- Да мы мигом. Раз, два и уедем, - сказал я. - Я всего лишь хочу переброситься парой слов с Джул и все. Если кто и в курсе про этих прогрессистов, так это она.
- У меня от нее мурашки по коже.
- У всех от нее мурашки по коже. Прикуси язык и постарайся не лезть к ней с поцелуями.
Мы прошли по выцветшим позолоченным звездам, на которых были высечены имена так называемых знаменитостей. Некоторые и впрямь были знамениты, другие - чуть меньше, а имена третьих можно отыскать только в Энциклопедии Никому Не Известных Личностей, но все эти звездищи, звезды и звездульки заплатили за право получить здесь уголок. Самый постыдный секрет Аллеи Славы состоит в том, что нет ничего исключительного в том, чтобы обзавестись бронзовой финтифлюшкой, кроме чести знать, что твоя студия заплатила Голливуду десять штук баксов. Все, что нужно, - это портрет финансиста Сэлмона Чейза на зеленой бумажке, и на вас тоже сможет помочиться кое-кто из самых эрудированных лодырей во всей вселенной.
Мы прошли мимо звезд Дэнни Кея (он, между прочим, орнитомим) и Боба Хоупа (тоже из наших - компсогнат - единственный случай, когда я смеялся с кем-то за компанию, а не над кем-то), а также кучи других динознаменитостей, и наконец пришли к известному Голливудскому музею восковых фигур, где в режиме нон-стоп вы можете наблюдать, как воск тает при свете ультрафиолетовых ламп. Но звучит намного более захватывающе, чем есть на самом деле.
Я заплатил здоровенной бабище на входе восемь долларов.
- Разбой на большой дороге, - проворчал себе под нос Эрни.
Когда эта тетка повернулась, чтобы выдать нам билеты, я сделал глубокий вдох, обнюхивая ее шею. В результате был вознагражден мускусным ароматом забродивших дрожжей и скорлупок арахиса. Ну да, эта красотка - просто бейсболист в юбке, но, по крайней мере, я теперь знаю, что она - динозавриха.
- А Джул сегодня здесь? - спросил я, покрутившись на месте, чтобы она имела доступ к моим пахучим железам.
- Да не хочу я тебя нюхать, - рявкнула она. - И так нюхаю всех придурков, которые шляются тут день-деньской, хватит с меня!
- Просто скажите нам, на месте ли Джул, - сказал Эрни.
- Угу, тут она.
Сердитая тетка нажала маленькую кнопочку под стойкой, и дверь в музей с жужжаньем отворилась:
- В глубине.
- Я знаю, куда идти, - сказал я и повел Эрни в темноту.
Мы прошли через комнату ужаса, где обычно становится жутко, но как только мы преодолели шок от того, как же с течением времени скульптура Майкла Джексона стала похожа на изображение его сестры Латойи, то зашли в настоящий Зал Ужасов, заполненный огромными фигурами Франкенштейна, человека-оборотня и нескольких реально существовавших серийных убийц.
Мы шли вглубь музея. По дороге попалась пара-тройка туристов (все - человеческие особи). Наконец, мы добрались до гвоздя программы - диорамного павильона, в котором располагались военные медики из войсковой части 4077 - приятная компашка из сериала "Военно-полевой госпиталь" (M.A.S.H.). Ну, вы помните: никакого сюжета и корейская война в три раза длиннее, чем нужно. Ястребиный Глаз Пирс и Радар, а также остальные члены этой чудаковатой команды теперь каждый день оккупировали наш мир с помощью почти трех тонн воска и парочки пластиковых армейских палаток, с виду не слишком надежных.
- Когда я в последний раз с ней виделся, она перебралась в мастерскую за этим павильоном, - сказал я, проводя Эрни мимо частично растаявшего капитана БиДжея Ханникатта к маленькой палатке. Я несколько раз стукнул в дверь, и через несколько секунд внутри пластикового сооружения раздалось приглушенное шарканье.
- Повернитесь, - раздался скрипучий голос, в котором слышались похотливые нотки.
- Джул, это я. Винсент.
- Тогда ты знаешь правила, красавчик. Повернитесь.
Около глазка в двери открылось маленькое окошко, и я с готовностью подставил шею, прислонившись к проволочной сетке, предоставив пахучие железы для проверки. За защитным экраном раздался глубокий вдох, через мгновение я ощутил запах нашей собеседницы - он выражал удовлетворение, и еще через секунду раздался щелчок замка.
Когда дверь отворилась, то я обратил внимание, что в помещении густо разлит запах искусственного человеческого парфюма, которые практически перебивал естественный аромат Джул - аромат лимонного десерта. Должно быть, она снова выливает на себя по полбутылке "Obsession". Дурная привычка людей, от которой, по-видимому, Джул никак не избавится. Мы вошли и увидели, как Джул с важным видом возвращается в свою мастерскую, покачивая при ходьбе упругой попкой. Сегодня на ней были джинсы в обтяжку и блузка без рукавов, застегнутая всего на две пуговички. Длинные вьющиеся черные локоны доходили до тонкой талии, а ноги были идеальной формы. Для женщины она была бы просто секс-бомбой.
Увы, она - велоцираптор, а что еще хуже - самец.
- Закройте дверь, мальчики, - промурлыкал самый мой любимый динозавр-трансвестит. - Так мило снова увидеть вас.
- Меня сейчас стошнит, - проворчал мне на ухо Эрни, но я сурово посмотрел на него. Динозавры нередко бывают гомосексуалистами, но вид самца динозавра в костюме человеческой самки - двойной обман, и для большинства динозавров это уж слишком. Да, существует такая вещь, как травля гомосексуалистов, но травля травлей, однако остракизм не знает границ, когда речь заходит о динозавре, страдающем кроссгендерным расстройством, то есть, проще говоря, трансвестите. В результате Джул большую часть времени проводит в этой тесной пыльной комнатенке, подальше от общественного мнения, занимаясь восстановлением масок с помощью запатентованной методики.
Мы последовали за нашей хозяйкой, быстро миновали короткий коридор и оказались в мастерской. На деревянном полу рядком стояли большие разноцветные восковые шары. Обстановка в студии была скромной, можно сказать, спартанской: бетонные стены безо всяких украшений, сверху свисала сложная система стеллажей, прикрепленная к потолку толстыми железными зажимами. В ящиках, шкафчиках и ячейках лежали орудия труда Джул: скальпели, шприцы, шпатели, деревянные молотки. Тут же можно было увидеть и несколько образцов готовых изделий, чтобы клиенты заранее могли посмотреть, как они будут выглядеть после выполнения заказанной процедуры. На стенах висели фотографии крупным планом, демонстрирующие в деталях, как выглядел объект "до" и "после".
- Ты пришел обновить свои губки, Винсент-душка? - спросила Джул, заняв место за своим широким дубовым столом. - Ммм, мы можем сделать их чуть более пухленькими, гладенькими, чтобы их приятно было целовать.
Я улыбнулся и сказал:
- Нет, мы здесь не поэтому.
- Разумеется, вы здесь не поэтому, но ведь провести небольшую процедурку еще никому не повредило. Не только нам, девочкам, необходимы подтяжки. Десятиминутная операция, и ты в ажуре, - Джул поманила меня к себе, как всегда ее кривлянья казались мне забавными, и я покорно шагнул навстречу ее объятьям. Она слегка потянула за верхнюю губу моей маски, проведя по ней длинным красным ноготком. - Один разрез по основной линии, затем вводим имплантант, двадцать кубиков воска, снова зашиваем, разравниваем, и внезапно Винсент становится не мальчиком, а картинкой.
- Отстань от нас со своими губами. Нам нужна кое-какая информация, - выпалил Эрни.
Джул снова уселась за стол, тяжело плюхнувшись на простой деревянный стул. Ее глаза встретились с моими, в них застыли удивление и легкая обида.
- Это вовсе не потому, что мы не считаем тебя самым классным пластическим хирургом, - оправдывался я. - Мы думаем, что ты самый лучший специалист. Но у нас назначена встреча. Скоро. Просто нет времени.
- Я очень даже хороший специалист, - надула губки Джул.
- Не сомневаюсь.
Она повернулась к Эрни, слегка прищурилась, ее ресницы порхали со скоростью света, нижняя губка выпячена. Джул явно включила все свои чары.
- А ты, здоровяк, что думаешь?
Эрни посмотрел на меня, но я специально отвел глаза. Пусть не ждет от меня помощи. Эрни никогда не отличался терпимостью к представителям сексуальных меньшинств, и хотя он определенно старый пес, придется ему все-таки выучить пару новых трюков.
- Отлично, - вздохнул он. - Ты - хорошая. Самая лучшая. Может, покончим с этим?
Джул расплылась в улыбке, протянула руку и ущипнула Эрни за щеку.
- Хорошо, красавчик.
- Ты когда-нибудь слышала о прогрессистах? - спросил я.
Мокрый плевок шлепнулся на бетонный пол, я несколько обалдел и не сразу понял, что это Джул.
- А зачем вам? - проворчала она.
- Думаю, ты о них слышала, - сказал Эрни. - Что можешь рассказать?
- Вся информация не из первых рук. Я слышала кое-что от своих подруг, которые тусуются на бульваре, но они не всегда самые надежные источники в мире.
- А что может сделать их более надежными? - поинтересовался я.
- Небольшая порция базилика, небольшая понюшка львиного зева, - пропела Джул, улыбаясь. - К несчастью, наркобизнес сейчас не тот, что был пять лет назад. Ты знаешь, что в следующую секунду закрывается "Шангри-Ла"? Что самое ужасное, из этого чудного местечка сделают обычную кофейню. Да, для моих несчастных подружек настали тяжелые времена.
- Ну, они же клевые, они найдут работу.
- Они самые лучшие, а самые лучшие за спасибо не работают, дорогуша.
Джул уклонялась от темы, так она обычно делает, если ей не хочется продолжать говорить о чем-то. Но вскоре две двадцатидолларовые банкноты перекочевали из бумажника Эрни на дубовый стол, и, после того как я легонько ткнул его в бок, он положил еще одну до кучи. Джул взяла деньги, сложила банкноты пополам, и спрятала в вырез рубашки, вероятно, в лифчик, который был нам не виден.
- Вы не захотите иметь с ними дело, - начала она. - Эти ребята испортили много хороших динозавров…
- Вот поэтому мы их и ищем. Дальше.
Она вздохнула, но истинные леди знают: раз схапала деньги, придется говорить.
- Эту кашу заварил лет тридцать назад какой-то чокнутый торговец пылесосами, - начала Джул без особых формальностей. - Сначала эта организация размещалась в задней комнатке в его крошечном магазинчике в Пасадене, но за годы существования в нее вступали все новые и новые члены. Бизнесмены. Финансисты. Представители шоу-бизнеса. Все, у кого были деньги или доступ к деньгам. Все, кто искал способ вырваться из своей обыденной жизни. Насколько я слышала, сейчас у них уже отделения по всему городу.
- А как звали того парня?
- Не помню. Да это и неважно, дорогуша, потому что он уже помер. Подхватил какой-то вирус и откинул копыта около десяти лет назад.
- Вот блин, а то можно было бы начать с него.
- Если хочешь начать с чего-то, сладенький, то пойди и запишись к ним. У прогрессистов есть отделение здесь неподалеку, на углу Голливудского бульвара и Вайн-стрит, - сообщила Джул. - Как мне говорили друзья, они все дела ведут именно оттуда.
Я покачал головой.
- Не может быть. Я проезжал мимо этого места десятки раз, но никогда не видел их штаб-квартиры.
- Ну, если ты скажешь людям, что тут никакой не музей восковых фигур, а только прикрытие для нелегальных мастерских по ремонту и обновлению масок, как ты думаешь, как скоро они вызовут за твоей сладкой задницей бригаду из психушки?
- Продолжай.
- Снаружи их офис замаскирован под магазин, торгующий всякой фигней для туристов. Три футболки за десять долларов, пластиковые значки с видами Голливуда, фальшивые калифорнийские номерные знаки с твоим именем. Эта белиберда продается вдоль всего бульвара, но в этом магазинчике есть и еще кое-что, чего там быть не должно.
Эрни не смог удержаться.
- Клянусь, ты это и сама отлично знаешь, а не только по рассказам подружек.
Но Джул была не прочь пустить шпильку в его адрес. Она послала ему смачный воздушный поцелуй, ее язычок качнулся в воздухе, как у тяжело дышащей собаки.
- А твой приятель сегодня не в духе, Винсент, - сказала она. - Это мне нравится в мужчинах.
Я пропустил ее замечание мимо ушей, незачем было усугублять обстановку, и без того напряженную.
- Представим, что нам нужно поговорить с кем-то из этих прогрессистов и выяснить побольше об их организации. Мы заходим в сувенирную лавку и… что? Есть какой-то пароль?
- Ой, ты слишком долго проработал сыщиком, Винсент. Нету никакого пароля. На самом деле тебе даже не нужно туда входить. Эти кошки все время подкарауливают новых мышек. Они дежурят перед магазином и нюхают прохожих, нет ли среди них кого-то из наших. Как только учуют в вас динозавра, то пригласят войти, вот тут-то и начинается самое веселое.
- Веселое, говоришь?
- Лучше если у вас будет потерянный вид.
- Может, нам стоит купить карту?
- Да нет же. Духовно потерянный. Эмоционально потерянный. Притворитесь, что у вас нет работы и вы лишились дома. Или любимая собачка сбежала и пропала. Или жена вас бросила.
При этих словах Эрни повернулся и потопал к двери.
- Пошли, Винсент. Мы узнали то, за чем приходили.
- Эрни, постой, она… она же не хотела…
- Проехали, - рявкнул он. - Я уже сыт по горло этим дерьмом. Пошли.
- Встретимся снаружи, - крикнул я ему вслед в надежде, что он меня услышит, хотя он уже был за дверью, в помещении музея, и направлялся к выходу.
- Я что-то не то сказала? - спросила Джул.
- Ну ты же не знала… Просто его жена… Он сейчас очень раздражительный. Не обижайся на него.
- Не буду. Ну… как дела, милый? Занес каких-нибудь горячих цыпочек в свой послужной список?
Я покачал головой:
- Тебе никто и в подметки не годится, Джул. Слушай, я говорил с твоим отцом, как ты меня просила.
- Ох.
Она принялась вертеть в руках инструменты, лежащие на столе, рассеянно катать шарик воска по его поверхности, отводя глаза, как будто таким образом сможет спрятаться от правды.
- И что?
- И… то же самое.
- Он не хочет меня видеть, - сказала она, стараясь, чтобы голос не дрожал.
- Не хочет.
Джул игриво пожала плечиками и перекинула роскошные волосы за спину.
- Ему же хуже, правильно?
- Правильно.
Я не слишком хорошо умею утешать. Наверное, мне стоило сейчас взять ее за руку. Или приобнять за плечи. По крайней мере, я должен был принести извинения за то, что не смог убедить ее сурового отца в том, что его единственный сын не ошибка природы, а просто делает то, что считает нужным в этом странном мире, где не только мужики переодеваются в баб, но и мы, динозавры, не можем ходить, высунув хвост. Но, увы, я стоял молча и ждал, когда Джул позволит мне выйти из этой неловкой ситуации.
- Иди, Винсент, - тихо сказала она. - Иди, вступай в свою секту.
4
Место, в которое мы направлялись, располагалось всего в шести кварталах от музея восковых фигур, но в городе, где все передвигаются только на машинах, это практически марафон. Единственный случай, когда большинство жителей Лос-Анджелеса ходит пешком на такие расстояния - когда у них в машине кончился бензин за шесть кварталов от заправки. Да и то те, кто побогаче, находит способ заказать бензин с доставкой прямо туда, где они застряли.
Знаменитой аптеки братьев Шваб уже нет. Ресторан "Браун дерби", построенный в форме шляпы-котелка? Исчез. Закусочные и места тусовок знаменитостей, где можно было себя показать и людей посмотреть? Стерты с лица Голливуда. Сейчас перекресток Голливудского бульвара и Вайн-стрит уже перестал быть развлекательным центром, как раньше, теперь это место может похвастаться только четырьмя достопримечательностями: магазином ликеров, пустырем, заправкой и сувенирной лавкой, о которой говорила Джул.
- Тебе не нужно было срываться на Джул, - проворчал я, когда мы прошли мимо очередной таблички "СДАЕТСЯ В АРЕНДУ".
- Угу, но она, то есть он… короче не нужно было напоминать о том, что Луиза меня бросила.
- Да она знать не знала про Луизу. Просто привела пример.
- Ох, - Эрни замолк.
- А теперь давай-ка сотри это надменное выражение со своей морды, ага?
- Не дави на меня, малыш!
- Простите, братья, - сзади нас раздался голос, сопровождавшийся отчетливым запахом сосновой хвои. - Братья, не хотели бы вы потратить минутку на обсуждение наших общих интересов?
Мы с Эрни завершили нашу перепалку и как один повернулись, оказавшись лицом к лицу с воплощением чистоты. Без сомнения, это самый аккуратный экземпляр, какой я только видел к западу от бульвара Ла Сьенега. Коротко подстриженные волосы, голубая спецовка, брюки защитного цвета. В его глазах плясали веселые искорки, которые подсказывали нам, что у нас с этим энергичным психом нет ничего общего.
- Наших общих интересов? - спокойно поинтересовался я. По дороге сюда мы с Эрни решили, что позволим заманить себя в их логово, но пусть они нас поуговаривают, разрекламируют свое общество.
- Мы - одинаковые, все трое, - сказал динозавр, и хотя я знаю, что это невозможно, но возникло ощущение, что он послал мне небольшое облачко феромонов, дополнительный выброс запаха хвои и детского масла.
Эрни вышел из себя:
- Да вокруг полно динозавров. Мы тебе не туристы, нам твои финтифлюшки не нужны!
- Брат, это бесплатная услуга, - сказал динозавр. - Нам не нужны ваши деньги. Обещаю вам, что за тридцать минут вы узнаете о своей сущности больше, чем могли себе представить. Здесь не только безделушки и футболки. Уверяю тебя, брат мой. Пройдемте внутрь, и мы сможем нормально поговорить.
- О чем?
- О нас с вами. О наших общих предках.
Ага, вот мы и подошли к делу. Письмо Руперта к Луизе пестрило туманными упоминаниями о предках и прародителях.
- Эрни, тебе это интересно? - спросил я. Мы специально решили использовать наши настоящие имена, хотя бы имена, без фамилий, поскольку последний раз, когда мы пытались работать под чужими именами, то сразу поплыли. Эрни должен был быть Пэтчем, а я - Джимми, но мы десятки раз обращались друг к другу неправильно. К счастью, это был весьма заурядный арест дельцов, производивших низкопробные поддельные ногти, так что, несмотря на наши промахи, у плохих парней не было времени их заметить.
- А что, черт побери, - ответил Эрни. - Нам же нужно убить время.
Аккуратненький динозавр улыбнулся, при этом его губы растянулись не слишком широко, ровно так, чтоб выглядело благопристойно, и сказал:
- Следуйте за мной.
Что мы и сделали.
Джул оказалась права. Ветхая сувенирная лавчонка была только прикрытием. Из складских помещений мы попали в кабинет, а потом по лестнице спустились к ржавой металлической двери, прорубленной в стене.
- Куда, черт возьми, мы идем? - спросил Эрни.
- В тоннель метро, - ответил динозавр, и дверь распахнулась, не издав ни скрипа.