаю, что кого-то привлекают его деньги.
Кельда вскинула бровь, как бы говоря: "Что же их тогда, черт возьми, привлекает?"
- Есть люди, которым не нравится, что меня выпустили из тюрьмы. Не нравится, что я соскочил со скамьи смертников. Мой адвокат уже получал угрозы и в свой, и в мой адрес.
Кельде снова вспомнилась преследовавшая ее красная "тойота".
- Не сомневаюсь, что так оно и есть. Кое-кто действительно не согласен с тем, что вы вышли из тюрьмы.
- Поэтому я не исключаю вероятности того, что кто-то попытается проникнуть в дом, чтобы… разделаться со мной.
Она вздохнула:
- Не очень приятное чувство, да?
- Я как будто снова в тюрьме. Вроде бы вышел, освободился, но приходится все время быть настороже.
- Что ж, возможно, вам действительно есть чего опасаться. И я согласна с вашим предположением, что кто-то, возможно, готовит проникновение в дом. Но я вынуждена повторить то, что уже сказала по телефону: с этим нужно обращаться в местную полицию. Полагаю, Тони Ловингу вполне по силам устроить так, чтобы патрульные взяли ваш дом под особый контроль.
- Послушайте, Кельда. Как я уже сказал, не все рады тому, что меня выпустили. В этот список я бы включил и местных копов. Сейчас мне лучше держаться тише воды, ниже травы и не привлекать к себе внимания. Понимаете?
Чего ей меньше всего хотелось, это обсуждать отношение полицейских к Тому Клуну.
- В доме есть сигнализация?
- Нет.
- Об этом стоит подумать.
- У деда нет таких денег. Ему и налог-то на недвижимость платить трудно. А я пока еще не работаю.
- Тогда по крайней мере укрепите окна. Это единственный способ обезопасить подъемное окно. - Кельда сама сталкивалась с подобной проблемой и разбиралась в подъемных окнах. Такие были в ее доме в Лафайете. - А какие замки на дверях?
- Одно название. Из трех запор есть только на одной.
- Это ваш приоритет номер один. На все двери поставьте замки понадежнее.
- Получается, мне надо построить для себя еще одну тюрьму? Вы это мне предлагаете?
- Я имею в виду другое. - Ноги горели. Хотелось как можно скорее уехать из Боулдера и положить их на мешочки с замороженным горошком. - Знаете, я передумала. Если вы не против, я бы выпила апельсинового сока.
Кельда опустилась на один из стоявших во дворе старых стульев. Боль от этого не уменьшилась, но изменилась. Иногда, когда избавление от нее было невозможно, Кельде оставалось надеяться только на новизну ощущений.
Она, разумеется, не сказала Тому, что сок понадобился ей, чтобы запить таблетку перкосета. Или две.
- Вы в порядке? - спросил он, передавая Кельде стакан.
Она выругалась про себя. Ей не нравилось, когда люди замечали ее боль.
В устах другого человека вопрос прозвучал бы сочувственно, но в сочувствии Тома Клуна Кельда сильно сомневалась. Его восприимчивость к ее боли была, пожалуй, сродни звериному инстинкту. Так слон-самец чувствует слабость противника, а акула улавливает запах крови.
Постаравшись переключиться на легкий тон, Кельда сказала:
- Что вы имеете в виду? Все прекрасно.
Она взяла стакан и сделала глоток сока. Проглоченная раньше, пока Том отсутствовал, таблетка встала в горле, и ее требовалось срочно смыть.
- Знаете, что я делал каждый вечер в тюрьме перед тем, как лечь спать?
Вопрос показался Кельде риторическим. Она посмотрела на Тома поверх кромки стакана, довольная тем, что они уже не говорят о ее боли.
- Я привязывал дверь камеры, чтобы ее не открыли. Иногда, если удавалось раздобыть, шнурком. Но чаще всего веревочками, которые сплетал из ниток одеяла. Я не мог уснуть, если дверь оставалась непривязанной. - Он посмотрел ей в глаза и медленно кивнул: - Можете поверить, так оно и было.
"Интересно, к чему эта история?" - подумала Кельда.
- Я сидел в этой долбаной тюрьме с особой системой безопасности и каждую ночь делал то же, что делает любой житель пригорода. Закрывался от плохих парней. Только в моём случае плохие парни были не грабителями, а убийцами и насильниками. Те, кто прорывался в мою камеру, были бешеными псами.
Кельда молча смотрела на него.
- Вы ничего не говорите. Вам трудно проявлять сочувствие?
- М-м-м… нет.
- Все это к тому, что я привык ложиться спать со страхом. Я закрывался в своей тюремной камере. Каждую ночь на протяжении тринадцати лет. И больше не хочу. Просто не хочу.
- Поэтому вы так серьезно отнеслись к случившемуся? К вывернутой лампочке и разрезанной ширме? Для вас это означает продолжение той жизни, когда вы ложились спать со страхом?
- Да. Я чувствую себя так, как будто снова завязываю дверь шнурком. Плету веревки.
- И это было хуже всего, верно? Страх?
Кельда сама удивилась тому, что задала такой вопрос, удивилась своему искреннему желанию знать ответ.
- Хуже всего? - Том показал пальцем в небо. - Задавать этот вопрос - все равно что спрашивать, какая часть ночи темнее. Черное и есть черное.
В уголке глаза задрожала слезинка, и Кельда отвернулась.
- Я что-то не так сказал? Чем-то вас расстроил?
Она вздохнула:
- Нет. Извините. Просто то, что вы сказали, напомнило мне кое-что.
Кельда Думала о Джонс. О ее страхах.
- Вы очень красивы.
Она качнула головой, отказываясь от комплимента. Кельде не хотелось признаваться в том, что она все еще воспринимает его как заключенного, и его лесть звучала для нее брошенным из-за решетки проклятием.
Прежде чем продолжить, Том отступил от нее на шаг.
- Ненавижу звук, когда захлопываются двери. Так и не привык к нему. И ненавижу шаги в коридоре. Эхо. Там, в тюрьме, все отдается эхом. Все. А пища! Просто помои в корыте. Но черным было все. Нельзя сказать, что вот это хуже остального. Все было черным. Меня держали в камере смертников за убийство, которое я не совершал. Разве может в этом быть что-то худшее?
Наверное, вот тогда ей и следовало сказать: "Мне очень жаль". Она не сказала. Ей с трудом удавалось удерживаться от того, чтобы не начать массировать мышцы ног. "У каждого своя тюрьма", - подумала Кельда.
Том Клун смотрел на нее, ожидая чего-то.
- Вам не нужно мне объяснять, - пробормотала она. - Я… имею в виду… насчет правосудия. М-м-м… Принимая во внимание то, через что вы прошли… удивительно, что у вас еще есть силы говорить об этом. Где ваша злость?
Он на секунду отвел глаза.
Кельда открыла рот, собираясь продолжить, но Том снова повернулся к ней и заговорил первым:
- Я был сегодня у доктора Грегори. Откуда вы его знаете?
Кельда облизнула губы и подумала, что ей все же удается держать себя под контролем и не выказывать чувства.
- К нему ходит один мой приятель. - Она поднялась, поправила сумочку на плече и добавила: - Вам все же следует позвонить в полицию. Хотя бы ради дедушки. То, что здесь происходит, может стать серьезной проблемой.
- Я подумаю об этом. Обещаю.
Он спустился с ней к тротуару.
- Постоянно думаю и никак не могу понять. Тот звонок, насчет орудия убийства. Это ведь был нож, да? Как это получилось? Ни с того ни с сего.
- Да, так и получилось. - Кельда не видела его глаз, только силуэт на фоне освещенного крыльца. - Может быть, когда-нибудь я вам все расскажу.
- Хотелось бы, - сказал он.
На обратном пути в Лафайет Кельда размышляла о том, как случилось, что возможное стало неизбежным, а правосудие и наука соединились в сиамских близнецов.
Через каждые несколько сотен футов она смотрела в зеркало, проверяя, нет ли позади красной "тойоты", но слежки не было.
Она даже не удивилась бы, увидев перед домом машину Айры и обнаружив его самого на ступеньке под дверью с рюкзаком на плече. Объяснять причину поездки в Боулдер не хотелось.
Объяснять и не пришлось - Айры не было.
Глава 16
Кельде позвонили десять месяцев назад. Звонок, как точно выразился Том Клун, прозвучал громом среди ясного неба, совершенно неожиданно, ни с того ни с сего.
То утро, насколько она помнила, выдалось непривычно холодным для сентября, и ставший для всех сюрпризом первый снег лежал на еще зеленеющих лужайках Денвера. Тонкий слой покрывших траву пушистых белых снежинок воспринимался всеми любителями лета не иначе, как оскорбление.
Телефон зазвонил в тот самый момент, когда Кельда стояла у окна просторного кабинета, в котором работала с несколькими другими агентами, и разговаривала со своим приятелем, агентом Биллом Грейвсом, чей стол находился в десяти футах от ее рабочего места. Прервав разговор с Грейвсом, она сняла трубку и представилась;
- Специальный агент Джеймс. - Выслушав то, что ей сообщили, Кельда добавила: - Да, это специальный агент Кельда Джеймс. Чем могу вам помочь?
Так вот все и началось. Она приняла телефонный звонок, находясь рядом со своим рабочим столом.
Через три или четыре минуты Кельда повернулась к Грейвсу:
- Странно. Мне только что позвонил неизвестный и сообщил, что знает, где находится орудие, которым было совершено одно давнее убийство.
Билл, уже успевший углубиться в содержание какого-то документа, поднял голову:
- Неужели? Так вот просто?
- Да, так вот просто. Говорит, что в округе Парк в 1989 году произошло убийство и он якобы знает, где спрятано оружие. Говорит, что видел, как убийца его прятал.
- Он назвал себя?
- Парень, который звонил? Нет. Не пожелал. Но зато назвал имя жертвы. Это женщина… - Кельда посмотрела на листок, на котором делала пометки во время телефонного разговора. - Да, ее звали Айви Кэмпбелл. Вспоминаешь? Ты ведь был здесь в 1989-м, верно?
Билл Грейвс покачал головой:
- Нет, я тогда еще работал в Топеке. А почему этот парень позвонил тебе? Почему не позвонил тамошним полицейским и не рассказал об орудии преступления им?
Кельда отвела взгляд. Вообще-то она доверяла Биллу, но все же опасалась, что он не так истолкует ее ответ.
- Говорит, что не доверяет ни тамошним, ни местным копам, поэтому и решил позвонить в ФБР. Сказал, что пригласил к телефону меня из-за… - она смущенно пожала плечами, - из-за той маленькой девочки. Ну, ты знаешь…
Роза Алиха.
Грейвс кивнул и тяжело вздохнул, как будто ее объяснение огорчило его. Он отлично знал, о какой именно девочке идет речь.
- Эта Роза приносит тебе неплохой доход, а? Остается только стричь купоны славы. - Билл невесело улыбнулся. - Выплачивает дивиденды уже не первый год. Кто бы мог представить, что несколько минут в пустом складе создадут тебе такую репутацию?
В его голосе Кельде послышались нотки зависти. Они звучали в репликах и других агентов, но никогда прежде в словах Билла.
- Да. Иногда это выглядит именно так.
- Почему он позвонил сегодня, после стольких-то лет?
- Объяснил тем, что копы, судя по всему, упрятали за решетку не того парня, который в действительности убил Айви Кэмпбелл, и он не может жить с этим дальше.
- Собираешься проверить?
- Думаю, не обратить внимание на такую информацию было бы неправильно. Схожу к боссу. Мужчина ясно дал понять, что предоставляет нам самим решать, как поступить с его сообщением. Предупредил, что если я обращусь к местным копам, то он не расскажет, в каком месте спрятано оружие. Я ответила, что, прежде чем что-то предпринимать, мне нужно получить добро начальства. Он пообещал перезвонить через пару часов, чтобы узнать, что мы решили.
- Все и так понятно, - заметил Грейвс. - Старший агент… - Он всегда делал ударение на слове "старший". - Старший агент обожает истории, в которых копы предстают идиотами, а мы молодцами. Тем более что в последнее время о нас так плохо пишут. Конечно, он прикажет тебе провести проверку. Держу пари на ленч.
- Если прикажет, мне ничего не останется, как проверить, верно?
- Ты сказала, округ Парк?
Она кивнула.
- Возьми меня с собой, Кельда. С удовольствием проведу денек в горах.
Кельда сняла трубку и, позвонив оператору, попросила определить, откуда ей позвонили несколько минут назад.
Оператор вскоре перезвонила и сообщила то, что не стало ни для кого большим сюрпризом: звонок был сделан с платного телефона-автомата, находящегося в Колорадо-Спрингс, неподалеку от округа Парк.