- На полицейский участок совсем не похоже.
Таксист посмотрел на дом, построенный в причудливом стиле.
- Да уж, не похоже. С вас шесть семьдесят пять.
И да, и нет, подумала Дэнс.
С одной стороны, это действительно полицейский участок, с другой стороны - нет.
В холле ее встретил Лон Селлитто. Вчера он присутствовал на занятии по кинезике и попросил ее подойти и помочь в одном сложном деле с несколькими убийствами. Когда он позвонил Кэтрин и дал адрес, она предположила, что он приглашает ее в полицейский участок. И несмотря на то, что помещение было до отказа забито разным экспертным оборудованием - не хуже, чем Центральное бюро расследований в Монтерее, - тем не менее это был частный дом.
И принадлежал он не кому-нибудь, а самому Линкольну Райму.
Еще один факт, который забыл упомянуть Селлитто.
Конечно, Дэнс слышала о Райме - многие сотрудники органов следствия знали о блестящем детективе, ставшем жертвой полного паралича, - но ей были неизвестны подробности его жизни и его роль в работе нью-йоркской полиции. Вскоре она совсем забыла, что перед ней полный инвалид. В тех случаях, когда Кэтрин Дэнс не занималась сознательным анализом языка тела с профессиональными целями, она в первую очередь обращала внимание на глаза собеседника. Кроме того, один из ее коллег по работе в полиции тоже был наполовину парализован, и часто в общении с ним она забывала, что имеет дело с человеком в инвалидной коляске.
Селлитто представил ее Райму и высокой энергичной женщине-детективу Амелии Сакс. Дэнс сразу же поняла, что они не просто коллеги. Не нужно было обладать гениальными способностями в кинезике, чтобы прийти к выводу: их связывает нечто большее. Войдя в комнату, Сакс взяла Райма за руку и что-то с улыбкой прошептала ему на ухо.
Амелия тепло поприветствовала Кэтрин, а Селлитто представил ее еще нескольким офицерам полиции.
Селлитто и Амелия рассказали ей о том деле, в котором им потребовалась помощь. Деле, которым занимался Райм.
Райм почти не участвовал в обсуждении. Его взгляд был устремлен на большие доски, на которых в виде схем фиксировались данные экспертизы и другие материалы расследования. Кэтрин слушала подробности дела и время от времени бросала взгляд на Райма, на то, как он всматривается в написанное на доске, тихо что-то бормочет, покачивает головой, словно упрекает себя за что-то упущенное. Иногда он закрывал глаза и о чем-то задумывался. Один или два раза Райм высказал какие-то замечания по делу, но в основном не обращал никакого внимания на Дэнс.
Происходящее здесь удивляло Кэтрин. Она привыкла к скепсису со стороны других полицейских, причиной которого было то, что она совсем не походила на типичного сотрудника полиции. Женщина ростом пять футов и пять дюймов, с темно-русыми волосами, которые она заплетала в тугую косу, пользующаяся светло-лиловой губной помадой, с украшениями из золота и морского жемчуга, подарком матери, не говоря уже о супермодных туфлях (здесь необходимо уточнить, что бег за преступниками не входил в круг повседневных профессиональных обязанностей Дэнс).
Сегодня же она отчетливо ощущала отсутствие всякого интереса к ней у Линкольна Райма. Подобно многим специалистам в уголовной экспертизе, он с демонстративным презрением относился к кинезике и новейшим технологиям ведения допросов. Скорее всего Райм был против ее приглашения.
Что касается самой Дэнс, то она, естественно, признавала ценность вещественных доказательств по делу, но они ей были просто неинтересны. Ее вдохновляла человеческая составляющая преступлений и процесса следствия.
Кинезика против криминалистики… Ну что ж, посмотрим, что победит, детектив Райм.
И пока симпатичный и саркастически настроенный криминалист с явно взрывным темпераментом продолжал игнорировать ее и всматриваться в свои чертежи и схемы, Дэнс слушала подробности дела, которое со всех точек зрения представлялось ей весьма странным. Убийства, совершенные человеком, именовавшим себя Часовщиком, были, без сомнения, чудовищны, но Дэнс они не потрясли. Ей приходилось сталкиваться с преступлениями и пострашнее. И в конце концов, она жила в Калифорнии, где Чарлз Мэнсон в свое время задал предельно высокий стандарт жестокости.
Еще один детектив из нью-йоркской полиции по имени Деннис Бейкер сообщил Кэтрин, что конкретно от нее хотят. Они нашли свидетеля, который мог располагать полезной информацией, но явно не желал с ними сотрудничать.
- Он заявляет, что ничего не видел, - добавила Амелия. - А у меня такое чувство, почти уверенность, что он лжет.
Дэнс была разочарована, что ей придется беседовать не с подозреваемым, а со свидетелем. Она предпочитала напрямую сталкиваться с коварством преступников, и чем более злобными и хитрыми они были, тем лучше. С другой стороны, беседы со свидетелями занимали гораздо меньше времени, чем попытки одолеть сопротивление преступников, поэтому опоздание на самолет ей скорее всего не грозит.
- Ну что ж, посмотрим, чем я смогу вам помочь. - Кэтрин покопалась в своей дорожной сумке и достала оттуда круглые очки в бледно-розовой оправе.
Амелия в подробностях изложила ей все, что им было известно об Ари Коббе, и то, как он провел вечер накануне, и описала его поведение сегодня утром.
Дэнс внимательно слушала рассказ Амелии, неторопливо потягивая кофе, которое ей приготовил парень, ухаживающий за Раймом.
Получив всю необходимую информацию, Кэтрин попыталась скоординировать свои мысли.
- А теперь позвольте изложить вам свое мнение, - обратилась она к присутствующим. - Ну во-первых, небольшой пропедевтический курс. Лон слушал его вчера на семинаре, но мне необходимо поставить всех остальных в известность относительно того, как я провожу свои беседы. Кинезика традиционно занимается изучением телесного поведения - языка тела - с целью понимания эмоционального состояния людей и того, говорят ли они правду или лгут. Многие, включая и меня, в настоящее время используют упомянутый термин для обозначения всех форм коммуникации - не только языка тела, но и высказанных вслух комментариев и каких-то письменных свидетельств. Вначале я проведу базовый анализ внешних проявлений личности свидетеля: посмотрю, как он ведет себя, как дает правдивые ответы на те элементарные вопросы, на которые ему нет необходимости лгать, - имя, адрес, работа и тому подобное. Я попытаюсь уловить особенности его жестов, позы, выбора слов и сути того, что он говорит. Собрав всю базовую информацию, я начну задавать более серьезные вопросы, чтобы выяснить, в каких случаях он проявляет стрессовые реакции. Что означает, что он либо намеренно лжет, либо с рассматриваемой темой у него связаны какие-то особые эмоциональные ассоциации. До этого момента мою работу с ним можно назвать собеседованием. Как только у меня возникнут подозрения, что он лжет, мы перейдем в стадию допроса. И тут мне придется воспользоваться рядом методик, как мы говорим, "обстругивания" подозреваемого, чтобы добраться до правды.
- Великолепно! - воскликнул Бейкер.
Хотя расследованием дела занимался Райм, Бейкер, как уже успела понять Кэтрин, представлял здесь начальство. У него было характерное выражение лица человека, который полагает, что на его плечах лежит немыслимый груз ответственности не только за расследуемое дело, но и за безопасность чуть ли не всего населения страны.
- У вас есть карта местности, о которой мы ведем речь? - спросила Дэнс. - Мне бы хотелось знать ее географические характеристики. Невозможно эффективно проводить допрос, не обладая такими сведениями. Я называю это изучением ареала подозреваемого.
Лон Селлитто громко хохотнул. Дэнс улыбнулась и вопросительно взглянула на него.
- Линкольн то же самое говорит о криминалистике. Если вы не знаете особенностей местности, значит, вы работаете в вакууме. Верно, Линк?
- Простите? - переспросил криминалист.
- Слово "ареал" тебе должно понравиться.
- А… - Его вежливая улыбка напомнила Кэтрин равнодушное восклицание ее сына: "А мне-то что?"
Дэнс рассматривала карту Нижнего Манхэттена, попутно запоминая подробности, касавшиеся места преступления и того, чем занимался вчера после работы Ари Кобб, которые пересказывали ей Амелия и молодой патрульный полицейский по имени Пуласки.
Наконец, заключив, что она достаточно информирована, Кэтрин заявила:
- Хорошо, теперь перейдем к работе. Где он?
- В комнате напротив.
- Приведите его.
Глава 7
12.03
Мгновение спустя патрульный полицейский ввел в комнату невысокого элегантного бизнесмена в дорогом костюме. Кэтрин не знала точно, находился ли он под арестом, но по тому, как мужчина потирал запястья, поняла, что на нем только что были наручники.
Она приветствовала свидетеля, одновременно напуганного и возмущенного, и кивком предложила ему сесть в кресло. Сама села напротив, а затем продвинулась немного вперед, чтобы оказаться в проксимальной зоне нейтрального общения - термин, характеризующий физическое пространство между участниками собеседования. Характеристиками названной зоны возможно манипулировать, благодаря этому допрашиваемый чувствует себя то более, то менее благоприятно. В данный момент Кэтрин находилась не слишком близко, чтобы вызвать у него ощущение вторжения в личное пространство, и не слишком далеко, чтобы позволить ему ощутить себя в полной безопасности. "Они должны чувствовать себя на пределе, а ваша задача - этим пределом манипулировать", - говорила она в своих лекциях.
- Мистер Кобб, меня зовут Кэтрин Дэнс. Я сотрудник правоохранительных органов, и мне хотелось бы побеседовать о том, что вы видели вчера вечером.
- Возмутительно! Я уже рассказал им, - кивок в сторону Райма, - все, что видел.
- Я только что приехала. И не имела удовольствия слышать то, что вы им говорили.
Отмечая про себя его реакции, она задала несколько простейших вопросов: о месте работы и проживания, о семейном положении и т. п., что дало ей возможность установить базовый уровень реакций Кобба на стресс. Кэтрин внимательно выслушивала все его ответы. ("Наблюдение и слушание - две важнейшие составляющие беседы. То, что вы сами говорите, имеет наименьшее значение".)
Одна из первых задач ведущего беседу заключается в установлении типа личности опрашиваемого - степени его интроверсии или экстраверсии. Большинство толкует слова "интроверт" и "экстраверт" весьма превратно. Экстраверты вовсе не всегда шумные и горластые, а интроверты не всегда застенчивы. Основная разница между названными типами заключается в стиле принятия решений. Интровертом в большей степени управляют интуиция и эмоции, нежели логика и разум; экстравертом - наоборот. Правильное определение личностного типа позволяет психологу точнее формулировать вопросы, выбирать тон и поведение, задавая их. К примеру, если вы начнете говорить с интровертом в резкой, отрывистой манере, он замкнется и общения не получится.
Впрочем, Ари Кобб оказался классическим экстравертом, и притом довольно заносчивым, в общении с ним не было нужды в "лайковых перчатках". Это был любимый тип Кэтрин. С ними бывало трудно, зато победа над их упрямством и высокомерием доставляла истинное удовлетворение. Кобб перебил ее:
- Вы слишком долго меня здесь задерживаете. Мне необходимо вернуться на работу. То, что произошло, случилось не по моей вине.
Кэтрин улыбнулась. С уважением, но довольно твердо она произнесла:
- Вопрос о вашей вине не стоит. Мы обсуждаем совсем другую проблему… А теперь, Ари, давайте поговорим о том, что случилось прошлым вечером.
- Вы не верите мне. Вы считаете меня лжецом. В момент совершения преступления меня там не было.
- Я вовсе не считаю вас лжецом. Но вы могли видеть нечто такое, что может оказаться нам весьма полезным. Что-то такое, что вы сами не считаете важным. Дело в том, что я стараюсь помочь людям вспомнить то, что они могли забыть. В этом заключается существенная часть моей работы. Давайте еще разок пройдемся по событиям вчерашнего вечера, и, может быть, что-то вам и вспомнится.
- Я ничего не видел. Я просто потерял деньги. И все. Ну и повел себя по-дурацки. И теперь из-за моей дурости мне готовы пришить дело государственной важности. Хрень какая-то.
- Давайте все-таки вернемся к вчерашнему вечеру. И не будем торопиться. Вы работали у себя в офисе. "Стенфелд бразерс инвестментс". В здании Хартсфилда.
- Да.
- Весь день?
- Весь.
- В котором часу вы ушли с работы?
- В семь тридцать. Возможно, чуть-чуть раньше.
- И чем вы занимались потом?
- Пошел в "Ганновер" выпить.
- На Уотер-стрит, - добавила она. Они должны постоянно гадать, что вам о них известно.
- Да. Вчера там был вечер "Мартини и караоке". Они называют такие вечера "Мартьюни". Так же, как мелодии.
- Очень остроумно.
- Я там встречаюсь с ребятами. С друзьями. Близкими друзьями.
По реакции Кобба Кэтрин поняла, что он хотел что-то добавить. А возможно, просто ожидал от нее вопроса о том, как их зовут. Готовность тотчас предоставить алиби, как правило, является одним из надежных свидетельств возможного обмана. Люди такого плана часто склонны полагать, что достаточно предложить доказательства своей невиновности, и полиция не станет их проверять, или что сотрудники полиции недостаточно умны, чтобы догадаться, что факт выпивки с друзьями в 8.00 не исключает возможности участия в воровстве в 7.30.
- Когда вы ушли оттуда?
- В девять или около того.
- И отправились домой?
- Да.
- В Верхний Ист-Сайд.
Кивок.
- Вы сели в обычное такси или наняли лимузин?
- Конечно, нанял лимузин, - отозвался Ари с едким сарказмом. - Поехал на метро.
- С какой станции?
- С "Уолл-стрит".
- Как вы шли туда?
- Осторожно, - ответил Ари с ироничной улыбкой. - Было скользко.
Кэтрин тоже улыбнулась:
- Каким путем?
- Я шел по Уотер-стрит, затем через Сидар перешел на Бродвей, а потом свернул на юг.
- Расскажите мне поподробнее об этом участке Сидар-стрит.
- А что рассказывать? Ничего жуткого я там не видел - ни убийц, ни маньяков, ни привидений. В такое время она обычно безлюдна. Я замерз. И потому ни на что особенно не обращал внимания.
- Не было никаких машин?
- Вроде бы нет. А почему вы спрашиваете?
- Знаете, память иногда нас очень сильно подводит или играет с нами странные шутки, - ответила Кэтрин. - Итак, вы идете по Сидар-стрит, проходите мимо переулка. И не видите ничего необычного?
- Нет, ничего. - Он бросил взгляд на три золотых кольца на двух пальцах Кэтрин и серебряные сережки в виде дельфинов.
- Именно там вы и потеряли свои деньги. Как это произошло? - В ее тоне и вопросах не было совершенно ничего угрожающего, и Ари явно расслабился. Его отношение к ней стало значительно менее агрессивным. Приятная улыбка Кэтрин и ее низкий спокойный голос успокаивали.
- Насколько я помню, они выпали у меня из кармана, когда я вытаскивал проездной на метро.
- Напомните, пожалуйста, сколько их там было?
- Триста.
- Ого!
- Вот именно, ого…
Кэтрин кивнула на пластиковый пакет с деньгами и зажимом.
- Кажется, это произошло сразу же после того, как вы их взяли из банкомата? Самый неприятный момент для потери денег, правда?
- Правда. - Кобб изобразил на лице кислую улыбку.
- Во сколько вы вошли в метро?
- В девять тридцать.
- Не позже, вы уверены?
- Абсолютно. Я уже на платформе посмотрел на часы. Если уж быть совсем точным, то в девять тридцать пять. - Он посмотрел на часы, большие, золотые, фирмы "Ролекс", тем самым, по-видимому, желая подчеркнуть, что такие дорогие часы не могут врать.
- А потом?
- Вернулся домой, поужинал в баре неподалеку. Жена моя сейчас в отъезде. Она адвокат. Занимается юридическими вопросами финансовой деятельности частных компаний.
- И когда вы пришли домой?
- Около одиннадцати. Им ведь сказала консьержка. - Вновь кивок в сторону Селлитто. - Но они все равно не верят.
- Давайте вернемся на Сидар-стрит. Она была освещена? Люди возвращались домой?
- Нет. Там только офисы и магазины. Жилых зданий там нет.
- И ресторанов тоже нет?
- Есть несколько, но они работают только днем в обеденное время.
- Какое-нибудь строительство в окрестностях?
- На южной стороне улицы ремонтируется дом.
- Был ли кто-нибудь на тротуарах?
- Никого.
- Какие-нибудь машины, которые ехали подозрительно медленно?
- Не заметил, - ответил Кобб.
Кэтрин чувствовала, что остальные присутствующие внимательно следят за ней и Коббом. Они явно с нетерпением ждали - как и большинство зрителей в подобных ситуациях - главного "момента признания". Кэтрин старалась не обращать на них внимания. Для нее не существовало никого, кроме нее самой и допрашиваемого. Она находилась в своем собственном замкнутом мире - в "зоне", как выразился бы ее сын Уэс.
Она просмотрела сделанные записи, после чего закрыла блокнот и сменила одни очки на другие, так, словно переходила от очков для чтения к обычным. На месте больших круглых стекол и оправы пастельного цвета появились маленькие квадратные стекла и черная металлическая оправа, отчего вид у Кэтрин сделался по-настоящему хищный. Она называла их "очками Терминатора". Кэтрин подвинулась ближе к Ари. Кобб скрестил ноги.
Более резким тоном, чем раньше, она спросила:
- Ари, где вы на самом деле взяли эти деньги?
- Что…
- Деньги. Вы ведь получили их не из банкомата. - Именно когда он говорил о деньгах, Кэтрин отметила внезапное повышение уровня стресса: он не отвел взгляда, но веки слегка дрогнули и дыхание немного участилось - довольно значительные отклонения от исходного уровня.
- Вы ошибаетесь. Я получил их именно из банкомата, - возразил он.
- Какого банка?
Пауза.
- Вы не имеете права заставлять меня отвечать на подобные вопросы.
- Но мы можем проверить ваши банковские счета. И имеем право задерживать вас здесь до тех пор, пока не получим всей нужной нам информации. На что может уйти день или даже два.
- Я пользовался гребаным банкоматом!
- Я не об этом вас спрашивала. Я спросила: откуда у вас те деньги, что находились в зажиме.
Он опустил глаза.
- Вы не были до конца честны со мной, Ари. А это значит, что у вас серьезные проблемы. А теперь о деньгах.
- Не знаю. Возможно, часть из них я взял из малой кассы своей фирмы.
- Вчера?
- Думаю, что да.
- Сколько?
- Я…
- Мы можем проверить бухгалтерские документы и вашего работодателя.
На лице Ари отобразился ужас.
- Тысячу долларов, - выпалил он.
- А где остальные? В зажиме для денег всего триста сорок долларов. Где же остальные?
- Часть из них я потратил в "Ганновере". Это деловые траты. В них нет ничего противозаконного. Моя работа…
- Я спрашивала, где остальные?
Пауза.
- Кое-что я оставил дома.
- Дома? Миссис Кобб вернулась? Она может подтвердить ваши слова?
- Нет, она все еще в отъезде.
- В таком случае нам придется послать полицейского, чтобы он нашел деньги. Где они у вас лежат?
- Не помню.
- Пятьсот долларов? Разве можно забыть, куда вы положили пятьсот долларов?