12.
Десятилетие популярного женского журнала отмечалось с помпой. Собрали самых знаменитых подписчиков и пригласили на борт теплохода, арендованного до следующего утра.
Столы были накрыты повсюду и ломились от деликатесов и шампанского. Сотрудники редакции привели своих жен и мужей.- Особым успехом пользовался таинственный писатель Павел Слепцов. Никто уже не сомневался в том, что именно он написал три бестселлера, вышедшие в свет под псевдонимом Саши Фалька. Но напрямую такие вопросы ему никто задавать не решался. Семейная пара Слепцовых оставалась под пристальным вниманием весь вечер. Раньше люди вспоминали о Слепцове как о муже главной любимицы читателей - очаровательной Леночки Новоселовой. Теперь внимание переключилось на мужа, и о Леночке говорили как о жене писателя. Девушке повезло, такого мужика отхватила. Никого почему-то не смущало, что она годилась ему в дочери.
Когда стемнело, зажглись гирлянды, и на палубах стало светлее, чем днем. Над судном вспыхнул фейерверк. Они пересекали водохранилище, и берегов не было видно. Кругом безбрежный простор темной воды и яркие отражения огней.
- Бесполезность и бездарность нашего существования в том, что мы бессильны перед своей судьбой, дорогая Наденька.
Лена подошла к мужу и взяла его под руку. Он порядком накачался и уже начал переходить дозволенные границы. Генеральный директор медиагруппы Бурцева для него стала Наденькой. Фамильярность перешла все границы. Народных и хороводных он стучал по плечу, пожилых дам в бриллиантовых ожерельях чмокал в щечки и называл девочками, а генералов величал капралами.
Кто-то умилялся проказам знаменитого прозаика, кого-то он явно раздражал.
- Тебе не кажется, что немного перебрал, дорогой?
- Пью за ваш юбилей и первый день моей оставшейся жизни.
- Вряд ли твои мысли поддаются расшифровке. У тебя лучше получается писать, чем говорить.
- Не придирайся, Алена, к своему мужу. Он чудо! - улыбалась Бурцева.
Наверняка, чудо, ведь ее еще никто не хлопал по заднице в общественных местах.
- Подыши свежим воздухом. Постой под ветерком.
- Это идея. Идем на нос корабля. Помнишь эпизод из "Титаника". Когда она хочет взлететь в облака.
- Глянь на небо. Сколько звезд. Никогда не видела над Москвой млечного пути.
- Млечный путь. Почему бы не назвать так нашу следующую книгу. Абстрактное название к сюрреалистическим событиям.
Павел громко засмеялся.
Грохотал фейерверк, хлопали пробки от шампанского, ровно гудел говор гостей и слабо шумели волны.
Женский вопль услышали не сразу. Люди напряглись, прислушались, оглянулись и медленно пошли на голос. Кричала и звала на помощь Леночка Новоселова. В ее глазах отражался ужас. Не все всё сразу сумели понять. За борт упал ее муж. Ему стало совсем плохо и начало тошнить, он склонился, теплоход качнуло и он, перевернувшись, упал в воду.
Теплоход был остановлен, а праздник испорчен.
Искали всю ночь, утро и день. Никаких следов. Он упал с носа, и его затянуло под судно, а там винты. Пьяный и беспомощный он не мог спастись. Так считал капитан теплохода. Сделали все, что смогли, вызвали МЧС, но Павла Слепцова обнаружить не удалось. Ни живым, ни мертвым.
Все это время корабельный врач не отходил от жены жертвы. Она билась в истерике, теряла сознание, ей делали уколы, успокаивали, давали нашатырь.
Девушку нельзя было узнать. Оставалось ей только посочувствовать.
На следующий день, немного оправившись после тяжелого путешествия по воде, молодая вдова села за стол и написала последнюю главу книги о своем знаменитом муже, которого она безумно любила, но не знала, что он был братом самого черта…
Книга вышла в свет под названием "Млечный путь" и имела колоссальный успех!
Часть II
ГЛАВА I
1.
Девушка кричала, пыталась сопротивляться, кусаться, брыкаться, но ее слабые потуги не имели успеха. Трое кровожадных мужиков с красными бешеными глазами рвали на ней одежду и швыряли жертву, словно мяч по углам комнаты. Один поймает, отшвырнет другому. Длинные косы растрепались, она выбилась из сил. У порога лежала старуха в бессознательном состоянии. На нее никто не обращал внимания, потешались над молоденькой, хорошенькой девушкой. Озверевшие дикари не могли пройти мимо соблазна.
Обессиленную, изнасилованную и избитую ее бросили посреди комнаты и принялись за холодильник и погреб. Забрали все продукты, набив ими полные мешки из-под картошки, которую рассыпали по подвалу. На ходу грызли сало и соленые огурцы своими гнилыми зубами. Нецензурная брань, хриплые выкрики, рыгание и грубое рявканье сотрясали старый дом, не слышавший дурных слов много лет.
Дверь распахнулась. Из сеней подул холодный сырой воздух. В проеме появилась голова четвертого.
- Кардан! Уходим. Я достал машину.
- Хватаем мешки и рвем когти.
Возня прекратилась, хриплые голоса заглохли. С улицы через открытые настежь двери послышался рокот мотора и тишина.
Прошло время. Девушка приподняла голову. Перед глазами плавали красные круги, огромная комната качалась на волнах.
По деревянной скрипучей лестнице со второго этажа спускалась другая девушка и тоже очень хорошенькая. В руках она сжимала десятизарядный армейский карабин.
- Почему ты их не убила, Анна? - сдавленным голосом спросила лежащая на полу истерзанная жертва надругательства.
- Я не умею стрелять, Маша. Ты жива? Они ушли?
- Что с бабушкой?
Анна долго еще стояла на ступенях и прислушивалась. В глазах был страх, руки дрожали.
Маше удалось встать и, хватаясь за стену, она подошла к столу, где возле опрокинутого стула лежала старуха.
- Она дышит. Нужен врач.
- Где же мы его возьмем. Ночь на дворе. А где твоя мать?
- Не знаю. Она вышла открывать дверь, потом ворвались они. Выйди на крыльцо.
Анна, не выпуская из рук винтовку, спустилась с лестницы и направилась к распахнутой двери. По дому гулял промозглый осенний ветер. На улице шел дождь. Лило как из ведра, сверкала молния.
Этот день, тринадцатого октября тысяча девятьсот семьдесят восьмого года для многих стал незабываемым и судьбоносным.
Анна нашла свою родную тетку мертвой с проломленной головой, лежащей в неестественной позе в сенях. Она отставила винтовку в сторону и склонилась над мертвым телом. Здесь уже врачи не помогут.
Девушка вернулась в дом.
- Машенька, твоей маме уже не поможешь. Они ее убили.
Маша вскрикнула и потеряла сознание.
Анна принялась искать нашатырь, бинты, лекарства. Она приезжала в дом к бабушке и тетке не чаще раза в год. На день рождения бабушки. Сегодня был тот самый день. Роковой день. Где в доме хранилась аптечка, она не знала. И вообще, что может сделать напуганная и растерянная молодая женщина, видя перед собой труп и двух беспомощных существ со слабыми признаками жизни.
И все же помощь подоспела. Если это можно назвать помощью. В дом ворвались четверо милиционеров.
- Они здесь были? - спросил капитан, осматривая комнату.
- Уехали на машине в сторону шоссе. Нам нужна медицинская помощь.
- Ладно. "Скорую" вызову по рации из машины. Лейтенант, останешься здесь, поможешь и допросишь. Мы двигаем дальше по следу. Возьми аптечку в машине. Живо!
У лейтенанта еще молоко на губах не обсохло. С виду неуклюжий паренек, но действовал он активно. Старушке перевязали голову и переложили на диван, девушку привели в сознание с помощью нашатыря.
- Капитан вызовет "скорую"? - спросила Анна.
- Не сомневайтесь. И бандитов поймает. Железный мужик. Орден "Красной звезды" имеет. С бандитами быстро разбирается. Вижу, они харчами здесь заправлялись.
- Это все, что вы видите? - удивилась Маша, едва сдерживая гнев. - Они мою мать убили, бабушку оглушили и надо мной надругались. Где вы раньше были?
- Зря вы так, барышня. Из шести опергрупп мы единственные, кто взял правильный след. Сколько их было?
- Четверо, - уверенно сказала Анна. - Я видела их в окно со второго этажа, когда они уезжали. Трое хозяйничали в доме, а четвертый искал машину. Я это из разговоров поняла. Потом он пригнал газик и увез тех, что здесь бесчинствовали.
- Имена какие-нибудь слышали?
- Клички. Одного звали Снегирь, второго Керя, третьего Кардан. Как звали того, что бегал за машиной, я не знаю. Это вы должны знать, за кем гонитесь.
- Опасные рецидивисты. Прожженные бандиты. Каждый приговорен к вышке. Троих я определить могу. Главарь Кардан. Самый авторитетный. Богданов Петр Данилович. Проходил по пяти статьям, в том числе и по убийствам. Снегирь. Пилепчук Родион Мефодиевич. Проходил по четырем статьям. Керя. Запашный Кирилл Валерьянович. Тоже фрукт серьезный. Всем им оставалось сидеть еще не менее десятка лет. Вчера они бежали из колонии Н 240/2.
- И вы не знаете четвертого?
- Проблема в том, что из лагеря бежало шесть человек. Троих мы установили. Двое пропали. Возможно, отделились и пошли другим путем. Вот и гадай, кто из троих остался с этими головорезами, а кто отделился. К утру выясним. Капитан Смоляков их накроет. Далеко не уйдут. А теперь скажите, чей это карабин стоит в сенях?
- Дезертиры бросили. Мама его на огороде нашла, - объяснила Маша. - Тут много всякой нечести по лесам бродит. Решили оставить себе, на всякий случай.
- И бандиты его не забрали?
- Они его не видели. Он на стене висел в моей комнате на втором этаже. Наверх бандиты не поднимались.
- Как же он в сенях оказался?
- Спросите у сестры.
Лейтенант перевел взгляд на Анну.
- Все сидели за столом. Отмечали бабушкин день рождения. Запозднились. Я приехала из Свердловской области. Работаю на копях. Берилл добываем для атомной промышленности. Дорога была неблизкой, устала, и пошла наверх спать. Меня разбудил шум. Мужская ругань, грохот посуды. Я очень испугалась. Схватила ружье. Но я не умею им пользоваться. Вниз спускаться побоялась. Я беременна, на пятом месяце. Не за себя боялась, за ребенка. Когда решилась, то увидела в окно, как они удирают.
- В машине не могли сидеть еще люди?
- Нет. Дверцы были открыты. Никого, насквозь просматривалась.
- Опасное здесь местечко. Окраина города, дальше тайга. Но карабин я у вас конфискую. Потом установим, какой воинской части он принадлежал.
Вскоре приехали врачи. Бабушку забрали в больницу, мать в морг. Лейтенант тоже уехал. Маша пришла в себя окончательно и от помощи отказалась.
Девушки остались вдвоем.
- Зачем ты врешь, Анна? Мы вместе ходили на стрельбище. Ты стреляешь лучше меня. Забыла студенческие годы? А я все помню. Ты же в горном институте училась, в экспедиции ходила. А там ружья даже лаборантам выдают.
- Я жду ребенка, Маша. Тебе этого не понять. Мне уже двадцать восемь.
- Будешь рожать без мужа?
- С мужчинами в нашем роду никому не везло. Может
тебе посчастливится семьей обзавестись. Тебе еще двадцать пять только. От изнасилования пока никто не умирал.
- А как же моя мать?
- Винтовка не смогла бы ее спасти. Ее убили на пороге, когда она дверь бандитам открыла. Могла бы этого не делать. Засовы здесь крепкие и беглые каторжники не стали бы терять время на взлом дома. Рядом такие же стоят. В ее смерти мы не виноваты. Бабушка выкарабкается, а ты скоро забудешь о налете. Неприятно, конечно, но не стоит из этого делать трагедию. Или обидно, что тебе одной досталось, и я не разделила с тобой участь жертвы?
- Завтра утром я провожу тебя на автобус. И очень тебя прошу, никогда больше не приезжай к нам.
- Как хочешь. Глупая ты баба. Сестрами так не разбрасываются. Бабушке семьдесят семь исполнилось. Она двух мужей схоронила, старшую дочь, теперь твою мать, младшую похоронит. Если только перенесет это горе. Не долго ей небо коптить. Нас всего двое осталось. И ты нас разлучить хочешь? А кто тебе поможет? Ты сельская учительница, а у меня карьера, связи.
- Ты уже мне помогла сегодня. Долго буду помнить. И бабушке помогла и своей тетке. Хватит с меня твоей помощи.
- Что ж, как знаешь. Мне от тебя ничего не надо. Я в себе уверена. А как твоя судьба повернется, еще неизвестно.
- Ничего, я выносливая. Выдюжим, как-нибудь. А теперь мне надо лечь.
2.
Лейтенанта звали Иван Крапилин. Он пришел через день. Маша только вернулась из школы. Директор пообещал ей помочь с похоронами матери. Бабушка лежала в больнице с сотрясением мозга и Маша ей так и не решилась сказать о смерти дочери.
Одной тяжело. В школе ее любили, сочувствовали, но там тоже работали только женщины. Какая от них помощь.
- Вы меня извините, Маша. Начальство требует протокол. Мы же его так и не составили.
Он очень неловко себя чувствовал. Девушка в слезах, у нее горе, а он с протоколом.
- Понимаю. Заходите.
Лейтенант вошел и представился. В доме чисто, порядок, все стоит на своих местах.
- Я вот еще о чем подумал, Маша. Договорюсь я со своими ребятами из отделения. Кому-то надо нести гроб. И вообще, мужская сила потребуется. Мужики у нас простые работают, бескорыстные, так что на сей счет не беспокойтесь.
- Спасибо, Ваня. От помощи не откажусь. Впервые вижу милиционера, который обращается на "вы" к потерпевшим.
- Стеснительный я. Неловко людям надоедать.
- Вы на службе. Скажите, а бандитов вы поймали?
- Матерые волчары. Подмога шла очень долго. Опозорились. Если бы капитан меня здесь не оставил в ту ночь, то мы с вами не встретились бы. Двоих ребят они убили. Топорами зарубили и оружие забрали. А капитана раздели догола. Привязали к березе и высекли прутьями, как мальчишку. Вся спина в кровавых подтеках. Настоящие звери. Капитан чудом выжил. В больнице сейчас. Плачет, как пацан. Такого надругательства никто еще не испытывал. Уже лучше бы убили при задержании. Достойная смерть. Но надругательство… Погоны с кителя сорвали и в рот ему запихнули, потом в сапоги вместо стелек звездочками вверх и плясать заставили. Конечно, я не имею права вам об этом говорить, но над вами тоже надругались.
- Значит, их не нашли?
- Нет. Но мы их найдем. Теперь нам имя четвертого известно. Два трупа в тайге нашли. Похоже, их свои же и прикончили. Слабаками оказались, не выдержали нагрузок. Удачный побег - редкость. Тайга, болота, хищники, надо уметь ориентироваться по звездам, по коре деревьев. Только очень сильные, выносливые и целеустремленные способны уйти от погони. Обессиленных убивают. Тут либо пан, либо пропал.
- Страшные звери. Нелюди.
- Согласен. А где ваша сестра?
- Уехала домой. За ее показаниями придется ехать на изумрудные копи.
- А кто о ней знает, кроме меня и вас?
- Никто.
- Никуда я не поеду. Припишем ее показания вам. Ничего особенного она не видела и не слышала, о чем вам могло быть неизвестно. Она же не пострадала. Как насчет медицинского обследования?
- Поздно уже. И стоит ли упоминать об изнасиловании. Что это меняет в сравнении со зверствами, учиненными ими над вашими сослуживцами. Лишних годков им не прибавят, а я буду опозорена на весь город.
- На годки им уже рассчитывать не придется. Поймают и к стенке поставят. Я бы сам согласился взять в руки винтовку и стать палачом.
- Я с вами солидарна. Моя мама всю жизнь делала людям только добро. Кто дал им право обрывать чужую жизнь. Недавно ей исполнилось сорок шесть лет. Мечтала на моей свадьбе погулять, внуков нянчить… Ладно, не будем терять времени. Приступим к делу.
Они сели за стол, и лейтенант раскрыл свой планшет.
3.
Врач улыбался, а Маше хотелось плакать.
- Поздравляю вас, дорогая. Четырнадцать недель. Поздновато пришли. Неужто симптомов не ощущали?
- Сомневалась до тех пор, пока во время урока не стошнило. Вы уверены, что я беременна?
- Голубушка, я тридцать годочков здесь работаю. Целую армию будущих солдат на белый свет вывел. Мне ли сомневаться.
- Послушайте, доктор. Я не хочу рожать. Можете мне помочь?
Улыбку с добродушного лица седовласого, полного мужчины в белом халате, будто губкой стерли.
- Не шутите так, милочка, - он глянул в медицинскую карточку, - Мария Николаевна. Хочешь жизнь себе поломать?
- Вся жизнь еще впереди, Василий Василич. Мне только двадцать пять. Я не замужем. Беременность не желательна. У меня есть парень. Любит меня. Что я, по-вашему, должна ему сказать?
- Приведи его ко мне, Маша. Я сам с ним поговорю. Тебе нельзя делать аборт. Плеваться медицинскими терминами я не буду. Организм у всех женщин разный. Строение тоже. Сделаешь аборт, - лишишься детей навсегда. Потом до конца дней жалеть будешь, в старости стакан воды никто не подаст. Мужики мрут как мухи. У нас не Япония. Муженек тебя не переживет, даже если моложе на десяток лет будет. Они умеют только губить свое здоровье. Карьера, водка, сигареты, работа на износ. Ты видела мужчин в поликлиниках? Им некогда.
- Вы же лучший врач в городе. Неужели не можете сделать аборт?
- И даже думать об этом забудь. Пойдешь к повитухе, заодно и гроб закажи. Умрешь от кровотечения или от заражения крови. Тебя Бог создал не для абортов. Можно диву даваться, как ты сумела забеременеть. Такие, как ты пороги околачивают, мечтают родить, но безуспешно. Бог дал тебе такое счастье, а ты затоптать его хочешь. Только не с моей помощью. Соучастником убийства быть не хочу. Седины не позволяют. Иди и подумай, как следует. Ко мне придешь на следующей неделе. Без талона. И выкинь дурь из головы. Сходи в церковь, помолись, свечку поставь. Сними грех с души.
- В церковь не хожу. Я учительница.
- Дура ты, а не учительница. В храме тебе учить некого. Там все равны. Ступай.
Маша встала и вышла как побитая собака.
На улице ее поджидал Иван. Сегодня он был в штатском.
- Ты что следишь за мной?
- Не слежу, а беспокоюсь о тебе. Пришел к тебе, а бабушка мне сказала, что ты в больницу поехала.
- А она откуда знает?
- Она все знает. Женщина мудрая. По твоим глазам прочитала.
- Все вы все знаете, одна я ничего не знаю.
- Ты чего, Мария, на меня Полкана спускаешь?
- А то, Ванечка, что замуж я за тебя не пойду. Ребенок у меня будет. Продолжу род бандитов. Рожу монстра с глазами дьявола и он всех нас сожрет.
- Дети монстрами не рождаются и родителей себе не выбирают. Рожай. Я не против.
- Милиционер будет воспитывать бандитского ублюдка.
Какое благородство. Нет, спасибо за заботу, благородный принц. Если уж буду рожать, то сама воспитаю ребенка. Бабушка, дай Бог ей здоровья, поможет. Как-никак Смольный институт благородных девиц закончила, на пяти языках разговаривает, французскую кухню знает, пироги вкусные печет, детей воспитывает лучше любого учителя.
- Но зачем же меня прогонять?
- Это ты сейчас такой благородный, пока молод и влюблен. Пройдут годы, и ты мне этого не простишь. Не дай Бог, мой сын натворит что-нибудь, и ты вспомнишь, что он бандитский отпрыск.
Иван взял Машу за руку, но она резко вырвалась.
- Оставь меня в покое. Никто мне не нужен.
Через пять с небольшим месяцев у Маши родилась девочка и назвали ее Лилией. Так бабушка захотела.