В этой комнате ничего им не принадлежало. Нет, конечно, Майк и Тиа Бай находились в собственном разноуровневом доме, в кондоминиуме, тип застройки Макмэнсон, на окраине Глен-Рок. Однако эта спальня считалась для них вражеской территорией, и входить им сюда строго воспрещалось. Здесь до сих пор, с удивлением отметил Майк, осталось много предметов из прошлого. Даже хоккейные трофеи на месте. Но если прежде они доминировали в комнате, красовались на самом видном месте, теперь их отодвинули на полке к стене. Постеры с Яромиром Ягром и Крисом Друри по-прежнему висели на своих местах, но поблекли - выгорели от солнца или от недостатка внимания.
Майк ушел мыслями в прошлое. Вспомнил, как его сын Адам любил читать "Ужастики" и книжку Майка Лупики о детях-спортсменах, которые преодолевали немыслимые трудности. Еще он изучал страничку спортивных новостей, с вниманием, достойным изучения Талмуда, особенно все, что касалось хоккея. Писал своим любимым игрокам открытки с просьбой прислать автограф, затем прилеплял их на стену скотчем. А когда они посещали спорткомплекс Мэдисон-сквер-гарден, Адам настойчиво просил подождать у выхода для игроков, на углу Тридцать второй улицы и Восьмой авеню, чтобы выпросить у них новые автографы.
И вот теперь все это ушло, не только из этой комнаты, но и из жизни их сына.
Адам просто перерос свои прежние увлечения. Что ж, это нормально. Он уже не ребенок, хотя и юношей его не назовешь. Парень упорно и слишком быстро стремится повзрослеть. А вот комната неохотно сдает позиции детской.
"Интересно, - подумал Майк, - сохранилась ли у сына связь с прошлым? Был ли Адам счастлив в детстве? Возможно, какая-то его часть все еще тоскует по тем дням, когда Адам мечтал стать врачом, как его дорогой любимый папочка. По временам, когда я был в глазах сына героем… Бесплодные размышления".
Майк вздохнул.
Юнец-айтишник - Майку никак не удавалось запомнить его имя, кажется, Бретт, что-то в этом роде, - повторил вопрос:
- Вы уверены?
Тиа скрестила руки на груди. Лицо суровое - ни за что не сдастся. В такие моменты она казалась Майку старше, что ничуть не преуменьшало ее красоты. И в голосе ее сомнения не было, разве что звучал он немного нетерпеливо.
- Да, уверены.
Майк промолчал.
В спальне сына было темно, горела лишь старая настольная лампа с изогнутым, словно гусиная шея, кронштейном. Говорили они шепотом, хотя никто не мог подслушать или увидеть. Одиннадцатилетняя дочка Джил в школе. Адам, шестнадцатилетний сын, отправился с одноклассниками в поход с ночевкой. Разумеется, идти ему не хотелось - теперь такие мероприятия для него "отстой", - но школьное начальство настояло, и даже самые отвязные из отвязных его дружков тоже будут там, чтобы ворчать и жаловаться.
- Вы понимаете, как это работает?
Тиа и Майк одновременно закивали.
- Программное обеспечение позволяет зарегистрировать любое нажатие на клавишу, какое только сделает ваш сын, - начал пояснения Бретт. - В конце дня вся информация будет собрана и отправлена вам по электронной почте. Она покажет все - каждый сайт, который он посетил, каждое входящее и исходящее письмо, каждое срочное сообщение. Если Адам создаст новый документ в Word, это вы тоже увидите. Словом, все. Вы сможете следить за ним в непрерывном режиме, если хотите, конечно. Стоит только нажать вот здесь. - И он указал на небольшую плашку с надписью "ШПИОН ОНЛАЙН!" на красном фоне.
Майк обежал взглядом комнату. Хоккейные трофеи - просто смешно. Его удивляло, что Адам не убрал их. Сам Майк играл за хоккейную команду колледжа в Дартмуте. Затем его переманили в "Нью-Йорк рейнджерс". Примерно год он играл за эту команду в Хартфорде, ему даже довелось принять участие в двух играх НХЛ.
Он передал свою любовь к хоккею Адаму. Адам встал на коньки в три года. Потом стал голкипером в детской команде. До сих пор на выезде из гаража стояли проржавевшие ворота, вернее, то, что от них осталось, - сетка давно сгнила от непогоды.
Майк потратил немало времени, тренируя сына ловить броски с близкого расстояния. Адам был потрясающ - определенно самый перспективный спортсмен в колледже. А потом вдруг, полгода назад, взял и бросил спорт. Просто ушел. Положил клюшку, наколенники, шлем с маской и сказал, что он завязывает.
С чего все началось? Может, уход из спорта стал первым признаком его падения?
Майк пытался понять, чем продиктовано решение сына. Не стал уподобляться слишком настойчивым родителям, отождествляющим успехи в спорте с жизненным успехом. Но что правда, то правда, уход сына из спорта сильно огорчил Майка. И еще сильнее - Тиа.
- Мы его теряем, - сказала она тогда.
Майк так не считал. Адам перенес настоящую трагедию - самоубийство друга - и наверняка пытался выработать какое-то взрослое противоядие. Он стал угрюм и тих. Почти все время проводил у себя в комнате, сидел за стареньким компьютером, играл в игры в стиле фэнтези или отправлял эсэмэски неизвестно кому. Но разве не так ведут себя другие подростки? Он почти не разговаривал с родителями, отвечал редко, нехотя и сквозь зубы. И опять же - что здесь такого ненормального?
Наблюдение, это была ее идея. Тиа работала в адвокатской конторе "Бёртон и Кримштейн" на Манхэттене, вела уголовные дела. В одном из ее дел фигурировал некий Пейл Хейли, замешанный в отмывании денег. ФБР удалось выйти на след Хейли, благодаря контролю над его перепиской в Интернете.
Бретт, установщик электронного оборудования, ведал техническим обслуживанием на фирме у Тиа. И вот теперь Майк глаз не сводил с длинных его пальцев с грязными ногтями. Эти ногти прикасались к клавиатуре Адама. Почему-то Майку не давала покоя эта мысль. Тип с мерзкими ногтями находится в комнате его сына, прикасается к самому ценному имуществу Адама, делает с ним, что хочет.
- Еще секунда - и дело сделано, - сообщил Бретт.
Майк посетил сайт "Право шпионить" и увидел две рекламные заставки, набранные крупными печатными буквами:
К ВАШИМ ДЕТЯМ ПРИБЛИЖАЛСЯ ПЕДОФИЛ?
ВАШИ СОТРУДНИКИ ВОРУЮТ У ВАС?
А затем, чуть ниже, набранный еще более крупным и жирным шрифтом аргумент, который выдвигала Тиа:
ВЫ ИМЕЕТЕ ПРАВО ЗНАТЬ!
Ниже приводился рекламный перечень свидетельств:
"Ваша продукция помогла спасти мою дочь от худшего кошмара родителей - сексуального домогательства! Спасибо тебе, программа "Шпион"!" Боб. Денвер, Колорадо
"Я обнаружил, что самый доверенный из сотрудников ворует из нашего офиса. Помогло выявить нечистоплотного работника ваше программное обеспечение!" Кевин. Бостон, Массачусетс
Майк все еще колебался.
- Он наш сын, - напомнила Тиа.
- Думаешь, я не знаю?
- Разве тебя это не беспокоит?
- Конечно, беспокоит. Но…
- Что "но"? Мы его родители. - А затем, словно перечитав рекламу, добавила: - Мы имеем право знать.
- Разве мы имеем право вторгаться в его личную жизнь?
- С целью защитить его? Конечно! Он наш сын.
Майк покачал головой.
- Мы не только имеем на это право. - Тиа приблизилась к нему на шаг. - На нас лежит ответственность.
- А твои родители всегда знали, чем ты занимаешься?
- Нет.
- О том, что ты думаешь? О каждом разговоре с другом?
- Нет.
- Вот видишь. О том и речь.
- А ты вспомни родителей Спенсера Хилла, - возразила она.
Майк тут же умолк. Они переглянулись.
- Если бы можно было начать все сначала, - вздохнула Тиа. - Если бы Бетси и Рон могли вернуть Спенсера…
- Но это невозможно, ты знаешь.
- Нет, послушай меня. Если бы они могли вернуть его… Будь Спенсер жив, как думаешь, они бы стали следить за ним внимательнее?
Спенсер Хилл, одноклассник и друг Адама, четыре месяца назад покончил с собой. Ужасная трагедия, она потрясла Адама и его школьных товарищей. И Майк не преминул напомнить об этом жене.
- А ты не считаешь, что этим и объясняется поведение Адама?
- Самоубийством Спенсера?
- Да.
- До какой-то степени конечно. Но к тому времени он уже изменился. Это просто ускорило процесс…
- Но, может, если дать ему больше свободы…
- Нет, - сказала, как отрезала, Тиа. - Возможно, именно этой трагедией и объясняется поведение Адама, но от этого опасность не меньше. Скорее, напротив, гораздо больше.
Майк задумался.
- Мы должны сказать ему, - произнес он, помолчав.
- Что?
- Сказать Адаму, что следим за его жизнью в непрерывном режиме.
- Какой смысл? - Тиа поморщилась.
- Пусть знает, что за ним наблюдают.
- Как садится коп тебе на "хвост" проследить, чтобы ты не превышал скорость? Нет, это совсем другое.
- То же самое.
- Он все равно будет заниматься тем же, чем обычно. Заходить к другу, в интернет-кафе и так далее.
- И что с того? Пусть знает, что мы следим. К тому же Адам доверяет самые сокровенные мысли компьютеру.
Тиа приблизилась еще на шаг, прикоснулась ладонью к его груди. Даже теперь, после стольких лет совместной жизни, подобное прикосновение его возбуждало.
- Он в опасности, Майк, - тихо проговорила она. - Неужели не замечаешь? Твой сын в опасности. Может, он пьет, балуется таблетками, или еще бог знает что. И не надо зарывать голову в песок.
- Никуда я ее не зарываю.
В голосе ее звучала мольба:
- Ты ищешь самый легкий путь. Надеешься, Адам просто перерастет это?
- Я о другом говорил. Ты только вдумайся. Это новые технологии. Он доверяет им свои тайные мысли и чувства. Вот ты хотела бы, чтобы твои родители узнали о тебе все это?
- Мы живем в ином мире, - покачала головой Тиа.
- Уверена?
- Но я не понимаю, чем тут можно навредить! Мы его родители. Мы хотим ему счастья.
Теперь Майк покачал головой.
- Человеку не обязательно знать все самые сокровенные мысли другого человека, - заметил он. - Каждый имеет право наличную жизнь.
- Ты хочешь сказать, на секреты?
- Да.
- То есть, считаешь, у каждого имеются секреты? И это нормально?
- Конечно.
Она как-то странно посмотрела на него, и взгляд этот не понравился Майку.
- А у тебя есть секреты? - спросила Тиа.
- Я не о том.
- У тебя есть секреты от меня? - продолжала настаивать она.
- Нет. Но мне не хочется знать каждую твою мысль.
- И мне не хочется, чтобы ты знал мои.
Они умолкли одновременно, словно сговорившись. Тиа отошла от него.
- Но если это вопрос выбора, защитить сына или дать ему полное право на личную жизнь, - прервала молчание Тиа, - я выбираю первое.
Дискуссия - Майк не решился называть это спором - длилась уже месяц.
Майк пытался сблизиться с сыном. Приглашал Адама в торговые центры, на выставки, даже на концерты. Адам отказывался. Приходил домой поздно и плевать хотел на все эти курфьюз. Перестал обедать дома. Отметки становились все хуже. Однажды им удалось уговорить его сходить к психотерапевту. Тот приписывал такое состояние депрессии. Сказал, что может выписать лекарства, но прежде ему надо еще раз встретиться с Адамом. Тот категорически отказался.
А когда они стали настаивать, убеждать, что визит к врачу необходим, Адам убежал из дома на целых два дня. На звонки на мобильный не отвечал. Майк и Тиа сходили с ума. Позже выяснилось, что прятался он в доме друга.
- Мы его теряем! - повторила Тиа.
Майк промолчал.
- В конце концов, Майк, мы его опекуны, на нас ответственность. Сейчас дети с нами, но пройдет какое-то время, и они заживут своей жизнью. Я просто хочу, чтобы Адам был жив и невредим, до тех пор пока настанет пора покинуть родительский дом. А там сам пусть решает, как жить.
Майк кивнул.
- Что ж, ладно.
- Ты уверен? - спросила она.
- Нет.
- Я тоже нет. Но Спенсер Хилл из головы не выходит.
Он снова ответил кивком.
- Майк?
Он поднял на жену глаза. Та криво улыбнулась. Впервые он увидел такую ее улыбочку холодным осенним днем в Дартмуте. Она навеки угнездилась в его памяти и сердце.
- Я люблю тебя, - сказала Тиа.
- Я тоже тебя люблю.
Они согласились шпионить за старшим своим ребенком.
Глава 3
Поначалу никаких представляющих опасность или странных посланий в электронной почте не было. Но все резко изменилось в понедельник, через три недели.
В маленьком офисе Тиа ожил селектор внутренней связи. Резкий нахальный голос произнес:
- Ко мне в кабинет, живо!
Это была Эстер Кримштейн, большой босс в ее юридической конторе. Эстер всегда вызывала ее сама, не доверяла помощникам и секретарям. Тиа немного пугалась и входила к начальнице с виноватым видом, точно должна была неким магическим образом предвидеть этот вызов и материализоваться в ее кабинете тотчас же, без вызова по селектору.
На работу в юридическую фирму "Бёртон и Кримштейн" Тиа поступила полгода назад. Бёртон давным-давно скончался, и теперь здесь всем заправляла Эстер Кримштейн, знаменитый и грозный адвокат. Она приобрела международную известность как эксперт по уголовным делам и даже вела на телевидении в живом эфире реалити-шоу "Кримштейн и криминал".
Эстер Кримштейн рявкнула в динамик - голос у нее всегда был рявкающий:
- Тиа!
- Уже иду.
Она швырнула флешку с отчетом о наблюдении за сыном в верхний ящик стола и зашагала по коридору мимо ряда застекленных офисов с одной стороны - там сотрудники рангом повыше могли наслаждаться солнечным светом - и крохотных душных каморок по другую сторону. У "Бёртон и Кримштейн" всегда существовала жесткая система кастовости. Были и старшие партнеры по бизнесу, но Эстер Кримштейн никогда бы не допустила, чтобы их имена украсили табличку на дверях ее кабинета.
Тиа дошла до угла - там находилось просторное офисное помещение. Секретарша Эстер кивнула ей, не поднимая головы. Дверь в кабинет начальницы была распахнута настежь, как всегда. Тиа остановилась и постучала в стенку рядом с дверью.
Эстер расхаживала по кабинету. Ростом она не вышла, но назвать ее маленькой никому бы и в голову не пришло. Компактная, плотная, в каждом движении сквозят сила и опасность.
"Она не идет, - подумала Тиа, - а крадется по кабинету, словно тигрица. Выпускает пар, упивается властью".
- Нужно, чтобы ты взяла показания под присягой в Бостоне, в эту пятницу, - без всяких преамбул объявила Эстер.
Тиа шагнула в комнату. Волосы у Эстер вились агрессивными и мелкими светлыми кудряшками. Прическа небрежная, и в то же время эта женщина производила впечатление полной собранности. Есть люди, неизбежно приковывающие к себе внимание, - это в полной мере относилось к Эстер. Казалось, она вот-вот подойдет к тебе, ухватит за лацканы пиджака, встряхнет и заставит смотреть прямо в глаза.
- Конечно, без проблем, - отозвалась Тиа. - По какому делу?
- Бека.
Тиа знала о нем.
- Вот файл. Захвати с собой эксперта по компьютерам. Ну, этого типа с ужасной осанкой и кошмарными татуировками.
- Бретта, - подсказала Тиа.
- Да, его. Пусть просмотрит персональный компьютер того парня. - Эстер протянула ей папку и снова зашагала по комнате.
Тиа взглянула на файлы.
- Это тот свидетель из бара?
- Именно. Показания будет давать в пятницу. Потом вернешься домой и все как следует изучишь.
- Ладно, без проблем.
Эстер остановилась.
- Тиа?..
Тиа перелистывала документы в папке. Старалась думать о деле, о Беке и его показаниях, о том, что выпала возможность съездить в Бостон. Но чертов "шпионский" отчет не давал покоя. Она посмотрела на начальницу.
- О чем задумалась? - спросила Эстер.
- Да об этих показаниях.
Эстер нахмурилась.
- Хорошо. Поскольку парень этот - лживый мешок ослиного дерьма, иначе не назовешь. Поняла?
- "Мешок ослиного дерьма", - повторила Тиа.
- Именно. Он определенно не видел того, о чем утверждает. Не мог видеть. Ты меня понимаешь?
- И вы хотите, чтобы я это доказала?
- Нет.
- Нет?
- Наоборот.
Тиа нахмурилась.
- Не совсем понимаю… Так вы не хотите, чтобы я доказывала в суде, что он - лживый мешок ослиного дерьма?
- Именно.
- Может, поясните? - Тиа пожала плечами.
- С удовольствием. Я хочу, чтобы ты сидела там, мило кивала и задавала миллион вопросов. Надень что-нибудь облегающее, возможно даже с глубоким вырезом. Улыбайся ему, как девица на первом свидании, которой все, что он скажет, кажется потрясающим. И чтоб никакого скептицизма в голосе. Каждое его слово - для тебя истина в последней инстанции.
Тиа кивнула.
- Хотите, чтобы я его разговорила.
- Да.
- Хотите, чтобы я все это записала. Всю его историю.
- И снова да.
- Чтоб позже в суде припечатать к стенке его лживую задницу.
- С фирменным блеском и шиком знаменитой Кримштейн. - Эстер изогнула бровь.
- Ясно. Я все поняла.
- Собираюсь поджарить ему яйца и подать на блюде к завтраку. Так что, если придерживаться метафоры, твоя задача - сходить в магазин. Справишься?
"Отчет из компьютера Адама - как справиться с этим? Прежде всего надо связаться с Майком. Потом сесть и хорошенько все обдумать, определить, каким будет следующий наш шаг…"
- Тиа?
- Думаю, справлюсь. Да.
Эстер остановилась. Шагнула к Тиа. Она была дюймов на шесть ниже ее, но Тиа так не казалось.
- А знаешь, почему я решила поручить это тебе?
- Потому что я выпускница юридического факультета Колумбийского университета, чертовски талантливый адвокат. И за те шесть месяцев, что работаю здесь, вы давали мне только те поручения, с которыми бы справилась и макака-резус, так?
- Ничего подобного.
- Тогда почему?
- Да потому что ты - старая.
Тиа удивленно взглянула на нее.
- Нет, я не в том смысле. Сколько тебе: лет тридцать пять? Я лет на десять старше. Просто остальные младшие юристы еще сущие младенцы. И все хотят выглядеть героями. Считают, что могут показать себя.
- А я не считаю?
- Считаешь. Но ты уже вышла из младенческого возраста.
Возразить на это было нечего. Тиа опустила голову, взглянула на папку, но все мысли ее были о сыне, его чертовом компьютере и "шпионском" отчете.
Эстер выждала секунду-другую. Затем одарила Тиа особым взглядом, припасенным для того, чтобы "расколоть" свидетеля. Тиа встретила его спокойно.
- Почему ты выбрала именно нашу фирму? - спросила Эстер.
- Сказать правду?
- Желательно.
- Из-за вас, - ответила Тиа.
- Это что, комплимент?
Тиа пожала плечами:
- Вы хотели услышать правду. А она состоит в том, что я всегда восхищалась вашей работой.