На заднем дворе Паук присел на край деревянного стола, пережившего на своем веку немало, и отдался воспоминаниям о тех годах, когда он жил в этом доме с родителями, когда они еще были живы, а его самого не забрали в приют. Пятнадцать лет назад Паук выкупил дом, заплатив часть денег, числившихся на его имени в паевом фонде. Остаток он разумно инвестировал, составив удачный портфель ценных бумаг из акций и облигаций, приобретенных через Интернет. Отец бы гордился им. Папа любил повторять: "Никогда не рискуй, если нет необходимости". Паук следовал его совету во всех делах. И это стало залогом успеха.
Паук хорошо помнил жизнь в приюте: жестокость других детей, драки, нехватка еды, вонь переполненных грязных общих спален и самое ужасное - постоянный шум. Только когда Паук покинул приют, он понял, что такое тишина и как она прекрасна. Паук понимал, что в годы, проведенные в приюте, он формировался как личность. Плохо или хорошо. Но за то, каким стал, он должен благодарить приют. Паук до сих пор ест очень быстро, и знает почему. Если бы в детстве он не проглатывал обед за секунды, старшие ребята просто забирали бы все. Паук помнит, с какого дня стал спокойно относиться к жестокости. В тот день он, не выдержав ритуальных побоев, через которые проходили все новички, проломил череп одному из обидчиков, методично ударяя его головой о стену в туалете.
В приюте было полным-полно детей с обочины жизни. Приют стал для Паука университетом преступности. Там он научился подделывать документы и узнал, как можно создать подставную компанию. Изучение преступного мира было его детским увлечением.
Паук открыл мощный ноутбук "Делл" и, введя чужой ключ доступа, подключился к Сети. Потом зашел в закодированную внутреннюю систему. Через несколько секунд он мог получить изображение любой камеры внутри или снаружи дома. Паук попереключал картинки внешних камер, потом уменьшил изображение, чтобы увеличить разрешение, и поменял режим на "ночную съемку". Довольный получившимися настройками, он запустил изображения внутренних камер. В темноте двора распростертое тело Малышки казалось невероятно белым, словно раскаленный добела крест. Паук в задумчивости смотрел на изображение. Что-то беспокоило его. Еще прошлой ночью он почувствовал нестерпимое желание убить ее, и сегодня тоже… Даже сейчас распластанная, умирающая Лу казалась ему опасной. Паук решил, что страх его иррационален и не имеет реальных оснований. Он придумал отличный план. И если не считать вчерашнего происшествия, когда мерзавка укусила его, с ней нет никаких проблем.
Паук поменял ракурс, приблизив лицо Лу. Глаза закрыты, будто она забылась безмятежным сном. Но Паук знал, что это не так. Он представил, как мечутся ее мысли в постоянной агонии. Паук не испытывал ни капли жалости. Он не чувствовал ничего. Обычно он не убивает шлюх. Но ведь это будет не обычное убийство. Убийство не ради удовольствия. Нет… У него совсем другая цель.
Глава 31
Гора Амиата, Тоскана
11.30
Бывали дни, когда Тоскана казалась Нэнси особенно красивой, как будто Бог создал Италию, а потом, непонятно по какой причине, нанял подрядчиков-поляков, которые за гроши пообещали доделать весь мир к концу недели.
Сегодня один из таких дней. Зак в детском саду, работа в гостинице и ресторане целиком поручена Карло и Паоло, поэтому Джек с Нэнси решили посвятить целый день друг другу. Тем более что завтра Джек уезжает на встречу с Массимо в Рим.
Утром гуляли по желтовато-коричневой Амиате - потухшему вулкану. Джек не думал, что подъем на гору дастся ему непросто. Но оно того стоило. Таким прекрасным видом, как с вершины Амиаты на равнину Д'Орча, они еще никогда не любовались.
Джек стоял рядом с Нэнси. Теплый ветерок нежно обдувал их. Они спорили, пытаясь определить, где Пьенца, Монтальчино, Радиокофани и, конечно, их любимый Сан-Квирико.
- Знаешь, откуда пошло название Сан-Квирико? - спросила Нэнси, когда Джек показал пальцем на древние стены города вдали.
- Нет, - ответил он. - Но что-то мне подсказывает, что я знаком с человеком, который знает!
Волосы упали на лицо Нэнси. Она повернулась к ветру так, чтобы он откинул их назад.
- Не очень приятная история. Город назвали в честь ребенка-мученика - святого Квирика.
- И чем он прославился? - спросил Джек, желая узнать сразу суть истории.
- Терпение! Я же рассказываю, - ответила Нэнси, давно привыкшая к уловкам мужа. - В 304 году, когда Квирику, или Сирику, как его иногда называли, было всего три года, столько же, сколько сейчас Заку, его мать Джульетту приговорили к смерти за христианство. Во время оглашения приговора местным правителем в Тарсусе с ней рядом был сын. Мальчик плакал, говоря, что не уйдет от мамы. Пусть делают с ним что угодно. Тогда прислужники правителя довольно грубо сказали ему, что его мать - христианка и поэтому ее убьют. В этот момент Квирик заявил, что он тоже христианин и хочет умереть вместе с матерью. Местный правитель пришел в ярость от таких слов. Схватил мальчика за ноги и ударил головой о каменные ступени. А теперь самое удивительное. Джульетта не бросилась к мертвому сыну, в ужасе рвя на себе волосы. Она, наоборот, обрадовалась…
- Я не ослышался? - прервал жену Джек. - Обрадовалась?!
- Да. Вероятно, она чувствовала гордость, что ее сын заслужил святость. - Нэнси задумалась, могло бы такое произойти сейчас. - Наверное, то же самое чувствуют родители террористов-смертников… Их матери, наверное, тоже гордятся ими…
- Давай закроем тему, - предложил Джек, не желая начинать спор. - Ты говоришь, как моя бабуля.
- Насколько я помню, ты ее очень любил, да?
- Обожал, - поправил Джек, вспоминая старушку. - Она была безумной самодуркой. Но я любил ее до потери пульса.
- А еще святой Квирик - покровитель семейного счастья. Говорят, именно поэтому город назвали в его честь.
- Тебе здесь нравится, да? - спросил Джек, начиная разговор, который откладывал до последнего момента.
Нэнси откинула волосы с лица.
- Да. А тебе разве нет?
Джек отвернулся от жены и, вглядываясь в раскаленный горизонт, ответил:
- Знаю, это покажется тебе безумием. Но нет. Не нравится. Я не счастлив здесь. - Джек обвел рукой долину. - Какая красота! Но мне не помогает. Честно говоря, даже здесь, на вершине потрясающей горы, я чувствую себя загнанным в ловушку.
- В ловушку? - переспросила Нэнси, понимая, что Джеку не по себе, - он старался не смотреть ей в глаза.
- Ты говорила, что Тоскана поможет мне окончательно поправиться. - Джек резко повернулся к Нэнси. - Но на самом деле ты думала о Себе. Ты думала, что Тоскана поможет тебе. Все это - твои мечты, то, что нужно тебе, а не мне!
- Ты несправедлив! - воскликнула Нэнси. - Вспомни, после больницы ты был совершенно обессилен, изнурен всем!
Джек покачал головой, прикусив нижнюю губу.
- Нет, это тебя все достало, Нэнси, ты была изнурена. А я просто болен. Я должен был остаться в Нью-Йорке. Должен был взять передышку, прийти в себя, а потом вернуться к работе и закончить то, что начал.
- Ну да, конечно! - только и сказала Нэнси и, развернувшись, побежала.
Джек быстро догнал ее и, схватив за руку, остановил.
- Выслушай меня!
Нэнси удивилась. Как он груб!
Джек отпустил ее.
- Я люблю тебя. Я безумно люблю тебя и нашего малыша. Но эта ссылка, это уединение давит на меня. Медленно убивает!
Нэнси чувствовала, как обида комком поднимается в горле. Глаза наполнились слезами.
- Я полицейский. Я преследую плохих парней и сажаю их в тюрьму, - продолжал Джек. - Я так устроен. Рожден для этого дела! Я ничем другим никогда не занимался. Это все, что я знаю и умею. Ты привезла меня сюда, не разрешаешь ничего делать, только помогать тебе передвигать стулья и мыть тарелки. Но это мне не помогает, Нэнси. Мне только хуже.
- Джек, как ты можешь так говорить?! - вскипела Нэнси. - В Нью-Йорке ты с трудом мог ходить после болезни. А теперь посмотри на себя. Стал здоровее и подтянутее, чем когда-либо.
Джек похлопал себя по животу и заулыбался:
- Физически - да! Тоскана помогла мне набраться сил. Но умственно, я… ну…
Нэнси нахмурилась:
- Что "ну"?
- Тоскана разрушает мой мозг! Я чувствую себя бесполезным, слабым импотентом и… - он не мог подобрать слов, - трусом.
- О, ну что ты, милый!
Нэнси обняла мужа, и на долю секунды ей показалось, что он хочет вырваться. Она стояла, положив голову ему на грудь, точно так же, как на первом свидании. Ей так не хотелось, чтобы Джек возвращался к работе в полиции. Но в то же время Нэнси не хотела, чтобы он всегда был таким, как сейчас. Джек крепко обнял ее и поцеловал в макушку.
- Наверное, ты прав, - сказала наконец Нэнси. - Это мне нужно было приехать сюда. Это я хотела жить как можно дальше от убийств и моргов. Но мне нужно, чтобы ты был рядом. И не только два часа ночью, проскальзывая в кровать в три утра и исчезая до рассвета, а все время!
- Прости… - начал Джек.
Но Нэнси оборвала его:
- Тсс… Дай мне договорить. Ты меня сильно напугал, когда случился нервный срыв. Не представляю… Не хочу даже думать о том, как бы я растила Зака одна, потому что ты умер от перенапряжения на работе. Я эгоистка, да?
- Нет, - ответил Джек, понимая, что жена манипулирует им.
- Я хочу состариться рядом с тобой, не важно, здесь или в любом другом месте. Я только хочу, чтобы мы жили вместе долго и счастливо. - Нэнси обвела взглядом долину точно так же, как Джек несколько минут назад. - Ты прав, я люблю это место. И я надеюсь, что ты тоже полюбишь когда-нибудь. Но больше всего на свете я люблю тебя. - Нэнси улыбнулась мужу. - Понимаю, ты должен вернуться к работе. Думаю, в глубине души я всегда знала, что ты вернешься. Неоконченные дела и все такое!.. - Вздохнув, Нэнси взяла Джека за руку. - Но пообещай мне, что будешь осторожен.
- Обещаю, - сказал Джек в сотый раз.
- И ты должен регулярно посещать психиатра!
- Клянусь!
- Тогда делай то, что должен. - Нэнси попыталась снова улыбнуться, но не смогла, слезы полились по щекам.
Джек обнял ее, притянув к себе. С вершины Амиаты они молча смотрели на свой новый дом, не зная, какое будущее их ждет впереди. Нэнси вдруг повернулась лицом к мужу и страстно поцеловала его.
Глава 32
Рим
11.30
Оставалось еще два факта, о которых Массимо Альбонетти должен был рассказать Джеку. Первое - то, что отрезанную голову Кристины Барбуяни нашли не на берегу моря, как другие части тела. Она была упакована убийцей в коробку и отправлена в головное отделение полиции в Риме, похоже, миланской курьерской службой. Второй факт шокировал еще сильнее.
Массимо прокручивал в голове эту информацию, пока секретарь раздавала холодные напитки. А потом продолжил совещание, посвященное приезду Джека.
- Роберто закончил виктимологический отчет и перевел его на английский, - сообщила Орсетта, открывая баночку колы-лайт.
- Очень хорошо. - Массимо был рад отключиться от засевших в голове мыслей. - И какие выводы, Роберто? Почему убийца выбрал Кристину Барбуяни?
- Ничего особенного, она просто оказалась не в том месте не в то время… - начал молодой исследователь.
- Чушь собачья! - воскликнул в сердцах Массимо, прикрывая рукой фотографию Кристины от более ярких выражений. - Che cazzo stai dicendo!
- Мы же договорились по-английски, шеф! - с улыбкой напомнила Орсетта.
Массимо бросил на нее убийственный взгляд и снова посмотрел на Роберто.
- И даже не думай то же самое сказать Джеку Кингу! Блэк-риверский маньяк не идет на поводу у обстоятельств. Это вам не обыкновенный убийца, действующий под влиянием момента. Он почему-то выбрал Кристину. Выбрал из толпы похожих. И когда Джек спросит вас почему, не позорьте отдел, я вас умоляю, говоря, что она оказалась не в том месте и не в то время. - Массимо повернулся к Орсетте, зажав фотографию Кристины между большим и указательным пальцем. - Найдите мне ее точную копию. Сходите в киношные кастинговые агентства. Найдите актрису, похожую на Кристину, которая сможет вести себя как Кристина.
- Хорошо, я все устрою.
- И еще, Орсетта, - продолжал Массимо, - что патологоанатомы говорят про конечности?
- Конечности или голову? - уточнила Орсетта, открывая записную книжку.
- Вначале про конечности, - ответил Массимо, думая, как лучше сказать Джеку об отрезанной голове. - Их выбросили в море в разных местах, насколько нам известно. Голову отправили прямо сюда. Думаю, вначале он избавился от всех частей тела, а голову оставил на последний момент.
- Похоже, что так, - согласилась Орсетта, листая записи. - Как вы просили, начну с конечностей. Сложно определить точное время смерти из-за того, что труп расчленен и останки какое-то время находились в морской воде. В лаборатории говорят, что не могут определить время, потому что в останках нет жидкостей для анализа.
- Дева Мария! - воскликнул Массимо. - Эти так называемые ученые палец о палец ударить не хотят! Давайте еще закон издадим - что каждый убийца должен прикрепить к телу жертвы ярлык с точным указанием времени наступления смерти, прежде чем избавиться от тела. Орсетта, избавьте меня от извинений за ругательства. Только факты, прошу вас!
Орсетта, давно привыкшая к внезапным вспышкам гнева шефа, продолжала с невозмутимым видом:
- Разложение всего тела однородное. Заняло несколько часов. Плоть начала размягчаться и течь, поэтому он сложил каждую часть тела в отдельный полиэтиленовый пакет, перед тем как выбросить в море. Останки прошли обычный цикл разложения: появление белого налета, мраморного рисунка на кожных покровах и небольшое пузырение тканей.
- Сколько, Орсетта? - нетерпеливо спросил Массимо. - Сколько времени он не избавлялся от трупа?
- По останкам точно сказать нельзя, но…
- Affanculo! - выругался Массимо, ударяя мясистым кулаком по столу. - Non mi rompere le palle!
Орсетта покраснела, но не от смущения, а от злости.
- При всем уважении, шеф, я вам "мозги не трахаю"! Это отчет патологоанатомов, а не мой. На самом деле невозможно определить время смерти, потому что скорость разложения изменилась под воздействием морской воды.
- Mi dispiace, - проговорил Массимо, складывая ладони вместе, будто для молитвы. - Продолжайте, пожалуйста.
Он снова нежно прикоснулся к фотографии Кристины на столе.
Орсетта продолжила с того, на чем остановилась:
- Патологоанатомы считают, что Кристина была мертва шесть-восемь дней до того, как ее тело расчленили и выбросили в море.
- Ничего в желудке или в легких, что могло бы нам помочь, не нашли? - с надеждой в голосе спросил Массимо.
Орсетта сдвинула брови.
- К счастью, преступник сложил туловище Кристины в пакет первым и тщательно упаковал. Предположительно, чтобы избежать растекания крови на месте преступления. Поэтому жизненно важные органы сохранились в более-менее нормальном состоянии. С трудом удалось провести анализ ткани легких. Но все же патологоанатомы не обнаружили ни в одном органе диатом. Они также исследовали костный мозг, там диатом тоже не оказалось.
- Диатомы - это такие микроорганизмы, живущие в реках, озерах и морях? - уточнил Роберто.
- Да, - ответила Орсетта. - Иногда даже в воде в ванне. Доказательство того, что они не проникли во внутренние органы, пока она была жива, означает, что ее не утопили и что тело расчленили не в морской воде и не в воде вообще.
- В любом случае обратное маловероятно, - вставил Бенито.
- Вы правы, - добавил Массимо. - Маловероятно, но не невозможно. Известен случай, когда убийца утопил жертву в ванне и там же расчленил тело. Логика в том, что нужно было избавляться от улик только в одном месте, а не в двух: на месте убийства и на месте расчленения. Всегда нужно искать что-то необычное. Если сумеешь найти, то у тебя появится ниточка, ведущая к убийце.
Орсетта долго пила прохладную колу. Массимо не торопил ее.
- Что известно о ее голове? - спросил он, когда Орсетта поставила пустую баночку на стол. - Что патологоанатомы выяснили по поведу головы Кристины Барбуяни?
Орсетта перевернула страницу с записями.
- Голову…
- Ее голову или голову Кристины, - прервал Массимо. - Не забывайте, это не предмет. Мы говорим о человеке.
- Голову Кристины, - начала Орсетта снова, - можно взять за образец, потому что она не побывала в морской воде. Так что с ее помощью реально определить время и дату смерти.
Орсетта заглянула в блокнот, чтобы зачитать точные слова патологоанатома.
- "Кожа легко отделилась от черепа. Волосы осторожно выдернули". В общем, удалось установить точное время разложения - две недели.
Роберто задумался.
- А разложение на земле сильно отличается от разложения в воде?
- Очень сильно, - ответил Массимо. - На воздухе тела разлагаются в два раза быстрее, чем в воде, и в восемь раз быстрее, чем в земле.
- И тела молодых людей разлагаются быстрее тел стариков, - добавил Бенито.
- Почему? - поинтересовался Роберто.
- Из-за содержания жира, - объяснил Бенито. - Жидкость и жир ускоряют процесс разложения. Так что, если хочешь подольше сохранить форму при жизни и после смерти, не ешь гамбургеры и не пей пиво!
- Спасибо за комментарий, Бенито, - строго сказал Массимо, пресекая поток черного юмора координатора дела. - Что там дальше? Личинки насекомых, Орсетта. Джек захочет узнать об инвазии. Как обычно, те же подозреваемые?
- Да, - подтвердила Орсетта. - Обнаружили полностью сформировавшуюся Calliphora erythrocephalus.
- Мясная муха синяя, - пояснил Бенито Роберто.
Орсетта приподняла брови, выжидая, когда он закончит с комментариями, потом продолжила:
- Личинки взрослые, толстые, вялые, на третьей стадии развития, уже не куколки. Оценка показала, что они появились в теле девять-десять дней назад. Еще нужно накинуть пару дней на то, что мухам нужно было время, чтобы найти голову. Простите, голову Кристины. То есть снова тот же период - четырнадцать дней.
Массимо посмотрел на нее:
- Ни одна личинка еще не вступила в стадию размножения?
- Нет. Я задала экспертам этот же вопрос. Такое возможно только через месяц.
- Получается, время подтверждается? - уточнил Роберто.
- Да, - сказала Орсетта. - В отчете также говорится, что голова, вероятно, хранилась в теплом месте примерно десять-четырнадцать дней.
Массимо записал себе что-то в блокнот. Подчиненные терпеливо ждали, пока он закончит.