* * *
Лия проснулась от криков матери:
- Я тебя ненавижу! Я тебя ненавижу! Я тебя ненавижу!
Испуганная девочка рывком поднялась с постели. Сердце билось о стенки грудной клетки с бешеной силой. От волнения перехватило дыхание.
Неужели кто-то пробрался в дом? С кем сцепилась ее мама? Что ей делать? Надо позвонить 9-1-1? Или будет лучше, если она вышмыгнет из дома? Или надо побежать вниз и попытаться что-то сделать?
Подкравшись к верхней ступеньке ведущей вниз лестницы, девочка прислушалась. В ушах глухо стучало. Лия перестала дышать и ладонями зажала себе рот. На глаза навернулись слезы.
Она слушала и ждала. Сейчас до нее донесется мужской голос, голос человека, возможно похитившего Лесли. Но Лия ничего не услышала…
А потом раздался крик матери:
- Где она?
Кто она? Мама, должно быть, спрашивает о Лесли, а значит, она кричит на Роланда Балленкоа.
О Боже правый! О Боже правый! О Боже правый!
Слезы, повисшие на кончиках ресниц, закапали на щеки. Кроме мамы, Лия никого не слышала. Может, Лорен разговаривает с ним по телефону? Но если мама разговаривает по телефону, никакой непосредственной опасности нет.
Однако узнать наверняка можно только в том случае, если…
Борясь со страхом, девочка стала осторожно спускаться по лестнице. Солнце, уже поднявшееся на горизонте, окрасило все в доме в странный серовато-желтый оттенок. Сердце барабанило в груди.
- Где она? Будь ты проклят! - заорала мама.
Никто ей не ответил. С кем она может разговаривать по телефону в такое время? В этом нет никакого смысла.
- Мама! - позвала Лия.
Ее голос прозвучал недостаточно громко, чтобы его можно было услышать даже в соседней комнате. Во рту пересохло, в горле стоял комок. Лия на цыпочках пересекла столовую.
Бум! Бум! Бум!
Сердце громко стучало, и его стук отдавался в ушах.
Девочка заглянула через дверной проем в большую гостиную. Никого там не было - ни ее матери, ни Роланда Балленкоа. Комната оказалась пуста.
Удивившись, Лия сделала шаг вперед… потом еще один… и еще…
- Мама!
Неожиданно ее мама, подобно разъяренному дикому зверю, вскочила с дивана. Лицо искажено. Одна рука вытянута. Лорен смотрела на дочь так, словно никогда прежде ее не видела.
Лия взвизгнула и отпрыгнула в сторону.
- НЕТ, МАМА!
Чары рассеялись, и ее мама быстро заморгала. Сначала дочери показалось, что Лорен не понимает, где она находится, но потом ее лицо изменилось и приобрело осмысленное выражение.
- Боже мой, - прошептала Лорен.
Женщина глянула на руки, словно ожидала увидеть там что-то, чего там не было.
- Боже мой, - вновь прошептала она, прижимая руку к груди.
Лорен тяжело дышала. Слезы навернулись на глаза.
- Извини, детка, извини.
Лия подошла к матери. Сердце трепетало в груди, словно пойманная в силки птичка.
- С тобой все в порядке? Я слышала, как ты кричала, и спустилась вниз. Я не знаю, что и думать.
- Кажется, я вздремнула, - пробормотала Лорен.
Женщина выглядела больной. Мертвенно-бледное лицо покрыто капельками пота. Мешковатая серая футболка до такой степени промокла на груди, словно Лорен до этого долгие часы занималась тяжелой работой. Отбросив свисающие на лицо волосы обеими руками, женщина как подкошенная рухнула на диван.
- Тебе плохо, мама? - спросила Лия.
Лорен кивнула, попыталась улыбнуться и похлопала рукой по диванной подушке.
- Садись, дорогуша. Мне надо кое-что сказать тебе.
Лия вновь почувствовала, как страх заползает ей в душу. Обычно мама говорила так перед тем, как сообщить ей что-нибудь плохое… очень плохое…
Нам надо тебе кое-что сказать. Твоя сестра пропала. Мы думаем, что ее похитили…
Мне надо тебе кое-что сказать. Папа попал в автомобильную аварию. Он разбился насмерть…
Казалось, минула целая вечность, прежде чем Лия забралась на диван. Ее колени никак не хотели сгибаться.
- Лия, - начала мама, - мужчина, похитивший Лесли, здесь…
У Лии свело живот. Девочка завертела головой в поисках похитителя.
- Нет, не в доме, - поправилась Лорен и погладила дочь по руке.
Ее пальцы казались холодными, как сосульки. Она тяжело дышала, как будто пробежала изрядное расстояние.
- Он здесь, в Оук-Кнолле… живет в городе…
Лия не знала, что ответить. Следует ли ей бояться, злиться или что там еще она может чувствовать? Зачем он сюда переехал? Он что, их преследует? Почему он не может просто-напросто избавить от своего присутствия землю? Почему он не может умереть? Лия так и не смогла понять, почему полицейские не посадили этого негодяя. Все были уверены в том, что именно он похитил Лесли. Почти все верили, что он ее убил.
- Я говорю тебе об этом, потому что хочу, чтобы ты была настороже, дорогая, - продолжала мама. - Я хочу, чтобы ты была начеку. Если ты его увидишь, не подходи близко. Иди к кому-нибудь из взрослых и проси помочь. Позвони мне. Позвони по номеру девять-один-один. В управлении шерифа о нем знают.
- Зачем он сюда приехал? - услышала Лия собственный голос. - С какой стати? Это несправедливо!
Девочка подумала, что говорит глупости. Она похожа на маленькую глупую девочку. Но ничего с этим не поделать. Роланд Балленкоа разрушил их жизнь, когда они жили в Санта-Барбаре. Из-за него пропала Лесли. Из-за него погиб папа. Из-за него им пришлось уехать из Санта-Барбары. А теперь он появился тут.
- Не знаю, золотце, - сказала мама.
- Он за нами приехал?
- Понятия не имею.
- Ему известно, где мы живем?
Мама посмотрела на кофейный столик. Проследив за ее взглядом, Лия увидела пистолет, лежащий поверх стопки присланной им почты.
- Откуда тут пистолет папы? - спросила девочка.
Ее глаза наполнились слезами.
- Я взяла его вечером, - ответила Лорен. - Я хотела его почистить, но потом заснула.
- Ты лжешь, - слова вырвались изо рта Лии прежде, чем девочка осознала, что собирается сказать.
Лия соскочила с дивана.
- Ты лжешь! Перестань мне лгать! Я не ребенок!
- Лия!
- Тебе кажется, что ты меня защищаешь, но это не так! - Девочка, не в силах сдерживаться, расплакалась. - Ты только и делаешь, что стараешься, чтобы я чувствовала себя глупым ребенком. Неужели ты думаешь, что я не понимаю, что происходит? Когда ты мне врешь, я притворяюсь, будто все в порядке, хотя знаю, что ничего не в порядке! Ничего! Ты не сможешь меня защитить! Лесли похитили, а папа погиб, а… а ты много пьешь, и теперь у тебя пистолет! Ты меня пугаешь! Пугаешь! Тебе на меня наплевать!
- Это неправда! - возразила Лорен.
Она вскочила с дивана. Было видно, что женщина ужасно обижена. Слова Лии ранили ее. Но на лице дочери застыло безразличие.
- Правда! - крикнула девочка. Казалось, долго сдерживаемые эмоции, бурлящие в ее душе, вырвались на свободу подобно раскаленной лаве. - Все, что тебя волнует, это поиски Лесли! Тебе во что бы то ни стало надо узнать, что с ней случилось! Ты только и думаешь, как тяжело тебе живется без Лесли! Теперь ты добралась до пистолета папы и собираешься себя убить! Папа уже убил себя! А что делать мне? Что меня ждет?
После вспышки гнева слезы ручьями потекли у нее из глаз. Все, что она скрывала и держала в себе эти ужасные годы, прорвалось и обрушилось на мать с яростью штормовых волн, разбивающихся о зазубренные скалы побережья. Девочка упала на диван и уткнулась лицом в подушку, рыдая так, как будто находилась на пороге смерти.
Лия оплакивала маленькую девочку, которой была, когда пропала Лесли. Она оплакивала малышку, которой была, когда погиб папа. Она оплакивала ту, в кого превратилась. Растерянная, напуганная, рассерженная юная девушка, на глазах которой гибнет то, что осталось от ее семьи.
Она чувствовала себя одинокой и покинутой всеми. Ее наказали за то, что упрямая Лесли нарушила запрет отца и отправилась на матч по софтболу. Ее наказали за то, что она не "сдала" сестру. Ее наказали за то, что она не позвонила маме. Ее наказали за то, что она смотрела вслед отъезжающей на велосипеде Лесли и надеялась, что старшая сестра накличет беду себе на голову.
- Лия.
Она услышала голос Лорен. Руки матери легли ей на плечи.
- Детка, извини, - тихо произнесла Лорен. - Извини, дорогая. Обещаю, я тебя не подведу. Я тебя очень люблю. Извини меня.
Обернувшись, девочка зарылась лицом в плечо матери. Она всхлипывала. Они обнялись. Обе плакали. Обе чувствовали себя жалкими и несчастными.
Лия надеялась хотя бы на время обрести душевный покой, но не смогла. Она хотела почувствовать себя в безопасности, но у нее ничего не получилось. Ощущение одиночества осталось прежним, и это пугало ее больше всего.
32
- Одного раза оказалось недостаточно? - нахмурив кустистые брови, спросил Морино, напарник детектива Таннер.
Мужчина выглядел так, словно он только что выполз из корзины для грязного белья. Рубашка помятая, а на галстуке - огромное жирное пятно.
- Детектив Таннер здесь или ее нет? - спросил Мендес.
Нерях он не любил. Грязный мужик - грязная работа.
Хотя сегодня он не был на дежурстве, Мендес оделся должным образом - тщательно выглаженные свободные брюки цвета хаки и черная спортивная рубашка с короткими рукавами, на которой с левой стороны была вышита эмблема Национальной академии ФБР.
- Разумеется, здесь. Считай, что тебе повезло, чувак, если, конечно, ты мазохист, - сказал Морино.
Он зашагал в конец вестибюля и оглянулся, проверяя, идет ли Мендес за ним.
- Не нравится иметь напарником леди?
Морино рассмеялся. Войдя в следственный отдел, они направились к стальным столам, за одним из которых сидела Таннер.
- Она не леди, а сука с "пушкой".
- Это лучше, чем быть волосатой обезьяной с большим ртом, - отрезала Таннер, ничуть не уязвленная грубостью напарника.
- Поиграй с собой, - глумливо хмыкнул Морино.
Таннер ответила таким же глумливым смешком:
- Трахни себя метлой.
- Той, на которой ты летаешь? - уходя, бросил Морино.
- Да! - крикнула ему вслед женщина. - Я заострила держак с одной стороны специально для тебя.
Мендес присел сбоку от ее стола.
- Вас не задевает то, что он позволяет себе подобные грубости?
Таннер театрально закатила глаза.
- Я выросла в семье портового грузчика вместе с четырьмя братьями. Теперь меня ничто не заденет.
- Ему не помешало бы вести себя чуть сдержаннее, - заметил Мендес. Его раздражения хватило бы на двоих. - Где ваш босс? Он должен положить этому конец.
Женщина шумно вдохнула.
- Я пошла в полицию не для того, чтобы мужчины открывали передо мной двери и пододвигали стулья, детектив. На этой работе мне приходилось и похуже… Серьезно… Поведение Морино - это моя проблема, только моя. Поверьте, в битве остроумия он полный аутсайдер, поэтому мне не нужно, чтобы рыцарь на белом коне пытался меня спасти.
Мендес бросил хмурый взгляд на Морино, который уселся на стол другого детектива. Теперь оба мужика смеялись, словно девятиклассники.
- Тем не менее спасибо вам, - добавила Таннер, поднимаясь со стула. - Хотите взглянуть на папки дела Лоутон?
Мендесу хотелось подойти и хорошенько приложить Морино в скулу, но вместо этого он повернулся к Таннер и сказал:
- Да. Мне хотелось бы посмотреть все, что у вас есть на Балленкоа. - Сделав шаг, он приблизился к ней и добавил: - Мой напарник и я приходили к нему вчера в гости.
- В Сан-Луисе?
- Нет, в Оук-Кнолле. Лорен Лоутон видела не призрак, а живого Балленкоа. Он живет в моем городе.
- Ну, значит, у вас выдалась удачная неделя, - пошутила Таннер.
- Еще какая! Ублюдок добился моего временного отстранения.
Женщина удивленно подняла брови.
- И что же вы такого натворили? Забыли поставить точки над "ё" или не в ту сторону повернули "э"?
- Он меня развел, как котенка, - признался Мендес. - Я сказал кое-что резкое. Это можно было бы интерпретировать как угрозу.
- А именно?
- Ну, я сказал ему, что, если он сделает хотя бы один неверный шаг в моем городе, я ему покажу, где раки зимуют.
Таннер хихикнула и отворила дверь, ведущую в небольшую комнатку, в которой хранились папки с делом Лоутон.
- Выходит, вы не всегда такой правильный, мистер Национальная Академия? - весело произнесла она. - Иногда и вы не в состоянии сдержать себя.
Мендес притворился, что не заметил кокетливого взгляда, которым она его одарила.
- У Балленкоа в кармане был кассетный магнитофон. Он проиграл запись моему боссу.
- Ух ты! - подмигнув, воскликнула женщина. - Он еще тот ублюдок, скажу я вам. Он из тех маленьких слизняков, которые встречаются в любом классе и которых все терпеть не могут. Такие субчики могут сдать тебя учителю за жевательную резинку, а в свободное время отрывают крылышки у бабочек. Маленький больной ублюдок! Он козел и ведет себя как козел, все время. Мерзкий, законченный, ублюдочный козел! В Санта-Барбаре Балленкоа угрожал подать в суд на полицейское управление и на детектива, который вел его дело. И он подал иск. Городской совет предложил ему отступное в обмен на то, чтобы он уехал из Санта-Барбары.
- Сколько?
- Пятьдесят штук. Так, по крайней мере, я слышала. Он требовал шестизначную компенсацию, поэтому мудрые головы решили, что так будет дешевле.
- Теперь понятно, почему он может позволить себе снимать два дома, - сказал Мендес.
- Деньги Роланда любят. Он унаследовал кругленькую сумму от тети, которая его вырастила.
- От чего она умерла?
- Лично я считаю, что она умерла из-за того, что была тетей Роланда Балленкоа, - ответила Таннер, продолжая рыться в поисках нужной папки. - Официально она умерла от травмы головы, когда, оступившись, упала с лестницы. Ее труп пролежал на жаре четыре или пять дней, прежде чем его обнаружили. Полное разложение. Коронер не смог бы найти разницы между последствиями падения или избиения. Балленкоа был ее единственным наследником.
- И что ему досталось?
- Около двух миллионов.
- Сколько ему тогда было лет?
- Двадцать один год. Его только что выпустили из тюряги, в которой он сидел за свои сексуальные художества. - Женщина ударила кончиками пальцев по коробке, стоявшей на самом верху. - Эта!
Мендес потянулся за коробкой. Комнатенка оказалась настолько тесной, что они практически касались телами друг друга. Таннер нырнула ему под руку и шагнула к двери, чтобы не стоять у мужчины на пути. Она пошатнулась и, пытаясь сохранить равновесие, невольно прикоснулась к телу мужчины. Мендес среагировал на это прикосновение куда резче, чем следовало бы.
- Копы им занимались? - поинтересовался он.
- Они допросили Балленкоа и его сокамерника Майкла Крейга Хьюстона. Кстати, тот еще психопат. Местная пресса окрестила их Леопольдом и Лёбом, но ничего из этого не выгорело. Они предоставили друг другу алиби, и доказать, что старушку убили, никто не смог. Даже если они и убили ее, это сошло им с рук.
- А что случилось с родителями Балленкоа? - спросил Мендес.
- Мать умерла от передозировки наркотиков, когда Роланду было десять или двенадцать лет, - ответила детектив Таннер. - О его отце вообще ничего не известно, насколько я знаю.
- И откуда эта счастливая семейка родом?
- Из мест севернее Эврики. Там к странностям относятся с пониманием, а добрые поступки считают чудачеством. В маленьких городках, где живут в основном лесорубы, джин льется рекой.
Мендес поставил коробку на стол и снял с нее крышку. Таннер пробежала пальцами по корешкам папок и вытащила нужную. Мендес обратил внимание, что у нее не было маникюра. Никаких колец на пальцах.
- Слишком много я дать все равно не смогу. Вот еще кое-что. Несколько старых газетных вырезок со статьями о смерти его тети. А это перечень правительственных организаций, в которые он обращался. - Женщина пожала плечами. - Но они предпочитают не иметь с ним дела.
- Я уже заметил, - раскрывая папку, сказал Мендес.
Таннер хихикнула. В ее смехе прозвучали злые нотки.
- Вы мне нравитесь, Мендес. Вы - мой тип полицейского.
Когда мужчина присел на стул, женщина примостилась сверху на столе. В первую их встречу на ней были черные женские брюки и футболка. На этот раз Таннер надела золотистого цвета блейзер, оттеняющий зеленый цвет ее глаз. Ее светлые волосы были стянуты сзади в тугой конский хвост.
- Вы ищете что-нибудь конкретное? - спросила она.
- Я хочу знать все, что только можно, об этом парне. Сегодня днем я встречаюсь с Винсом Леоне. Поговорим о Балленкоа.
Это имя произвело на Таннер должное впечатление.
- Ух ты! Умный и крутой джентльмен со связями. Сейчас я буду обмахиваться веером… возможно…
Мендес почувствовал, что краснеет. Он подавил улыбку, которая готова была появиться на губах. В конце концов, он тут по делам службы. Мужчина вновь уставился на содержимое папки, прекрасно осознавая, что его реакция позабавила Таннер.
- Вам нужен полный психологический портрет? - поинтересовалась женщина.
- Что? Вы в это верите? Как по мне, то у нас еще осталось слишком много простых как доска полицейских, которые в это не верят.
- Мне наплевать, играла ли тетя Роланда его пипиской, когда тому еще двенадцати не было. Мне все равно, из-за чего у него возникла потребность доминировать над женщинами, но я готова воспользоваться чем угодно, лишь бы иметь возможность засадить плохого парня за решетку. Если вы сможете найти в прошлом этого типа что-то такое, что пригодится нам сейчас, я обеими руками "за". Я не против быть одной из тех, кто поставит последнюю точку в этом деле… если вы, разумеется, согласны…
- Я согласен, - бегло просматривая лежащие перед ним страницы, сказал Мендес. - Если Балленкоа имеет отношение к исчезновению дочери Лоутон, он должен за это заплатить. Я не люблю, когда плюют на закон. Насколько мы знаем, он ничего серьезного в Оук-Кнолле пока не совершил, но мне не нравится, что он живет в моем городе.
Детектив продолжил перелистывать страницы в поисках информации о проблемах Балленкоа в Сан-Диего.