Этому дому было по крайней мере сто лет, и, как только Джейн и Фрост начали подниматься по лестнице, деревянные ступени заскрипели. Когда напарники оказались на втором этаже, одна из дверей распахнулась, и Риццоли смогла заглянуть в тесную квартирку, из которой с любопытствующим видом высунулись две девчушки. Младшая была примерно того же возраста, что и Реджина, дочка Джейн, и Риццоли, улыбнувшись, задержалась на секунду, чтобы поздороваться.
Вдруг какая-то женщина схватила малышку на руки, и дверь с грохотом захлопнулась.
- Похоже, для них мы большие и страшные чужаки, - заметил Фрост.
Напарники двинулись дальше. Они миновали пролет четвертого этажа и начали подниматься по узкой лестнице на крышу. Выход был не заперт, но дверь, открываясь, издала пронзительный скрип.
Джейн и Фрост вышли наружу, в предрассветную тьму, освещенную лишь рассеянным сиянием городских огней. Включив фонарик, Джейн увидела пластиковый стол со стульями и цветочные горшки с лекарственными травами. На просевшей веревке, словно призрак на ветру, качалось постиранное белье. Между болтавшимися туда-сюда простынями Джейн углядела кое-что еще - нечто лежавшее на самом краю крыши и скрытое за бельевой завесой.
Не произнеся ни слова, Джейн и Фрост автоматически вынули из карманов бумажные бахилы и, наклонившись, натянули их на обувь. Только после этого они поднырнули под белье и, хрустя бахилами по устилавшему крышу толю, направились к привлекшему их объекту.
Некоторое время оба молчали. Напарники стояли рядом, направив лучи фонариков на застывшую лужу крови. На то, что лежало в ней.
- Похоже, мы нашли оставшуюся часть ее тела, - заметил Фрост.
5
Чайна-таун находится в самом сердце Бостона, с севера к нему примыкает финансовый квартал, а с запада - зеленая лужайка Общинного парка. Однако, когда Маура прошла через ворота пайфан с четырьмя резными львами, ей почудилось, будто она оказалась в каком-то другом городе, да что там - в другом мире. Последний раз она была в Чайна-тауне как-то октябрьским утром, в субботу, когда у ворот сидели старики, попивая чай, поигрывая в шашки и сплетничая по-китайски. В тот холодный день они повстречались там с Даниэлом, собираясь позавтракать димсамами. Это был один из последних совместных завтраков, и воспоминания о том дне, словно кинжал, вонзились ей в сердце. Несмотря на ясный весенний рассвет и на то, что этим прохладным утром у ворот сидели те же игравшие в шашки люди, тоска омрачала все вокруг, превращая солнечный свет в сумрак.
Маура прошла мимо ресторанов с витринами, в которых стояли кишевшие морской живностью резервуары, мимо пыльных магазинов с товарами из Китая, забитых мебелью розового дерева, нефритовыми браслетами и резными фигурками из фальшивой слоновой кости, и оказалась в сгущавшейся толпе зевак. Заметив полицейского в форме со значком Бостонского ПУ - он возвышался над сборищем, состоявшим в основном из азиатов, - Маура направилась к нему.
- Прощу прощения. Я патологоанатом, - объявила она.
Полицейский посмотрел на нее таким холодным взглядом, что сразу стало ясно: он прекрасно знает, кто перед ним. Доктор Маура Айлз, предавшая тех, чья задача служить и защищать. Из-за ее свидетельских показаний одного из них могут отправить в тюрьму. Полицейский не сказал ни слова, он просто смотрел на Мауру так, будто удивлялся: чего она хочет?
Маура тоже окинула его холодным взглядом.
- Где находится покойная? - осведомилась она.
- Вам придется спросить у детектива Риццоли.
Полицейский не собирался помогать Мауре.
- А она где?
- Доктор Айлз! - окликнул кто-то, предупреждая ответ мрачного копа. Молодой человек азиатской внешности в костюме и галстуке перешел улицу, направляясь прямо к Мауре. - Вас ждут на крыше.
- Где нужно подняться?
- Пойдемте со мной. Я провожу вас наверх.
- Вы недавно работаете в отделе убийств? По-моему, раньше мы с вами не встречались.
- Простите, я должен был сразу же представиться. Я детектив Джонни Тань из участка A-один. Риццоли понадобился здешний житель, который мог бы переводить, а поскольку я по рождению китаец, меня и отправили в ее команду.
- Вы впервые работаете по делу об убийстве?
- Да, мэм. Я всегда мечтал об этом, но стал детективом всего два месяца назад. Так что сейчас я весьма воодушевлен.
Бодрым тоном детектив приказал зевакам разойтись. Когда толпа расступилась, он открыл перед Маурой дверь в подъезд - оттуда пахнуло чесноком и ладаном.
- Я обратила внимание, что вы говорите на мандаринском диалекте. А кантонский тоже знаете? - поинтересовалась Маура.
- Вы различаете их на слух?
- Раньше я жила в Сан-Франциско. У меня было много коллег-китайцев.
- Мне очень хотелось бы говорить на кантонском, но он для меня темный лес, - признался Тань, когда они начали подниматься по лестнице. - Боюсь, мой мандаринский здесь не особенно-то и нужен. Большинство местных стариков говорят на кантонском и тайшаньском диалектах, так что частенько мне самому необходим переводчик.
- Значит, вы не из Бостона.
- Я родился и вырос в Нью-Йорке. А мои родители из провинции Фуцзянь.
Добравшись до самой верхней двери, они вышли на крышу, на ослепительное утреннее солнце. Сощурившись от яркого света, Маура увидела, что криминалисты уже осматривают крышу, и услышала чей-то оклик:
- Я тут еще одну гильзу нашел!
- И что, их теперь пять?
- Пометь и упакуй.
Голоса внезапно умолкли. Маура поняла, что криминалисты заметили ее появление и теперь смотрят в ее сторону. Предательница приехала.
- Эй, док! - крикнула Джейн, направляясь к подруге. Ее темные волосы развевались на ветру. - Я так понимаю, Тань все-таки отыскал тебя.
- А откуда здесь гильзы? - удивилась Маура. - По телефону ты говорила об ампутации.
- Так и есть. Однако внизу, в проулке, мы нашли пистолет "Хеклер и Кох". Похоже, тут выпустили несколько пуль. По крайней мере пять.
- Кто-нибудь сообщал о выстрелах? Нам известно приблизительное время стрельбы?
- Пистолет с глушителем, так что никто ничего не слышал. - Джейн повернулась и показала рукой в сторону. - Убитая там.
Натянув бахилы и перчатки, Маура направилась вслед за Джейн к накрытому простыней телу, лежавшему у самого края крыши. Там она наклонилась, приподняла пластиковый покров и, не в силах произнести ни слова, уставилась на покойницу.
- Ага. Мы тоже сначала обалдели, - сообщила Джейн.
Убитая оказалась белой женщиной лет тридцати с небольшим, худощавой, спортивной и одетой во все черное - на ней были фуфайка с капюшоном и леггинсы. Тело уже полностью окоченело. Женщина лежала на спине, уставившись в небо, словно улеглась полюбоваться на звезды. Ее волосы роскошного темно-рыжего оттенка были собраны в хвостик на затылке, бледная кожа выглядела безупречно, а в форме скул - красивых, как у фотомодели, - угадывалось что-то славянское. Но больше всего Мауру привлекла рана - порез был поразительно глубоким. Убийца одним ударом сумел рассечь кожу, мышечную и хрящевую ткани, разрубить полость трахеи и обнажить перламутровую поверхность шейных позвонков. Вырвавшийся из раны фонтан артериальной крови был настолько мощным, что красные брызги виднелись теперь на довольно большом расстоянии от тела - алые пятна запачкали даже белье, висевшее на веревке чуть поодаль.
- Ампутированная рука упала вниз, в проулок, - сообщила Джейн. - Точно так же, как "Хеклер и Кох". Догадываюсь, что на рукоятке - отпечатки убитой. А на руке мы обнаружим следы выстрела.
Оторвав взгляд от шеи женщины, Маура устремила его на запястье. Кисть отделили от него очень ровно, и доктор Айлз попыталась представить себе, какой инструмент мог настолько легко разрубить хрящевую и костную ткани. Наверняка он был ужасающе острым, и в ход его пустили без всяких колебаний. Маура вообразила резкий удар лезвия и кисть руки, отвалившуюся и упавшую с крыши. Представила, как то же самое лезвие прорезает изящную шею.
Поежившись, она выпрямилась и посмотрела вниз, на полицейских, которые стояли у дальнего конца улицы Наппа и загораживали путь любопытным. Казалось, толпа стала вдвое больше, чем была всего несколько минут назад, хотя утро еще только начиналось. Вечно неугомонные зеваки всегда чуют кровь.
- Ты уверена, что тебе нужно было приезжать сюда? - спокойно поинтересовалась Джейн.
Маура обернулась к подруге.
- А почему бы и нет?
- Просто думаю, не слишком ли рано ты снова взялась за работу. Я знаю, что у тебя была тяжелая неделя - суд и все прочее. - Джейн ненадолго умолкла. - Похоже, Граффу теперь придется несладко.
- Ему и не должно быть сладко. Он убил человека.
- А этот человек убил полицейского. Хорошего копа, у которого остались жена и дети. Могу признаться честно, я тоже не сдержалась бы.
- Прошу тебя, Джейн. Только не говори, что ты защищаешь Граффа.
- Я работала с ним и могу сказать: трудно представить себе человека, который способен прикрыть твою спину лучше, чем он. Ты ведь знаешь, что происходит с полицейскими, когда они оказываются в тюрьме?
- Я не должна ни в чем оправдываться. Мне прислали достаточно писем с угрозами. Не стоит присоединяться к этому хору.
- Я просто хочу сказать, что сейчас - сложное время. Мы все уважаем Граффа и понимаем, почему он сорвался в тот вечер. Убийца полицейского мертв, и, возможно, в этом и состоит правосудие.
- Отправление правосудия - не моя обязанность. Я констатирую факты.
Джейн язвительно рассмеялась.
- Ага, для тебя ведь только факты имеют значение, верно?
Обернувшись, Маура поглядела на другой конец крыши, где работали криминалисты. "Пропусти это мимо ушей и сосредоточься на работе, - мысленно приказала она себе. - Ты представляешь здесь погибшую женщину, а прочие тебя волновать не должны".
- Что она делала на крыше? - поинтересовалась Маура.
Джейн опустила взгляд на тело.
- Понятия не имею.
- А нам известно, как ей удалось попасть сюда?
- Возможно, она воспользовалась пожарной лестницей или обычной, внутренней. Стоит только оказаться на одной из крыш - и можно бродить по домам всего микрорайона, от авеню Гаррисона до улицы Наппа. Она могла войти в любое здание. Или, если уж на то пошло, ее высадили из вертолета. Ни один из опрошенных не видел ее вчера вечером. Когда мы обнаружили убитую, она только начала коченеть.
В очередной раз Маура пристально оглядела жертву и нахмурилась.
- Странно, что она одета во все черное.
- Говорят, черное ко всему подходит.
- Удостоверения личности не нашли?
- Нет. У нее в карманах обнаружились только триста долларов и ключ от "Хонды". Мы пытаемся найти машину в округе. - Джейн покачала головой. - Жаль, что она ездила не на "Юго", а то наши старания напоминают поиск иголки в целом стогу "Хонд".
Маура накрыла тело простыней, и огромная рана снова исчезла под слоем пластика.
- Где рука?
- Ее уже упаковали.
- Ты уверена, что ее отрезали именно от этого тела?
Джейн потрясенно усмехнулась.
- Разве существует иная вероятность?
- Я никогда не строю предположений. И ты это знаешь. - Она отвернулась.
- Маура!
Доктор Айлз снова посмотрела на Джейн. Они стояли лицом друг к другу на этом ослепительном солнце, и казалось, что сейчас их видит и слышит все Бостонское ПУ.
- Кстати, о суде. Я прекрасно понимаю, почему ты так поступила, - объявила Джейн. - Ты это знаешь.
- Однако ты меня не одобряешь.
- Но понимаю. И надеюсь, что ты тоже понимаешь: именно таким парням, как Графф, приходится сталкиваться с действительностью. Именно они оказываются на передовой. Правосудие не всегда так упорядочено, как научные эксперименты. Порой оно весьма неприглядно, а факты только добавляют грязи.
- Значит, я должна была солгать?
- Просто нельзя забывать о настоящих преступниках.
- Это не имеет отношения к моей работе, - возразила Маура.
Она ушла с крыши и оказалась в лестничном колодце, радуясь, что оставила позади яркий солнечный свет и взгляды сотрудников Бостонского ПУ. Однако, спустившись на первый этаж, Маура снова оказалась лицом к лицу с детективом Танем.
- Много там крови, правда? - спросил он.
- Больше, чем обычно.
- И когда же вскрытие?
- Я проведу его завтра утром.
- Можно мне присутствовать?
- Добро пожаловать, если сдюжите это зрелище.
- Во время учебы в академии я присутствовал на нескольких вскрытиях. Вроде бы в обморок не падал.
Маура внимательно посмотрела на детектива. Заглянула в серьезные темные глаза, отметила решимость на красивом лице, но враждебности не увидела. В это утро, когда все сотрудники Бостонского ПУ считали ее за врага, детектив Джонни Тань был единственным, кто, похоже, вовсе не осуждал ее.
- В восемь утра, - проговорила она. - Увидимся на вскрытии.
6
Она плохо спала в ту ночь. После плотного ужина, состоявшего из лазаньи и трех бокалов вина, обессилевшая Маура наконец улеглась в постель. А через несколько часов снова проснулась, с болью осознавая, что рядом пусто. Вытянув руку, она дотронулась до холодной простыни и задумалась - как делала это много-много раз за последние четыре месяца, - а вдруг Даниэл Брофи тоже лежит сейчас без сна и чувствует себя одиноким? Вдруг и ему тоже безумно хочется схватить телефонную трубку и прервать молчание, установившееся между ними? Или все-таки Даниэл крепко спит, ни о чем не сожалея, с чувством облегчения оттого, что их роман наконец завершился? Сейчас Маура снова принадлежала самой себе, однако свобода давалась ей непросто. Пустая постель, бессонные ночи и вопрос, на который не было ответа: "Как мне все-таки лучше - с ним или без него?"
На следующее утро, приехав на работу, Маура ощущала слабость от недосыпа и тошноту - из-за того, что, пытаясь взбодриться, выпила слишком много кофе. Стоя в предсекционной и надевая маску, одноразовую хирургическую шапочку и бахилы, Маура поглядела в смотровое окно и увидела, что Джейн уже ждет ее у стола. Вчера они не слишком ласково простились, и Мауре до сих пор было больно вспоминать саркастическую реплику Джейн: "Для тебя ведь только факты имеют значение, верно?" Да, для доктора Айлз были важны факты. Они непреложны, их невозможно отрицать даже в том случае, если они представляют угрозу для дружбы. Судебные разбирательства по делу Граффа, словно пропасть, пролегли между ней и Джейн, и Маура вспомнила о том, какой неперспективной была эта дружба с самого начала. Надевая хирургический халат, она страшилась встречи с Джейн куда больше, чем предстоящей работы с телом.
Сделав глубокий вдох, Маура толкнула дверь и вошла в секционную.
Ее помощник Йошима уже перенес мешок с телом на стол. Рядом с ним в лотке лежала отрезанная рука, накрытая хирургической салфеткой. Прекрасно понимая, что Йошима слышит их разговор, Маура деловито кивнула Джейн и спросила:
- Разве Фрост не будет присутствовать?
- Ему придется пропустить сегодняшнее вскрытие, а вот Джонни Тань сейчас приедет. Кажется, он действительно мечтает увидеть, как ты будешь резать.
- Похоже, детективу Таню очень хочется показать, на что он способен.
- По-моему, он стремится попасть в отдел убийств. Если судить по тому, что я уже видела, у него это может получиться. - Джейн бросила взгляд в сторону двери. - А вот, кстати, и он.
Заглянув в смотровое окно, Маура увидела, что Тань прибыл и надевает хирургический халат. Свои черные как смоль волосы он уже спрятал под одноразовой шапочкой. Спустя мгновение детектив вошел в зал, приблизился к столу и направил спокойный бесстрастный взгляд на упакованное тело.
- Прежде чем начать, Тань, - проговорила Джейн, - хочу обратить твое внимание на раковину, куда можно блевать, - она вон там.
Детектив пожал плечами.
- Она мне не понадобится.
- Это ты сейчас так думаешь.
- Начнем с самого простого, - объявила Маура, обнажая лоток с ампутированной рукой.
На вид кисть казалась пластиковой. Неудивительно, что участники экскурсии по китайскому кварталу приняли ее за бутафорию для Хэллоуина, испачканную красной краской. С нее уже сняли мазки и получили положительный результат по следам пороха. На рукоятке "Хеклера и Коха" обнаружили отпечатки именно этих пальцев, и теперь не оставалось сомнений в том, что именно убитая произвела выстрелы, разбросав по крыше пять гильз. Поднеся к руке увеличительное стекло, Маура внимательно осмотрела отрубленное запястье.
- Его рассекли в аккурат между дистальным отделом лучевой кости и полулунной костью, - заключила она. - Однако вот здесь виден изрядный остаток трехгранной кости.
- И что это означает? - осведомилась Джейн.
- Орудие, которым нанесли этот удар, рассекло одну из костей запястья. А они очень плотные.
- Значит, лезвие было острым.
- Настолько острым, что ампутацию произвели одним движением. - Маура подняла взор. - Я не вижу следов от вторичных порезов.
- Главное, подтверди, что эту руку отрубили именно от этого тела.
Маура повернулась к столу и расстегнула мешок. Пластиковый покров разлепился, испустив тошнотворный запах мороженого мяса и застарелой крови. Лежавший в мешке труп был по-прежнему в одежде, голова откинулась назад, так что зияющая рана на шее была прекрасно видна. Йошима принялся фотографировать, а Маура никак не могла отвести глаз от темно-рыжих волос убитой, на которых запеклась кровь. Красивые волосы, думала она, да и женщина красивая. Вооруженная особа, которая стреляла в кого-то на крыше.
- Доктор Айлз, у нас тут на самом виду улики - волосы и волокна, - заметил Йошима.
Он склонился над покойницей, одетой в черную фуфайку, и внимательно посмотрел на светлую прядь, которая пристала к рукаву.
Маура пинцетом подняла волосы и осмотрела их на свету. Слегка изогнутая прядка длиной около пяти сантиметров была серебристо-серой. Доктор Айлз бросила взгляд на убитую.
- Это явно не ее волосы.
- Смотрите-ка, вот еще одна, - сказала Джейн, указывая на другую прядь, прицепившуюся к черным леггинсам.
- Возможно, это шерсть какого-то животного, - предположил Йошима. - Например, золотистого ретривера.
- А может быть, ее прикончил седовласый дедок.
Маура поместила пряди в разные конвертики для вещдоков и отложила их в сторону.
- Что ж, давайте разденем ее.