- Да. Шеффер согласился возглавить исследование после того, как я рассказал ему о результатах, которых я добился у Джордан. Впрочем, он не совсем в нем разбирается, но это не важно, пока я работаю за кулисами. Гербалина действует, Джо, хочешь ты в это верить или нет. Меня не волнует, что почести за нее достанутся Шефферу. Я просто хочу помочь тем детям, которые страдают так, как страдали Джордан и Софи.
Джо покачал головой.
- Ты даже больший плут, чем я думал, - сказал он гневно. - Ты лгал на каждом шагу во всем, что касалось исследования, и взял тех детей - те маленькие жизни - и оторвал их от курса лечения, которое, как было доказано, работало и ставило их на…
- Формула, которую мы используем, требует по-прежнему большой доработки, - продолжил Лукас, проигнорировав внезапную вспышку Джо. - И я хотел бы узнать, почему это средство не действует на взрослых и как я могу изменить формулу, чтобы это произошло. Но мое время истекает. Сейчас мне нужно проходить диализ четыре раза в неделю, каждый раз по четыре-пять часов. Мне трудно теперь найти способ зарабатывать себе на жизнь, при таком количестве перерывов в работе, а также это съедает время для исследования. Формула нуждается в усовершенствовании, но в данное время я не могу уделять ей достаточно времени, чтобы сделать то, что нужно.
Джо опять покачал головой:
- Это просто… В моей голове все перепуталось, Лукас.
- Вернемся на минутку к тебе и Софи, - сказал Лукас. - Я действительно хотел узнать, нет ли у тебя детей с болезнью почек. Так что, когда я узнал, что у тебя есть дочь, мне пришлось придумать способ, чтобы привлечь Софи к исследованию. Я хотел, чтобы у моей племянницы появилась возможность лечиться ПРИ-5. Это Гербалина.
Лукас, казалось, чувствовал себя немного неловко.
- Я знал, как заниматься садоводством, - сказал он, - но у меня, конечно, не было квалификации, чтобы получить работу в Эйр-Крик. Поэтому я попросил друга подделать для меня рекомендацию из Монтичелло.
- Боже, ты просто… Ты не остановишься ни перед чем, да? Ты разрабатываешь какую-то секретную формулу, и это дает тебе право нарушать все правила?
- Я знаю, для тебя, должно быть, это выглядит именно так, Джо, - сказал Лукас. - И возможно, ты прав. Возможно, я действительно думаю, что то, что я делаю, достаточно важное, чтобы позволить себе нарушить одно или два правила. Но факт в том, что я заставил Шеффера поверить в ПРИ-5. На самом деле мы с ним планировали проводить исследование под двумя фамилиями, его и моей, при этом ставя его фамилию на первое место, чтобы завоевать доверие к препарату. Но когда я узнал о Софи… в общем, ей бы не позволили проходить это лечение, если бы я был одним из исследователей, поскольку она была моей родственницей.
- Ты просто сумасшедший.
- Возможно. А возможно, и нет, - усмехнулся Лукас. - Думаю, тебя ждет сюрприз. Этим вечером у Шеффера будет пресс-конференция, чтобы огласить результаты исследования, полученные за два месяца. Результаты отличные, причем у всех пациентов. Даже лучше, чем я ожидал.
- Я не поверю в это, пока не услышу о том, что это лекарство заслуживает внимания, от кого-то еще - не от Шеффера и не от тебя.
- Тогда, думаю, тебе следует посмотреть пресс-конференцию, - Лукас по-прежнему усмехался.
- Она будет в новостях? - спросил Джо.
- Думаю, что да.
- Даже если эта травяная чепуха является тем чудом, о котором ты думаешь, меня все равно волнует то, как ты использовал Жаннин, - сказал Джо. - Я понимаю, что ты не преминешь использовать кого угодно, если это поможет тебе в исследовании. Но ты играл ее эмоциями, чтобы привлечь Софи к своему курсу лечения.
- Нет, - сказал Лукас. - Я влюбился в Жаннин. На самом деле.
Джо потер рукой подбородок. Он не знал, верить Лукасу или нет. Он даже не был уверен, хочет ли он, чтобы это было правдой.
- А как ты объяснишь порно в твоем мусоре? - спросил он.
- Я не знаю, о чем ты говоришь, - сказал Лукас. - У меня в мусоре лишь старая почта и газеты. А-а!
Он, казалось, что-то вспомнил.
- Медицинские журналы, может быть? Там могли быть медицинские журналы. Педиатрические журналы. Может быть, ты это видел?
Да, это, конечно, могли быть медицинские журналы. Изображение голой девочки тут же вернулось к нему, и только тогда Джо вспомнил, что фотография была черно-белая и скорее медицинская по виду.
- Не знаю, - сказал он, не желая так легко отказываться от гнева на Лукаса.
- Твой скептицизм вполне понятен, Джо, - сказал Лукас. - Я никогда не играл открыто.
Джо посмотрел на него.
- Моя мать, - сказал он. - Я хотел бы больше о ней узнать.
Лукас улыбнулся:
- Она тоже хотела бы больше о тебе узнать. Она…
- Джо?
Оба мужчины повернулись к двери при звуке голоса Жаннин. Джо встал.
- Привет, Жаннин, - сказал он, делая шаг навстречу ей. - Я просто зашел к Лукасу, чтобы поблагодарить его за помощь в поисках Софи.
- А-а, - протянула она с выражением недоверия на лице, и он был уверен, что она ему не поверила.
Затем она посмотрела на Лукаса, и Джо увидел беспокойство в ее глазах, привязанность, такой любящий взгляд, который она никогда не дарила ему.
Он направился к выходу и, проходя мимо, коснулся ее руки. В дверном проеме он обернулся, чтобы посмотреть на них. Жаннин стояла рядом со стулом Лукаса и помахала ему, но он повернулся, чтобы посмотреть не на Жаннин. Просто ему нужно было еще раз взглянуть на человека, который утверждал, что он его брат.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
- Ты сегодня так молчалив, - сказала Паула. - И ты почти не прикоснулся к обеду.
Джо был в ее городском доме, сидел рядом с ней на диване и смотрел шестичасовые новости в надежде на то, что они будут освещать пресс-конференцию Шеффера. Он виновато посмотрел на поднос, стоящий перед ним, на бифштекс, который Паула приготовила специально для него; сама она никогда не ела красное мясо. Но у него не было аппетита, пища была ему не интересна. И он не способен был думать ни о чем, кроме как о недавнем разговоре с Лукасом.
- Прости, - сказал он. - Я сейчас не очень голоден.
- Хочешь переключить на другой канал? - спросила Паула.
- Нет, - сказал он. - Пусть будет этот.
Он отрезал кусочек бифштекса. Тот был идеально приготовлен, немного недожаренный; он поднес его ко рту, но остановился на полпути, так как ведущий новостей опять заговорил.
- И у детей с болезнью почек появилась надежда, - сказал мужчина с радостью в голосе, как будто его на самом деле это волновало. - Об этом наш следующий репортаж.
Джо положил вилку на край тарелки и потянулся за пультом управления, чтобы прибавить громкость. Он говорил до этого Пауле, что Шеффер будет проводить пресс-конференцию этим вечером, но он ничего не сказал о своем разговоре с Лукасом. Ему нужно было какое-то время, чтобы самому переварить эту новость, прежде чем он сможет говорить об этом с кем-то еще. Ему по-прежнему казалось, что эта тайная беседа приснилась ему.
- Как ты думаешь, что он собирается сказать? - спросила Паула.
- Точно не знаю, - сказал Джо. - А если Софи уже нет, я даже не знаю, на что надеяться.
Начался репортаж с пресс-конференции, которая проходила в детской больнице. Шеффер, а также несколько мужчин и одна женщина, расположившиеся по обе стороны от него, сидели за длинным столом на возвышении.
Шеффер говорил с небольшим бостонским акцентом, описывая курс лечения. Показали фильм о нескольких маленьких пациентах, принимающих Гербалину, для которой он, как и Лукас этим вечером, использовал научное название: ПРИ-5. За исключением того, что они были подсоединены к капельнице, дети выглядели здоровыми и энергичными; они шутили со своими родителями, с Шеффером и с операторской группой.
- Мы, конечно, надеялись на то, что это лечение… э-э-э, будет эффективным, но оно превзошло все наши ожидания, - сказал невысокий человек в запинающейся манере, которую Джо помнил со времени той единственной беседы, случившейся у него с Шеффером до того, как Софи начала этот курс терапии. - Из семнадцати пациентов, которые начали лечение ПРИ-5 всего лишь, э-э-э, два месяца назад, у двоих восстановилось нормальное функционирование почек, а у остальных значительно уменьшилась зависимость от диализа.
Педиатр-нефролог из детской больницы вышел к микрофону, и Лукас узнал в нем одного из многих врачей, который раньше время от времени давал консультации по поводу лечения Софи. Причем он был одним из врачей, которые пытались отговорить Жаннин от привлечения Софи к этому курсу терапии.
- Я признаю, что не верил до этого в нетрадиционное лечение, - сказал врач. - Но на данный момент, осмотрев пятнадцать пациентов доктора Шеффера, должен сказать, что улучшение их состояния не только поразительно, но и, кажется, сопровождается совершенно незначительным количеством побочных явлений, если таковые вообще имеются. Пришло время серьезнее посмотреть на ПРИ-5 и сделать это новаторское исследование более широкомасштабным.
Затем к микрофону подходили другие выступающие, но смысл комментариев был одним и тем же: невероятное удивление, что ПРИ-5 действовал, восхищение непритязательным невысоким мужчиной, которого они считали его создателем, и готовность двигаться вперед к следующей стадии исследования.
Джо буквально трясло к тому времени, когда репортаж закончился. Тело его, казалось, потеряло контроль над собой, и Паула это поняла. Она выключила громкость на пульте управления, села рядом с ним на диван и обняла его.
Он уронил голову ей на плечо.
- Оно начинало действовать, - сказал он сквозь слезы. - Софи действительно становилось лучше. С ней все было бы в порядке. Она бы…
Он покачал головой, не в состоянии больше говорить. Лукас сказал ему правду. Искусная паутина лжи была сплетена им с благой целью. И он рисковал всем, чтобы привлечь Софи к курсу лечения, в которое верил.
- Боже, - воскликнул Джо, - подумать только, сколько горя я принес Жаннин из-за этого!
Паула крепко держала его, будто пытаясь остановить его дрожь.
- Ты ведь не знал, - успокаивала она его. - Кто мог знать? Ты действовал исходя из той информации, которая у тебя была. Ты проконсультировался у врачей, лечивших до этого Софи. Что еще ты мог сделать, Джои?
- Ты сама не раз говорила, что мне следует больше доверять травяному препарату, - сказал он.
- О, я не знаю, Джо, - сказала Паула. - И мне понятно, почему ты думал, что этот странный невысокий человек не имел ни малейшего понятия о том, о чем говорил.
- Он и не имеет понятия об этом.
Она отстранилась от него.
- Но ты только что сказал…
Джо немного отдвинулся от нее, чтобы посмотреть ей в глаза.
- Ты интересовалась, почему я такой молчаливый сегодня, - начал он.
- Да.
- В общем, сегодня утром у меня была долгая беседа с Лукасом.
Паула казалась озадаченной:
- И?..
- И оказывается, что мозгом исследования является Лукас.
- Лукас? Что ты имеешь в виду?
Джо встал и пробежал пальцами по волосам.
- Лукас - мозг исследования. И он также был бы спасителем Софи. Так же, как он был защитником Жаннин от меня и от ее родителей. От нас, болванов. А моим большим вкладом было стояние на пути у Жаннин и превращение ее жизни в жалкое существование. Ты сама это сказала. Она получала поддержку от Лукаса. И ни черта не получила от меня.
Он тяжело вздохнул, прижимая руки к вискам.
- Я поверить не могу, что неправильно истолковал столько вещей.
- Я не понимаю, - сказала Паула. - О чем ты говоришь?
Она сидела на диване и пристально смотрела на него; на ее лице были замешательство и беспокойство.
Он снова сел рядом с ней.
- Ты знаешь, что у Лукаса отказали почки, - сказал он.
- Да, и я по-прежнему думаю, что это странное совпадение…
- Он на самом деле не садовник.
- Что ты имеешь в виду?
- Он профессор ботаники, - сказал Джо. - Он изучал какие-то травы и придумал Гербалину, которая, как он думал, должна помочь маленьким больным. Он знал, что никто не обратит на него внимания, если он захочет возглавить исследование, поэтому нашел Шеффера, который сделал это за него. Шеффер - это только фасад.
- Но не странное ли это совпадение, что Лукас вдруг стал работать в Эйр-Крик, в то время как Софи жила там в коттедже?
- Это было не совпадение, - сказал Джо.
Он глубоко вздохнул, а затем поведал обо всем, что Лукас рассказал ему этим утром. Он описал потерю Лукасом своей дочери, его открытие, что у него есть единоутробный брат по имени Джо, и о его усилиях по привлечению Софи к этому курсу лечения. К тому времени, когда он закончил рассказывать, Паула плакала.
- Почему ты плачешь? - спросил он.
- Потому что мне больно за тебя.
Он пожал ее плечо.
- Спасибо.
- И я люблю тебя.
Он посмотрел на нее, удивленный душевным волнением и пылом в ее голосе.
- Я тоже тебя люблю, - сказал он.
- Нет, Джо. Я хочу сказать, я люблю тебя, - сказала она. - Не только как друг, как говоришь это ты.
Он изучал ее лицо - тонкие морщинки вокруг глаз, родинку на левой ноздре, одну прядь темных волос, которая никогда не держалась на месте, за ухом. Она была дорога ему. Но это была правда: он никогда не думал о ней как о ком-то большем, нежели очень близкий друг.
- Ты ведь знаешь, что невероятно дорога мне, не так ли? - спросил он, зная, что эти слова - очень слабый ответ на ее признание.
- Да, знаю. И я видела, как ты жаждешь Жаннин, - сказала она. - Мне было от этого больно, потому что я хотела, чтобы ты жаждал меня.
- Я всегда был честен с тобой, - проговорил он. - Я имею в виду, я никогда не давал тебе повода…
- Да, ты четко дал мне понять, что мы просто друзья. Но от этого я не перестала хотеть большего. И любить тебя.
Джо покачал головой.
- Я уже даже не уверен, что знаю, что такое любовь, - сказал он расстроенно.
- Ты знаешь.
- Откуда ты это знаешь?
- Потому что ты показал мне ее, когда моя мама умерла, - сказала она. - Ты пришел среди ночи, чтобы быть со мной. Ты пропустил работу и игру в гольф и бросил все ради меня. Ты поехал со мной во Флориду, чтобы я не ехала одна, и ты волновался за меня, когда я не ела. Я чувствовала себя очень, действительно… любимой. Поэтому я не верю тебе, когда ты говоришь, что не знаешь, что такое любовь. Я думаю, она переполняет тебя, Джон. Любовь к Софи. К Жаннин. И даже ко мне.
Он мысленно вернулся к тому моменту, когда Паула позвонила ему и сказала, что ее мама умерла. Он чувствовал тогда ее боль даже на расстоянии, чувствовал ее глубоко в себе, достаточно глубоко, чтобы у него на глазах появились слезы. Он сделал бы тогда все, что в его силах, чтобы спасти ее от той боли.
- Иди ко мне, Паула, - сказал он, прижав ее опять к себе. Он держал ее крепко, чувствуя, как наполняется благодарностью и восхищением ею, и ему очень хотелось, чтобы она была права во всем, что касалось его.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
- Мы так сочувствуем вам из-за Софи, - сказала медсестра, когда Джо заглянул в приемную Шеффера в четверг утром. У нее были рыжие волосы, такого же оттенка, как у Софи, и он не мог не смотреть на нее пристально.
- Спасибо, - сказал он. - И спасибо за то, что приняли меня сегодня.
- Без проблем. Я знаю, доктор Шеффер хотел бы лично высказать вам свои соболезнования. - Она глянула через плечо, чтобы посмотреть на длинный коридор. - Я могу проводить вас прямо сейчас. Детям сейчас ставят капельницу с Гербалиной, и он в своем кабинете.
Он прошел за ней через дверь приемной, далее по коридору, и вспомнил тот единственный раз, когда его нога ступала в этот кабинет. Он ушел тогда, выкрикивая что-то, проклиная врача за то, что он обманул Жаннин и сделал из Софи подопытного кролика. Боже, каким напыщенным дураком он был.
Но доктор Шеффер, кажется, не держал на него зла. Он встал и наклонился над своим столом, чтобы пожать руку Джо, на его лице была добрая и сочувственная улыбка.
- Мистер Донохью, - начал он и указал своей маленькой жилистой рукой на один из стульев в комнате. - Пожалуйста, присаживайтесь.
Джо сел по другую сторону широкого орехового письменного стола Шеффера.
- Я сочувствую вам из-за Софи, - сказал Шеффер. - Это невероятная трагедия. Как раз, когда ей становилось лучше.
Джо кивнул.
- Я знаю теперь, что ей действительно становилось лучше.
- Да, - Шеффер тоже кивнул. - Я говорил с Лукасом. Он звонил из больницы и сказал мне, что вы все знаете.
- Я был… шокирован, - сказал Джо. - Я и сейчас шокирован.
- Вы понимаете необходимость держать в секрете то, что вы знаете, не так ли? - Шеффер выглядел взволнованным.
- Да, я понимаю.
Джо изменил свою позу на стуле. Он пришел на эту встречу, желая узнать ответы на вопросы, которые не давали ему заснуть практически всю ночь, и ему не терпелось перейти к ним.
- Вы думаете, Софи излечилась бы, если бы продолжала принимать… ПРИ-5? - спросил он.
- Я не уверен, что излечилась бы.
Шеффер играл серебристой авторучкой на своем столе, перекатывая ее то влево, то вправо.
- Но я верю в то, что мы могли бы очень хорошо контролировать ее болезнь. И я верю в то, что Лукас стоит на пороге изобретения чего-то великого, и, если бы только у него был шанс, он мог бы изменить формулу или, возможно, ее применение, и со временем он придумал бы чудодейственное лекарство и для детей, и для взрослых. К этому он и стремился.
- Ну, он по-прежнему может этим заниматься, не так ли? - спросил Джо. - Вы почему-то говорите в прошедшем времени.
Шеффер покачал головой.
- Он сказал вам, насколько болен?
- Он нуждается в частом диализе. Возможно, ему поможет трансплантат?
- Они вычеркнули его из списка ожидающих трансплантат.
- С какой стати они это сделали? Потому что он слишком болен?
Он вспомнил, что у Софи должно было быть стабильно хорошее состояние здоровья, прежде чем ей разрешили принять почку Жаннин.
- Нет. Его состояние стабилизируется. Физически он смог бы вынести трансплантат. Но его вычеркнули из списка, потому что он, э-э-э, очень безответственно относился к своему лечению последнее время. Он пропустил диализ несколько раз, а зачастую он уделял слишком мало времени ему. Он слишком много рисковал своей жизнью, в то время как другие кандидаты проходили все этапы лечения как полагается.
- Почему он так делал?
Шеффер усмехнулся, и Джо почувствовал, будто насмехаются над ним.
- Прежде всего, потому что он потратил столько часов на нахождение лекарства для детей, которым отказали почки, в то время как изображал из себя садовника, - сказал он с некоторой долей сарказма. - А последнее время потому, что потратил столько часов на попытки найти вашу дочь.
Джо чувствовал себя виноватым.
- Ему следовало прежде всего заботиться о себе, - сказал он. - Он никому не поможет, если не сможет продолжать свое исследование.
Шеффер перебирал пальцами ручку на столе и заговорил лишь спустя какое-то время.