Крой тела - Файт Этцольд 7 стр.


Глава 20

- Я еле волочу ноги и отброшу копыта, если чего-нибудь не съем или не выпью, - сказал Торино, когда на Фридрихштрассе спускался с Йохеном по лестнице к берегу. Он вошел в "Гриль Роял", как полководец. Они припарковали машину возле Фридрихштадтпалас и прошлись немного по влажному и холодному воздуху. Внутри помещения все выглядело буднично, о вечеринке не могло быть и речи, по крайней мере в среду.

Большинство гостей собиралось уходить. Лишь за двумя-тремя столиками после ужина осталось несколько посетителей за граппой и эспрессо.

- Хотите чего-нибудь выпить? - спросил официант, когда Торино и Йохен присели за свободный столик.

- Прежде нам хотелось бы чего-нибудь съесть, - сказал Торино. - Я зверски голоден. Есть у вас что-нибудь типа меню?

- Вынужден вас огорчить, - ответил официант, - но кухня уже закрылась. Самое большее, что могу предложить, - оливки и багет.

Торино покачал головой.

- Нет, так не пойдет! - возмутился он. - Мы где живем - в Берлине или в Гане?

- В Берлине, насколько я знаю. - Официант с каменным лицом стоял по стойке смирно.

- Okay, мать его, тащи свои оливки. - Торино глянул на Йохена, тот лишь пожал плечами. - Съедим после еще шаурмы, если здесь не хотят иметь с нами дела.

- Что желаете выпить?

Торино вопросительно приподнял брови.

- Ах, значит, выпить у вас еще можно?

- Само собой. - Официант едва сдерживал иронию. - Но это последний заказ.

- Ничего другого я и не ожидал! Тогда два больших бокала пльзеньского, - распорядился Торино и посмотрел на Йохена. - Или…

- Идет! - Йохен одобрительно кивнул. - Но только холодного! А не то теплое пойло, которое подают в модных пивнушках Пренцльберга.

- Вы поняли?! - сказал Торино. - Такое холодное, чтобы яйца можно было отморозить.

- Сию минуту.

Официант исчез.

* * *

Альберт Торино и Йохен получили по тарелке, наполненной оливками, фетой и кусками багета, и шумно пили из пивных бокалов, когда в дверях появился Том Мирс. Он оглядел зал, увидел Торино и Йохена и поспешил к их столику.

- Вечер добрый!

- Том! - Торино поднялся. - Утром в Мюнхене, вечером в Берлине, прямо настоящая акула бизнеса. Ты знаком с Йохеном? Йохен, это Том.

- Мы как-то созванивались, - ответил Йохен, пожал руку Мирсу и сел.

- Хорошее пиво? - спросил Мирс.

- "Бекс", - ответил Торино. - Высшего качества, из Бремена. Это в Северной Германии. Он был когда-то гордым ганзейским городом, но, к сожалению, в последние годы превратился в социалистический город долгов. Однако варить пиво они еще умеют.

- Поосторожнее с выражениями! - подняв вверх указательный палец, перебил его Йохен, который был родом из Бремена.

- Я возьму такое же, - кивнул Мирс. - Что вы заказали?

- Оливки, сыр и багет. Больше у них ничего нет. - Торино снова покачал головой. - Прямо как в ГДР.

- Я возьму то же, пока не умер с голоду. - Мирс пожал плечами и положил рядом с собой на стол телефон, как ангела-хранителя.

Торино махнул официанту и крикнул:

- Принесите то же нашему другу!

Официант кивнул.

- Нужно говорить не "то же", а "того же", - сказал Йохен. - А то официант не поймет, что нести.

- Это неважно в преддверии триумфа, который мы скоро отметим. - Торино повернулся к Мирсу. - Ты даже не представляешь, что с нами сегодня было, Том.

Пока официант подавал пиво и оливки для Мирса, Торино рассказал всю историю. Он не притронулся к еде, в то время как Мирс и Йохен слушали и задумчиво жевали кусочки феты.

- Ну и что ты на это скажешь? - спросил Торино, когда закончил.

- Это у тебя-то язык отнялся?! - изумился Мирс. - Это ты-то не знал, что сказать?! - Он внимательно посмотрел на Торино, вытер губы и сделал большой глоток пива. - Не могу себе этого представить.

- Но так и было. - Торино полез в сумку, достал ноутбук, подключил флешку с видеозаписью шоу, открыл медиафайлы и запустил ролик. - Это она.

Мирс слишком хорошо держал себя в руках, чтобы демонстрировать какие-то эмоции, но Торино заметил, что он с удовольствием смотрит выход Андрии, Грешницы.

- Если это не для "Ксенотьюба", - сказал Торино, - то тогда я не знаю… Отправим в эфир на следующей неделе. Частные телеканалы уже стоят в очереди, и у нас есть запросы звукозаписывающих компаний, которые хотят предложить Андрии контракт. Подумай над этим. - Он выразительно посмотрел на Мирса, а потом с наигранным безразличием уставился в потолок. - Только в этот раз не слишком долго.

Мирс потер нижнюю губу, почесал выдающийся вперед подбородок, отодвинул тарелку в центр стола и глотнул пива.

- Действительно интересно, Альберт. Но если мы будем это делать, то хотим присутствовать на следующих съемках. Я ведь уже говорил: формат гениальный, но немного неприличный, это может выйти нам боком. Думаю, для нашего участия понадобится доля с оборота… - Он задумался. - Доплата за риск.

Торино поджал губы: "Так и должно быть, - подумал он, - даром ничего не получишь".

- И какая же доля с оборота вас интересует? - спросил он.

Основное правило переговоров: пусть первым сделает предложение противоположная сторона.

- Нам нужны зрители, которых вы получите без нас, рекламные компании, усредненная величина сделки со звукозаписывающими компаниями и продюсеры, которые возьмутся за Андрию, а также бизнес-план экспансии фирмы на будущее. - Он продолжал смотреть в стол. - Вроде бы все сказал? Кажется, да.

- Когда вы сможете предоставить экспертные заключения? - спросил Торино.

- Как только ты передашь нам данные.

Торино взглянул на часы, догадываясь, что в эту ночь времени на сон останется маловато.

- И как можно быстрее?

Мирс кивнул.

- Отправь их мне и моей ассистентке, лучше еще сегодня ночью, тогда утром у тебя будет проект первого заявления о намерениях, а после шоу - предварительный договор с нашими юристами.

Торино поджал губы - и от радости, и от озабоченности. Сделка наконец-то состоялась, но ему и Йохену предстояло всю ночь сидеть над прогнозами, которые Торино представлял себе лишь приблизительно. С другой стороны, Мирс все-таки клюнул. Премьера на главной странице "Ксенотьюба" для более чем десяти миллионов немецких зрителей - это слишком здорово, чтобы оказаться правдой.

- Ты все получишь, - ответил Торино и протянул руку.

Мирс крепко пожал ее.

- "Shebay" на главной странице "Ксенотьюба"? - спросил Торино, словно хотел получить устное заверение.

- Вполне возможно, - ответил Мирс и похлопал его по плечу. - Попытайся этой ночью выспаться поскорее и отправляй мне все так быстро, как только сможешь.

""Shebay" на главной странице "Ксенотьюба"" - эти слова человек с хорошим слухом мог уловить за четыре столика от них. Как, например, мужчина, один из последних посетителей, который сидел за дальним столиком со стаканом воды. Рослый мужчина с медленными, пластичными движениями, за которыми могла скрываться взрывная жестокость. Мужчина с коротко стриженными светлыми волосами и в очках в матовой оправе из нержавеющей стали внимательно, но незаметно следил за троицей. Левую руку, которая слегка подрагивала, он придерживал правой.

Глава 21

Клара сделала еще один глоток виски и снова села за компьютер, где на экране замерло изображение: залитое слезами лицо девушки и дьявольское спокойствие ножа.

Она нажала кнопку "PLAY" и вздрогнула, когда нож снова прошелся по горлу девушки, когда ее взгляд устремился в пустоту, а спустя секунду - она показалась Кларе вечностью - из длинного разреза потекла кровь, сначала медленно, словно ощупью, неуверенно, потом все быстрее, интенсивнее, пока голова девушки не завалилась вперед. Нож и черные перчатки исчезли за кадром, экран погас.

Клара залпом допила виски и смяла стаканчик.

Она что-то увидела.

Что-то, чего раньше не замечала.

"Если я еще пару раз посмотрю это, то точно сойду с ума", - мелькнуло в голове. Но она должна узнать, что там было!

"Одна секунда, - подумала она. - Задержка между действием и результатом. Если не там, то больше нигде".

Она отмотала ролик назад до кадра, в котором появлялся нож, и начала просматривать в замедленном воспроизведении, по одной десятой секунды.

Она не обращала внимания на то, что медленный просмотр убийства превращает все в дешевую пародию и что эта медлительность делает все только хуже. Но потом она снова увидела это. Что-то блеснуло. На белом фоне. Между отдельными кадрами. Она еще замедлила показ и просмотрела кадры один за другим.

Снова белое.

И тут она увидела.

Это было имя. И цифра. Имя и цифра, которые появляются на одно мгновение, а потом снова исчезают.

Она снова отмотала назад и еще раз медленно посмотрела повтор. Потом еще раз. И еще раз.

И тогда она увидела все.

Жасмин Петерс 13

Она налила последний стаканчик виски и взялась за телефон - позвонить ночной смене криминалистов в УУП.

- Послушайте, - сказала она, - вы сейчас работаете над делом Жасмин, убийство на компакт-диске… Да, правильно. Я знаю, вы не волшебники, но на этом видео есть полное имя жертвы - Жасмин Петерс. И еще цифра тринадцать… Я не имею понятия, что она означает, скорее всего, порядковый номер убийства, но, возможно, эта информация вам поможет. В общем, Жасмин Петерс, тринадцать. Сообщите мне сразу же, если что-то найдете. Спасибо. Доброй ночи.

На часах 2.30. Клара положила трубку и с чувством удовлетворения закрыла ноутбук. Четвертая порция виски за вечер обожгла горло огненной лавой.

Потом она легла в постель и через несколько секунд уснула.

Глава 22

Звонок мобильного вырвал Клару из глубокого, крепкого сна без сновидений. Она взяла трубку, бегло глянув на часы. 5.10 утра.

- Алло!

- Это Винтерфельд, - раздался голос.

Сон как рукой сняло.

- Что случилось?

- Криминалисты сказали, что вы непременно хотите первой узнать, если они что-нибудь накопают. - Короткая пауза, Винтерфельд наверняка провел рукой по волосам. - Теперь у них кое-что есть.

Клара села на кровати и включила лампу на журнальном столике.

- И что же?

- Имя Жасмин Петерс и цифра тринадцать, - сказал Винтерфельд. - Почти все так, как оно и выглядит. Прямое попадание.

- Можно подробнее? - попросила Клара. Снова "мудрый учитель" заставляет ее напрягаться.

Она встала, подошла к письменному столу в гостиной, вставила блютус-гарнитуру в ухо, открыла ноутбук и достала из сумки папку с делами.

- В лаборатории проанализировали кровь с конверта - вторая группа, резус положительный. Они сравнили ее с данными по Жасмин Петерс. Есть несколько человек с такими именем и фамилией, которые несколько лет назад сдавали кровь в донорском центре. Анализ ДНК еще проводится, но, возможно, мы сможем быстрее.

Клара знала, как примерно это происходит. В больнице при сдаче донорской крови делается перекрестная реакция на антитела, чтобы установить группу. Одновременно устанавливают код ДНК и все документируют. Поскольку количество групп крови по сравнению с ДНК-кодами невелико, идентификация по группе крови считалась самым быстрым способом, хотя и не самым точным. Но Винтерфельд, похоже, торопился. Он продолжил:

- Получив информацию из адресного стола и результаты из больницы, установили всех, кто проживает в Берлине под именем Жасмин Петерс и имеет вторую группу крови и положительный резус-фактор.

- И что? - Клара отправилась в кухню, поставила чайник и насыпала растворимого капучино в чашку.

- В Берлине пара десятков людей по имени Жасмин Петерс с такой группой крови.

- Но…

- Но есть только одна Жасмин, у которой номер дома тринадцать.

- И где это?

Клара взглянула на улицу, в грязно-серые сумерки осеннего утра. Дождь лупил по стеклам.

- Жасмин Петерс, Зонненаллее, тринадцать, в Нойкёльне, - ответил Винтерфельд. - Оперативная группа уже выехала, мы тоже собираемся. Будет лучше, если вы подъедете на место вместе с полицейской охраной. Когда вы будете готовы?

Клара, тут же позабыв о чайнике, капучино и утреннем туалете, который у женщин занимает довольно много времени, взглянула на часы.

- Через десять минут.

- Хорошо. Передайте коллегам, чтобы ехали с мигалкой. Увидимся через пятнадцать минут.

Глава 23

Было 5.40 утра. На Зонненаллее, погруженной в гнилостное свечение желтых фонарей, в черно-серых сумерках осеннего утра проливной дождь превращался в сплошную стену. Когда Клара подъехала, перед фасадом дома № 13 уже стояли две полицейские машины, две машины скорой помощи и автомобиль опергруппы. Клара как раз вышла из машины, когда рядом, визжа шинами, резко затормозил черный "мерседес". Показался начальник уголовной полиции Винтерфельд. Он угрюмо взглянул на затянутое свинцовыми тучами небо и поднял воротник пальто.

- Доброе утро, Клара.

Мимо них пробежали оперативники со штурмовыми винтовками и тараном. Марк, командир группы, выкрикивал приказы.

- Четвертый этаж, двухкомнатная квартира, окна выходят во двор, - продолжал Винтерфельд. - Не похоже, чтобы… - Тут зазвонил его мобильник. - Винтерфельд слушает. Да, уже на месте. Через десять минут? Отлично. До скорого. - Он сунул телефон в карман. - Это Фридрих. Будет через десять минут. Поменяет билет до Висбадена на более поздний рейс.

Клара кивнула и осмотрелась. Мокрый фасад, выполненный в классическом стиле, выглядел грязным и неприветливым. Ее взгляд скользнул по разрисованной граффити входной двери и табличке с номером 13.

- Не похоже на засаду, - договорил Винтерфельд, - но никогда нельзя быть уверенным на сто процентов.

Он вытащил магазин к своему "ЗИГ-Зауэру" и зарядил оружие. Они с Кларой последовали за оперативной группой. Клара тоже сняла пистолет с предохранителя, прошла через подъезд, в котором лежали разорванные картонные коробки и старые газеты, мимо ржавых почтовых ящиков, забитых мусором, и целлофановых пакетов на грязном полу. Двое молодых парней, которые, видимо, только что вернулись с ночной попойки, опасливо прижались к стене, когда мимо них пробежали Марк и пятеро оперативников с тараном и винтовками "Хеклер и Кох".

- У вас, помнится, есть шестое чувство… - сказала Клара, когда они поднялись по первым лестничным маршам. - Что нас там ожидает?

Винтерфельд провел рукой по волосам.

- Ничего хорошего.

Подствольные фонари винтовок оперативной группы прорезали полумрак лестничных клеток, кое-где под потолком тускло светились лампочки. Пахло сигаретными окурками и влажной штукатуркой. Такие квартиры, удобные и "аутентичные", чтобы это ни значило, обычно предпочитают студенты, потому что здания находятся в зоне отдыха детей и молодежи.

Оперативники стучали каблуками тяжелых ботинок по лестнице. Потом послышался глухой удар. Это Марк и Филипп тараном ломали дверь на четвертом этаже.

"Ничего хорошего", - ответил Винтерфельд на вопрос, что их ожидает. Клара крепче обхватила рукоятку пистолета и попыталась представить, что там может находиться. Труп? Пустая квартира? Или информация оказалась ложной? Может быть, четверо оперативников в черных масках, до смерти напугав, разбудят живую и невредимую Жасмин?

Они почти дошли. Клара снова почувствовала, как к горлу подступает едкая соляная кислота, как обычно бывало, если она знала, что предстоит нечто ужасное.

Она видела множество мест преступлений. Все они выглядели по-разному, но в чем-то были и схожи. Парализующая аура страха висела в воздухе: здесь человек умолял оставить его в живых, страдал и кричал, пока его не убили с особой жестокостью. Но самым ужасным был трупный запах. Клара помнила его еще по судебной медицине. Сладковатый душок смерти, который, если его вдохнуть, преследует человека целый день. Но на месте преступления, или, как говорят в ФБР, "Crime Scene" или "Killing Scene", витал совершенно иной запах - запах крови и внутренностей. Это было непостижимо, чудовищно. Он ассоциировался со скотобойней, но никак не с квартирой, в которой стояли кресла, столы и книжные полки.

Пахло медью, пахло кровью со сладковатой примесью трупной вони, которая превращала место преступления в место убийства, иногда дополненной зловонием экскрементов, потому что жертва в предсмертном ужасе больше не контролировала себя.

Это больше не был дух смерти. Он превращался в смрад зла.

Клара не принюхивалась, но наверху таилось что-то темное, непроницаемое и ужасное. Нечто, как мрачная тень, пробиралось к ней с четвертого этажа, протягивало когти, дышало ей в лицо тленом, кровью и болью.

Она добралась до входной двери с выбитым замком в тот момент, как двое оперативников проверили комнату слева и ванную справа, а Марк и Филипп прошли дальше по коридору.

Клара осмотрелась. Типичная квартира молодой женщины, возможно студентки, - вероятно, она нашла первую работу в большом городе. В коридоре - плакат "Нью-Йоркер Скайлайн", рядом - спасательный жилет "Бритиш Эйруэйз", который она сама или ее друг стащили в самолете, и теперь он висел рядом с плакатом как трофей.

- Чисто! - крикнул из кухни оперативник.

- Чисто! - сообщил из жилой комнаты другой.

Беглый взгляд влево. В кухне - маленький обеденный столик, винные бутылки выстроились на полке.

Беглый взгляд в комнату. Диван, прикроватный столик едва различим в рассеянном свете сумерек. Письменный стол, рядом - полка с книгами. У окна комнатная пальма с широкими растопыренными листьями. На серванте - фотографии из отпуска.

Ободранная дверь в конце коридора была закрыта, как рот, который скажет правду, только если его откроют силой. Если в квартире и было что-то не для посторонних, то дверь упрямо скрывала это.

Марк, который стоял напротив спальни, подал знак. Клара и Винтерфельд вышли в другую комнату, а Филипп, оставшийся в коридоре, прижался к стене. Кто-то мог прятаться в комнате и стрелять оттуда, поэтому коридор должен быть свободен, когда оперативники сломают дверь.

Филипп взглянул на Марка. Тот кивнул. Филипп нажал на ручку, толкнул дверь и отскочил, когда та открылась. Оба выжидали, держа оружие наготове. Внутри никто не шевелился. Казалось, прошла вечность.

Марк взглянул на Филиппа и кивком указал в сторону комнаты. Марк был командиром, но не ясновидящим.

Чисто там?

Филипп кивнул.

Чисто.

Оба скрылись в комнате. Клара вновь почувствовала кислый привкус во рту и щемящую боль в желудке. Марк и Филипп были профессионалами, они вместе повязали Оборотня, там пришлось проявить класс.

Несмотря на пятнадцать лет службы, неизвестность все равно переносится тяжело. Что скрывается за этой дверью, которая словно ведет в другой мир? Мир страха, боли, крови и смерти.

Клара ждала.

Одна секунда. Две. Три.

Бог мой, да что же там?

Пять секунд. Шесть.

- Вот дерьмо! - вдруг воскликнул Марк. Потом еще раз: - Дерьмо!

- Что там? - крикнул Винтерфельд.

- Вам бы самим посмотреть.

Клара глубоко вдохнула и вошла в спальню.

Вчера был особенный день.

Вчера она снова вспоминала, что двадцать лет назад в последний раз видела младшую сестру.

Вчера она впервые получила почту от убийцы, адресованную лично ей.

Назад Дальше