Машину поставили в переулке в сотне метров от здания ГУВД. Там уже стоял второй УАЗ. То есть "Железный дракон". Дворами прошли к дому, по одному поднялись в квартиру. Сидели, ждали. Студент подумал, что нет ничего более долгого, чем последний час перед началом. По опыту знал, что когда уже началось и каждую секунду есть реальный шанс поймать пулю – становится легче. По крайней мере нет времени думать про эту самую пулю… Еще Студент подумал, что за последние четыре года он более тридцати раз учавствовал в реальных операциях. Если выбросить те полгода, что он провел в Уральской республике и те два месяца, что он провалялся после ранения, то получается, что каждые полтора месяца – операция… Пора бы привыкнуть. Но не получается.
За полчаса до начала Кот еще раз повторил инструкции. Спросил: вопросы есть?.. Вопросов не было – каждый знал свою задачу.
Кот и его люди надели бронежилеты, привычно повязали на рукава белые повязки. Каждый положил в нагрудный карман пластмассовое ребристое яйцо гранаты, пристегнул карабинчик вытяжного шнура к кольцу.
– Ну, коли готовы – пойдем, – сказал Кот. – С Богом.
Студент обратил внимание, что он совсем не заикается.
По одному спустились вниз, дворами вышли к машинам. За руль одной сел Немой, с ним – Кот и Горин. За руль другой машины сел Студент. На заднем сиденье второго "Дракона" устроился Глеб, в грузовом отсеке стоял на треноге "Ужас". Уже с усилителем и подключенный к аккумулятору. А рядом с "Ужасом" – старый добрый РПК с магазином на семьдесят пять патронов… Была тихая ночь. В ночной тишине зашумели двигатели двух "Драконов". Машины тронулись и через несколько секунд выкатились на площадь перед зданием ГУВД.
Студент сходу развернул машину "кормой" к зданию, выскочил и распахнул заднюю дверцу. Он выхватил пулемет и крикнул Глебу: давай!.. Сам перекинул ремень пулемета через плечо, с пулеметом наперевес прислонился к борту "Дракона". Рядом была уже приготовлена к работе гораздо более страшная "машина", и пулемет присутствовал просто для страховки.
Глеб помедлил секунду и нажал на "спуск". Мощность и время воздействия были выставлены на максимум.
Немой включил фары второго джипа – они были направлены на высокое парадное крыльцо.
Дверь ГОВД распахнулась через девять секунд после того, как Глеб нажал на спуск. Из нее выскочили двое полицейских. Один налетел на колонну у входа, упал, побежал вниз по ступенькам на четвереньках. Второй перепрыгнул через него. Еще через секунду вдребезги разлетелось стекло в окне второго этажа, оттуда выскочил полицейский в форменной рубашке с погонами подполковника, но без штанов. Следом за ним выпрыгнула голая женщина. Полицейский приземлился и тут же упал, а женщина с громким визгом умчалась прочь… Потом из двери вылетели сразу четверо. Все они что-то кричали, бежали в разные стороны, падали. Бесштанный, окровавленный подполковник пытался подняться на ноги, но ничего у него не получалось. Студент подумал, что он, похоже, сломал позвоночник.
Прошло двадцать отведенных на "выстрел" секунд. Больше из здания никто не появлялся. Внутри кто-то истошно, надсадно кричал.
Прошло еще пять секунд.
Кот сказал своим "котятам": пошли, что ли?
– Пошли, – ответил Немой. И Горин сказал: – Ага, пошли.
Немой ударил по газам, "Дракон" рванулся вперед, проехал тридцать метров и остановился напротив крыльца. Кот, Немой и Горин одновременно выскочили из машины, бросились к двери. Впереди, разумеется, был Кот. В левой руке – наган, в правой – ТТ.
Спустя секунду все трое скрылись в здании.
Кот стремительно влетел в полутемный холл, ушел влево, замер. Кот не просто видел, он как бы ощущал все помещение сразу. Воспринимал его зрением, слухом, обонянием и еще чем-то, чему невозможно дать точное определение, но именно оно-то и является самым важным… У Кота был огромный опыт налетов самого разного уровня сложности. Как минимум раз двадцать он мог погибнуть. Его спасали фантастическая реакция, высочайшее профессиональное мастерство в оперативной стрельбе и, конечно, обостренное чувство опасности.
Кот влетел в холл, замер. Он пытался "запеленговать" чужую агрессию и страх, но смог уловить только страх. В силу своего ремесла Виктор Котов часто сталкивался с человеческим страхом – в критической ситуации страх и агрессия проявляются особенно сильно. Недаром это хорошо ощущают животные… Сейчас Кот уловил не страх даже, а патологический ужас, который заполнял все здание, пронизывал его снизу доверху. От этого Коту сделалось как– то не по себе. Ему было бы проще, если бы его встретили ожесточенным огнем. Это, по крайней мере, привычно. И понятно. А то, с чем он столкнулся сейчас, было не только непонятно, но вызывало внутреннее сопротивление…
В полутемном "аквариуме" дежурного была включена настольная лампа, работал телевизор. Где-то на втором этаже кричал человек. Кот облизнул губы, шепнул сам себе: работай, Витя, – и двинулся направо, туда, где спускалась вниз, в полуподвал, лестница. Ноги в дешевых китайских кедах ступали по линолеуму легко и бесшумно. Спину ему прикрывали Немой и Горин.
Кот спустился вниз. Присел, выглянул из-за угла. Скупо освещенный коридор с дверьми с обеих сторон был пуст. Одна из дверей слева оказалась распахнута настежь. Из нее падал прямоугольник более яркого света. Кот еще не видел номер, написанный на этой двери, но был почти уверен, что это помещение №13 – каптерка, в которой должна сидеть засада. Распахнутая дверь подсказывала, что засады больше нет. Это же подтверждала интуиция, однако осторожный Кот не мог позволить себе ошибиться. Он стремительно приблизился к двери, не останавливаясь бросился на пол, оттолкнулся от стенки ногой. Лежа на боку, Кот выкатился в освещенный прямоугольник. Оба ствола были направлены в проем… Кот увидел человека в форме лейтенанта полиции. Обхватив руками голову, "гестаповец" сидел на корточках в углу и дрожал. Больше в каптерке не было никого… Кот жестом подозвал Немого, сам поднялся на ноги и вошел в помещение №13. Дрожащее существо в углу, возле пластмассовой коробки биотуалета, было беспомощным и жалким, но Кот не имел права на жалость. Как, впрочем, и на ненависть – во время операции на эмоции наложено табу. Кот вскинул ТТ, хладнокровно выстрелил в голову псевдополицейского.
Напротив двери №13 была стальная дверь под номером "8". За этой дверью находилась оружейная комната. А в ней то, ради чего они пришли. Если, конечно, оно действительно там… Немой быстро приклеил на дверь кусок "веревки", прилепил взрыватели. Отошли в дальний конец коридора. Ахнул взрыв. Посыпалась штукатурка, погасла лампа над дверью.
Немой подцепил фомкой дверь, надавил. С металлическим лязгом упал на пол замок, дверь отворилась. Немой включил фонарь. В оружейке стояли запертые на замок стальные шкафы… Немой закрепил фонарь на голове, достал набор отмычек и начал отпирать шкафы. Уже знакомые пластмассовые контейнеры, в которых переносят "Ужас", он нашел в третьем шкафу.
* * *
– Таким образом у них уже четыре "Ужаса"… Что скажете?
В кабинете Чердыни сидели начальник "Кобры" Власов, новый министр МВД Полянский, их замы и старший технический специалист двенадцатого департамента "Кобры" лейтенант Михельсон. Все молчали.
– Что скажете? – повторил Чердыня.
Полянский произнес:
– Позвольте, Генрих Теодорович?
– Да.
– Нами проводятся широкомасштабные оперативно-розыскные мероприятия на всей территории Карелии…
– Господин министр! – перебил Полянского Чердыня. – Ты сам-то себя слышишь? Ты кому втираешь? Ты "широкой общественности" можешь втирать, какие ты там мероприятия проводишь… Террористы опережают нас на шаг. На несколько шагов! При этом бьют нас нашим же оружием. И сегодня у них уже четыре "Ужаса". – Чердыня щелкнул зажигалкой, закурил. – Их нужно остановить! – продолжил Чердяня. – Немедленно… И сейчас я хочу услышать конкретные предложения.
Министр сказал:
– Предлагаю все имеющиеся в полиции генераторы биоволны "Ужас" передать на хранение в территориальные органы комитета "Кобра"… временно. В оружейках горотделов полиции разместить муляжи.
Чердыня ответил:
– Мера разумная. Хотя и запоздалая.
Некоторое время все молчали. Каждый отдавал себе отчет, что "мера разумная", действительно, запоздала. И вообще: террористов, совершивших налет на "Мегаполис", недооценили. Например, не предусмотрели того, что для налетов на полицию террористы используют "Ужас"… Никто не сказал вслух, но каждый продумал, что косвенно в этом виноват сам Чердыня – именно он на экстренном совещании в Кубышке в ответ на слова Сулейманова, что, мол, террористы могут использовать "Ужас" для нападения на госорганизации, сказал: ерунда. Они это и без "Ужасов" делают успешно… И Чердыня вспомнил эту свою реплику. И понял, что другие тоже ее помнят.
Полянский, который всегда точно чувствовал ситуацию, пришел ему на помощь:
– Мы не могли предусмотреть, что террористы воспользуются "Ужасами".
– Это верно. – кивнул Чердыня. – Все на свете предусмотреть нельзя… Итак, какие будут предложения?
Полянский сказал:
– Полагаю, что в кейсы с муляжами можно было бы заложить маячки.
Чердыня кивнул:
– И это разумно. – Он повернулся к Михельсону: – У нас есть возможность быстро изготовить муляжи?
– А не надо ничего готовить. Достаточно извлечь из установки собственно генератор – это цилиндр размером с сигарету. После этого "Ужас" действительно превращается в муляж… Или можно просто стереть программу. Потому что "Ужас" – это генератор плюс программа.
– Толково, – одобрил Чердыня. – Для надежности стоит сделать и то и другое.
Михельсон скромно улыбнулся и сказал:
– У меня, собственно, есть другое предложение.
– Какое?
– Поскольку, как вы справедливо заметили, террористы бьют нас нашим же оружием – то есть применяют против полиции генератор биоволны, то, полагаю, нам стоит противодействовать им на этом же уровне.
– То есть? – спросил Чердыня.
– Я предлагаю оснастить офицеров, сидящих в засаде, индивидуальными средствами защиты – то есть шлемами "Нимб".
Чердыня сказал:
– Я не понял. Ты же, лейтенант, говорил мне, что в этих шлемах нельзя находиться более двадцати минут. А в засаде нужно сидеть часами.
– Это верно, – согласился Михельсон. – Но есть нюансы.
– Какие?
– Видите ли в чем дело, Генрих Теодорович… В шлеме нельзя работать более чем двадцать минут при условии, что система противодействия включена. Но пока она выключена шлем абсолютно безопасен.
– Ни хрена не понял, – ответил Чердыня. – Какой прок в этом шлеме, если он выключен?
– Пока система противодействия выключена – никакого. Но его можно включить, как только интеллект шлема распознает, что началось воздействие.
– А он – этот интеллект – распознает?
– Система еще сыровата, до ума не доведена… но такая функция предусмотрена.
– Михельсон! – почти ласково произнес Чердыня. – Михельсон, специалист старший, что же ты мне сразу этого не сказал?
– Извините, Генрих Теодорович… но вы же не спрашивали.
– Михельсон! Я же тебя за яйца повешу, специалист гребаный! Ты что творишь? Ты что творишь, тарнеголь херов?
Лейтенант Михельсон мгновенно покраснел.
– Я… – начал было он, – я…
Чердыня громко хлопнул по столу рукой, с досадою сказал:
– Все! Все, сукин ты сын… Сколько времени нужно, чтобы изготовить хотя бы штук тридцать шлемов этих шлемов? Или хотя бы двадцать?
– Э– э… я…
– Звони в этот свой НИИ, – Чердыня толкнул в сторону Михельсона телефон. Михельсон выдавил:
– Не надо в НИИ… я и сам сделаю.
– Сам?
– Да, сам… При наличии необходимых инструментов и деталей. Из НИИ нужно только кристаллы запросить.
– Они есть?
– Есть.
– Запросим немедленно. Пришлют самолетом… Что еще?
– Шлемы.
– Какие шлемы?
– Армейские шлемы. Годится любая радиофицированная модель… Шлемы достать можно?
– Идиотский вопрос… Что еще?
– Я в пять минут набросаю список.
– А вообще сколько времени тебе нужно?
– Ну… за пару дней сделаю.
– Это не годится. Нет у нас пары дней.
– Ну… если мне дадут пару квалифицированных радиомонтажников, то за полдня.
– Будут тебе радиомонтажники, – сказал Чердыня. Он нажал на кнопку вызова помощника. Тот вошел в кабинет через несколько секунд. – Поступаешь в распоряжение лейтенанта Михельсона. Он скажет, что ему нужно… Иди, искупай кровью. Считай, что ты теперь штрафник. И до тех пор, пока не искупишь, ты – Тарнеголь.
Помощник и Михельсон вышли. Глядя ему в спину, Чердыня покачал головой, буркнул: тарнеголь, – потом посмотрел на Полянского:
– Ну, где будет следующий налет, генерал?
– Генрих Теодорович, у нас пятьдесят шесть региональных управлений и отделов…
– Спасибо, – перебил Чердыня. – Спасибо тебе, Вадим Андреич, что напомнил мне, сколько у нас осталось регионов. – Он сделал паузу. Потом продолжил: – Налет на очередной горотдел может произойти в ближайшую ночь. Поэтому мы должны торопиться. Твоя задача: быстро проанализировать ситуацию и выявить наиболее привлекательные для террористов объекты. Думаю, что таковых будет немного.
– Кроме региональных управлений есть еще одиннадцать спецобъектов, на которых тоже имеются "Ужасы".
– Давай не будем сейчас про спецобъекты… Ты со своими управами определись. Чем, по-твоему, руководствовались террористы, когда выбрали Петрозаводск? Каков главный критерий?
Министр несколько секунд думал, потом сказал:
– Не готов к ответу.
– А ведь все просто, – сказал Чердыня. – Посмотрите на расположение здания ГУВД в Петрозаводске.
Он щелкнул клавишей компьютера, вывел на монитор карту– схему Петрозаводска. Щелкнул еще несколько раз, увеличивая картинку. Первым сообразил Власов. Он сказал:
– Действительно просто – за зданием ГУВД стоит огромный торговый комплекс. Если бы там стояли жилые дома, то под удар "Ужаса" попали бы многие десятки, а то и сотни жителей. А так весь удар принял на себя универмаг. Ночью он не работает. Надо полагать, что пострадали несколько человек – охрана. Да и она, скорее всего, состоит из полицейских, которых террористы не жалуют.
Чердыня кивнул:
– Именно так… Поэтому твоя, Вадим Андреич, задача проста: выявить горотделы, атака на которые повлечет минимум жертв среди гражданского населения. Через час доложи.
Через пятьдесят семь минут министр МВД доложил начальнику СБ национальной корпорации "Промгаз", что под заданное условие: минимизировать вред гражданскому населению, – подходят четыре горотдела народной полиции: в Нижнем, Смоленске, Ростове-на-Дону и в Саратове. В последнем – с натяжкой. Кроме того, под заданные условия подходят два спецобъекта.
Чердыня сказал:
– Добро. Все внимание – на три горотдела. Как только будут готовы первые шлемы – будем высылать их на места. Авиацией.
Михельсон понял, что попал в очень неприятную ситуацию. И ринулся "искупать кровью". Он составил список необходимого оборудования и материалов, а пока материалы не привезли, Михельсон сел писать инструкцию по использованию спецшлема "Нимб".
Через полтора часа в штаб– квартиру национальной корпорации "Промгаз" привезли первые двадцать радиофицированных армейских шлемов. Михельсон тут же приступил к работе – начал демонтировать с них стандартную аппаратуру связи. Вскоре в Башню доставили радиомонтажницу – маленькую испуганную женщину лет пятидесяти. Старший специалист показал ей, что нужно делать. Тем временем из Москвы военным бортом переслали пакет – в нем находилось пятьдесят пять калиброванных биполярных кристаллов Х– тония, необходимых для изготовления мини-генератора шлема. Спустя час первый шлем был готов. Его нужно было испытать. Михельсон доложил об этом помощнику Чердыни, а помощник – самому Чердыне. Чердыня зашел в подсобное помещение, где обосновался Михельсон, спросил:
– А ты в своем шлеме-то уверен?
– Да, конечно.
– Тогда на тебе и проверим.
– Как на мне? – выдавил Михельсон.
– Так ты же в нем уверен… Искупай кровью, Тарнеголь!
Испытания провели прямо в подземном гараже Башни. С крыши спустили один из пяти "Ужасов", входивших в систему обороны Башни. Серый от страха Михельсон застегнул под подбородком ремешок шлема и зачем-то опустил прозрачное забрало.