- Конечно. - Молодой человек достал из кармана рубашки пачку сигарет, раскурил одну, протянул ей и после некоторых колебаний закурил сам.
Кэрол спрятала одну руку за спину, оперлась о кровать и с удовольствием выдохнула облако дыма.
- Ужасно вкусно, - похвалила она, показывая на поднос с завтраком.
- Смотрите, как бы чай не остыл.
Кэрол хотела ответить, что не хочет чая, но боялась обидеть парня. Он был с ней такой добрый и так помог ей, что у нее не хватило духа отказать. Она вновь села и взяла у него блюдце с чашкой.
- А сами-то вы как?
- Я уже позавтракал, - покачал головой юноша.
Кэрол Уоттерсон отхлебнула чая, чтобы не обидеть его. Чай был теплым и чересчур сладким. Однако несмотря на сладость на языке у нее почему-то остался горьковатый привкус. Ей показалось, будто он хочет, чтобы она выпила весь чай, и она выпила его до последней капли.
- Можете сказать, как вас зовут? - обратилась к нему девушка.
- Да, - кивнул парень с легкой улыбкой, но тем не менее не представился.
Кэрол решила, что он хочет поиграть с ней. Этот парень искренне ей нравился, хотя его вряд ли можно было назвать хорошей компанией. Он казался ей чем-то смущенным. В конце концов она была хозяйкой и должна была, как и положено хозяйке, заставить его расслабиться и почувствовать себя, как дома. Кэрол похлопала по кровати рядом с собой и предложила:
- Присаживайтесь.
Юноша быстро отклонил приглашение, решительно покачав головой.
- Знаете… наверное, мне не стоит говорить вам это… но в ванной комнате висит престранная картина… Кстати, это не ваша комната? Очень хорошо. Мне не хотелось бы критиковать ваши вкусы, если бы она была вашей. Человек, который живет здесь, повесил одну-единственную картину. Она очень странная. - Кэрол захихикала, подумав о картине. Она начала чувствовать легкую усталость, приятное расслабление, и ей стало немного тепло. Зрение вновь начало затуманиваться, и она подумала, будто на самом деле полное безумие - вешать только одну картину в ванной комнате, когда на белых стенах в спальне столько свободного места. Но может быть, владелец просто не хотел показывать Кэрол все остальные картины, поэтому снял их и спрятал. Ну и ладно… - Во всяком случае эта картина… вы сами должны взглянуть на нее. Почему бы вам не сходить пописать? Мне кажется, что я не могу даже попытаться описать вам ее.
Юноша вновь покачал головой. В его черных глазах было столько печали, что сердце у Кэрол заныло.
- Я должен идти, - сказал он и нагнулся за подносом с тарелками.
Кэрол стало стыдно, и она почувствовала раскаяние. Видя его неловкость и печаль, девушка догадалась, что ведет себя совсем не так, как следует. Желая исправиться, она импульсивно нагнулась и поцеловала его в губы. Она хотела, чтобы поцелуй получился целомудренным, хотела вложить в него самые теплые чувства и пожелания, но через какую-то долю секунды он отскочил от нее с испуганным и, как это ни странно, обиженным видом.
- Все в порядке, - успокоила парня Кэрол, глядя на него затуманенными глазами. - Наверное, мне всегда хотелось поцеловать вас. Вы были таким… одиноким и серьезным. Давайте будем друзьями. - Она начала расстегивать свою рубашку. Юноша слегка нагнул красивую голову. Его губы были приоткрыты, казалось, он испытывает физическую боль. - Если вы хотите… если вам от этого станет легче, - сказала Кэрол, - то можете заняться со мной любовью. - Она накрыла груди ладонями и осведомилась: - Как вы думаете, правда, они славные? - Его боль усилилась, на широких челюстях заиграли желваки. - Я знаю, что все мальчики хотят переспать с блондинками, - равнодушно произнесла она, стараясь заставить его расслабиться.
Юноша почти бегом бросился к лестнице, тарелки подпрыгивали на подносе. Кэрол почувствовала обиду. Она знала, что не должна ни о чем беспокоиться, но он показался ей таким расстроенным и сердитым, что она ничего не могла с собой сделать.
- Подождите! - попыталась остановить его она. - Извините. Мне жаль, что я это сделала.
Парень остановился на верхней ступеньке.
- Мне, правда, жаль, - со слезами в голосе повторила Кэрол.
- Это… - запинаясь, начал юноша, - …ничего страшного, все в порядке. Вы… - Он беспомощно покачал головой, и его блестящие черные длинные волосы пришли в беспорядок.
- Вы еще вернетесь проведать меня?
- Застегните рубашку, - велел он хриплым голосом.
Кэрол Уоттерсон покорно повиновалась и застегнула рубашку.
- Возвращайтесь поскорее, - попросила она.
- Хорошо, - едва слышно пообещал он. Потом качнул головой по направлению к Кэрол, и его глаза заблестели. Девушка очарованно смотрела на него. - Послушайте, chica: я хочу, чтобы вы дали мне обещание. Не делайте больше этого. Не расстегивайте свою рубашку ни передо мной, ни перед кем другим.
- Хорошо, не буду, - невинно кивнула Кэрол.
Смуглый юноша быстро спустился по лестнице. Кэрол несколько секунд смотрела ему вслед, потом зевнула, и ее интерес к нему стал проходить. Этот мальчик на самом деле нравился ей, и она искренне надеялась, что он скоро вернется. Неожиданно Кэрол стало одиноко… Делать было нечего. Она легла на кровать и положила голые пятки на железную спинку. Маленькое слуховое окно было наполнено голубым небом, и Кэрол принялась терпеливо разглядывать его.
Здесь можно встать, подумала Кэрол, цепь достаточно длинная.
Она зачем-то лягнула ногой спинку, не сводя взгляда с ярко-синего окна у себя над головой. Кровать затряслась,
"Я могла бы встать и…"
Сейчас никто не пел, и в доме воцарилась тишина. В комнате стало теплее. Кэрол смахнула кончиками пальцев пот со лба, и цепь зазвенела. Она начала что-то сонно напевать.
"Я могла бы выйти отсюда", - подумала она.
Через какое-то время… она понятия не имела, сколько прошло времени… по лестнице поднялся другой мужчина. Кэрол продолжала наблюдать за яркой голубизной в слуховом окне, ожидая тучи или хотя бы какой-то птицы.
- Здравствуй, дорогая, - поздоровался незнакомец, приближаясь к изножью кровати.
- Здравствуйте. - Кэрол он был неинтересен, и она даже не посмотрела на него.
- Все в порядке?
- Конечно.
- Ты ведь ни о чем не беспокоишься, правда?
- Нет, не беспокоюсь, - послушно ответила Кэрол и возобновила что-то напевать про себя.
Он больше ничего не сказал, и девушка подумала, что он ушел. Она даже не стала проверять, ушел он или остался.
"Я могла бы встать там, - рассудительно подумала она, - если бы по-настоящему захотела. Но ведь я не хочу. Правда, не хочу?"
Глава 4
Едва забрезжил первый свет, Филисия Холланд проснулась в своей кровати. Она рывком села и посмотрела на освещенное слабыми лучами зари зеркало, стоящее напротив. Горло у нее пересохло, голова слегка кружилась, настроение было подавленным. Первая ее мысль была о Кэрол.
- Сэм! - с отчаянием воскликнула она и посмотрела на кровать, но мужа не было.
Вода в стакане на комоде была несвежая, но Филисия тем не менее выпила часть и пошарила в поисках коробочки для пилюль. Она достала и проглотила две успокоительных таблетки, потом закурила утреннюю сигарету. Сэм предусмотрительно оставил полпачки.
В комнате было прохладно и сыро. Филисия встала. Простыни оказались такими влажными, что хоть выкручивай. Она удивилась, что так сильно вспотела за ночь и при этом даже не проснулась. Затем надела халат и вышла в ванную комнату. Дверь в спальню Сэма оказалась закрыта. Она приоткрыла ее на дюйм и заглянула в комнату.
Сэм спал на спине, широко разбросав руки и слегка похрапывая. Он забыл снять очки.
Филисия тихо подошла к кровати и сняла с мужа очки. Сэм даже не шелохнулся. С пол минуты она смотрела на лицо мужа, жадное и, как всегда, поглощенное своими мыслями. У Сэма было моложавое продолговатое красивое лицо, широкоскулое, с глубоко посаженными глазами, большим ртом и маленьким белым шрамом в углу у верхней губы. Однако морщин было много, и морщины сводили на нет все впечатление молодости. Затылок у него уже начал лысеть. Филисия подумала об этом и почувствовала удовлетворение от того, что все в нем было знакомо и предсказуемо.
Правда, Филисия тут же была вынуждена напомнить себе, что ей редко доводилось заглянуть хотя бы на дюйм внутрь Сэма Холланда, под его внешнюю оболочку. Она не могла решить, а может, она капризничала, может, ей хотелось невозможного. Ее муж в конце концов не был ни холоден, ни эгоистичен, обладал чувством юмора, умел любить и открыто говорил о любви. Однако у Филисии было сердце большого лохматого спаниеля, который без оглядки радостно ныряет в омут отношений. У нее была хорошая интуиция, и она доверяла своим чувствам.
Сэм знакомился с незнакомыми людьми довольно тяжело, не сразу, а как бы по частям. Он всегда был настороже, хотя в пессимизме обвинить его было трудно. Может, в нем было немного печали и грустной иронии, как у человека, живущего в выдуманном мире. Вина оказалась суровым воспитателем так же, как отсутствие родителей и долгие поиски себя. Сэм Холланд был единственным человеком, который таил в себе какую-то загадку, бросал ей вызов и не позволял чувствовать полную уверенность. Филисия как-то автоматически и бессознательно приспособилась к его характеру и привычкам. Она любила его, по-прежнему любила его… но сейчас часто испытывала горечь полного и решительного поражения.
Филисия Холланд приняла теплый душ. Успокоительные таблетки подействовали и превратили тяжелый мучительный страх во вполне терпимые опасения. Сейчас она была в состоянии думать… Сначала завтрак для всех. Потом обязательно нужно позвонить и отменить званый обед. Ей наверняка понадобится кое-что из супермаркета, они могут съездить с Кевином после обеда. Сейчас, когда Мэтти Дауд уехала на месяц, ей придется заново учиться ходить по магазинам. Она заранее договорилась с Колвинами на вечер: легкая выпивка и несколько робберов бриджа, при этом старуха, конечно, заговорит их до смерти. Теперь она с радостью отменит встречу. Предлог? Сэм тоже устал, хотя пару недель ходил с ней к Колвинам…
Как только Филисия выключила душ, из спальни донесся негромкий крик Сэма. Она торопливо вытерлась, завернулась в полотенце и вбежала в его спальню. Холланд сидел на кровати и тер лоб. Он испуганно мигал, во рту поблескивал золотой зуб. Глаза орехового цвета сильно потускнели. Эта тусклость возникала всегда, когда он допоздна работал, пил слишком много спиртного или слишком мало спал. Филисия заметила наполовину пустую бутылку джина на ковре рядом с кроватью.
- Прости, - извинился он. - Я заревел, как раненый бык. Из-за джина разболелась голова, да и шея здорово затекла.
- Я приготовлю горячую ванну.
- Это самое лучшее лекарство, - улыбнулся ей Сэм. - Как ты себя чувствуешь?
- Продолжаю махать крыльями в надежде взлететь. Конечно, ты проснулся от боли и закричал.
- Да нет, проснулся-то я от кошмара. Тебе когда-нибудь снились похороны?
- О, Господи! Только не рассказывай мне сейчас о похоронах.
- Сначала я думал, будто это похороны моей матери. В последний раз я видел ее, когда мне было три дня от роду. Так что мне было любопытно взглянуть на старушку. Действие проходило в прекрасной полутемной часовне. Особенно меня беспокоило то, что у гроба совсем не было цветов. Зато кто-то прекрасно играл на органе, и еще в часовне присутствовали плакальщицы. У меня было такое ощущение, что я не знал никого из присутствующих.
- Сэм, я, правда, не хочу это слушать.
- Я подошел к гробу, как полагается сделать каждому человеку, пришедшему на похороны, и заглянул внутрь. Можешь представить мое изумление, когда я увидел, что там лежит не моя мать, а я сам. Я даже разглядел то место на лбу, куда мне всадили пулю. Ее ловко заделал воском гробовщик. Потом я внезапно очутился в гробу и уже оттуда выглядывал наружу. Крышка начала медленно опускаться…
- Ну хорошо! - в ярости закричала Филисия. Она бегом вернулась в ванную комнату и открыла краны на полную мощность, чтобы набрать мужу ванну, потом отправилась к себе. Надела комбинацию, высоко подобрала волосы и накрасила губы светло-розовой помадой.
- Филисия, - услышала она голос Сэма и с неохотой вернулась в его спальню.
За время ее отсутствия Холланд даже не пошевелился. Он сидел, сцепив руки на коленях, и поглаживал ковер узкой ногой.
- На какое-то время я забыл… Я забыл о…
- Ничего страшного. Твоя ванна почти готова. - Филисия помедлила, потом добавила: - Я так и не поняла, почему ты тогда не пошел в полицию и не рассказал о покушении. У тебя в лобовом стекле ведь осталась дырка от пули.
- Одно пулевое отверстие, но пули-то нет. Меня бы встретили очень вежливо, наверняка выразили сожаление о случившемся, а в газетах Лаббока этому происшествию, может, и уделили бы три абзаца. Уверен, какое-нибудь телеграфное агентство подхватило бы эту новость. Конечно, мне вовсе не хочется, чтобы подобная идея пришла еще кому-нибудь в голову. Братья правые радикалы, сезон охоты на Сэма Холланда открылся! Это тот самый Холланд, который слишком часто неодобрительно отзывался о нас. Конечно, не самая лучшая добыча в наших краях, но он путешествует один и налегке, и помните, что из маленьких коммунистов часто вырастают большие!
- Но ведь ты видел человека, который стрелял в тебя.
- Я видел одно лицо на темной улице, да и то только мельком. Не могу даже точно описать, как он выглядел. - Сэм провел рукой по щетинистой щеке. - Если у него были серьезные намерения, он мог бы повторить попытку, так что у меня не было особого желания задерживаться в городе. Если бы в машине где-нибудь завалялась пуля, тогда я мог бы отвезти ее копам. Естественно, ничего бы все равно не удалось доказать, но знаешь, о чем я тогда подумал? Было бы необычайно смешно, если бы эта пуля оказалась выпущена из ружья из арсенала генерала Генри Фелана Морзе. Мой тесть здорово помогает этим бравым парням, которые всегда готовы к любым действиям.
- Заткнись, Сэм! - предупредила его Филисия голосом, который он слышал от нее очень редко.
Сэм сразу устало кивнул, согласившись с упреком, и пошел в ванную комнату, снимая на ходу пижаму.
- Через двадцать минут я буду готов, - пообещал он.
* * *
Едва Филисия Холланд спустилась на первый этаж, как из библиотеки вышел незнакомый мужчина и представился специальным агентом ФБР Крокеттом. Она до сих пор не могла привыкнуть к мысли, что в доме находились чужие люди, и не понимала, что они здесь делают. Этот фэбээровец был немного похож на Сэма: очки, средних лет, стройный.
- Есть какие-нибудь новости? - поинтересовалась у Крокетта Филисия Холланд.
- Я ничего не знаю. Скоро приедет мистер Гаффни, он вам все расскажет.
Филисия предложила двум полицейским завтрак и вернулась в столовую.
Было еще очень рано… пели птицы, на траве блестели капельки росы, деревья стояли неподвижными и до сих пор темными, цвета опала, на фоне неба… однако ее отец уже был в столовой. Он пил пахту на крыльце и наблюдал за Риггсом, который гонялся за неосторожным кроликом или сурком. Десятиакровый пруд, находящийся в конце двух соседних участков, был накрыт туманом, только что поднявшееся солнце освещало его своими золотыми лучами.
- Доброе утро! - поздоровалась она и прикоснулась губами к дряблой щеке. - Поспал хоть немного?
- Всю ночь глаз не мог сомкнуть, - проворчал Генерал. - Кто встал?
- Пока только Сэм.
Морзе что-то пробурчал и отвернулся от дочери, чтобы посмотреть на Риггса. Филисия спросила, сколько ему приготовить яиц, и ушла в столовую, занятая мыслями о завтраке. Она решила, что голова у нее работает вполне нормально, движется она скоординированно, а думает только о том, о чем следует думать в данную минуту. "Восемь яиц, нет, свари девять…" Но тут неожиданно ее мысли поплыли, и в голове появилось маленькое пустое пространство. Прошло какое-то время, и Филисия внезапно очнулась и поняла, что отец стоит у нее за спиной и говорит своим задыхающимся от частого употребления виски голосом:
- Ты стоишь с открытым холодильником уже почти три минуты. Неужели никак не найдешь, что тебе нужно?
Филисия повернулась и посмотрела на Генерала. Голова у нее была какая-то вялая, а ноги так устали, будто она пробежала много миль.
- Что… что они собираются сделать с Кэрол? - прошептала Филисия.
Затуманенные глаза Генерала открылись немного шире.
- Ни черта они с ней не сделают. Они будут очень хорошо заботиться о ней.
Филисия досадливо покачала головой.
- Не верю. Все хотят поверить, что Кэрол не сделают ничего плохого, но я больше не могу в это верить. Похитителям ведь все равно, что с ней будет, разве не так? Останется она в живых или умрет, какая им разница?
- Вечером Кэрол уже будет дома, Филисия.
- Почему ты так думаешь? - спокойно поинтересовалась она, не сводя взгляда с лица отца и изо всех сил желая, чтобы он оказался прав.
- Потому что похитители Кэрол опытные преступники. Они похитили ее посреди бела дня безо всякого шума так, что никто ничего не заметил. Может, люди Гаффни и найдут какого-нибудь свидетеля, который обратил внимание на что-то необычное, но надежд на это немного. Я просидел всю ночь и пытался решить, что будет дальше. По-моему, сегодня все закончится. Их трое, все молодые…
- Трое? Как…