- Что-то из Инета, что-то рассказали друзья. Я ведь тоже из Питера. Про вашу историю слышала, но сразу ее не вспомнила, когда мы встретились. Пришлось освежить воспоминания. Из тех, кто меня забыл, можно составить город.
- А из тех, кого забыли вы?
- Это цитата, - уточнила Таня, надеясь уйти от неприятной темы. - Михаил Викторович, а мне можно откровенный вопрос задать?
Столбов кивнул, протягивая коньяк.
- Вы не боитесь, что здесь с вами произойдет то же самое?
- То же самое не произойдет. Здесь, если что, сгорю я один.
- Все равно. Я знаю много биографий девяностых с похожим сюжетом. Люди спивались или уезжали на Кипр, где занимались тем же самым. Кто-то шел в чиновники. Но никто не поднимал с нуля свое дело. А вы не только создали региональную бизнес-империю, но и сделали образцово-показательный город. Чего вы хотите добиться?
Татьяна напряглась в ожидании ответа. Нет, конечно, она не рассчитывала, что Столбов, рассолодев, вдруг начнет выкладывать все как на духу. Мол, знаешь, Танюша, сварганить этот город-пряник мне помогли влиятельные господа-товарищи из Москвы и прочих регионов, они же и прикрывают городок от губернаторов, полпредов и прочей чиновничьей нечисти. А все для того, Танюша, чтобы можно было тут тихо и спокойно отмывать свои денежки… ну и еще иногда приехать отдохнуть в зимовецкой тиши, там, понимаешь, банька, поохотиться… Исповеди, ясень пень, не последует, однако зимовецкий владыка запросто может оговориться, проговориться, болтануть лишнего - все-таки принял на грудь Столбов уже порядочно.
- Я собирался поставить небольшой, но важный эксперимент, - сказал Столбов, зажевав коньяк лимонной долькой. - А именно: возможно ли в России наладить какую-нибудь сносную жизнь там, где не добывают нефть или газ. И не в Москве с Питером, в которых делят нефтегазовые доходы. Сомнения у меня были, вы ведь тоже, наверное, все еще думаете, будто где-то здесь тайно производят наркотики. Эксперимент вышел удачным, вот и все. Вот и все тайны мадридского двора…
"Что ж, - вздохнула про себя Таня, - видимо, Столбов из тех крепышей, что контролируют голову, сколько бы ни выкушали. Хоть литру, хоть две. А потом просто обрубаются, хлоп и в отруб, так и не развязавши язык пьяной болтовней".
- Хорошо, - сказала она, - вот вы обустроили пять квадратных миллиметров на карте России. А дальше?
- А дальше, как Луцкий даст два лимона, тогда и пойду в цари. При первой возможности. Еще вопросы?
Столбов столь непритворно зевнул, что стало понятно: дальнейшие вопросы ему неинтересны. Таня все же спросила:
- Я приглашена на завтрашнюю рысью охоту?
- Как хотите. Одежда, лыжи, ружье найдутся, главное, вовремя встать. Я буду долго будить только Григория Федоровича.
- Поняла. А рысь может загрызть?
- Рысишка-то? Вряд ли. Но коготочками покарябать она завсегда готова, так что решайте. А я - спать. Саня, покажи даме номер.
Юный официант Саня, с немалой расторопностью и деликатностью, показал Тане и гигиеническое помещение, и небольшую, но уютную комнатушку с кроватью, допускавшей как индивидуальный отдых, так и небольшую оргию. "Кстати, на нее так и не было намеков, - подумала Татьяна. - Мы ограничились полным информационным проникновением. А что там говорил г-н Луцкий про "ходока на выезде"? Что имелось в виду, интересно?" А еще Таня подумала, что легко проснется на охоту, потому что вряд ли заснет.
Самой удобной мебелью в комнате была кровать. Сперва Таня присела на нее, потом прилегла, потом закрыла глаза и не успела остановиться хоть на какой-нибудь связной мысли, как заснула…
* * *
"Где я?" - подумала Татьяна, проснувшись, но еще не открыв глаза. И вспомнила: в комнате охотничьего домика, на берегу неизвестной реки, во владениях человека, который за несколько часов до этого ее практически похитил.
От подобных мыслей с кровати подрываются обычно сразу, взлетают реактивной мухой. Вскочив, Татьяна услышала стук в дверь. Спросонья соображается туговато, но она все же сообразила, что колотят не в ее, а в одну из соседних дверей.
"А на фига мне эта охота на бедную дикую кису? - подумала она, стоя посреди комнаты со шмотками в руках. - Никакого смысла оставаться здесь нет, все, что могла, - узнала. А ща как г-н Столбов вспомнит о своих ночных откровениях, да как с утреца и с похмелья захочет избавиться от дуры-свидетельницы. И повезет меня на какое-нибудь незарегистрированное кладбище, на последнюю мою экскурсию. Хотя, конечно, ничего жутко тайного я не слышала, ну разве договор с Луцким о двух миллионах, и то непонятно - в шутку это все или всерьез. Но вдруг Столбов - человек предельно осторожный? Вернее, беспредельно…"
"Или, - от внезапно пришедшей в голову мысли Татьяну реально прошиб холодный пот, - вдруг Столбов вообще не помнит, что именно наболтал мне вчера. А вдруг подумает крестный отец зимовецкого розлива, что наболтал много всего лишнего. И тогда избавиться от журналисточки надо на всякий случай. Нет девушки - нет проблем. Может, ну его на фиг профессиональную и прочие гордости? Взять сейчас и ломануться в леса, поплутаю, но когда-нибудь же выйду на шоссе, словлю попутку…"
С этими мыслями, быстренько приведя себя в относительный порядок, Татьяна вошла в давешний пиршественный зал.
- О! Я так и думал! Наше здрасте кудесникам пера! - приветствовал ее Столбов.
Он сидел за столом (ясное дело, с которого были убраны все следы вчерашнего ужина и постелена свежая скатерть) в зимней камуфляжной куртке и пил кофе. На соседнем стуле расположился по-утреннему хмурый господин Луцкий. Тоже в куртке, тоже готовый прямо сейчас и на охоту.
На одном из пустых стульев Таня заметила комплект теплой одежды и догадалась, что это для нее.
Ехали на внедорожнике Столбова. Перед стартом Столбов вручил девушке ружье. Та более-менее внятно перезарядила его и прицелилась - он остался доволен.
До места охоты добрались минут за десять. Немного прошли по снегу, егерь указал каждому его место Столбов занял позицию справа от Татьяны, и она его видела. Вдали лаяла собака, но было непонятно, приближается лай или нет.
"Надо было взять кружку кофе с собой", - подумалось Тане. Охотничий азарт ее так и не охватил, отношение к происходящему было, как к походу на футбол: пошла, чтоб уважить мальчишек, но скорей бы кончилась немилая сердцу забава.
Отличие охоты от стадиона состояло в том, что на матче, как ни старайся, не задремлешь, а в лесу ничто этому не мешало. Даже дурные мысли, бродившие в голове без особого фильтра и контроля.
"Так будет со мной "происшествие на охоте" или нет? Вообще-то, охотничьи катастрофы должны происходить с людьми, официально приглашенными на охоту. С девицей же, пойманной в полночь на производственном объекте и увезенной черт знает куда, может случиться хоть охотничья, хоть автомобильная, хоть кулинарная катастрофа - разницы особой нет. Увезли и случилась…"
Вместо того, чтобы пугаться собственным мыслям и дрожать под елочкой, заполошено направляя ружье на каждый звук, Татьяна задремала. А, задремав, не заметила, как изменился собачий лай. Из прежнего, ритмичного и делового, он стал рваным и хлестким, к тому же близким. И - оголтело азартным.
И тут бабахнул выстрел, мигом вырвавший девушку из дремы. Похлопав глазами и потряся головой, не понимая, кто стрелял, Таня взглянула в сторону Столбова. А тот, оказывается, тоже смотрел на нее…
Не просто смотрел, а целился из охотничьего карабина.
Ноги-руки враз стали ватными, мысли же, наоборот, молниеносными. Настырность, раскопки в прошлом, неосторожные слова олигарха и хозяина, просто на всякий случай, хороший индеец - мертвый индеец, мертвые статей не пишут… Короче, вот и все.
За мгновение можно, оказывается, ох как много всего передумать. Тане вспомнилось, как глядела она фильмы, где на людей направили оружие с явным намерением пустить его в ход, и не понимала она, почему люди стоят столбом, ждут, когда их прикончат, не пытаются хоть что-то предпринять, убежать, там, петляя, или отчаянно бросится на врага, ведь все равно терять уже нечего, конец так и так один. Сейчас она в полной мере ощутила - почему. Да потому, что волю парализует напрочь, словно в тебя всандалили полный шприц-тюбик "наркотика правды", а тело делается тряпичным и неуправляемым, словно ты кукла в сундуке.
И все же ей хватило сил оглянуться. За спиной - поваленная ель, и надо себя заставить перешагнуть ее, а еще лучше перепрыгнуть. Только как вырваться из глубокого снега? По сторонам - огромные сугробы. Или бежать вперед?
Для этого следовало наконец-то взглянуть перед собой. Таня взглянула и увидела рысь, сидевшую на куче обтаявшего валежника. За ней еще колыхались ветви огромной ели - лесная кошка только что выскочила из-за них.
Егерь, ставивший стрелков по номерам, проявил фантастическое предвидение: Таня была ровно-ровно напротив рыси. Чтобы уйти в чащу, зверь был должен оббежать охотницу. Или атаковать, не желая оставлять противника слева или справа.
Пока же рысь готовилась к прыжку. Или решалась.
"Кстати, у меня ружье", - вспомнила Таня. Истреблять лесную живность она не собиралась. Но ведь можно напугать. А может, у рыси хватит ума драпануть в сторону…
И тут раздался звук, которого в данный момент Таня ожидала меньше всего, - звонок будильника на мобиле. Стукнуло десять утра, то есть время звонить Паше и говорить ему, что ничего не случилось.
Звонок стал крайне неуместным толчком под руку. Ружье, так и не выстрелив, упало в снег. "Нагнуться, поднять? Нет смысла. Эта тварь уже уши прижала, сейчас прыгнет. А если бы у мобилы была сеть? Позвонить Паше и сказать: приезжай, меня хочет съесть рысь".
Больше Таня ничего не подумала и не сделала. То, что Столбов попал, она поняла сразу, как услышала выстрел. На неизбежные подробности вроде лап, загребавших снег в конвульсивных движениях, глазеть она не собиралась…
Из-за деревьев появился Луцкий с ружьем в правой руке. Он размахивал им, как красноармеец на ступенях Рейхстага.
- Готов, сукин кот! - заорал он. - А кто его завалил-то?
- Ты, кто же еще, - сказал Столбов, тоже приблизившийся к месту завершения охоты.
Олигарх ощутимо повеселел лицом, но все же спросил Столбова:
- Как же он сюда добежал?
- Живучий, - объяснил Столбов, уже подошедший к Тане. И негромко добавил: - Настоящая гуманистка! Даст себя съесть, но не пальнет.
- Котика жалко, - только и смогла ответить Таня.
* * *
- Михаил Викторович, мне позвонить надо.
- Коля, сверни на пригорок, - приказал Стол.
- Тут низина, сигнал не поймать.
Таня поблагодарила, шофер изменил маршрут, и минут через пять машина въехала на холм, уже лишенный снежной шапки.
На экране мобилы появилась неуверенная черточка - хоть хреновая, но какая-то связь была.
И тотчас же телефон запищал эсэмэсками, падавшими одна за другой. Каждая из них оповещала о друзьях-коллегах, звонивших ей, но так и не дозвонившихся.
Быстренько успокоив Пашу - на самом деле все свела к шутке, Таня решила понять, чего же хочет начальство, звонившее ей уже три раза.
- Танюша, ты еще в Зимовце? - услышала она.
- Да.
- Тогда пару дней в тех краях перекантуйся. Президент в область приезжает.
Часть II
Глава 1
Сказать, что Вячеслав May не любил Москву, - сказать мягко и недостаточно. Он ее ненавидел. Москва же, как любой живой и разумный организм, умело мстила в ответ - не отпускала.
May оказался в Москве по чужому хотению. Три года назад он сумел выполнить ответственный приказ начальства - поставить в непристойную позу одного коммерса, известного на весь Поволжский регион. Половину работы выполнили местные менты: остановили машину, подбросили наркоту. Но превратить этот по сути детский, эпизод в реальное уголовное дело смог именно он, следователь прокуратуры.
Прессинг, конечно, вышел изрядным: звонили, угрожали, сожгли машину, обещали "закрыть лет на пять, да не под Нижним Тагилом, а в реальной воровской зоне", где менту жить тяжко и недолго. Обещали прислать жену в восьми посылках. May отвечал, что будет только рад - жена полгода назад подала на развод. Ночевал в следственном управлении, но и тут чуть не достали, прямо как Кирова в Смольном.
В итоге коммерс сдался и отдал все, что требовалось, начальник получил разные дивиденды и ушел в Москву, в Следственный комитет, а с собой захватил May. Ну, во-первых, как говорил французский гуманист, мы все в ответе за тех, кого это самое… а во-вторых, всегда хорошо, когда под рукой прирученный зверь.
Вот только карьера на новом месте у начальника не пошла. Он сидел в кабинете, курировал какие-то дальние регионы, анализировал ситуацию без малейших намеков на востребованность труда. May занимался тем же самым, только в офисе-аквариуме на шесть персон, да и зарплата была существенно поменьше.
В Москве, как и на малой родине во время недавних приключений, May жил в здании Следственного управления. Не потому, что преследовали, - просто не хотелось ехать в неустроенную съемную клетушку в Митино. Бывало, даже ночевал в управлении. В присутствии коллег имитировал вялую трудовую деятельность. Когда коллеги уходили, забавлялся с компьютером, как мог. До этого из всех экранных игр знал только "Покер" и "Арканоид", теперь же освоил три стрелялки, две бродилки, также стал участником онлайн-ролевой игры "Империя и варвары" и даже достиг уровня младшего конунга.
Все это время May чуть ли не молился - скорей бы шефа погнали из Москвы, а заодно и его. Хотя бы на родной Урал. Но вышло по-другому. Однажды шеф вызвал к себе May:
- Просили найти человека грамотного, ответственного, а главное, решительного. Я назвал тебя. Жди, сегодня позвонят и все скажут.
May стал выспрашивать нюансы, но шеф сказал лишь, что это - важная структура, которая за всем следит и ничего не забывает.
May ждал с некоторым интересом. Он не представлял, как его нынешняя жизнь может измениться к худшему.
Позвонили и сказали, что машина уже внизу. Выйдя из подъезда, следак увидел машину сразу - уж слишком вольно она припарковалась. Впрочем, при взгляде на номера (May уже знал некоторые нюансы столичной жизни), стало ясно, что такое авто может парковаться и на Красной площади.
Не то чтобы провинциальный следак был таким уж поклонником Гете, но, подобно чернокнижнику Фаусту, не раз шептал по дороге, нежась на мягчайшей, вкусно пахнущей коже заднего сиденья: "Остановись мгновенье! Когда мне еще доведется ехать в такой машине?"
А может, еще доведется? Генпрокуроры не в своих креслах рождались. Не станет ли нынешняя встреча ступенькой его карьеры, не поднимет ли его на высоту, когда он сам сможет распоряжаться таким гаражом?
Местом встречи был избран ресторан, уж точно не относящийся к тем заведениям общепита, что манят клиентов веселыми вывесками. Что за здание, Мау так и не разглядел, только понял: старинное, с подлинными интерьерами.
Человека, пригласившего его на встречу, May узнал не сразу. Но, услышав фамилию, сразу же вспомнил по различным интернетным статьям. Шутка ли заместитель главы президентской Администрации.
- Здравствуйте, Вячеслав Генрихович. Вы ужинали? - (May подумал, что приходить на деловой ужин наевшимся - неучтиво, и мотнул головой.) - Хорошо. Вкусная еда деловому разговору не помеха.
May согласно кивнул и начал изучать меню. Так как он в нем не разбирался, то поспешил ткнуть в одну из разновидностей салата "Цезарь" и киевскую котлету.
Выбор собеседника был изысканнее. Ему подали огромную глиняную лохань с морепродуктами: May разглядел осьминожков, мидий, мелких рыбешек. Будто неводом прошерстили морское дно и сварили все, что попало в дуршлаг. Отдельно стояли мисочка с водой - омывать пальцы и поднос с непонятным стальным прибором вроде больших щипцов для орехов.
- Расскажите о себе. Дайте мне небольшое устное резюме, - попросил собеседник и принялся за ужин. Выяснилось: "клещи" нужны, чтобы вкладывать в них половинки лимонов и выжимать сок на отварную морскую братию.
Порции, принесенные May, были изящны и своим объемом не мешали разговору. Поэтому он и рассказывал о своей прежней работе, попутно думая: вот стану таким же начальником, буду приглашать людей на деловые встречи. Они как хотят, а у меня - такая же миска. Только не с этой гадостью, а с конкретным шашлыком.
На середине котлеты он закончил рассказ. Собеседник кивнул, отхлебнул какого-то японского разливного пива - May так и не решился взять такое же.
- Спасибо, Вячеслав Генрихович. Все примерно так же, как мне рассказал о вас Саня.
- Саня? Начальник моего непосредственно начальника, руководитель СКП?
Вот, значит, кто рассказывает о нем, скромном провинциальном следаке таким людям!
От прилива позитивных чувств May чуть не поперхнулся котлетой. И стал внимательно слушать дальше.
- Теперь к делу.
Следак усмехнулся, оценив каламбур, и не ошибся.
- Именно к будущему делу, которое вам предстоит возбудить по итогам командировки.