- А это значит, что они должны быть где-то рядом.
- Но что, если…
- У тебя все получится. А теперь успокойся и делай так, как я тебе показывал. Ты ведь уже большая девочка, правильно?
Прищурившись, Сара принялась похлопывать по доскам пола ладошками и меньше чем через минуту нашла свои очки у двери в туалет. Она тут же нацепила их на нос и просияла.
- Умница моя, - сказал Майк.
Он опустил Фанга на пол, предложив дочке посмотреть телевизор, пока он по-быстрому примет душ, и отправился наверх, прихватив с собой в ванную радиотелефон.
- Я только что из дома, - сообщил Билл. - Заехать за вами?
- Заходи и располагайся. Я собираюсь принять душ.
- Увидимся через пять минут.
План не предусматривал неожиданного возвращения Джесс. Майк все еще был в душе, когда она вошла в дом через заднюю дверь, чтобы забрать коробку с документами, которую оставила на кухонном столе. Когда он выключил воду, то услышал доносящиеся снизу крики.
- Но папа обещал мне, что мы пойдем кататься на санках, - всхлипывала Сара.
- Сара, я сказала "нет"!
Проклятье! Майк вышел из-под душа, схватил полотенце и быстро вытерся.
- Но почему?
"Скажи ей правду, Джесс! Скажи Саре, что тебе не нравится, когда она катается на санках, или ныряет с трамплина, или плюхается в бассейн "бомбочкой", поджав моги, или сидит на заднем сиденье гидроцикла или снегохода. Потому что веселье означает риск, а риск равняется опасности, а опасность и так подстерегает человека нa каждом углу, чтобы нанести подлый удар в спину, если он не будет осторожен. Именно так и случилось с твоим отцом, верно? Если бы он смотрел на дорогу и снег, вместо того чтобы крутить ручку настройки радиоприемника, то вовремя заметил бы пьяного водителя".
Джесс отрезала:
- Никаких санок! Все, разговор окончен.
- Но папа уже пообещал…
- Еще одно слово, и я накажу тебя, юная леди.
Майк услышал, как Сара, громко топая, вышла из кухни в гостиную. Он надел свежие трусы и как раз натягивал чистые джинсы, когда в коридоре простучали каблучки Джесс.
С грохотом захлопнулась дверь в гараж. Майк застегнул джинсы и сбежал вниз без рубашки и босиком. Он догнал Джесс как раз в тот момент, когда она уже собиралась задним ходом выехать из гаража. Она сердито посмотрела на него, опустив стекло в своем "Эксплорере".
- Мне следовало бы догадаться, что ты попытаешься провернуть что-нибудь в этом роде, - с горечью заявила она.
- То, что произошло в прошлом месяце, было случайностью.
- Майкл, она едва не раскроила себе голову!
- Это была всего лишь шишка, а не сотрясение мозга. Врач сказал нам об этом, помнишь?
- Я не хочу, чтобы она бывала на Холме. Там слишком много народу, а она еще так мала. Я же говорила тебе, что думаю об этом месте. Ты поступаешь нечестно.
- Я поступаю нечестно?
- Хочешь покатать ее на санках - катай вокруг дома, я не возражаю, но на Холм она не пойдет.
Джесс включила передачу, и "эксплорер" задним ходом выкатился из гаража.
Майк смотрел ей вслед, думая о том, что, невзирая на деловой костюм, который она в последнее время носила, как доспехи, жемчуг и модельные туфельки, Джесс все равно оставалась похожей на девушку, в которую он влюбился еще в школе. Она по-прежнему носила длинные светлые волосы и сногсшибательно выглядела в самых обычных джинсах. И даже, несмотря на их отнюдь не безоблачные отношения, одним прикосновением все еще могла заставить его чувствовать себя самым главным мужчиной в ее жизни. Но внутренняя борьба, отголоски которой он видел в ее глазах, приводила его в отчаяние.
Джесс не всегда была такой. Было время, когда ей нравилось веселиться и дурачиться. Взять хотя бы их первую рождественскую вечеринку в этом доме. Тогда в подвале и вокруг бассейна собрались шестьдесят с чем-то человек. Из колонок гремел Билли Джоэл - старина Билли, а не сегодняшний подкаблучник Билли, безумный гений Билли, исполнявший такие вещи, как "Сценки из итальянского ресторанчика", когда казалось, будто он подслушал мелодию вашего сердца. И там была Джесс, проникшаяся духом той праздничной ночи, подпевавшая еще одной песенке Билли "Только хорошие люди умирают молодыми", стойко державшаяся до ухода последних гостей. Джесс, готовая продолжать веселье и по-прежнему чудесно выглядевшая в два часа ночи, сидевшая на краю бассейна и мурлыкавшая "Она такая милая". Джесс, расстегивавшая рубашку с лукавой улыбкой, при виде которой у него всегда подгибались колени. В ту ночь она поцеловала его крепко и жадно, как будто хотела получить от него что-то - нечто такое, что помогло бы ей дышать. Он вспоминал, как они занимались любовью, как разжимали объятия, усталые, но довольные; как сгорали от желания заняться этим вновь, ведь секс придавал их жизни смысл и вдыхал в них силы.
Но через несколько месяцев у нее случился первый выкидыш, а через полтора года - второй, так что к тому времени, когда у них появилась Сара, между ними пролегла пропасть, и Майк не понимал, как и когда это случилось. И теперь, обнимая Джесс, он не мог отделаться от ощущения, будто в руках у него холодная и безжизненная статуя.
К кухонному столику был прикреплен желтый стикер, рядом с ключами, так что не заметить его было невозможно. "Никаких санок!" - гласила трижды подчеркнутая надпись на нем.
Майк в сердцах сжал записку в кулаке. Бутылка "Хайнекена" по-прежнему стояла на столе, он взял ее и осушил одним глотком. Ему хотелось вдребезги разбить ее о стену, выругаться во весь голос - словом, дать выход гневу, кипевшему в душе. Вот только сделать ничего подобного он не мог, ведь в соседней комнате сидела Сара.
Швырнув пустую бутылку из-под пива и скомканную записку в мусорную корзину, он потер лицо руками, пытаясь успокоиться, и, убедившись, что справился с собой, вошел в гостиную.
Фанг развалился на постели и дремал. Сара сидела в большом кресле, подавшись вперед, и яростно черкала карандашом, который сжимала в кулачке, как кинжал, по книжке-раскраске, лежавшей на коленях.
Майк присел рядом на корточки, старательно делая вид, будто все случившееся - ерунда, не стоящая внимания, и готовый изобрести неубедительную, но вполне приемлемую отговорку, если дочка спросит, почему мамочка все время пребывает в такой тревоге и беспокойстве.
- Хочешь, пойдем на улицу и слепим снеговика?
Сара не снизошла до ответа, зато Фанг услышал слова "на улицу" и резко вскинулся, заколотив коротеньким хвостиком по кровати.
- Пойдем, не упрямься, - сказал Майк. - Можем взять с собой Фанга. Мы будем бросать снежки, а он будет гоняться за ними.
- Это нечестно, - прошептала она.
"Ты права, Сара. Это нечестно, что мы с тобой стали пленниками в собственном доме. Это нечестно, и я не знаю, что делать дальше".
Слезы стали последней каплей - даже не сами слезы, а то, как она плакала: сжав губы, чтобы не выкрикнуть то, что ей так хотелось сказать, сдерживая всхлипы, и слезинки катились по покрасневшим щечкам. Нормальные шестилетние девочки так не плачут.
- Я сказала "нет", Майкл. НЕТ!
Никаких санок.
- Сара?
Она перестала всхлипывать и шмыгнула носом.
- Да, папочка?
- Пойдем наденем твой зимний лыжный костюм.
ГЛАВА 2
Жители Белхэма неизменно называли его Холмом, хотя официально он именовался Парком Роби, названным так в честь первого мэра города, Дэна Роби. Когда Майк был маленьким, Холм представлял собой всего лишь пологую, поросшую травой горку, на вершине которой располагалось заведение "У Баззи" - единственное место в городе, где за три бакса можно было получить большую колу и гамбургер на бумажной тарелке вместе с порцией жареной картошки или лучшими в мире луковыми кольцами, на выбор. Забегаловка "У Баззи" осталась на прежнем месте, но теперь рядом появились ликеро-водочный магазин, пункт видеопроката, игровой комплекс "Джунгли" и новомодное поле для игры в бейсбол с трибунами для зрителей.
Но самой главной приманкой и достопримечательностью стала осветительная вышка. Зимой в Новой Англии темнело уже в четыре часа, поэтому отцы города разорились на телефонную башню с прожектором, освещавшим каждый дюйм Холма. Теперь кататься на санках можно было в любое время дня и ночи.
Майк нашел свободное место на нижней парковке, примыкавшей к полю для игры в бейсбол. Сгущались сумерки, и снег валил намного сильнее, чем час назад, тем не менее было еще достаточно светло, чтобы покататься без помех и получить удовольствие. Он вылез первым, обошел грузовичок и помог Саре выбраться наружу, после чего достал из кузова санки и протянул дочке руку.
- Я уже большая, - решительно заявила она.
Народу собралось видимо-невидимо. Правая сторона Холма, более пологая и ровная, предназначалась для детей в возрасте Сары и младше; левую оккупировали ребята постарше и сноубордисты. Глядя на них, Майк вспомнил времена, когда и сам приходил сюда. Если матери удавалось замаскировать тональным кремом синяки и ссадины на лице, она присоединялась к группе прочих мамаш и вступала с ними в разговоры, покуривая "Кулз", и они вместе наблюдали за тем, что вытворяют их дети. А те, например, вставали на дешевые пластмассовые санки и устраивали настоящие гонки с горы. Билл мог запросто врезаться в него и нарочно толкнуть, так что Майк кубарем летел по заснеженному склону, хохоча во все горло. Тогда смеялись все, включая даже матерей. В те времена считалось нормальным, что дети катаются и падают. Они набивали шишки, расшибали лбы, но упрямо поднимались на самый верх, чтобы снова съехать вниз, набить синяк или вылететь из санок.
- Папочка!
Майк опустил взгляд на дочь и увидел, что та остановилась и показывает на вершину Холма.
- Это Пола, папочка! Там Пола! Она сейчас поедет вниз!
По склону на синих круглых надувных санках мчалась Пола, старшая дочь Билла. Майк уже собрался окликнуть ее, чтобы предупредить насчет бугорка, но опоздал - Пола взлетела в воздух. Бугорок был не больше фута, но Пола прозевала его и оказалась не готова к приземлению. Санки ее ударились о землю, подпрыгнули, и девочка, не удержавшись, пропахала носом заснеженный склон.
- Я хочу кататься с Полой, - заявила Сара.
- Пойдем, - согласился Майк и протянул руку.
Но Сара оттолкнула ее.
- Нет, папочка, я поеду с Полой сама.
- Поле восемь лет.
- Ну и что?
- А то, что тебе всего шесть.
- С половиной, папочка. Мне шесть с половиной лет.
- Букашка…
- Я тебе уже говорила, что мне не нравится, когда ты меня так называешь.
"Господи, опять ее обуяла самостоятельность!"
- Ты права, прости меня, - сказал Майк и присел на корточки, чтобы взглянуть ей в глаза. Очки Сары запотели, капюшон розовой куртки плотно облегал голову, и ветер трепал искусственный белый мех. - Я всего лишь хочу сказать, что Пола старше и крупнее тебя. Склон, по которому катаются большие ребята, очень неровный, а некоторые дети еще и устраивают там трамплины. - Он показал на место, где только что грохнулась Пола. - Если ты попадешь на такой вот бугорок, то взлетишь в воздух.
- Как птичка?
Похоже, подобная перспектива привела Сару в полный восторг.
- Когда ты упала с санок в прошлый раз, то ударилась об лед и набила шишку на голове, помнишь?
- Еще бы. Мне было очень больно.
- Поэтому давай скатимся вниз вместе, - сказал Майк и протянул дочери руку.
- Нет, - заявила Сара, оттолкнув его. - Я хочу поехать с Полой.
Глядя на нее, он вспомнил, как прошлым летом учил Сару плавать. Тогда она наотрез отказалась надевать надувные нарукавники и с негодованием отвергла его помощь. Майк предоставил ей поступить по-своему и ничуть не удивился, когда она камнем пошла на дно. Не успел он ее вытащить, как Сара пожелала попробовать еще раз, - и снова сама. Ему настолько нравилась эта черта ее характера, ее упрямство и непоколебимое стремление поступить по-своему, что пришлось изо всех сил постараться, чтобы не улыбнуться.
- Нет! - вновь прозвучал у него в памяти голос Джесс. - Не вздумай позволить ей съехать с Холма самой. А что, если она упадет и расшибется по-настоящему? Что, если она сломает ногу или разобьет голову… Господи Иисусе, Майкл, ты только посмотри, она еще совсем малышка. А что, если…
"А что, если ей будет весело, Джесс? Ты никогда не думала об этом?"
"Твоя мать никогда и ни во что не вмешивалась, - добавил другой голос. - Ты хочешь, чтобы твоя дочь выросла женщиной, которая боится высказать свое мнение? Если ты позволишь Джесс убить в Саре эту черту, она закончит тем, что выйдет за кого-нибудь наподобие твоего старика. Разве такой жизни ты хочешь для нее?"
- Папочка, Пола собирается подниматься наверх. Можно мне пойти с ней, пожаалуйстааа…
- Сара, посмотри на меня.
Она расслышала строгие нотки в его голосе и вскинула на него глаза.
- Ты поднимешься наверх вместе с Полой и съедешь вниз с ней же, поняла?
- Поняла.
- Что я сказал?
- Подняться наверх и съехать вниз вместе с Полой.
- Хорошо. Я останусь здесь и буду ждать тебя рядом с крестным, договорились?
Сара улыбнулась, обнажив кривые верхние зубки и две дырочки на месте нижних, - и эта ее улыбка вдруг резанула его по сердцу, и Майк отчего-то испугался. Она схватила веревку от санок и затопала по снегу, крича Поле, чтобы та подождала ее.
"Ты понимаешь, что наделал?"
Да. Он совершил худший из родительских грехов: встал на сторону ребенка. И знаете что? Оно того стоило. Настоящая жизнь, с ее подлыми ударами исподтишка и кучей дерьма, готового вылиться на вас, никуда не денется. А вот шесть лет - прошу прощения, шесть с половиной! - бывает только раз в жизни, и если ради этого ему какое-то время придется пожить в собачьей конуре, значит, так тому и быть.
Билл О'Мэлли стоял в гордом одиночестве, поодаль от остальных родителей, сбившихся в небольшие группки. Они негромко переговаривались и, как подметил Майк, го и дело бросали на Дикого Билла нервные взгляды. Ох уж этот Билл, говорили люди, многозначительно покачивая головами. Озорство и жизненная энергия так и прут из него. У него явно не все дома.
Все в городе знали историю, приключившуюся с Биллом, когда ему было двенадцать и он решил подвезти приятелей до школы, после чего стал бостонской знаменитостью в разделе, претендующем на остроумие, под названием "Самые идиотские поступки в исполнении детей". Но, пожалуй, именно фокус, который он выкинул в одном из футбольных матчей серии плей-офф, когда учился в выпускном классе, закрепил за ним репутацию больного на голову.
Футбольная команда средней школы Белхэма впервые пробилась в финальную часть турнира, и одним холодным и облачным ноябрьским днем весь город собрался на стадионе в Дэнверсе, чтобы посмотреть, как их ребята сыграют против богатеньких снобов из частной средней школы имени Святого Марка. Когда до конца игры оставалось тридцать секунд и сорок ярдов до зачета, судья свистнул неправильно, чем лишил Белхэм первого чемпионского титула. Билл врезался в рефери, опрокинул его на землю, прежде чем тренер успел вмешаться, сорвал с него небольшую накладку из искусственных волос и, держа ее высоко над головой, совершил круг почета по стадиону под восторженные крики болельщиков Белхэма.
- Когда ты вырастешь и женишься, надеюсь, у тебя родятся девочки-близняшки. Я очень хочу, чтобы они были похожи на тебя, - заявила сыну после игры отчаявшаяся Клара О'Мэлли.
Как раз этой весной, если верить УЗИ, у Билла должны были родиться девочки-близнецы - так, во всяком случае, говорила его жена Патти. Пола О'Мэлли была его старшей дочерью и лишь в возрасте восьми лет унаследовала жестокое чувство юмора, которым так славился ее папаша. На прошлой неделе ее в первый раз оставили после уроков для разбирательства, когда выяснилось, что она принесла в школу подушку-пердушку и подложила ее учительнице на стул.
Билл заметил знакомый розовый комбинезон, карабкающийся на гору вместе с его дочерью, и повернулся как раз в тот момент, когда к нему подошел Майк. С нижней губы Билла свисала струйка слюны с жевательным табаком пополам, а на глаза была низко надвинута черная бейсболка "Харлей Дэвидсон". В мочках ушей покачивались маленькие золотые сережки.
Билл подался к нему и прошептал:
- Нет, серьезно, Джесс не ревнует, когда ты надеваешь ее куртку?
Куртка, о которой шла речь, рождественский подарок Сары, была сшита из черной шерсти и кашемира. Впрочем, самым важным было то, что она все еще оставалась чистой и новой, - в отличие от выцветшей голубой куртки самого Билла с эмблемой "Пэтриотс", которая досталась ему еще в начале восьмидесятых. Но Билл наотрез отказывался расставаться со старой и потрепанной одежкой с надорванным карманом до тех пор, пока "Пэтриотс" не выиграют Суперкубок Лиги.
- А что тебе в ней не нравится?
- Ничего, - отозвался Билл. - В этом году такие носят все самые красивые девчонки.
Майк, не сводя глаз с Сары, которая вместе с Полой, пыхтя и отдуваясь, карабкалась вверх по склону, достал из кармана пачку "Мальборо".
- Я так понимаю, ты столкнулся с Джесс.
- Угу. Она сказала мне, что санки под запретом. Рад, что она передумала.
- Или один из нас, - заметил Майк.
Билл сплюнул в пустой стаканчик из-под кофе "Данкин Донатс" и промолчал. И Майку вдруг страшно захотелось выговориться.
"Я так больше не могу, Билл. Я устал жить с закрытой морской раковиной. Я устал жить с женщиной, которая панически боится жизни и которая превратила меня в пленника в моем собственном доме. Я устал сражаться за простые вещи - например, за то, чтобы отвести свою шестилетнюю дочь покататься на санках с горы. Я устал и не хочу жить так дальше!"
Мысль об этом не казалась ему дикой. Вот уже целый год она то и дело приходила ему в голову, а в последнее время задерживалась там все чаще. Сидя за рулем или занимаясь какой-нибудь рутинной работой, например расчищая снег, Майк задумывался о том, чтобы уйти. Какая-то часть его радовалась открывающимся возможностям - новой жизни, что ждала его, новой жизни без барьеров и заборов.
Майк посмотрел направо, на шоссе Ист-Дунстейбл, вдоль обочин которого выстроились в ряд автомобили, и увидел такси, медленно ползущее на запад, к перекрестку с автострадой № 1. Майк представил себе мать, спокойно сидящую на заднем сиденье, упаковавшую в чемодан двенадцать лет своего замужества, и то, как водитель спрашивает у нее: "Куда едем? На север или на юг?" И впервые в жизни мать сама принимает решение, а мужчина выполняет его. Интересно, когда она назвала направление, смолк ли беззвучный вопль, звучавший у нее в голове?
К ним подлетели надувные санки Полы.
- А где малышка? - спросил Билл.
- Там, наверху, Джимми МакДональд сталкивает всех вниз, - ответила Пола.
Джимми МакДональд был, предположительно, младшим сыном Бобби МакДональда. Почему предположительно? Потому что Бобби Мак любил приударить за дамочками, имевшими неосторожность забрести на Холм, и славился обилием незаконных отпрысков.
- Он столкнул вниз сначала меня, а потом Сару, - пояснила Пола.
Замечательно! Майк щелчком отбросил недокуренную сигарету.
- Я поднимусь и заберу ее, - сказал он. - А вы подождите здесь, на случай, если она съедет сама.