* * *
Майор Колесов стоял посреди кабинета полковника Спиридонова. Спиридонов ходил из угла в угол. Мимо Колесова он проходил, как мимо неодушевленного предмета. Это продолжалось довольно долго – около минуты. Потом Спиридонов резко остановился напротив майора, заглянул ему в глаза. Колесову стало холодно. Спиридонов тихо произнес:
– Вы наделали грубейших ошибок в деле Гриваса. И крупно подставили меня.
– Господин полковник…
– В результате в руки террористов попало страшное оружие.
– Господин пол…
– Если они проведут теракт с применением этих установок, то не только погоны полетят – головы… Понял, майор?
– Так точно.
– И первым кандидатом в "душевую" буду я, – сказал Спиридонов.
– Господин полковник…
– Но я постараюсь, чтобы вторым стал ты. Ведь именно ты, майор, убедил меня, что Гривас стал жертвой уличного разбоя… Поэтому следующая наша встреча может состояться в "душевой".
Колесов подумал про покойного Гриваса: подставил, сука, подставил.
Спиридонов отвернулся, пошел в дальний угол. Он сутулился и слегка подволакивал левую ногу – память о давнем ранении… Колесов смотрел вслед ему с ненавистью. Спиридонов дошел до угла, повернулся и сказал:
– Хочешь, майор, в "душевую"?
– Нет, господин полковник.
– А если не хочешь, то, значит, надо выйти на след террористов. Выйти раньше, чем они успеют применить усилители… Понял?
– Так точно.
– Главное направление работы – Рыжая. Нужно найти ее, майор. Обязательно нужно найти ее.
– Мои люди три дня работали…
– Хреново вы работали!.. Через полчаса к тебе приедет Игнатьев от Чердыни. Поступаешь в его распоряжение. Иди – работай. Докладывать мне дважды в сутки.
Колесов повернулся и пошел к двери. Когда он уже взялся за дверную ручку, полковник Спиридонов сказал:
– Ты с Игнатьевым, конечно, сотрудничай, но… В общем, будет лучше, если ты найдешь эту Рыжую сам, без Игнатьева. Понял?
– Так точно, господин полковник.
К девяти часам 25– го августа во всех пятидесяти шести региональных управлениях МВД были организованы засады. (Строго говоря – в пятидесяти пяти. Ставить засаду в Твери не стали) Бойцы и офицеры спецназа комитета "Кобра" прибывали в полицейские управы в гражданском или в форме сотрудников полиции. Им выделяли отдельное помещение рядом с оружейной комнатой – "Ужасы" хранили в оружейках.
Во все региональные подразделения комитета были разосланы спецсообщения о налете на спецвагон экспресса "Мегаполис". В ориентировках были подробно описаны ящики, указаны их размеры, были приложены фотография маркировки на ящиках и фотография собственно антенны– усилителя.
Во все подразделения полиции тоже поступила ориентировка. Про назначение антенн было сказано, что это оборудование для геологических исследований. Сотруднику, обнаружившему похищенное, была гарантирована денежная премия в размере полторы тысячи новых евро. Дабы не искушать полицейских, в ориентировке указали, что само по себе "геологическое оборудование" не имеет никакой материальной ценности, не содержит драгметаллов и сбыть его кому– либо невозможно.
Вся агентура была сориентирована на розыск антенн.
На территории Тверской губернии, на территории соседних губерний и в Москве разворачивались широкомасштабные полицейские мероприятия. На дорогах досматривали практически все автомобили, шли массовые проверки лиц из "Синего списка". Ржавый, разбалансированный механизм полицейской машины начал раскручиваться. Он вращался медленно и со скрипом.
* * *
Адъютант доложил:
– Министр здравоохранения, Сергей Сергеич.
– Запускай мерзавца.
Через несколько секунд в кабинет вошел министр здравоохранения:
– Здравствуйте, Сергей Сергеич.
У Председателя было отменное настроение – только что Зоя сделала ему минет, – он ответил:
– Здравствуй, здравствуй, серийный убивец. Садись.
Министр здравоохранеия и социального развития Зурабчик хохотнул: ценю, мол, шутку, – присел на стул.
– С чем пожаловал?
– Главных вопросов два: о реформе здравоохранения и информация по программе "Утилизация".
– В советские времена ходил такой анекдот: идет собрание в колхозе. Председатель докладывает: на повестке два вопроса: строительство сарая и построение коммунизма. Поскольку доски для строительства сарая уже спи*дили, предлагаю начать сразу со второго вопроса.
Министр анекдот давно знал, но засмеялся искренне, как будто услышал впервые. Отсмеявшись, сказал:
– Так мне… со второго?
Председатель кивнул. Министр достал из папки и протянул Председателю несколько листочков бумаги – выписки с банковских счетов. Председатель просмотрел, сказал:
– Ну что? Молодец, молодец… Сколько украл?
– Сергей Сергеич! Да я же…
– Ладно. Живи, пока за руку не схвачен… Иди. – Министр поднялся. – Стой. – Министр остановился. Председатель положил на стол ногу. – Что-то у меня пятка чешется. Почеши-ка.
Министр почесал пятку.
– Молодец, – сказал Председатель. – Настоящий… здравоохранения. А теперь иди. Иди, работай, – махнул кистью Председатель. – Реформа здравоохранения не ждет.
Министр вышел. Председатель еще раз посмотрел на выписки со счетов: около двадцати миллионов новых евро… Неплохо, неплохо. Да и минет был хорош.
* * *
После операции в Твери "гёзы" укрылись в частном доме на окраине Максатихи. Этот дом был одной из баз движения "Гёзы". Таких баз и явочных квартир было довольно много. Обычно их арендовали, но иногда приходилось покупать. Это было весьма затратно, но необходимо. Тем более, что периодически базы приходилось менять. Еще чаще приходилось менять автомобили. А уж телефоны менялись едва ли не еженедельно. Иногда телефон использовали для совершения одного-единственного звонка… Кроме того, подпольщикам нужны были документы, оружие, спецоборудование. Да еще приходилось давать взятки чиновникам и полицейским… В общем, нелегальная деятельность – дорогое "удовольствие". Она все время требует денег, денег, денег. Для того, чтобы зарабатывать деньги, Полковник создал полтора десятка различных фирм. Как правило, сотрудники этих фирм даже не догадывались, что работают на "корпорацию" "Гёзы". Но иногда такие фирмы имели двойное назначение. Например, на сельской ферме не только откармливали скотину, но и лечили раненых. А в столичном центре пластической хирургии "подправляли" внешность тем "гёзам", кто засветился. В автомастерской изготавливали взрывчатку… Фирмы работали и даже приносили какой-то доход. Тем не менее денег постоянно не хватало. Поэтому Кот со своими "котятами" время от времени потрошил провинциальные банки, брал инкассаторские машины. За голову Кота была объявлена награда в размере двадцать пять тысяч новых евро – огромные в нищей РФ деньги.
Кот и Дервиш сидели за столом. Шторы в комнате были плотно задернуты, над столом висела керосиновая лампа. На полу стояла вынутая из ящика антенна-усилитель, на столе были разложены складной титановый приклад, тренога, электронно-оптический прицел, а также "прожектор", провода для подключения аккумулятора и блок управления "Ужасом".
– Отлично сработано, Виктор, – сказал Дервиш. – Как всегда – отлично сработано.
Кот ответил:
– Спасибо. т-теперь бы с этой техникой р-разобраться.
– Это уже не ваши, Виктор, проблемы. Вы свое дело сделали на отлично – за одну ночь две серьезнейших операции провели. Блестяще и без потерь. Но на отдых времени дам всего сутки – нужно готовить следующую операцию. А пока отсыпайтесь и ни о чем не думайте.
– Сейчас п– пойду спать… Я только вот что хотел с-спросить: а разберетесь? В том смысле, что техника незнакомая, а инструкции п– пользователя нет.
– С "железом" разберемся. А вот с электроникой… не уверен. Конечно, можно знакомиться с аппаратурой методом, что называется, тыка. Но учитывая специфику этой аппаратуры, делать этого не стоит.
– Тогда – что?
Дервиш помолчал, потом сказал:
– Есть у меня человек один, который может помочь. Надеюсь, что сможет… Если согласится. Конечно, это не совсем его профиль – он математик, но когда-то занимался проблемами близкой, так сказать, тематики. В общем, когда-то он меня расколдовывал… Сегодня же пошлю за ним Студента с Глебом.
– В каком смысле "р-расколдовывал"? – спросил Кот.
– В прямом. Меня в Африке – я ведь много лет в Африке отработал, – так вот, меня там колдуны заколдовали. Думал: все! Конец мне. Или с ума сойду, или… В общем, потом меня в Союзе наши колдуны и спецы из одного закрытого НИИ расколдовывали.
Кот оторопел, озадаченно спросил:
– И как?
А Дервиш подмигнул и сказал:
– Расколдовали.
Кот почесал в затылке, произнес:
– Немой технарь п– по образованию. И вообще – светлая г– голова. Что сможет – поможет.
– Спасибо, – отозвался Дервиш. – Пусть Немой тоже отдыхает. Вечером займемся этими железками… А пока – спать.
Кот поднялся, пошел к двери. Уже в дверях остановился, обернулся:
– Можно вопрос, Евгений Васильевич?
– Конечно.
– Как вы хотите использовать это "д-добро"?
Дервиш улыбнулся… Дервиш улыбнулся и сказал:
– Вам, Виктор, скажу: я уже давно хочу добраться до Председателя.
* * *
Начальник ОРО службы безопасности Национальной корпорации "Промгаз" Игнатьев приехал в "Кубышку", к Колесову. За сорок минут он просмотрел все материалы по "делу Гриваса" и подробно расспросил Колесова. Колесов охотно отвечал на вопросы. Вот только "забыл" проинформировать коллегу о том, что Рыжая "засветилась" в кафе на Парадной улице. Игнатьев сказал:
– Ну что ж? Шансы поднять дело есть. Главное сейчас – найти эту мадаму.
Колесов ответил:
– Я думаю, что нам стоит работать вместе.
– Спасибо, – ответил Игнатьев с ироничной улыбкой. – Если нам понадобится помощь, мы обязательно обратимся к вам.
Колесов мысленно матюгнулся – его бесцеремонно отодвигали в сторону.
Оперативники ОРО приехали на набережную Фонтанки. За "печку", от которой следует плясать, приняли дом №183. Игнатьев провел короткий инструктаж, раздал фотографии убитого капитана и восемь двоек двинулись в обход квартала, где, предположительно, могла проживать женщина, которой звонил Гривас, отправляясь в свою последнюю "командировку". За ней уже закрепился псевдоним "Рыжая". Операм предстояла огромная работа – обойти порядка тридцати домов, в которых было более восьмисот квартир, полтора десятка магазинов, парикмахерские, массажный салон, баня и два десятка офисов. Конечно, был шанс, что им повезет и они зацепят след этой Рыжей быстро. Но опыт показывал, что чаще бывает наоборот.
Сотрудники СБ "Промгаза" работали парами. Один оперативник был в полицейской форме, с удостоверением следственного комитета ГУВД, другой – в штатском и с документами частной сыскной конторы. Маскарад затеяли потому, что без полицейского никто не откроет дверь частному детективу. А полицейскому откроют – не имеют права не открыть. Но вот разговаривать с полицаем почти наверняка никто не станет: не знаю, не видел, не слышал, спал… А с частным детективом могут и поговорить. Особенно если простимулировать.
Оперативники обходили квартиры, "полицейский" звонил и предлагал открыть представителю власти. Открывали – куда денешься? Потом вступал в дело "частный детектив". Он показывал фотографию убитого капитана. Сразу говорил о солидном вознаграждении. Объяснял, что этот человек не преступник, что он пропал, давил на жалость, рассказывал, что у него дети и просил вспомнить, не видел ли кто пропавшего или его автомобиль.
Не взирая на приказ Мастера, Виктория не торопилась съезжать с квартиры. По банальной причине: ей очень не хотелось возвращаться в свою однокомнатную квартиру на Гражданке, недалеко от метро "Академическая". Там, в блочной пятиэтажке, построенной полвека назад, была у нее однокомнатная квартирка. Виктория говорила про квартиру: мой клоповник. В доме, действительно, были и клопы и тараканы и крысы. Зато не было горячей воды, да и холодную давали по расписанию. Электричество – тоже с перебоями… Дом наполовину заселяли выходцы из Средней Азии и – частично – китайцы. Одинокой девушке жить в этом доме было трудно… Она всем рассказывала про мужа, который сидит, но скоро выйдет. Мужа у нее не было, однако до поры до времени это работало. Но наступил момент, когда не сработало… В один из вечеров она возвращалась домой и возле забегаловки с названием "Монета" к ней подошли три поддатых таджика. Насчет мужа слушать не стали, а сказали: пойдешь с нами… Она уже давно носила с собой выкидной нож с коротким, широким клинком. Приучала себя к мысли, что когда-нибудь придется им воспользоваться, но не была уверена, что сумеет… Она порезала всех троих. Пластала наотмашь – по мордам, по рукам, по мордам.
Как она резала таджиков, видели человек десять, тусовавшихся возле забегаловки, и на следующий день об этом говорил весь квартал. И уже никто больше не пытался разговаривать с ней грубо. Напротив – начали демонстрировать уважение.
Тем не менее ей очень не хотелось возвращаться в "свой клоповник". И Виктория осталась на съемной квартире в "Золотом треугольнике". Ей казалось, что ничего страшного в этом нет.
Спустя два часа после начала обхода двое оперативников остановились у двери квартиры, которую снимала Виктория. Один из них нажал на кнопку звонка. От Рыжей их отделяло всего шесть метров… каких– то шесть метров.
Виктория лежала в ванне с горячей водой. Вода пахла полевыми цветами. Через крошечные наушники в голову Виктории лилась музыка Вивальди. Виктории хотелось лежать и ни о чем – совсем ни о чем! – не думать. Но не получалось. Память– то никуда не денешь. В голове нет кнопки "Delete" и тебе всю жизнь носить эту боль в себе. Она немного утихает только тогда, когда ты берешь жизнь какого-нибудь Гриваса. Но ненадолго… ненадолго. Саднящая эта боль возвращается и терзает, гложет изнутри.
Гривас назвал ее сукой… Ну что же? В принципе, он прав. Недавно в передаче про животных Виктория видела фильм про волков. Там рассказали, как волки выманивают за околоцу деревенских псов – они посылают к деревне волчицу с течкой. Деревенские кобели теряют голову и бегут вслед за волчицей. А она приводит их в овраг, где уже ждет стая…
Опер еще раз нажал на кнопку звонка, подождал десять секунд и пожал плечами. В блокноте напротив номера квартиры он поставил время – 12.47 – и написал букву "Н". Это означало, что хозяев нет дома и следует зайти в другое время.
Виктория выключила плеер, выдернула из ушей наушники и поднялась. В зеркале на противоположной стене ванной комнаты она увидела свое отражение в полный рост – стройная, с высокой грудью и "модельными" ногами, с капельками воды на загорелой коже.
– Я и есть та волчица, – прошептала Виктория.
* * *
Генрих Чердыня был профессионалальный контрразведчик. В 2008– м Председатель пригласил Чердыню на работу в СБ корпорации "Промгаз". В то время Председатель еще не был Председателем, а был одним из членов совета директоров корпорации "Промгаз". А Чердыня к этому времени уже двенадцать лет прослужил в контрразведке. Школу проходил у спецов старой школы – тех, кого сделали еще во времена Советской Империи. Иногда сам Чердыня говорил: теперь таких не делают.
Спустя несколько лет после перехода Чердыни в "Промгаз" он помог председателю стать Председателем, а тот сделал его начальником службы безопасности. Формально Чердыня занимал не самый значительный пост, фактически был самым влиятельным силовиком в РФ. И имел почти неограниченный доступ к Самому.
Генрих Чердыня сидел в своем кабинете на третьем этаже Новой башни и обдумывал сложившуюся ситуацию. Налет на полицейское управление в Твери показал, что она даже более серьезна, чем представлялось после налета на "Мегаполис". Чердыня – старый, опытный волк Чердыня – понимал это отлично.
Чердыня вызвал Михельсона. Когда лейтенант прибыл, Чердыня сказал:
– Вы у нас, лейтенант, главный эксперт по применению "Ужаса". Но до сих пор мы говорили о санкционированном применении комплекса "генератор – антенна-усилитель". А теперь давайте подумаем о несанкционированном.
– Извините, Генрих Теодорович, но что вы подразумеваете под несанкционированном применением? – поинтересовался Михельсон.
– А вы не догадываетесь?
– Э– э… затрудняюсь.
– Предположим, что пара комплексов попали в руки террористов.
Все стало понятно Михельсону: допрос, которому его подверг майор Колесов – якобы, в связи с исчезновением Гриваса… внезапный ранний утренний вызов с докладом для руководства… суета в конторе… Все это сложилось вместе и…
– Террористы сумели захватить пару комплексов? – спросил Михельсон.
Чердыня свел брови, произнес:
– Я сказал: предположим.
– Извините.
– Извиняю. А теперь ответьте мне, лейтенант, вот на какой вопрос: имея на руках образец – можно наладить производство кустарным способом?
– Антенн или генераторов?
– И антенн и генераторов.
– Антенну изготовить можно. При наличии некой производственной базы и квалифицированных рабочих это не очень сложно. Генератор тоже, пожалуй можно сделать. Но вот настроить его без специального стенда будет весьма трудно. Практически – невозможно.
– Понятно, – сказал Чердыня. – А теперь вернемся к главной теме: предположим, в руки к террористам попали два-три комплекса. Навскидку – как они могут их использовать?
Михельсон ответил:
– Навскидку? Ну, если исходить из того, что основное назначение прибора – разгон демонстраций, пресечение уличных беспорядков…
– А создание уличных беспорядков? – спросил Чердыня.
– Именно об этом я и хотел сказать. Мне представляется, что это две стороны одной медали. То есть можно разогнать агрессивную толпу, а можно оказать воздействие на, большую группу лиц, собравшихся, например, на футбольный матч. Возникнет паника, давка и…
Чердыня протянул Михельсону раскрытую пачку сигарет: курите. Михельсон осекся, ответил:
– Спасибо, я не курю… Итак, неизбежно возникнет паника, люди бросятся бежать к выходу. В давке многие будут покалечены, затоптаны насмерть. Почти все получат психические травмы и…
– Понятно. Можете не продолжать… Ну а другие варианты?
– Другие варианты?
– Да. Представьте себя на месте террориста, в руки которого попало столь мощное оружие.
– Это…э– э… довольно неожиданное предложение.
Чердыня прикурил сигарету и сказал:
– Хорошо, давайте попробуем вместе. Итак, мы с вами два отмороженных террориста и в наши руки попали два комплекса. Мы хотим провести теракт. Предлагайте, предлагайте варианты.
– Ну, например, мы могли бы провести диверсию на крупном промышленном предприятии…