Последовали вздохи, и коллеги понимающе закивали. Никому в эдендейлском отделении не надо было объяснять, в чем тут проблема: число машин из других регионов страны намного превышало число машин, зарегистрированных здесь, особенно летом. Ежегодно Пик-парк посещали двадцать пять миллионов человек, и большинство из них проезжали через Эдендейл и его окрестности. Как правило, люди просто ехали мимо, и их машины ничем не отличались от миллионов машин других туристов. Никто не обращал на них внимания – обычная безликая масса, сплошной поток красных и синих насекомых, покрывших дороги и парковки, словно кишащая в августовском зное мошкара. Они воспринимались как некое природное явление – нечто вроде навозных мух.
Для руководства уголовной полиции туристы и их машины составляли отдельную проблему. Бен Купер тут же вспомнил, что непосредственно сейчас он должен находиться на совещании по стратегическому развитию региона.
– Нам нужно восстановить маршрут передвижения Дженни Уэстон в мельчайших подробностях, особенно за последние два часа до ее смерти. Этим займутся детективы Купер и Уининк. Начинайте сегодня же утром с пункта проката велосипедов на Партридж-кросс, – распорядился Тэлби.
Здесь, на оперативном совещании, Уининк сидел сразу за Купером – на стуле у стены, и его плечи чуть ли не вминались в штукатурку. Всем своим видом он показывал, что еще чуть-чуть, и он положит ноги на стол, но пока ему удавалось побороть это искушение. В результате последней реорганизации в уголовной полиции эдендейлского отделения осталось всего пять детективов, и у них не было другого выхода, кроме как тесно сотрудничать. Прежде Купер не знал Уининка настолько близко. Но какое-то тайное чувство подсказывало ему, что вряд ли у него в этом были соперники.
Некоторое время Купер считал, что падение его популярности среди коллег имеет одну-единственную причину – появление в эдендейлском отделении Дианы Фрай, переведенной сюда из графства Уэст-Мидлендс. Амбициозная до жестокости, она появилась, как раз когда дела Купера пошли неважно, и его повышение во многом зависело от ее благосклонности. Похоже, Фрай никогда не ошибалась. Есть люди, которые с первого раза поступают правильно; и есть другие, которые, следуя своим инстинктам, куда бы те не вели их, в конце концов оказываются в трясине. Куперу было стыдно, что он вел себя с Дианой Фрай так простодушно. Чтобы заработать доверие, требуется время.
Возможно, отец смог бы объяснить ему все тонкости офисной политики. Он знал все подводные камни, которые встречаются в коридорах полицейского участка. Ему всегда удавалось вырулить из любой ситуации, и никто из коллег ни разу не нанес ему удар в спину. В итоге его убила улица.
– Вот список адресов и имен, кого следует допросить сегодня утром, – сказал Хитченс. – Коллеги, друзья, соседи. Мы рассчитываем, что к концу дня список станет длиннее. По словам отца Дженни, есть несколько дружков. Всех их нужно найти. К счастью, в доме убитой мы обнаружили ее телефонную книжку. И еще, конечно, бывший муж. Нам нужно раскопать все подробности жизни Дженни Уэстон и свести список к нескольким именам. Принесите нам то, от чего мы сможем оттолкнуться.
– Эй, Бен! – жизнерадостно воскликнул Уининк во время перерыва. – Что там говорилось о ее маршруте? Нам что, велено ехать на велосипедах?
– Конечно нет, – сказал Купер.
– Вот и чудненько!
– Мы пойдем пешком.
Инспектор Хитченс коснулся руки Дианы и попридержал ее, пока другие выходили из кабинета. Старший инспектор Тэлби окинул их задумчивым взглядом. Фрай знала, что без его поддержки она не получила бы свою теперешнюю должность, и все-таки она не была уверена, как к нему относиться. Ей было легче работать с Хитченсом или инспектором Армстронг, которых она понимала.
– Бывший муж, Мартин Стаффорд… – проговорил Тэлби.
– У нас есть его адрес? – спросила Фрай.
– Пока нет, но постараемся его получить – через службу занятости населения. Одно время он работал журналистом, во всяком случае до развода. Я распорядился, чтобы поговорили с его прежним работодателем в Дерби и посмотрели его личное дело. Если повезет, у них найдутся какие-нибудь записи, в которых упоминается место, куда он уехал. Хотя, конечно, он может оказаться сейчас – да и вообще – очень далеко. Журналисты – народ подвижный.
– А что известно про ее последнего приятеля?
– Да никто толком и не знает, кто был этим последним, – ответил Хитченс. – У нее на работе есть парочка девушек, с которыми она иногда болтала о своих парнях. Но все это очень неопределенно. Естественно, мы прошлись по адресной книге, но там записаны не адреса, а номера телефонов. Так что результаты будут не сразу.
– Понятно.
– Но вообще-то у нас есть ее записка. – Хитченс полез в папку с материалами дела. – Один из детективов обнаружил ее под обложкой ее ежедневника.
– Что это? – спросил Тэлби. – Любовное письмо?
– Вряд ли эту записку можно назвать письмом – всего две строчки. Да и любви здесь не слишком много. В записке говорится: "В девять часов в пятницу в коттедже. Купи несколько фруктововкусовых".
Тэлби не сводил с него глаз. Фрай вспомнила, что старший инспектор был проповедником на общественных началах Объединенной Реформистской церкви в Дронфилде.
– Мы полагаем, что это касается средств контрацепции, сэр, – пояснил Хитченс.
– Чего?
– Презервативов. Мы считаем, записка достаточно ясно указывает на то, что она – от ее приятеля. Нет ни даты, ни подписи. Но, судя по всему, написана сравнительно недавно. В противном случае зачем бы ей до сих пор лежать в ежедневнике?
– Хороший вопрос. – Отложив отчеты, Тэлби протер очки.
– Насколько я понял, сэр, вы по-прежнему будете руководить этим расследованием? – спросил Хитченс.
– Суперинтендант Принс занимается тем происшествием в Дерби – двойной выстрел, – пояснил Тэлби. – Наркодельцы не поделили рынок. Так что у него там дел выше крыши.
– Понятно.
– Боюсь, это означает, что мистер Принс сможет лишь поверхностно знакомиться с нашими сводками. Но он считает, что мы неплохо начали.
– Возможно, – согласился Хитченс. – Но надо принять во внимание и другое нападение.
Тэлби покачал головой:
– По-моему, они не связаны друг с другом. По-моему, Дженни Уэстон просто не повезло с парнем. Старо как мир. Вы и сами это поймете.
Глава 8
Пункт проката велосипедов на Партридж-кросс располагался в перестроенном здании вокзала. Рядом проходила бывшая железнодорожная линия Кромфорд-энд-Хай-Пик, ныне трасса Хай-Пик – гладкая, покрытая гудроном дорога, которой с удовольствием пользовались и пешеходы, и велосипедисты.
В окрестностях еще висел утренний туман, а старая выемка железнодорожного пути, казалось, притягивала его больше всего. Бен Купер и Тодд Уининк вышли из машины, поеживаясь от сырого холодного воздуха. На парковке уже стояло несколько машин. На крышах некоторых из них, закрепленные в держателях, гордо возвышались горные велосипеды. Семейство с тремя маленькими детьми надевало шлемы, готовясь штурмовать трассу. Следов Дженни Уэстон не было.
На доске перед пунктом проката висел листок из метеорологической службы с прогнозом погоды на день, а рядом – объявление, уведомлявшее клиентов, что велосипеды следует сдавать до шести часов вечера летом или до наступления темноты зимой. С другого конца здания продавались мороженое, сласти и баночные напитки. В подсобке стояли по крайней мере один "доус-кокомо" и еще несколько обычных прогулочных великов и тандемов. Бен и Тодд остановились, рассматривая велосипеды.
– Я бы не взял ни один из этих, – сказал Уининк, немедленно оседлав тандем. Он выглядел как ковбой, укрощающий осла. – Хотя, если сзади будет сидеть какая-нибудь реальная пташечка… Предпочитаю одноместный велосипед, чтобы быстро крутить педали по лесу.
Чуть в стороне от стоянки находился инструкторский центр – двухэтажное строение, чем-то напоминавшее сарай. Купер и Уининк уже проходили мимо него, и Бен еще тогда заметил припаркованный во дворе серебристый "лендровер" Оуэна Фокса.
Дон Марсден, работник пункта проката, стоял за деревянной стойкой, вытирая тряпьем руки. Он только что закончил возиться с одним из велосипедов: проверил колесные спицы и тормоза и отрегулировал высоту седла. И вот теперь, раскрыв перед собой журнал заказов, он ждал первого посетителя.
На Марсдене был красный свитер, напоминавший одежду смотрителей, но с другой эмблемой на нагрудном кармане. Сам он вряд ли уважал велосипед – из-под свитера выпирало приличных размеров брюшко, щеки украшала козлиная бородка. По ту сторону стойки контора, в которой он трудился, была забита всякой всячиной – от микроволновки и персонального компьютера, на мониторе которого мелькали круги и параболы, до настоящей выставки карт и путеводителей. Часы показывали половину десятого, значит, пункт проката открылся всего несколько минут назад. Марсден приветливо улыбнулся посетителям, и его приветливость не испарилась, даже когда он опознал в них полицейских.
– Мне говорили, что вы вернетесь, – пояснил он, протягивая руку.
– У нас есть ваши показания, – сказал Купер. – Но нам надо установить точный маршрут вчерашней жертвы.
– Вполне понятно.
Дон с выжидающей улыбкой облокотился на прилавок.
– Это та женщина, которую вы видели? – Купер вынул копию фотографии, которую им предоставил Эрик Уэстон, – снимок Дженни на свадьбе ее кузины, сделанный два года назад. Дженни была облачена в серо-голубой костюм. В отличие от других присутствующих на этой свадьбе, на ней не было шляпы и ее темные локоны красиво обрамляли лицо, подчеркивая изгиб улыбавшихся губ. Она выглядела так, словно в первый раз за долгое время радовалась жизни.
– Точно. Да мне и фото ее не надо, – сказал Дон, – и так помню. Уэстон, точно. Она и в журнале записана. Взяла горный велосипед в двенадцать сорок пять. Она всегда так делала – наша постоянная клиентка.
– Постоянная? А как часто она приходила?
– Летом чуть ли не каждые две недели. Хотя, возможно, в другие уик-энды она просто обращалась в другие пункты проката. Зимой – зависело от погоды. Но мы работаем круглый год каждый день, кроме рождественских праздников.
– Следовательно, вы ее хорошо знали.
– Ну, не то чтобы знал, но узнавал. Имена постоянных клиентов быстро запоминаются: мы обязаны записывать их в журнал и в учетную книгу. Посетитель предъявляет мне удостоверение личности и оставляет залог за велосипед. Двадцать фунтов. Она платила наличными. Вы понимаете?..
– Полагаю, ими как-то распорядятся.
– Надо думать. Только со мной еще такого не случалось, чтобы клиент умер прежде, чем забрал свой залог. Вообще-то так не делается.
Уининк листал брошюрки о местных достопримечательностях – Латкиллской долине и Карсингтонском водопаде. Сейчас он, похоже, впервые обратил внимание на слова Марсдена.
– А что, она болтала с вами? – спросил он. – Ну, я имею в виду, она просто приходила, платила деньги и забирала велосипед или же проводила здесь какое-то время?
– Да она была не слишком-то разговорчивой, – признался Дон. – Хотя приятная дамочка. Но я бы не сказал о ней, что болтливая. Во всяком случае, со мной она такой не была. Самостоятельные женщины в наши дни держатся на расстоянии. Их научили не быть чересчур дружелюбными.
В его голосе звучало сожаление. Купер представил, как Марсден будет общаться с репортерами и телевизионщиками, которые обязательно нагрянут сюда. Им с Тоддом повезло, что они появились здесь раньше телевизионных камер. У Купера было предчувствие, что со временем эта история обретет романтический ореол.
– А что еще вы знаете о ней? – задал наводящий вопрос Уининк.
– Только откуда она. – Дон покачал головой. – У меня же есть ее адрес. Квадрант, Тотли, Шеффилд. Думаю, я проезжал там пару раз. Обычно она показывала мне свое водительское удостоверение. Нам приходится каждый раз повторять все по новой, без исключений. Но сказать, что я знал о ней все, – нет, конечно. Правда, по-моему, она не была замужем.
– Да? А из чего это следует?
– Трудно сказать. Просто она так себя вела. Приветливо, да. Но больше было похоже, что она доставляет удовольствие себе. Будто дома ее не ждали ни дети, ни муж. Вы понимаете, что я имею в виду?
Уининк, не отвечая, пристально разглядывал человека за стойкой. Это был его главный прием при допросе – этакий запугивающий взгляд. Он в совершенстве освоил искусство молчаливого недоверия.
– Вы весьма наблюдательны, Дон, – заметил Купер.
– Надеюсь, что так. Знаете, сюда приходят самые разные люди. Волей-неволей станешь присматриваться.
– Вы сказали, что она ушла без четверти час.
– Правильно. Так записано в журнале.
– Вы видели, как она приехала?
– Да. Я тогда стоял в дверях. Народу было мало, как сейчас. Ну, может, не до такой степени мало, но все равно не много. Я увидел, как остановилась ее машина. "Фиат", верно? Поэтому пошел в подсобку и подготовил для нее велосипед. Я знаю, какой она всегда брала.
– Где она поставила машину? – спросил Уининк, хотя точно знал, где нашли "фиат".
– Да там же, где она и сейчас стоит. Первое место слева.
– Другие машины на стоянке были?
– Одна или две. Ну, может, три-четыре. Да я же их не считал.
– Был еще кто-нибудь из тех, кого вы знаете? Из постоянных клиентов?
– Нет. Но все, кто брал напрокат велосипеды, записаны здесь, в журнале. Ваш напарник переписал их имена и адреса. Конечно, бывает, что приезжают и со своими велосипедами. Так они и не заходят сюда, если только им не нужна карта или нужно спросить дорогу. Некоторые гуляют пешком либо бегают трусцой. Но таких я не замечаю.
Купер развернул журнал к себе. Запись, следующую после Дженни Уэстон, сделали почти через полчаса – пара из Матлока по фамилии Шарман взяла напрокат тандем. Ладно, другие записи его не касаются. Пусть их проверяет кто-нибудь другой.
– Говорила ли вам Дженни Уэстон хотя бы раз, куда она направляется? – продолжил задавать вопросы Купер.
– Нет, – ответил Дон, – но обычно она ехала на восток, по дороге к Эшборну.
– И вчера тоже?
– Верно. Если отправляешься в дорогу один, вполне разумно сообщать, куда едешь. Так, на всякий случай, – вдруг авария или еще что. Бывает, турист заблудится и не успеет вовремя вернуть велосипед. Начинаешь волноваться, вдруг несчастье случилось. А что поделаешь, если неизвестно, где его искать?!
– И Дженни тоже не вернула велосипед вовремя?
– Да. Она брала его на три часа и по билету должна была вернуть без четверти четыре. Если просрочишь время, доплачиваешь два фунта сверху. Или даже теряешь свои двадцать фунтов залога. Мы в любом случае закрываемся с наступлением темноты.
– Вы беспокоились по поводу того, что она не вернулась?
– Я подумал, что это необычно, только и всего. Многие задерживаются. Но для нее это было странно. Она никогда прежде не опаздывала, поэтому я и удивился. К тому времени, когда надо было бы закрываться, я сообщил бы начальству, а они, скорее всего, позвонили бы вам. Но, как вы знаете, молодой Марк Рупер нашел ее раньше.
Купер навострил уши.
– А вы откуда узнали?
– Мне сказал Оуэн Фокс. Он заглянул сюда из инструкторского центра, когда услышал. Мы же рядышком находимся.
– У вас такие тесные отношения со смотрителями?
– Иногда мы помогаем друг другу. Я много лет знаю Оуэна Фокса. Хороший мужик этот Оуэн.
Уининк зашел за деревянную стойку и принялся разглядывать велосипеды.
– Ух ты, а это что такое?
Он нашел машину, которая выглядела как помесь инвалидной коляски с велосипедом. У нее не было педалей, но имелись две ручки, прикрепленные к приводному колесу. Уининк уселся на сиденье и покачал руль из стороны в сторону.
– Ручной привод, – пояснил Дон, настороженно поглядывая на полицейского. – Для инвалидов.
– Здорово!
Купер почувствовал, что Уининк начинает сходить с ума: так бывало всякий раз, когда он скучал.
– Спасибо, Дон, что уделили нам время.
– Всегда пожалуйста. Вы же видите, у меня сейчас все равно нет клиентов.
– Может, позже вы обнаружите, что дел у вас прибавилось.
– Вряд ли. Не в это время года, да еще в понедельник. Каникулы начнутся лишь на следующей неделе.
– Нет, вы не поняли. Как только люди узнают об убийстве, народ сюда валом повалит.
– Шутите? – с ошарашенным видом спросил Дон. – С чего бы это им валом валить?
– Уж не знаю, как это объяснить, но так всегда бывает, – пожал плечами Купер.
– О, сюда еще наладят автобусные экскурсии, – подхватил Уининк, ухмыляясь уже в дверях. – Маньячные туры, лимитед.
– Чтоб мне провалиться! – Дон бросил нервный взгляд на загон с велосипедами. – Вот это поворот! Кто бы мог подумать, что люди так себя ведут. Может, лучше позвонить хозяину и предложить закрыться на денек?
– Закрыться? Зачем? Вы можете стать телезвездой, дружище, – сказал Уининк.
Дон неуверенно улыбнулся. Полицейские ушли, а он все смотрел на стоянку для машин, совсем не уверенный, что они не шутили.
Диана Фрай вечно об этом забывала. У нее всякий раз вылетало из головы, как полна надежд семья жертвы, когда в начале следствия они видят полицию у своих дверей. Они так верят ей, и так часто необоснованно. В основном они надеются, что их кошмар подошел к концу. Они искренне верят, что полиция сделала все возможное, но редко находится детектив, способный оправдать их надежды.
Мистер Уэстон, о чем-то задумавшись, сгребал листья в саду перед своим домом в Алфретоне. Услышав, что подъехала полицейская машина, он поднял голову и посмотрел в их сторону. Но инспектор Хитченс просто кивнул ему, и Уэстон, вернувшись к своей дорожке, накинулся на листья с таким рвением, словно хотел сровнять их с землей.
– Вы хотите еще что-то узнать? – поинтересовался он, когда полицейские подошли ближе.
– Извините, мистер Уэстон. Всего несколько вопросов, – ответил Хитченс.
– Тут уж ничего не поделаешь. Так оно и будет продолжаться снова и снова.
Семья Уэстонов занимала половину большого одноэтажного коттеджа, построенного в стиле пародии на тюдоровский двадцатых годов – сверху гипс, а снизу кирпич. О тюдоровском стиле напоминали и несколько вставленных как попало в стену кусков почерневшего дерева, которые ничего не поддерживали.
Но дом выглядел прочным и ухоженным. Передняя дверь была сделана под дубовую. Через окно Фрай заглянула в просторную переднюю: кованые светильники в форме пылающих факелов, круглая люстра с электрическими свечами и корзинка для дров рядом с кирпичным камином.
– Я взял отпуск по семейным обстоятельствам на несколько дней, – сказал Уэстон. – Не хочу оставлять Сьюзан одну. Директор моей школы – очень отзывчивый человек.
Фрай заметила, что миссис Уэстон стоит неподалеку и прислушивается к их разговору. Она выглядела бледной и усталой.
– Вы нашли Мартина Стаффорда? – спросила она.
– Еще нет, миссис Уэстон, – ответил Хитченс.
– Так значит, он сбежал.
– Рано или поздно мы обязательно найдем его.
– Он всегда был склонен к жестокости.
– Скорее всего, мы исключим его из списка подозреваемых.
Миссис Уэстон уставилась на него так, словно не поняла, что он сказал.
– Сьюзан… – окликнул ее муж.