– Понимаешь, у нас получилось, – сказал Джош. – Просто классно получилось. Одна проблема: он чуть не умер от потери крови. Нам следовало заранее вызвать "скорую". Тогда мы договорились, что в следующий раз так и сделаем. Живи и учись – вот наше правило. Поэтому сегодня мы вызвали докторов прямо сейчас. Специально для тебя, так что ты должен быть благодарен.
– Вы порезали того парня? – спросил Ричер.
– А как же!
– Похоже, вы очень собой гордитесь.
– Мы делаем то, что нужно. Заботимся о семье.
– И вы признаетесь мне, что сделали это?
– А почему бы и нет? – ухмыльнулся Джош. – Кто ты такой, черт побери?
Ричер пожал плечами.
– Я не школьный учитель.
– Это в каком смысле?
– В том смысле, что, если вы попытаетесь порезать меня, "скорая" увезет вас.
– Ты так думаешь?
Ричер кивнул:
– Та лошадь, на которой я сегодня катался верхом, доставила мне больше неприятностей, чем удастся вам двоим.
Ричер посмотрел на каждого из них по очереди, открыто и спокойно. Уверенность в себе творит чудеса в подобных ситуациях, а он чувствовал себя уверенно. У него был опыт, и он уже очень, очень давно не терпел поражения в драке в баре против двоих противников.
– Вам выбирать, – сказал он. – Успокойтесь, или отправитесь в больницу.
– Знаешь что? – проговорил, улыбаясь, Джош. – Думаю, мы не станем менять программу. Что бы ты о себе ни думал, у нас тут полно друзей, а у тебя их нет.
– Я тебя не спрашивал про твое социальное положение, – сказал Ричер.
Но он понимал, что Джош прав. У них тут было полно друзей. Неожиданно какие-то скрытые вибрации заставили многих замолчать, в зале стало заметно тише, люди почувствовали беспокойство, начали оглядываться, потом смотрели друг на друга. Напряжение росло, игра в пул тоже замедлилась, и Ричер почувствовал, как атмосфера накаляется. Тут и там смолкали разговоры, и Ричер заметил вызывающие взгляды. Может быть, ему придется сражаться не с двумя противниками. Может, их будет больше и ему будет не так легко, как он думал.
Билли улыбнулся.
– Нас не так просто испугать, – сказал он. – Это профессиональное.
"Джош и Билли спокойно входят в загон к быкам, которые весят полторы тонны. Ты для них не проблема", – сказал Бобби. Ричер никогда не был на родео и ничего про это не знал, если не считать мимолетных впечатлений от кино и телевидения. Ему казалось, что ковбой сидит на каком-то заборе рядом с загоном и запрыгивает на быка, когда того выпускают. Его задача – удержаться у быка на спине. Сколько? Кажется, восемь секунд. А если ему это не удается, бык может сильно его лягнуть. Или затоптать. Или подцепить на рога. Так что эти ребятишки наделены тупой отвагой, силой и выносливостью. А еще они привыкли к боли и ранам. И к определенной схеме. Их поведение четко спланировано, и настоящему веселью предшествует ряд заранее отработанных действий. Ричер не знал наверняка, как это бывает. Может быть, "три, два, один, старт". Или "десять, девять, восемь". В любом случае они привыкли ждать, отсчитывать секунды, потом напряжение, глубокий вдох, состояние готовности.
– Ну так давайте займемся делом, – предложил Ричер. – Прямо сейчас, во дворе.
Он встал из-за стола и обошел Джоша, прежде чем тот успел отреагировать. Двинулся вперед, мимо музыкального автомата, к правому краю стола для пула, в сторону туалета и заднего выхода. Какие-то люди вставали у него на пути, но тут же расступались, пропуская дальше. Он слышал у себя за спиной Джоша и Билли, чувствовал, что они начали отсчет, напрягаются, готовятся к бою. До выхода было около двадцати шагов, и, наверное, тридцать секунд до двора. "Двадцать девять, двадцать восемь". Руки свободно висят вдоль тела. "Двадцать пять, двадцать четыре".
Ричер схватил последний в стойке кий, развернул его на сто восемьдесят градусов и изо всех сил врезал Билли сбоку по голове. "Один". Послышался громкий треск кости, заглушивший даже вой музыкального автомата, брызнула кровь, и Билли рухнул на пол, словно в него выпустили автоматную очередь. Затем Ричер снова размахнулся, призвав на помощь всю свою силу, точно отбивающий игрок на поле. "Два". Джош выставил руку, чтобы остановить кий, и рука переломилась пополам. Он завопил, и Ричер снова замахнулся, метя в голову. "Три". Удар отбросил Джоша в сторону. Ричер прицелился в лицо и выбил пару зубов. "Четыре". Врезал кием по плечу и раздробил кость. "Пять". Джош повалился на пол, ногами к голове Билли. Ричер встал над ними и нанес еще четыре удара, быстрых и мощных. "Шесть, семь, восемь, девять": ребра, ключицы, колени и головы. Всего девять ударов, шесть или семь секунд яростной взрывной силы. "Бей сильно, бей прежде врага, воздай свое первым. Пока они еще ждут звонка".
Остальные посетители бара постарались держаться как можно дальше от места боевых действий, но теперь начали возвращаться, медленно и с опаской. Ричер, с угрожающим видом держа наготове кий, сделал круг по залу. Затем наклонился и взял из кармана Джоша ключи от пикапа. Бросил на пол кий, который со стуком откатился в сторону, и промчался сквозь толпу к двери, расталкивая тех, кто оказывался у него на дороге. Никто не попытался его остановить. Судя по всему, здесь, в округе Эхо, дружба имеет свои границы. Все еще тяжело дыша, он вышел на парковку. На него тут же набросилась страшная жара, и он весь покрылся потом. Ричер сел в пикап, завел двигатель, отъехал задом от бара и направился на север. Дверь у него за спиной оставалась плотно закрытой. Никто не вышел вслед за ним.
Через час солнце село далеко на западе, и, когда Ричер въехал в ворота ранчо, совсем стемнело. Однако во всех окнах красного дома горел свет, а во дворе стояли две машины: подержанный автомобиль шерифа и ярко-зеленый, как лайм, "линкольн". На машине шерифа мигал красно-голубой фонарь. Желтый свет с крыльца заливал "линкольн" и делал его похожим по цвету на кожу мертвеца. Повсюду летали тучи мошек; мотыльки, словно вырезанные из бумаги, кружили около лампочек над крыльцом, будто крошечные снежные вихри. Голоса ночных насекомых уже звучали, ритмично и настойчиво.
Передняя дверь дома была открыта, и из прихожей доносился какой-то шум. Громкие, возбужденные голоса нескольких человек. Ричер поднялся по ступеням и, заглянув внутрь, увидел шерифа, Расти Грир, Бобби и Кармен, стоящую в одиночестве возле стойки с оружием. Она сняла джинсы и рубашку и надела вместо них красно-черное платье до колена и без рукавов. Вид у нее был потрясенный. Самые разные эмоции так быстро сменяли друг друга, что казалось, будто ее лицо вообще ничего не выражает.
В противоположном конце комнаты, около зеркала в красной раме, благодаря чему Ричер видел его спереди и сзади одновременно, стоял мужчина в костюме. Очевидно, хозяин "линкольна". Холеный, довольно полный, не высокий, но и не коротышка, в костюме из жатой ткани. Лет тридцати, со светлыми редеющими волосами, аккуратно причесанными. У него было бледное лицо человека, который много времени проводит в помещении, расцвеченное красными пятнами загара на носу и щеках, словно утром он играл в гольф. Это лицо украшала широкая улыбка политика. Мужчина выглядел так, будто ему приходится выслушивать льстивые хвалебные речи, хотя в них нет никакой необходимости.
Ричер остановился на крыльце и решил не входить. Но под его весом доски громко заскрипели, и Бобби это услышал. Он посмотрел в ночь, замер на месте, а потом бросился к двери. Схватив Ричера за локоть, он потащил его к стене у входа, так чтобы их не увидели из прихожей.
– Что ты здесь делаешь? – спросил он.
– Ты забыл, что я здесь работаю, – ответил Ричер.
– А где Джош и Билли?
– Они уволились.
Бобби в изумлении уставился на него.
– Что они сделали?
– Уволились, – повторил Ричер.
– Это что значит?
– Они сказали, что больше не хотят у вас работать.
– С какой такой стати?
– А мне откуда знать? – пожав плечами, заявил Ричер. – Может, решили выйти из профсоюза.
– Что?
Ричер ничего ему не ответил. Отсутствие Бобби и голоса на крыльце привлекли остальных к двери. Расти Грир оказалась первой, за ней появились шериф и тип в костюме. Кармен с тем же озадаченным видом продолжала стоять возле стойки с ружьями. Все одновременно замолчали, увидев Ричера: Расти – так, словно столкнулась с социальной проблемой, которая ей не по силам, шериф – удивленно, а незнакомец в костюме – пытаясь понять, что это за чужак стоит на крыльце.
– Что происходит? – спросила Расти.
– Он говорит, что Джош и Билли решили уволиться, – объяснил Бобби.
– Они никогда этого не сделают, – заявила Расти. – С какой стати?
Тип в костюме шагнул вперед, как будто рассчитывал, что его представят.
– А они объяснили причину? – спросила Расти.
Шериф не сводил с Ричера глаз, но его лицо ничего не выражало. Ричер не ответил, просто стоял и ждал.
– Я Хэк Уокер, – представился тип в костюме громким искренним голосом и протянул руку. – Окружной прокурор Пекоса и друг семьи.
– Старый друг Слупа, – рассеянно проговорила Расти.
Ричер кивнул и пожал Уокеру руку.
– Джек Ричер, – сказал он. – Я здесь работаю.
Уокер взял его руку в обе свои и наградил Ричера ослепительной улыбкой, частично искренней, а частично ироничной, говорившей: "Ну, ты знаешь, как это устроено". Идеальная улыбка идеального политика.
– Вы уже зарегистрировались для голосования? – спросил он. – Потому что, если зарегистрировались, хочу вам сообщить, что я выставил свою кандидатуру на пост судьи на выборах в ноябре и хотел бы рассчитывать на вашу поддержку.
И стыдливо хихикнул, как человек в кругу друзей, смущенный тем, что требования демократии заставили его забыть о хороших манерах. "Ты знаешь, как это устроено". Ричер молча пожал ему руку.
– Хэк столько для нас сделал, – сказала Расти. – А сегодня он приехал к нам с потрясающей новостью.
– Объявился Ал Юджин? – спросил Ричер.
– Нет, пока нет, – ответила Расти. – Произошло кое-что другое.
– Не имеющее никакого отношения к выборам, – заявил Хэк. – Надеюсь, вы все это понимаете. Согласен, выборы в ноябре заставляют нас стараться делать для людей добрые дела, но вы же знаете, что я все равно стал бы вам помогать.
– А ты знаешь, что мы все равно стали бы за тебя голосовать, Хэк, – сказала Расти.
И тут все начали всем лучезарно улыбаться. Ричер заглянул им за спину, на Кармен, которая одиноко стояла в прихожей. Она не улыбалась.
– Вам удалось добиться, чтобы Слупа выпустили раньше, – сказал он. – Завтра?
Хэк Уокер опустил голову, словно Ричер сделал ему комплимент.
– Именно, – проговорил он. – Они твердили, что не могут оформить все бумаги на выходных, но мне удалось их переубедить. Они сказали, что в истории системы это будет первый случай, когда человека выпустят из тюрьмы в воскресенье. Но я им возразил, что когда-нибудь все бывает в первый раз.
– Хэк отвезет нас туда, – сообщила Расти. – Мы скоро уезжаем. Нам придется провести в пути всю ночь.
– Мы будем ждать его у выхода, – сказал Хэк. – Прямо у ворот тюрьмы, в семь утра. Устроим старине Слупу теплую встречу.
– Вы все поедете? – спросил Ричер.
– Я не поеду, – прошелестела Кармен.
Она вышла на крыльцо тихо, точно призрак, и остановилась, положив руки на ограду. Она наклонилась вперед, прижав локти к телу и глядя на север, на черный горизонт.
– Я должна остаться, чтобы присмотреть за Элли, – добавила она.
– В машине полно места, – сказал Хэк. – Элли тоже может с нами поехать.
Кармен покачала головой.
– Я не хочу, чтобы она видела, как ее отец выходит из ворот тюрьмы.
– Поступай как хочешь, – вмешалась Расти. – В конце концов, он всего лишь твой муж.
Кармен ничего ей не ответила, только вздрогнула, словно температура воздуха вместо тридцати градусов была всего три.
– В таком случае, думаю, я тоже останусь, – сказал Бобби. – Чтобы проследить за порядком. Слуп меня поймет.
Ричер взглянул на него, а Кармен резко повернулась и ушла в дом. Расти и Хэк Уокер последовали за ней. Шериф и Бобби остались на крыльце и подошли друг к другу, превратившись в живую преграду между Ричером и дверью.
– Так почему же они решили уволиться? – спросил Бобби.
Ричер посмотрел на обоих и пожал плечами.
– Ну, они не совсем уволились, – сказал он. – Просто я хотел подсластить пилюлю – для остальных. По правде говоря, мы заехали в бар, и они ввязались в драку, но выбрали неподходящего парня. Вы же нас видели в баре, шериф?
Шериф опасливо кивнул.
– Все произошло после того, как вы уехали, – продолжал Ричер. – Они устроили драку и проиграли.
– С кем? – спросил Бобби. – С каким парнем?
– С неподходящим.
– А кто он?
– Очень большой, – сказал Ричер. – Он отмолотил их за пару минут. Мне кажется, кто-то вызвал "скорую помощь". Скорее всего, сейчас они в больнице. Если живы. Я не знаю. Они потерпели поражение, причем сокрушительное.
– С каким парнем они устроили драку? – снова спросил Бобби.
– С тем, который их не трогал.
– Кто он?
– Думаю, он не из этих мест.
– Это ты? – помолчав, спросил Бобби.
– Я? – удивленно спросил Ричер. – А зачем им со мной драться?
Бобби ничего не ответил.
– Зачем им со мной драться, Бобби? – снова спросил Ричер. – Какая у них для этого могла быть причина?
Бобби долго смотрел на него, потом повернулся и вошел в дом, с грохотом захлопнув за собой дверь. Шериф остался на крыльце.
– Они сильно пострадали? – спросил он.
– Похоже, да, – ответил Ричер. – Вам следует позвонить в больницу и проверить, как они. А потом сообщить всем в округе о том, что случается с теми, кто решает устроить драку с неподходящим парнем не из этих мест.
Шериф снова кивнул, снова с опаской.
– Думаю, вам тоже следует это помнить, – проговорил Ричер. – Бобби сказал мне, что здесь привыкли сами разбираться со своими проблемами. И что они неохотно привлекают к этому служителей закона. Он намекнул мне, что копы стараются не встревать в разногласия между людьми. Что таков закон в Западном Техасе. Древний закон.
Шериф замер, а потом пробормотал:
– Наверное.
– Бобби сказал, что это определенно так. Старая традиция.
– Можно сказать и так, – отвернувшись, проговорил шериф. – А я уважаю традиции.
– Рад это слышать, – кивнул Ричер.
Шериф еще немного постоял на крыльце, потом, не оглядываясь, начал спускаться по ступенькам, сел в свою машину, выключил фонарь и завел двигатель. Осторожно проехал мимо зеленого "линкольна", направился к воротам и выехал на дорогу. Мотор громко ревел. Ричер уловил в воздухе запах бензина и услышал стук глушителя. Потом машина набрала скорость, и вскоре тишину ночи нарушали лишь голоса кузнечиков, переговаривающихся между собой.
Ричер спустился с крыльца и направился к двери на кухню. Она была открыта, то ли для проветривания, то ли кухарка хотела подслушать, о чем говорят в доме. Женщина стояла внутри, сразу за занавеской от насекомых, сделанной из пластиковых полосок, висящих на двери.
– Привет, – сказал Ричер, который уже давно понял, что нужно дружить с теми, кто работает на кухне: в этом случае ты гораздо лучше питаешься.
Но она ему не ответила, лишь молча стояла и опасливо поглядывала на него.
– Давайте я угадаю, – проговорил Ричер. – Вы приготовили ужин только для двоих работников.
Она не ответила, что означало "да".
– Вас неверно информировали, – сообщил Ричер. – Это был Бобби?
Она кивнула:
– Он сказал, что вы не вернетесь.
– Он ошибся, – заявил Ричер. – Не вернулись Джош и Билли. Так что, думаю, я съем их порции. Обе. Я ужасно проголодался.
– Я вам принесу через пару минут, – пожав плечами, ответила она.
Ричер покачал головой.
– Я поем здесь, – сказал он. – И вам не придется нести еду в дом.
Он раздвинул пластиковые полоски и вошел на кухню. Там пахло чили, видимо после того, как она готовила ланч.
– Что у нас на ужин? – спросил он.
– Стейки, – ответила кухарка.
– Хорошо, – обрадовался Ричер. – Жвачных я люблю больше, чем неполнозубых.
– Что?
– Говядина мне нравится больше, чем мясо броненосца.
– Мне тоже, – сказала кухарка.
Она взяла прихватки и достала из духовки две тарелки. На каждой лежал среднего размера стейк, большая порция картофельного пюре и горка поменьше жареного лука. Кухарка поставила тарелки рядышком на кухонный стол, вилку положила слева от левой тарелки, а нож – справа от правой. Было похоже на двойную порцию.
– Билли был моим кузеном, – сказала она.
– Возможно, он по-прежнему ваш кузен, – сказал Ричер. – Джошу досталось больше.
– Джош тоже был моим кузеном.
– Мне очень жаль это слышать.
– Другая ветвь семьи, – пояснила она. – Дальняя. И оба они были дураками.
Ричер кивнул:
– Да уж, это точно.
– Но у Гриров с мозгами все в порядке. Я не знаю, чем вы занимаетесь с мексиканкой, но вам следует иметь это в виду.
И она ушла, оставив его ужинать в одиночестве.
Ричер ополоснул обе опустошенные им тарелки и оставил их в раковине. Затем отправился на конюшню, где решил подождать, несмотря на жуткую, пропитанную вонью жару, потому что хотел оставаться как можно ближе к дому. Он уселся на куче сена спиной к лошадям. Они некоторое время беспокойно переступали в своих стойлах, но вскоре привыкли к его присутствию, и Ричер услышал, как они по очереди начали засыпать. Перестали шевелиться и задышали ровно и лениво.
Затем он услышал шаги на крыльце, на ступеньках, шорох пыли под ногами. Открылись двери "линкольна", снова закрылись, заработал мотор. Ричер встал, подошел к двери конюшни и увидел, как "линкольн" разворачивается перед домом. Сзади его освещали фонари над крыльцом. За рулем сидел Хэк Уокер, Расти устроилась рядом с ним. В тусклом свете ее волосы приобрели цвет сахарной ваты, и можно даже было различить очертания черепа под ними.
Большая машина проехала под аркой ворот, свернула вправо, не сбавляя скорости, и помчалась по дороге. Ричер еще некоторое время наблюдал за мельканием фар в темноте. Затем они исчезли. Снова зазвучали голоса ночных насекомых, и весь мир погрузился в неподвижность, только мотыльки продолжали кружить около лампочек.
Ричер ждал в дверях конюшни, гадая, кто придет к нему первым. Он думал, что Кармен, но это оказался Бобби, который вышел на крыльцо через пять минут после того, как его мать уехала, чтобы привезти его брата домой. Бобби быстро спустился по ступеням и зашагал через двор в сторону дома для работников. На голове у него снова красовалась бейсбольная кепка, надетая задом наперед. Ричер появился на пороге конюшни и остановил его.
– Лошадей нужно напоить, – сказал Бобби. – Кроме того, пора почистить стойла.
– Вот ты и сделай это, – ответил Ричер.
– Что?
– Ты меня слышал.
Бобби застыл на месте.
– Я этим не занимаюсь, – сказал он.
– Тогда я заставлю тебя этим заняться.
– Какого черта?