На его глаза даже слезы навернулись от радости и волнения. "Господи, не дай этому сообщению быть очередным ложным следом!" Тайлер редко просил Бога о чем-либо конкретном, но тут - взяло за горло. "Почему Ты выложил мне на глаза эту вот газету - и в такое мгновение? Неужели это только шутка с Твоей стороны, чтобы продлить мою агонию? Или это Твой ответ на мои прежние мольбы?"
Тайлер опять схватил телефонную трубку. Ждать не было мочи. Он должен как можно скорее узнать, ложный след или нет. Если опять неудача… неужели снова повторится вся мука и снова он помчится по темной дороге навстречу небытию?
Заморосил дождь, и Митч раздраженно посмотрел на наручные часы. Прождав Джека на развилке тропы добрых десять минут, он начал сердиться. Результаты нездорового образа жизни коллеги грозили испортить всю прогулку в горах. Почему Митч должен страдать - ведь это не он курит без меры, не он болтается по ночам черт знает где и черт знает с кем!
"Фу ты, Господи, и как можно так плестись?! В нашем-то возрасте!"
Вот наглядное объяснение, почему Митч на отличном счету и скоро станет партнером в фирме, а Джек тащится в хвосте. Митч себе никаких эксцессов не позволяет, весь сосредоточен на работе и держит себя в отличной физической форме!
Еще через десять минут бесплодного ожидания Митч плюнул в сердцах и пошел к вершине в одиночку. Пусть это будет метафорой всего их негласного соперничества в фирме: Митч и там, и тут будет первым! Митч даже нарочно прибавил шагу - чтобы прийти к вершине с максимальным отрывом.
Джон Бакстер как раз вставил ключ в замок стеклянной двери, когда раздался телефонный звонок. Он быстро открыл дверь и со всей прытью, на которую способен семидесятичетырехлетний тучноватый мужчина, подошел к конторке. Нет и половины восьмого. В такое время обычно звонят, чтобы поместить объявление о пропавшей собаке или кошке.
Будучи издателем "Снохомиш дейли ньюс", Бакстер не терял тайной надежды, что в один прекрасный день раздастся звонок из "Бургер-Кинга" или из сети супермаркетов "Албертсонс", а то и из самого "Макдоналдса": ребята осознали свою долговременную ошибку и желают отныне помешать целые рекламные развороты в его скромной, но достойной газете. И сейчас он снял трубку не без душевного трепета. Впрочем, тут же самого себя осадил. Грандиозные предложения не поступают в субботу и в половине восьмого. Стало быть, можно гадать только об одном: кошка пропала или собака.
- "Дейли ньюс". Слушаю вас.
- Доброе утро. Мне бы поговорить с кем-нибудь из редакции…
У говорящего была едва заметная южная растяжечка.
- Ну я из редакции, - сказал Джон Бакстер.
- Вы опубликовали заметку о пропаже сотрудника "Вайерхойзер". Знаете, о чем я говорю?
- Конечно.
- Вы ее автор?
- Нет, - сказал Бакстер. - Одна студентка из Вашуни. Она для меня часто пописывает.
Университет штата Вашингтон, главный поставщик молодых журналистов, местные для краткости звали Вашуни.
- Зовут Верна Маккей, - продолжал Бакстер. - А что у вас, собственно, за вопрос?
- Я хотел бы обсудить с ней детали этого происшествия… А эта Верна Маккей, часом, не рядом с вами?
- Нет. Сегодня не появится. Может, я могу помочь?
- Меня крайне интересуют подробности - то, что не вошло в заметку. Наверно, у вас сохранились рабочие заметки по теме?
- Да. Но эти материалы только для внутреннего, редакционного, пользования. Вам-то они зачем?
- Простите, а с кем я разговариваю? - спросил Тайлер.
- Джон Бакстер, редактор и издатель. А я с кем имею честь?
- Тайлер Гринвуд, - не без помпы представился Тайлер и тут же понял, что надменность и агрессивность никуда не приведут. Надо брать вежливостью и хитростью. - Я был бы вам искренне, очень и очень благодарен за возможность взглянуть на эти конфиденциальные рабочие заметки. Я, видите ли, из… из службы охраны лесов… И мы тут крайне обеспокоены тем, что в последнее время в лесах участились случаи загадочного исчезновения людей.
- А что, есть и другие подобные случаи? - спросил Бакстер, по-журналистски навострив уши.
- Да, изрядное количество, - солгал Тайлер. На самом деле в ближайшем соседстве это был первый и единственный случай, о котором он знал.
- А вы правда из службы охраны лесов? - задумчиво переспросил Бакстер. Носам подумал: "Какой резон кому-то выдавать себя за сотрудника этой не бог весть какой престижной службы?" - Ладно, уговорили. Можете заезжать, но выносить ничего не позволю - читайте все материалы здесь.
- Большое спасибо. Огромное спасибо! Заеду прямо сегодня, только ближе к полудню.
Джон Бакстер повесил трубку. "Большое спасибо. Огромное спасибо!" И чего этот парень так затащился от того, что ему разрешили просмотреть материалы о пропавшем без вести лесном инспекторе? Будто люди в лесах впервой пропадают!
Дойдя до вершины, Митч смахнул снег с подходящего валуна, присел и достал сандвич из рюкзака. Жевал и размышлял о достойном жалости Джеке Ремсбекере, который попусту растрачивает жизнь и здоровье.
Покосившись на часы, Митч покачал головой. Джека он не видел уже больше двух часов. Но тот не мог отстать от него больше чем на полчаса - не старая же развалина он, в конце концов!
Быстро покончив с первым сандвичем, Митч предался созерцанию. Красотища! Вид открывался замечательный. С одной стороны пара гор еще выше, с другой стороны гряда высоких зеленых холмов. Где-то в ложбине шоссейная дорога, но сверху ее не рассмотреть. Ни единого следа цивилизации вокруг. Благодать!
И воздух был дивно чистый, приятно-холодный, легкие радовались ему. Митч решил съесть еще сандвич и, благо уже девять тридцать, начать потихоньку спускаться вниз. А Джек пусть как хочет. Митч улыбнулся, представляя себе, с каким ядовитым юмором он будет в понедельник рассказывать коллегам об одышке Джека. Тот, конечно, будет возражать и ерепениться, но поверят, разумеется, Митчу, бывалому ходоку по горам.
Однако сорок минут спустя веселое раздражение Митча сменилось некоторым беспокойством. На обратном пути Джека он не встретил. Похоже, тот сдался и вернулся к "Чероки" - засесть в машину и отоспаться после пьянки-гулянки. Хотя нет… ключи-то от машины у Митча! Расстались они уже больше трех часов назад. Как бы с Джеком какой беды не случилось… Митч стал поглядывать по сторонам: нет ли следа несчастного случая? Он знал, что его коллега не был знатоком природы и отправился с Митчем покорять вершину единственно за компанию, поддавшись уговорам. И теперь Митч почувствовал укол совести: зная, что Джек в горах не в своей стихии, не стоило так жестко обращаться с ним - надо было проявить побольше терпения, не превращать прогулку для общения в соревнование двух мужчин.
Митч торопливо спускался вниз, внимательно оглядывая все ложбины и склон выше и ниже тропы. Наконец он заметил впереди на земле что-то пестрое. Подошел ближе. В грязи торчала бело-золотистая пачка "Мальборо лайт". Митч поднял ее. Внутри еще много сигарет. Митч насупился, сунул "Мальборо" в карман куртки и стал озираться. Должно было произойти что-то очень нехорошее. Джек, заядлый курильщик, не швырнет в грязь почти не початую пачку сигарет просто так, за здорово живешь!
- Джек! - крикнул Митч. - Джек, отзовись! Ты где?
Его голос отозвался громким далеким эхом. Митч надеялся на ответ… или хотя бы на стон, который выведет его к приятелю.
- Джек!!! Эй, Джек!!!
Снова эхо и никакого ответа. Только белый шум слабого дождя. Изредка пропорхнет птица или шумнет у корней какой-нибудь мелкий зверек.
- Джек! - еще раз крикнул Митч, водя глазами направо-налево.
Не любитель ругаться, тут он не удержался.
- Ч-ч-черт! - произнес он почти шепотом.
Горько сожалея о собственном запрете на мобильную связь, Митч решил бежать к машине, взять телефон и, если тот сработает, вызвать кого-нибудь на подмогу. Ребята из спасательной службы Снохомиша или Кинга будут тут уже через несколько минут - так что Джека найдут и благополучно вернут домой еще до обеда.
Да, теперь уж точно будет о чем рассказать коллегам в понедельник!
Тропа шла по склону резко вниз, поэтому бежалось совсем легко. Минут через пять Митч притормозил, чтобы посмотреть на небо, - ему показалось, что солнце выглянуло из-за туч. Ничего подобного. Похоже, он просто инстинктивно угадал неладное.
Митч перешел с трусцы на быстрый бег, а потом рванул вперед так, словно за ним гнались.
Не выбирая дороги, он мчался прямиком по лужам, время от времени оскальзываясь и с трудом восстанавливая равновесие. Он нутром чувствовал, что его кто-то преследует. Это было иррациональное, вроде бы ни на чем не основанное ощущение. Но казалось надежнее довериться животному инстинкту…
Через минуту он все же опомнился и остановился. Нелепо и думать, что где-то за кустами за ним крадется Джек. Но откуда же взялось такое острое ощущение опасности? Митч внимательно прислушался. Легкий шум дождя и… ничего. То есть совсем ничего. До странного тихо. Нигде ничего не шелохнется, не шумнет, не пискнет, не зажужжит. Словно всякая жизнь и движение в лесу пресеклись. В другой день он, наверное, и не заметил бы это диковинное отключение звука, но сейчас все чувства были напряжены - и эту противоестественную тишину Митч не только услышал, но и воспринял как недобрый знак. Без дальних размышлений он кинулся бежать дальше: быстрее вниз, к машине. К мобильному телефону!
Через десять минут бега на пределе сил он определил по ориентирам, что до "Чероки" осталось меньше полумили. Но тут ясно услышал, что его топот по тропе перекрывает параллельный топот где-то в подлеске. Это, вне сомнения, не Джек. Топочет и хрустит сухими ветками кто-то очень большой. И встретиться с этим большим Митчу не улыбалось. Он побежал как угорелый, мыслями полностью сосредоточившись на заветном автомобиле - быстрее бы удрать ко всем чертям с этой проклятой непонятной горы…
Дождь перешел в ливень. Но Митч на это и внимания не обратил. Не сбавляя темпа, он на бегу заранее вынул из кармана автомобильные ключи. Просто ощущать их в руке давало большую уверенность в близости спасения. Однако гигантский преследователь явно нагонял. Судя по характеру топота, теперь он выскочил из леса и бежал по тропе. И Митч слышал за собой его дыхание. Ритмичное, басистое, могучее, нечеловеческое.
Митч не решался оглянуться - это потеря драгоценного времени, да и пелена дождя слишком густая…
И вот он, вот, его родной "Чероки". Митч держал палец на кнопке дистанционного отмыкания дверей. Сейчас, сейчас одним нажатием кнопки он закончит этот кошмар… Еще секунд тридцать и…
…и он будет в безопасности…
…в машине с ним ничего не случится…
…в машине он спасен…
Митч нажал заветную кнопку и мысленно уже открывал дверь и садился в машину, когда…
…когда оно его схватило.
Грубо и больно схваченный за талию и шею, взлетев над землей на два, три, четыре фута, Митч уже не сомневался, что его настигла не человеческая рука. За спиной он слышал однозначно звериный сап. Митча оледенил ужас: он ощутил себя маленьким беспомощным зверьком в лапах огромного хищника. И хищник приступил к убийству Митча Робертса. Для начала он так прогнул его назад, что у Митча сперло дыхание и круги пошли перед глазами. Его позвоночник должен был вот-вот переломиться. Митч перестал чувствовать ноги.
По-прежнему не видя своего противника, который рычал за его спиной, Митч сделал единственно возможное: поскольку его руки были свободны и все еще действовали, он замолотил ими по врагу - бить приходилось назад, не глядя, и не каждый удар достигал цели. Однако сам факт сопротивления так взбеленил зверя, что он схватил левую руку Митча и без заметного усилия вырвал ее из плечевого сустава. Боли Митч уже не ощутил, только видел разорванную окровавленную кожу, ошмотья белых сухожилий, розовых мышц и синевато-красных связок. Зверь размахнулся оторванной рукой и ударил ею Митча по голове. В лицо, заливая глаза, брызнуло липкое, ярко-красное… И все же Митчу хватило сил и мужества повернуть голову и в первый и последний раз взглянуть в нечеловеческую рожу своего убийцы.
Глава восьмая
Сызмала приученный правильно бегать и экономить движения, юноша-индеец в джинсовом полукомбинезоне и сорочке из джинсовой ткани скользил по лесной тропе словно на крыльях, почти не касаясь земли, даром что на его ногах были тяжеленные разношенные ботинки. Юноша был высокий и стройный, длинные черные волосы перехвачены сзади веревочкой в конский хвост. Бежал он через мрачный, полутемный лес, погруженный в такой густой туман, что даже деревья не были различимы с расстояния четырех-пяти ярдов. Сосредоточенное лицо юноши не выдавало того, что происходило в его душе. А в его душе царила жуткая паника: ведь он убегал от неминучей смерти.
За ним, в нескольких десятках ярдах, надежно скрытое туманом, размеренно бухало что-то страшное, что-то бесконечно злое. Порой его громадная тень отражалась на клубах тумана - тень фантастическая, немыслимая и в то же время леденяще ужасная, потому что она была не сама по себе, а принадлежала вполне реальному существу, которое преследовало юношу.
Молодой индеец чувствовал мысли этого существа. А существо угадывало его мысли. Оно играло с человеком. Оно упивалось тем, что может настичь и уничтожить его в любой момент. И юноша понимал: его единственная надежда - держать существо и дальше в полной уверенности, что он в его власти. Пусть оно наслаждается процессом охоты, пусть не торопится и не думает о скором завершении. Но этот лес юноша знает как свои пять пальцев: скоро, скоро деревья расступятся и справа будет просвет, который он даже за туманом не должен пропустить. Туда - и до родного дома уже рукой подать! И если очень-очень повезет, то его дедушка, внутренним голосом давно услышав его испуганные безмолвные вопли о помощи из глубины леса, - его любимый дедушка уже будет стоять на дорожке к дому с ружьем навскидку…
Однако невидимая тварь за его спиной, похоже, угадала эти его мысли и прибавила скорости. На бегу существо теперь крушило ветки. И то, с какой легкостью сучья ломались под исполинской лапищей, помогало отчетливо представить, что будет с шеей юноши, когда существо нагонит его и одним ударом завершит охоту.
Хрусь, хрусь, хрусь…
Ближе, ближе.
Бух, бух, бух…
Все громче, все ближе. И тень уже прямо над ним, и могучее сопение прямо за спиной. Кажется, это дыхание обдает жаром и от него шевелятся волосы на его затылке… Сейчас все кончится, сейчас…
Хрусь, хрусь, хрусь…
"Мамочка! Дедушка!"
Бух, бух, бух…
- Эй, Вождь, с вами все в порядке? Вы там живой? - донесся приглушенный голос.
Стук! Стук! Стук!
Старик индеец резко проснулся, привстал на лежанке, несколько секунд одурело мотал головой. Он был все еще там, с гнусным сапом за спиной, за мгновение перед гибелью - и этот стук в дверь спас его от смерти.
- Эй, Вождь… вы что там - спите? - Молодой, отчасти раздраженный, отчасти обеспокоенный голос. И новый стук в дверь трейлера, еще громче, уже кулаком.
Юный индеец, в мгновение ока превратившийся в древнего старика, осмотрелся более осмысленно. В оконце через занавески лупило ядреное южнокалифорнийское ноябрьское солнце. Старик покряхтел, встал, медленно подошел к двери и открыл ее. Утреннее солнце ударило ему в глаза теперь напрямую и ослепило.
- Ну, слава Богу, наконец-то! А то я уже начал волноваться! - произнес все тот же молодой голос. - С вами все в порядке?
Высокий худой старик в хлопчатобумажной сорочке и джинсах, с длинными черными и по-прежнему густыми волосами, перехваченными резинкой в конский хвост, постепенно проморгался и различил своего двадцатидвухлетнего личного секретаря. За спиной того происходила обычная суета, характерная для многолюдной съемочной площадки блокбастера. Индеец окончательно сориентировался во времени и пространстве: он стоит возле своего трейлера на студии "Парамаунт пикчерз", которая находится в Лос-Анджелесе на Мелроуз-авеню. Отдельный трейлер для отдыха - это потому, что он кинозвезда. И в этом фильме играет одну из главных ролей.
- Вождь, с вами действительно все в порядке? - встревоженно осведомился секретарь. - У вас какой-то странный вид.
- Все о'кей, никаких проблем, - ответил старый индеец. - А что случилось-то?
- Вам пора гримироваться, сэр. Вас ждут через пять минут.
Актер кивнул, вернулся в трейлер, наклонился над умывальником и ополоснул свое изрытое морщинами древнее-предревнее лицо. Больше шестидесяти лет ему снова и снова снится один и тот же кошмар… Шестьдесят с лишком лет! Бывает, не то чтобы заснешь, а просто прикорнешь - и опять гонится за тобой эта гнусная тварь… Иногда поганый сон не повторялся годами, иногда не отпускал неделями. Вот и сейчас пошла черная полоса: последнюю неделю он почти не спал. Отчасти из-за боязни, что кошмар повторится. Отчасти от того, что его поселили в роскошном, но шумном отеле на бульваре Санта-Моника.
С годами сон становился все ярче, все неотличимее от реальности. И - парадокс - во время дневного сна был страшнее, чем ночью. Днем оно практически окончательно его настигало. Теперь он просыпался в самый-рассамый последний момент. Поэтому и было так страшно засыпать: а ну как на этот раз он не успеет выскочить в реальность, а ну как на этот раз оно его таки схватит!..
Тогда, в начале 1945 года, он удрал от него. Возможно, во сне и столько лет спустя ему меньше повезет…
Теперь индеец был стар, и силы подорвал не только возраст, но и две с половиной пачки сигарет в день. Теперь ему от него не убежать даже во сне - и ноги не те, и легкие съедены дымом… Умирать не хотелось - и меньше всего хотелось умереть во сне от лапы или зубов этого зверя. Нет, любая другая смерть - только не эта! Однако на протяжении лет у этого кошмара была своя логика, свое развитие. И престарелый актер понимал, точнее, всем своим существом чувствовал: конец близок. Не уйти!
Он вздрогнул от собственных мыслей и уставился на свое отражение в зеркале над умывальником. Семьдесят девять лет. И он выглядит ни днем моложе…
Индеец вытер руки, достал из гардероба свою куртку из оленьей кожи, выудил из кармана пачку сигарет и закурил. Эта неизменная куртка - с бахромой и стеклярусом - была частью имиджа, который он поддерживал на протяжении многих лет. В ней он появлялся на людях во время съемок или путешествий, потому как Вождь Орлиный Коготь был немыслим в другой одежде. Дома, в южнокалифорнийском городке Юрика, старик Бен Кэмпбелл ходил в самых обычных ветровках и свитерах.