Он быстро просмотрел почту, оставленную на столе Элинор. Сверху лежит ответ на запрос о проверке в национальной компьютерной базе полиции встреченного нынче утром "мерседеса" с номером GX57CKL. Зарегистрирован на имя Джозефа Ричарда Бейкера, проживающего, судя по адресу, в многоэтажном доме у набережной за отелем "Метрополь". Фамилия знакомая, но не более того. Ничего подозрительного за машиной не числится. Некий Джо Бейкер давно занимается в Брайтоне сомнительными делишками – держит сауны, массажные салоны. Может, куда-то опаздывал и летел сломя голову.
Грейс сосредоточился на электронной почте, отмечая письма, требующие незамедлительного ответа, прокрутил круглосуточную сводку – ничего серьезного, кроме обычных домашних скандалов, хулиганства, взломов, кражи мопедов и прочего, – откусил кусок сандвича с лососиной и огурцом, пожалев, что не выбрал трехслойную яичницу с колбасой и беконом, открутил крышечку бутылки с кокой, вспомнил вчерашнее обещание репортеру "Аргуса". Потянулся к картотеке, нашел его визитку, набрал номер мобильника.
Мгновенно ответивший Кевин Спинелла, видно, тоже закусывал.
– Мало что могу сказать, – предупредил Грейс. – Брифинг пока не планирую. Разошлю пресс-релиз, а вам дам обещанную эксклюзивную информацию. Идет?
– Очень мило с вашей стороны. Ценю.
– По-моему, вы почти все уже знаете. Вчера днем драга "Арко Ди" на месте работы в десяти милях к югу от Шорэмской гавани вытащила тело неизвестного, предположительно пятнадцати-семнадцати лет. Нынче утром патологоанатом министерства внутренних дел провела вскрытие, но причина смерти пока не установлена.
– Из-за отсутствия жизненных органов?
Откуда тебе известно, черт побери?
Давняя загадка – кто снабжает этого проныру информацией? Обязательно и поскорей надо найти утечку. Стучит кто-то отсюда, из Суссекс-Хаус – штаб-квартиры уголовного розыска, или из офиса коронера, а может, сотрудники морга?..
Грейс старательно обдумывал ответ, слушая довольно противное чавканье репортера.
– Могу подтвердить: найденный неизвестный недавно подвергся хирургической операции.
– Донор органов?
– Пока не хотелось бы оглашать это в прессе.
Репортер помолчал.
– Но ведь это правда?
– Правда, что он недавно подвергся хирургической операции. Так и напишите.
После очередной паузы Спинелла неохотно бросил:
– Ладно, – и снова зачавкал. – Что еще скажете?
– По нашей оценке, труп пробыл в воде всего несколько дней.
– Кто это? Откуда?
– Не знаю. Мы стараемся в первую очередь идентифицировать личность. Хорошо бы, чтоб вы между строк намекнули, что суссекская полиция будет очень признательна за любое известие об исчезнувшем юноше, который недавно перенес операцию.
– Подозреваете грязные игры?
– Может быть, парень умер естественной смертью, был захоронен в море, а течение унесло его с кладбища.
– Все-таки грязные игры не исключаются?
Грейс снова замешкался с ответом. Каждый разговор со Спинеллой – шахматная партия. Если уговорить его описать случай в желательном свете, можно вызвать необходимую общественную реакцию. В то время как сенсационные заголовки в газетах только до смерти перепугают жителей Брайтона и Хоува.
– Слушайте, – предложил он, – если скажу, обещаете пока не упоминать про органы?
В трубке зашуршал целлофан.
– Хорошо, обещаю.
– Суссекская полиция сочла смерть подозрительной.
– Отлично! Спасибо.
– Еще одно, не для печати. Я приказал обследовать место драгирования, и ныряльщики завтра отправятся на участок.
– Расскажете, если что-то найдут?
Грейс обнадежил репортера и завершил разговор.
Живот после еды моментально раздулся – не стоило жевать арахис. Ежедневник в компьютере напомнил о необходимости послать запрос в частную криминалистическую лабораторию "Селлмарк" в Эбингдоне, которая ныне проводит анализы ДНК для суссекского уголовного розыска, сопоставляя полученные данные с нераскрытыми делами за последние полгода.
У полиции всегда имеется шанс наткнуться на ДНК близких родственников преступника, долго скрывающегося от правосудия, если эти самые родственники – родители, дети, братья, сестры – совершат даже сравнительно мелкое правонарушение вроде вождения в нетрезвом виде. Время от времени результаты оправдывают существенные затраты из ежегодного криминалистического бюджета, и поэтому Грейс попросил Элинор Ходжсон составить и послать надлежащий запрос.
Грейс часто сравнивает работу детектива с рыбной ловлей, когда снова и снова терпеливо забрасываешь удочку. На стене его кабинета висит в застекленном футляре коричневое чучело трески весом семь фунтов шесть унций рядом с недавно подаренным Клио огромным чучелом карпа с устрашающей надписью "carpe diem", выгравированной на латунной табличке на нижней раме. На летучках он нередко указывает на треску молодым детективам с румяными свежими лицами, повторяя давно надоевшее наставление насчет терпения, труда и рыбки из пруда.
Грейс снова вернулся мыслями к "неизвестному мужчине", сделал ряд телефонных звонков, собирая следственную бригаду. И все время поглядывал на чертовых рыб, переводя взгляд с одной на другую. Вода. Рыбы живут в воде. В морях, в реках. Вдруг вспомнилось – несколько лет назад в Темзе выловили обезглавленный торс неопознанного африканского мальчика без рук и ног. Дело было громкое. В том случае тоже были изъяты органы. Однако было решено, что налицо признаки ритуального оккультного убийства.
Почувствовав внезапный прилив адреналина, Грейс приступил к поиску соответствующего файла в полицейской базе данных.
31
Иногда задумываешься, нет ли у компьютера соображения или чувства юмора. Суперинтендент Грейс еще не объявил "неизвестного мужчину" жертвой тяжкого преступления, но, начав официальное следствие, должен был, согласно протоколу, дать название делу. Специально для этого предназначенная программа выдала на удивление подходящий вариант – операция "Нептун".
За маленьким круглым столом в кабинете суперинтендента сидели плечом к плечу пять надежнейших, по его мнению, детективов.
Длинному как жердь, коротко стриженному констеблю Нику Николлу еще нет тридцати. Будучи президентом полицейской команды регбистов, Грейс видел в ревностном и старательном детективе центрального нападающего, но радости раннего отцовства отняли у бедняги с вечно сонными глазами все силы.
Констебль Эмма Джейн Бутвуд – стройная девушка с оживленным лицом и забранными в пучок длинными светлыми волосами – едва не погибла в недавней операции, когда угнанный преступником фургон прижал ее к стене. Официально до сих пор находится на больничном. Ей полагается несколько месяцев отпуска по ранению, но она упросила допустить ее к работе пораньше, решившись продолжить карьеру, и успела отличиться несколько недель назад во время очередного расследования.
Неопрятный, лохматый, воняющий табачищем сержант Норман Поттинг, полисмен старой школы, постоянно грубит и хамит, не признавая никакой политкорректности, не заинтересован в продвижении по службе, не желает брать на себя никакой ответственности, но и не соглашается выйти в отставку в пятьдесят пять лет – законном пенсионном возрасте для сержанта. По собственному признанию, он особенно любит разнюхивать и раскапывать, а потому, методично следуя установленным правилам, и впрямь долго и кропотливо исследует каждое преступление, пока не наткнется на трещинку, откуда хоть что-нибудь да просочится. После трех расторгнутых браков он недавно вступил в четвертый с молоденькой тайкой, познакомившись с ней в Интернете, чем теперь громко хвастается при каждой возможности.
Сержанта Беллу Мой, привлекательную женщину лет тридцати пяти с копной крашенных хной волос, вполне можно назвать пропащей душой. Она никогда не была замужем, вернее, как многие другие, навеки обручилась с полицией. Живет со старушкой матерью и ухаживает за ней.
Пятый в команде – Гленн Брэнсон.
Кроме того, на инструктаже присутствуют Дэвид Браун, ответственный за места происшествий, и Джулиет Джонс, аналитик полицейской компьютерной системы ХОЛМС.
Все оглянулись на мелодию "Зеленых рукавов". Смущенный Ник Николл выхватил из кармана предательскую трубку и заглушил сигнал.
Через секунду другой аппарат сыграл тему из "Индианы Джонса". Норман Поттинг взглянул на дисплей, нажал кнопку отмены.
Перед суперинтендентом лежит блокнот, красная папка и подготовленные Элинор бумаги. Он открыл совещание.
– Шестнадцать тридцать, четверг, двадцать седьмое ноября, первый инструктаж по операции "Нептун". Следствие по делу о смерти "неизвестного мужчины", извлеченного из Ла-Манша драгой "Арко Ди" накануне, двадцать шестого, приблизительно в десяти морских милях к югу от Шорэмской гавани. Следующий инструктаж завтра в восемь тридцать, последующие, до особого уведомления, в этом же кабинете в восемь тридцать и в восемнадцать тридцать.
Он зачитал заключение о вскрытии, составленное Надюшкой Де Санча, и перешел к первоочередным задачам:
– Главное сейчас – идентификация личности. На данный момент известно, что юноше лет пятнадцать-семнадцать, у него профессионально изъяты внутренние органы. В базе данных Соединенного Королевства отпечатков пальцев не имеется. Лаборатория проанализирует ДНК за три дня, но у нас на носу выходные, поэтому результаты получим только в понедельник, хотя я сомневаюсь, что они нам сильно помогут.
Помолчав, обратился к сержанту Мой:
– Сними с зубов слепки, Белла, проверь. Задача трудоемкая. Начни с местных дантистов.
– Шеф, в море для захоронения выделен специальный участок? – выскочил с вопросом Норман Поттинг.
– Да. Для жителей Суссекса в пятнадцати морских милях от Брайтона и Хоува, – подтвердил Грейс.
– Насколько помнится из уроков школьной географии, ветра и течения чаще всего идут с запада на восток? – допытывался сержант.
– Это из каких же уроков, времен постройки Ноева ковчега, что ли? – фыркнула Белла Мой, не особенно симпатизировавшая Поттингу.
Суперинтендент бросил на нее строгий предупреждающий взгляд.
– Только сильный шторм протащил бы в такую даль тело за три-четыре дня, – продолжал Поттинг, – а тем более с грузом. Я сейчас разговаривал с парнем из береговой охраны – ему надо увидеть и взвесить грузило для составления вероятной схемы перемещения.
– Этим уже занимается Таня Уайтлок, – сказал Грейс. – Тем временем мы должны расспросить всех специалистов, координирующих трансплантацию органов в Соединенном Королевстве, не был ли наш паренек их клиентом. Поручаю это Норману. Один отрицательный ответ из Королевской больницы Суссекса уже есть.
Поттинг кивнул и сделал пометку в блокноте.
– Можешь на меня положиться, Рой.
– Не исключается, что тело принесло из другого графства? – спросила Белла Мой.
– Нет, – кивнул Грейс. – Даже не исключается, что из другой страны. Обязательно поговори с нашими коллегами из французских портов на берегу Ла-Манша. Прежде всего с испанцами. – Он изложил свои соображения по этому поводу, и сержант Мой согласно кивнула:
– Сейчас же займусь.
– Причина смерти до сих пор неизвестна? – осведомился констебль Ник Николл.
– Нет. Нужно выяснить, не было ли в стране похожих случаев, просмотреть списки пропавших без вести в Суссексе, Кенте и Гемпшире, вдруг найдется похожий на нашего парнишку.
Конечно, дело неподъемное. В одном Суссексе за год без вести пропадают пять тысяч человек, хотя в большинстве случаев скоро находятся.
Грейс протянул Эмме Джейн папку:
– Здесь записи с сентябрьского симпозиума Международной ассоциации следователей-криминалистов в Лас-Вегасе. Речь идет о торсе мальчика, которого сочли нигерийцем. Вытащили из Темзы в две тысячи первом году без жизненно важных органов. Дело не раскрыто, признано ритуальным убийством. Просмотри, поищи что-то общее с нашим случаем.
– Кто-нибудь осматривал место работы драги на предмет вещественных свидетельств? – спросил Поттинг.
– На рассвете туда пойдет поисковая спецбригада. Вместе с Гленном. – Грейс покосился на сморщившегося друга.
– Черт возьми, – недовольно пробурчал Брэнсон, – плохо переношу море. А на завтра поганый прогноз.
– Наш бюджет наверняка потянет таблетки от морской болезни, – улыбнулся суперинтендент.
32
К черту таблетки от морской болезни, думал Гленн Брэнсон. Гонка на скорости по южному берегу Шорэмской гавани в сочетании с тяжким похмельем и утренним скандалом с женой, которая отчитала его по полной программе, привели сержанта в мрачное состояние.
Слева тянется длинный пустынный галечный берег, справа огромные безобразные производственные постройки, подъемные краны, штабеля контейнеров, конвейерные ленты, ограда из колючей проволоки, электростанция, заправки, пакгаузы торгового морского порта. Из головы не шел телефонный разговор с Эри.
– Я ведь работаю, правда, черт побери?! – взорвался он.
– У меня занятия в одиннадцать, – объявила жена.
– А у меня операция.
– То ты жалуешься, что я тебе не позволяю встречаться с детьми, а когда я прошу посидеть с ними пару часов, несешь всякий бред про работу. Решай, кем хочешь быть, отцом или полицейским.
– Это нечестно, будь я проклят!
– Нет, честно. Последние пять лет нашей жизни в ответ на любую просьбу помочь мне жить полноценно я слышу только одно – не могу, у меня работа, срочная операция, встреча с хреновым суперинтендентом Роем Грейсом, чтоб он провалился…
– Ох, одумайся, милая, вспомни, – взмолился Гленн, – ты сама меня уговорила пойти в полицию! Почему ж теперь злишься?
– Потому что вышла за тебя замуж. Потому что хотела прожить с тобой достойную жизнь. А у нас с тобой никакой жизни не было.
– Что же я должен сделать? Вернуться в вышибалы? Тебе этого хочется?
– Тогда, по крайней мере, мы жили счастливо.
Эри оборвала разговор, и Глинн огрызнулся:
– Пошла в задницу, сука!
Он пропустил у дорожной развязки летевший навстречу грузовик с цементом, думая, как было бы легко и просто покончить с проблемой, столкнувшись с ним лоб в лоб.
За складом пиломатериалов открылась Арлингтонская бухта. Притормозив, Гленн набрал домашний телефон и услышал автоответчик. Справа увидел знакомый желтый фургон с логотипом суссекской полиции и надписью сбоку крупными синими буквами: "Специальная поисковая бригада". Остановился рядом, еще раз позвонил, снова попал на автоответчик, минуту посидел, обхватив голову руками, пытаясь ослабить тиски боли.
Глупо, конечно. Надо было пораньше лечь спать, хотя после ухода из дома несколько недель назад сон совсем не приходит. Вчера он, едва сдерживая слезы, долго сидел в одиночестве на полу гостиной Грейса, перебирая диски с записями, допивая бутылку виски – не забыть купить новую, – слушал музыку, навевавшую воспоминания о жизни с Эри.
Черт побери, хорошее было времечко! Они жутко любили друг друга. А теперь он ужасно скучает по детям – Сэмми и Рэми, – безнадежно без них пропадает.
С затуманившимися от тоски глазами Гленн вылез из машины на холодный просоленный ветер, понимая, что должен выглядеть браво, как будто этот день ничем не отличается от любого другого. Сделал глубокий вдох, втянул густой воздух с запахами моря, мазутного масла, пиленого дерева. Над головой кричит чайка, хлопает крыльями, неподвижно зависнув в ветреном небе. Таня Уайтлок и ее команда, все в черных бейсболках с надписью "полиция", в непромокаемых красных ветровках, черных штанах и черных резиновых сапогах, грузят оборудование на старую рыбацкую шхуну "Скуби", стоящую у причала.
Даже в закрытой бухте судно прыгает на волнах. На дальнем краю гавани видны белые танкеры, за ними крутой травянистый берег, поднимающийся к автостраде.
Сержант Гленн Брэнсон в кремовом дождевике поверх бежевого костюма, в рыжевато-коричневых яхтсменских туфлях на каучуковой подошве направился к поисковикам. Все знакомы. Бригада тесно сотрудничает с уголовным розыском при раскрытии тяжких преступлений, мастерски проводя поиск в труднодоступных местах – водосточных трубах, подвалах, на речных берегах и в сгоревших машинах.
– Привет, ребята! – поздоровался он.
Девять голов повернулись к нему.
– Лорд Брэнсон! – произнес чей-то голос. – Дорогой друг, добро пожаловать на борт! Сколько подушек положить в изголовье?
– Здравствуй, Гленн, – весело бросила Таня, пропустив мимо ушей добродушные насмешки коллег, подтаскивая к краю причала огромный моток желтых полосатых дыхательных и коммуникационных шлангов и перебрасывая его на борт своему сотруднику.
– Куда это ты приоделся? Отправляешься в круиз на "Куин Мэри"? – полюбопытствовал наголо стриженный, гибкий и мускулистый Джон Леллиот по прозвищу Див, что означает "долбаный идиот водолаз", протягивая сорокапятилетнему Арфу с мальчишеской физиономией и преждевременно поседевшими волосами сложенный спальный мешок с сильным запахом дезинфекции.
– Угу, дворецкий заказал каюту первого класса, – ухмыльнулся Гленн и кивнул на шхуну. – Видимо, эта посудина доставит меня к лайнеру?
– Не думай, не мечтай.
– Чем могу помочь?
Арф протянул ему тяжелый красный анорак.
– Надень. Будет сыро и холодно.
– Спасибо, обойдусь.
Арф, самый старший и опытный член команды, насмешливо на него покосился.
– Точно? И без сапог?
Гленн поднял ногу, продемонстрировав выбранный с большим вкусом желтый носок.
– Специальная обувь для яхт. Не скользит.
– Пусть тебя это меньше всего беспокоит, – посоветовал Леллиот.
Сержант с усмешкой задрал рукав, обнажив запястье.
– Смотри, какой цвет. Черный, да? Мои предки пересекали Атлантику на судах работорговцев, понятно? Море у меня в крови!
Закончив погрузку, бригада ныряльщиков собралась на причале на краткое совещание перед погружением, которое вела Таня Уайтлок.
– Уходим на десять морских миль к юго-востоку от Шорэмской гавани. Береговая охрана предупреждена. Работаем на главных морских путях, поэтому все должны внимательно следить за обстановкой и информировать берег, если какое-то судно подойдет слишком близко. В канал заходят крупные танкеры и грузовые суда, что опасно для дайверов. – Она помолчала, коллеги согласно кивнули. – В остальном риск минимальный.
Кроме риска утонуть, получить декомпрессию и в чем-нибудь запутаться, договорил про себя Стив Харгрейв.
– Погружаемся на глубину около шестидесяти пяти футов. Видимость плохая, однако на участке драгирования дно сравнительно ровное, без подводных преград. "Арко Ди" нынче утром работает в другом месте. Вчера участок обследован гидролокатором, обнаружены две аномалии, отмечены буйками. Там сейчас и начнем. Учитывая приливное течение, надеваем не ласты, а сапоги, чтоб устоять на дне. Есть вопросы?
– Считаете те самые аномалии трупами? – уточнил Гленн.
– Может, парочка пассажиров первого класса решили поплескаться в бассейне, – усмехнулся Род Уокер по прозвищу Иона.
Не обращая внимания на смешки, Таня Уайтлок продолжила: