В этот момент он вспомнил о приборе, показывающем уровень топлива, и на долю секунды оторвал взгляд от дороги, чтобы проверить его. Обычное количество топлива, которое требовалось ему для рейса в Милдуру, составляло семьсот литров: около двухсот двадцати литров на поездку туда, около двухсот двадцати литров на поездку обратно и около двухсот пятидесяти с лишним литров на экстренные нужды. Когда Алек произвёл в уме необходимые подсчёты, он выяснил, что в данный момент у него в баке оставалось приблизительно сто литров.
Это доказывало, если не принимать во внимание всё остальное, что у него были серьёзные неприятности.
* * *
Человека сопровождала собака - злобный бультерьер по кличке Маллит. Морда Маллита носила следы от побоев и укусов, но он всё ещё обладал хорошим нюхом. Он ещё мог делать свою работу. Маллит почувствовал запах мёртвого тела раньше, чем приблизился к воротам, и нетерпеливо рванулся вперёд. Но голос человека остановил его, словно короткий поводок.
- Маллит! Ко мне!
Притягательный запах мертвечины приводил пса в сильное возбуждение; по мере приближения к дому он бросался из стороны в сторону и снова возвращался к хозяину. Его когти застучали по ступенькам крыльца. Его хвост чуть не защемило захлопнувшейся дверью. Нахлынувшие запахи мгновенно захватили его - все они были связаны с едой, водой, потом, жиром, дымом. Под тяжёлыми ботинками человека заскрипел пол. Он сказал:
- Натан?
Ответа не последовало. Надрывно гудел холодильник, тикали часы; кроме этих звуков слышалось только тяжёлое дыхание человека. Он вошёл в кухню, и Маллит последовал за ним, торопливо осматривая все углы и обнюхивая нижние ящики. Одна за другой распахивались дверцы буфета. Маллита атаковали резкие, острые запахи - запах пшеничной муки, запах старого гнилого картофеля. Но ему пришлось оторваться от них, потому что человек двигался дальше.
- Маллит! - сказал он. - Ко мне Натан! Где ты? Выходи, выходи, где бы ты ни был.
Они пересекли гостиную и вошли в первую спальню. В ней находились двуспальная кровать, старый шкаф, столик и распакованный чемодан. Повсюду была разбросана одежда - женские вещи, детские вещи. Жуткою вида овечий череп лежал на тумбочке рядом с кроватью.
Человек открыл шкаф, откашлялся и снова закрыл его. Он заглянул под кровать. Он нёс с собой винтовку.
Маллит последовал за ним в следующую комнату, которая оказалась маленькой и заваленной старым хламом. Там сильно пахло табаком. Стены и потолок потемнели от застарелого табачного дыма. Кровать была небольшой, застеленной плотным тускло-коричневым покрывалом. Выдвижные ящики шкафов содержали множество разнообразных предметов: части от старой швейной машинки, транзистор, лампу, будильник, коробку с мелочью, ботинок, футляр от очков, фарфоровую собачку, хрустальную чернильницу. Платяной шкаф был набит одеждой, больше ничем. В углах комнаты собрались другие предметы, среди которых были старая сумка для клюшек для гольфа, сломанный граммофон, коробка с журналами, пепельница на подставке. Никто не прятался под кроватью, потому что там не было места. Всё свободное пространство занимали покрытые пылью вещи. Человек отвёл Маллита в ванную комнату, где они посмотрели за дверь и заглянули в плетёную корзину с грязным бельём. Из крана капала вода. После ванной они снова вернулись в холл, ненадолго остановившись в первой спальне, чтобы взять запачканную пару ботинок (шестого размера). Оттуда они вышли на закрытую веранду, где находилось множество старых газет и сломанных стульев; Маллит никого не обнаружил в том длинном, узком помещении, равно как и в фургоне, стоявшем прямо перед верандой. Дверь фургона долго не поддавалась, и её пришлось открыть с помощью молотка, взятого из гаража. Гараж тоже подвергся тщательному обыску - Маллит осмотрел каждый сантиметр свободного пространства.
Никто не прятался позади сломанного холодильника, под старым покрывалом и внутри пустого цилиндра.
- Чёрт, - сказал человек. Он снова вышел во двор и сощурился от солнца. Он казался разозлённым Маллит принялся бегать вокруг гор мусора, затем снова повернул в сторону мёртвого тела. Он чувствовал запах других собак. Запах был очень сильным - таким же сильным был запах разлагающейся плоти.
- Маллит!
Запахи оказались такими могущественными, такими непреодолимыми, что Маллит не обратил внимания на крик хозяина, пока тот не схватил его за ошейник. Он тянул его назад, ошейник сдавливал горло, и воспоминания о других похожих случаях усмирили пса. Затем ему под нос сунули грязные ботинки. Ему был знаком их запах, он наполнял собой дом, оставленный позади; он помнил его и в других домах, в машинах, даже в собственной конуре. Мальчик часто прятался в его конуре, пока Маллит натягивал прочную нейлоновую верёвку, привязанный у дома. Мальчик был чем-то вроде непрошеного гостя. Он вторгался в его владения. Маллита прогоняли в его присутствии с территории, которую он пометил как свою собственную. В проволочном курятнике он чувствовал запахи, сбивавшие его с толку, среди них запах домашней птицы и машинного масла. Казалось, появление мальчика всегда предвещало один из этих запахом.
Зная, чего от него ждут, он начал искать след мальчика по запаху, переходя от одной кучи дерева, железа и пластика к другой. Большая часть запахов была слабой. Кое-где запах был сильным, но не свежим. Кроме того, повсюду пахло собаками, и этот запах отвлекал его. Наконец, они оказались в задней части двора, рядом с воротами, и человек внимательно посмотрел на ржавую громаду старого грузовика.
Здесь Маллит обнаружил след, который заставил бы его залаять, если бы он до сих пор обладал функционирующими голосовыми связками (его хозяин ненавидел шумных собак). Он пошёл по нему к воротам, на мгновение задержался, вернулся назад и снова повторил свой путь.
- Что? - спросил человек. - Ты что-то нашёл? Путь преграждали ворота Маллит ходил перед ними взад и вперёд, не отрывая носа от земли. Наконец, когда ворота оказались открытыми, он бросился вперёд мимо своего хозяина и бежал до тех пор, пока не обнаружил то, что искал.
- Это он. Это мой мальчик. Взять его, Маллит, взять этого маленького паршивца.
Воздух наполняли и другие, второстепенные, запахи, и Маллит один или два раза сбился со следа, но самый сильный - самый прямой запах - тянулся от дома точно на запад.
Тогда он побежал в этом направлении; следом за ним шёл человек.
Глава 5
- Сейчас мы должны быть уже там.
Наконец Ноэл признал это. Питер уже некоторое время думал то же самое, но он боялся озвучить свои опасения. Они выехали из Брокен-Хилла в десять часов пятнадцать минут. Сейчас была половина второго. А они даже не доехали до придорожной гостиницы - не говоря уже о Милдуре.
- Может быть, мы оказались не на той дороге? - спросила Линда.
- Я не могу понять как, - пробормотал Ноэл. Он всегда бормотал под нос, когда попадал в стрессовую ситуацию. - Здесь не так уж много дорог.
- Но мы не могли по ошибке свернуть на дорогу к Менинди? Или к Аделаиде?
Ноэл покачал головой.
- Если бы мы это сделали, - сказал он, - мы бы уже куда-нибудь приехали. Путь до Менинди занимает меньше трёх часов. А недалеко от Брокен-Хилла находится Кобурн, если ехать в сторону Аделаиды. Нельзя сказать, что Кобурн очень большой город, но мы не могли не заметить его.
- Тогда что происходит? - потребовала ответа Линда.
- Я не знаю.
- Мы ехали не особенно медленно, правда? По крайней мере, мне так не показалось.
- Ты права, - объявил Ноэл. - Я постоянно проверял спидометр.
- Может быть, он сломался?
- Сомневаюсь.
- Мам, - сказала Роуз. - Я хочу есть.
- Ты можешь съесть яблоко.
- Но я не хочу яблоко.
- Мне жаль, но это всё, что ты можешь получить.
- Но я хочу печенье…
- Роуз, помолчи немного, ладно? - с раздражением сказал Питер. Он понимал, что она начинает уставать от машины - что ей скучно и она не может усидеть на месте, - но он не испытывал сочувствия. Он и сам начинал уставать. - Ты настоящее наказание.
Роуз сморщилась, готовая заплакать.
- Нет! - воскликнула она. - Не говори так!
- Питер! - Голос Линды прозвучал резко и угрожающе. - Прекрати! Дети, ведите себя хорошо, вам ясно? Хорошо.
- Я и вела себя хорошо, - пробормотала Луиз, но никто не обратил на неё внимания. Пока Роуз всхлипывала, а родители разговаривали, Луиз продолжала рисовать в своей записной книжке девочек с длинными волосами. Питер наклонился вперёд.
- Это не та дорога, которую я помню, - с беспокойством сказал он. - Кусты должны становиться гуще. Вам так не кажется? Когда мы выехали из Вентворса, по дороге в Брокен-Хилл были заросли кустов.
- Я не заметила, - ответила его мать. - Я была слишком занята тем, что распределяла сладости и улаживала споры.
- А ты помнишь, пап? - Питер повернулся к Ноэлу, который некоторое время размышлял над этим предположением, прежде чем ответить.
- Да, - неохотно признался он. - Но этому должно быть логическое объяснение.
Теперь они все смотрели на дорогу, которая прямой линией устремлялась на юг. Она немного блестела на солнце. Казалось, машина съедала её. Тёмная поверхность дороги исчезала под колёсами, словно её всасывал огромные пылесос, приделанный к задней оси. Но местность по обеим сторонам этой бесконечной серой ленты оставалась неизменной. Взгляд падал на те же самые серо-зелёные островки растительности, жёлтые пески и солончаки. Справа в отдалении виднелся тот же самый ручей; те же самые столбы электропередач тянулись по левой стороне. Воздух колыхался от жары.
Красный джип "лендровер" приблизился к ним и пронёсся мимо, направляясь на север. Его вид по какой-то причине успокоил Питера. Неожиданно он подумал о том, что им очень давно не встречались машины.
- Может быть, нам следовало остановить их? - внезапно сказала Линда. - Спросить, сколько времени они едут.
- Папа, - Питер смотрел в проём между сиденьями родителей. Его взгляд переместился от спидометра к счётчику топлива. Рядом с подпрыгивающей красной стрелкой (которая указывала на отметку с буквой "Е") горела маленькая лампочка. На освещённом диске прибора появилось упрощённое изображение бензинового насоса. - У нас, у нас кончается бензин?
Ноэл вздохнул, и Линда задержала дыхание.
- Вообще-то, Питер, в ближайшее время я не собирался это комментировать, - сказал он.
- Ноэл! - Голос Линды прозвучал очень требовательно и отчётливо. - Бак почти пустой, если ты до сих пор этого не заметил!
- Всё не так плохо, как ты думаешь.
- Ноэл…
- Это всегда выглядит хуже, чем есть на самом деле. Ты это знаешь. Когда стрелка показывает на "Е", всегда в запасе кое-что остаётся.
- И это означает, что у нас есть сколько? Десять минут?
- Я не уверен…
Линда снова потянулась к сумке, стоявшей у ног. Она рылась в ней, пока не достала мобильный телефон.
- Вряд ли он будет работать, - сказал Ноэл.
- Попытка не пытка.
- Он не будет работать здесь.
- Ты можешь предложить что-то лучшее? - огрызнулась Линда. Питер съёжился на своём сиденье, молясь о том, чтобы они не начали ссориться. В маленькой тесной машине всем от этого будет только хуже. Роуз сказала:
- Мамочка.
Питер похлопал её по плечу и предостерегающе нахмурился. Даже Луиз начала прислушиваться к драматическому разговору. Она закрыла записную книжку и начала грызть кончик ароматизированного карандаша, посматривая на мать.
- Ничего, - с беспокойством сказала Линда. Она нажала несколько кнопок мобильного телефона, прижала его к уху, потрясла его и затем повторила весть процесс от начала до конца. - Ни звука.
Ноэл оставил её слова без комментариев, но фраза "Я же говорил", казалось, повисла в воздухе.
- Что будет, если у нас кончится бензин? - Линда хотела это знать. - Наша страховка покроет расходы на буксир? Я не замечала, чтобы дорожная служба техпомощи автомобилистам в Брокен-Хилле высылала сюда механика с канистрой бензина.
- Нам не понадобится ни буксир, ни механик, - с уверенностью ответил Ноэл. - Скоро должна появиться ферма. Мы просто постучим в дверь и спросим, нет ли у них лишнего бензина, который мы могли бы купить. В этих местах они обычно держат много бензина. Должно быть, у многих людей кончается топливо на этой дороге.
- Ты заправился перед отъездом? - требовательно спросила Линда.
- Ты же знаешь, что да.
- Тогда что происходит, чёрт возьми?
- Точно не знаю.
- Дети! - Линда повысила голос. Она повернулась, чтобы посмотреть каждому из них в глаза. - Кто-нибудь видел почтовый ящик или что-нибудь похожее? Может быть, название фермы или фамилию, написанную на дорожном указателе? Я знаю, что я не видела.
Питер начал размышлять. Он не высматривал почтовых ящиков. Он искал указатели расстояния, и ему показалось, что на данном отрезке шоссе не стояло ни одного знака, который не был бы погнут или изменён до неузнаваемости ветром и песком. Он смутно припоминал пыльную просёлочную дорогу, отходившую в направлении ручья, - может быть, даже две дороги - но он не помнил ни одного почтового ящика или таблички с фамилией.
Он наверняка вспомнил бы, если бы он видел что-то подобное. Здешние почтовые ящики были очень интересными сооружениями, которые зачастую состояли из старого цилиндра, микроволновой печи и других странных предметов. Надписи на этом шоссе были настолько редки, что любые написанные слова задержались бы в его голове, оставляя после себя отзвук, как от привязавшейся мелодии.
- Я ничего не видел, - в конце концов, признался он.
- Я видела, - сказала Луиз, и все - кроме Ноэла. - посмотрели на неё.
- Правда? - Голос Линды звучал скептически. - Где?
- Позади. Это был почтовый ящик, выкрашенный белой краской. Рядом с дорогой.
- Ты уверена?
- Ага.
- Мы далеко от него отъехали? - спросил Питер, опередив свою мать. Луиз подняла лицо к потолку. Её кожа имела оливковый оттенок, как у Линды.
- Я не помню, - сказала она. - Довольно далеко.
- Останови машину.
Линда произнесла это очень спокойно, но, тем не менее, её слова застигли Ноэла врасплох. На мгновение машина слегка замедлила ход, но затем Ноэл снова нажал на педаль газа.
- Что случилось? - спросил он.
- Останови машину. Пожалуйста.
- Почему? Разве что-то не так?
- Просто останови её. Пожалуйста.
Ноэл устало вздохнул. Он включил сигнал поворота (хотя позади него на дороге никого не было) и подъехал к обочине. Затем он выключил двигатель.
- Хорошо, - сказал он. - Что теперь?
- Мам, можно мне сходить в туалет?
- Подожди минутку, Роузи. - Ноэл смотрел на свою жену, которая опиралась локтями на панель, обхватив голову руками. - Тебе плохо?
- Нет.
- Тогда…
- Луиз, - прервала его Линда, - пожалуйста, выйди из машины и помоги Роуз сходить в туалет, хорошо? Сначала надень ботинки. И возьми бумажный платок.
- Но мама…
- Быстро. Ты тоже, Питер. Можешь выйти и немного размять ноги. Ты слишком долго сидишь.
Питер не спорил. Это было бы неразумно; его мать была в сильном раздражении. Он знал, что она просит детей выйти из машины только для того, чтобы поговорить с Ноэлом наедине. Но, несмотря на то, что Питер испытывал сильное любопытство, он не собирался настаивать на своём участии в разговоре.
- Пойдём, - сказал он Роуз. - Мы найдём тебе большой куст.
- Ладно. - Роуз была очень довольна тем, что ей предстоит писать в кустах. Это казалось ей очень волнующим событием. Об этом она потом сможет рассказать своим друзьям в детском садике.
Однако Луиз такая новизна совершенно не привлекала перспектива сидеть за кустом нисколько не компенсировала её смущение и дискомфорт, который она может почувствовать во время своего занятия, если мимо проедет машина.
- Я подожду до гостиницы, - сказала она, выбравшись из машины. Питер пожал плечами.
- Как хочешь, - ответил он. - Но при таких условиях мы можем вообще до неё не доехать.
- Это глупо, - с раздражением сказала она - Когда-нибудь мы должны туда приехать. Она находится на этой дороге.
- Да, но разве ты не заметила? Происходит что-то странное.
Они вместе перевели Роуз через канаву, мимо белых столбиков, и оказались в пустыне. Под ногами попадались высохшие катышки помёта животных. Острая веточка попала в сандалии Луиз, и она вскрикнула. Солнце пригревало кожу и высушивало выступивший пот.
Они направились к роще низких деревьев (или зарослям высоких кустов), которые находились примерно в двадцати метрах от дороги. Они не предоставляли достаточно надёжного укрытия, но всё же защищали от взглядов лучше, чем тонкая трава или серебристо-серый соляной куст, стелющийся по земле. Питер старался произвести как можно больше шума, тяжело топая вокруг, чтобы отпугнуть притаившихся поблизости змей. Он не думал, чтобы там вообще были змеи, но лучше лишний раз подумать об осторожности, чем потом сожалеть. Он увидел Муравьёв и задумался о том, не принадлежат ли они к виду мясных муравьев. В музее Брокен-Хилла Питер читал о них, но ему не удалось узнать, почему они так называются. Он надеялся, что они не были похожи на пираний, которые за несколько минут успевали обглодать человека до костей.
Вряд ли они были способны на это.
- Здесь, - сказала Луиз. Они остановились у ближайшего дерева которое было не намного выше Ноэла, и Роуз стянула свои трусики. Питер отвернулся. Он рассматривал окружавшую его местность, и увидел ворону, которая сидела на ветке другого приземистого дерева. Она сидела спокойно, чуть наклонив голову, и смотрела на Питера одним глазом. Питер попытался спугнуть её голосом, но она не пошевелилась. Она далее не моргнула.
- Всё? - спросила Луиз. - Иди сюда.
- Можешь вытереть мне попу? - попросила Роуз.
- Нет, не могу. Тебе пять лет. Ты можешь вытереть свою попу сама.
Неожиданно Питер обнаружил вторую ворону. Как и первая, она неотрывно смотрела на него блестящими глазами. Правда, в отличие от неё, она стояла на земле рядом с муравейником. У неё было блестящее оперение и тонкие узловатые ноги. По какой-то причине ему стало не по себе.
- Пойдёмте, - сказал он.
- Я не могу! - возразила Роуз. У неё возникли проблемы с шортами, которые каким-то образом перепутались с трусиками. Вздохнув, Луиз исправила положение. Затем они повернули назад к машине. Каждый раз, когда Роузи останавливалась, чтобы подобрать перо или рассмотреть оставленные животными катышки, Луиз подгоняла её вперёд. Несколько раз Питер оборачивался, пытаясь вновь увидеть двух ворон. Но они исчезли из поля зрения.
В машине Линда и Ноэл приняли решение.
- Мы возвращаемся назад к почтовому ящику, - сообщила Линда своим отпрыскам. - У нас осталось не очень много бензина, поэтому мы едем назад, чтобы одолжить немного топлива у людей, живущих на ферме.
Питер и Луиз переглянулись.
Луиз сказала:
- А как же гостиница? Разве мы не можем купить бензин там?
- Мы не можем с точностью сказать, что доедем до неё, - ответила Линда. - Не с тем количеством топлива, которое осталось в баке.
- Но ты говорила, что мы почти приехали, - возразила Луиз.