– Известны ли вам случаи, когда в крупных и многочисленных полицейских структурах происходили утечки секретной информации?
– Да.
– По долгу службы на местах преступлений, очевидно, побывало немало людей, они неизбежно должны были узнать, что убийца делал перерыв, чтобы утолить голод, не так ли?
– Наверное.
– И любой из них в принципе мог разгласить секретную информацию?
– Да.
– Агент Бут, те преступления, о которых вы только что свидетельствовали, являются единственными из вам известных, в которых преступник использовал трубчатую изоленту для того, чтобы связать жертву?
– Нет.
– Не является ли использование преступниками изоленты для связывания своих жертв весьма типичным?
– Да, изолента используется преступниками.
– Не случалось ли вам в порядке работы по программе VICAP либо из личных пристрастий читать детективные романы о серийных убийцах?
– Да, случалось.
– Вам когда-нибудь доводилось читать роман, где сюжет отражал бы аспекты реального криминального дела?
– Да.
– И кроме того, на свете существует много криминальных романов документального характера о реальных серийных убийцах, не так ли?
– Да.
– И в этих документальных детективах в мельчайших подробностях описывается, как действовали реальные серийные убийцы?
– Да.
– А романисты для воссоздания того, как действуют убийцы, пользуются своим воображением, не правда ли?
– Да.
– Но для этого они проводят изыскания и изучают подлинные материалы следствия, не так ли? Они читают о реальных серийных убийцах, чтобы сделать своих персонажей как можно более правдоподобными, верно?
– Полагаю, что так.
– И романисты, пишущие о серийных убийцах, конечно же, разрабатывают гипотетические планы преступления или пытаются мыслить от лица убийцы. И все это может оказаться очень похожим на то, как действовал бы настоящий убийца, верно?
– Видимо.
– Известны ли вам романы, где шла бы речь о серийном убийце, который для обездвиживания своих жертв использовал липкую ленту?
– Да.
– Агент Бут, вы признали, что романисты часто исследуют реальные криминальные случаи, чтобы сделать свои вымышленные повествования более правдоподобными, верно?
– Да.
– Бывали ли случаи, что какой-либо автор контактировал с VICAP, чтобы получить правдоподобные сведения для своей вымышленной истории о серийном убийце?
– Да.
– Не знаете ли вы, обращался ли мистер Максфилд к кому-либо из VICAP, сотруднику другого подразделения ФБР или полицейскому детективу с целью отображения правдоподобной картины?
– Ко мне он не обращался.
– Я спросил не об этом.
– Я не располагаю ни подтверждающими, ни опровергающими данными относительно того, беседовал ли обвиняемый с кем-либо из ФБР или с должностными лицами иных правоохранительных органов по поводу своей книги.
– Хорошо. Теперь, насколько я помню, вы показали, что изолента во всех случаях была сделана одним производителем.
– Да.
– Сколько рулонов данной ленты изготавливает производитель каждый год?
– У меня нет при себе точных цифр.
– Будет ли корректным допустить, что эта компания ежегодно производит большое количество изоленты?
– Да.
– Тысячи рулонов?
– Вероятно.
– И эти рулоны расходятся по всей стране?
– Да.
– Следовательно, очень возможно, что один убийца в Мичигане и другой, никак не связанный с ним, в Аризоне, приобрели рулоны в одной компании?
Прежде чем ответить, агент Бут бросила взгляд в сторону Дилайлы и получила от той мимолетную улыбку. Затем произнесла:
– Верно.
– В начале своих показаний вы заявили, что ФБР определило убийства в нескольких штатах следующим образом, я цитирую: "которые могли быть делом рук одного серийного убийцы", – конец цитаты. Я правильно сказал?
– Очевидно, да.
– Почему вы сказали: "могли быть делом рук"? Почему вы не выразились более определенно?
– Улики указывают на то, что данные преступления совершил один человек, но мы не можем со стопроцентной уверенностью утверждать это, пока он не сознался.
– Есть ли черты различия между этими преступлениями?
Агент Бут покосилась на Дилайлу, но ее лицо осталось непроницаемым.
– Вы поняли мой вопрос, агент Бут?
– На месте преступлений, произошедших в Коннектикуте и Монтане, имелись признаки того, что в доме во время трагедии присутствовало более одного постороннего.
– То есть было два убийцы? – воскликнул Свобода, безуспешно стараясь скрыть свое удивление.
– В двух случаях злоумышленник мог иметь сообщника, но мы не утверждаем этого. Во всех же других случаях картина преступлений соответствует наличию одного убийцы.
– Но если в двух преступлениях были замешаны два убийцы, а в других только один, тогда, вероятно, мы имеем дело с совершенно самостоятельными, независимыми друг от друга преступлениями, разве не так?
– Это одна из версий.
– Если это правда, то мы имеем ситуацию, где один человек совершенно самостоятельно совершил преступление, почти идентичное совершенному двумя другими людьми, верно?
– Да.
– И тогда уже будет казаться не таким поразительным, что некое третье лицо – ну, скажем, писатель создал вымышленный сюжет с похожим преступлением, не так ли?
– Наверное, – нехотя промолвила агент Бут.
– Благодарю вас, агент Бут, – с победной улыбкой заключил Свобода. – У меня к вам больше нет вопросов.
– Вы хотите продолжить прямой допрос, мисс Уоллес? – спросил судья.
– Да, ваша честь. Агент Бут, мистер Свобода привел возможность того, что один убийца, в Аризоне, и другой, в Мичигане, перед совершением своих преступлений независимо друг от друга приобрели рулоны ленты, изготовленной одним производителем, создав тем самым обманчивое впечатление, будто эти преступления связаны между собой.
– Да.
– Устанавливало ли когда-нибудь ФБР связь между лентой, примененной в Аризоне, и лентой, примененной в Мичигане? Такую связь, которая бы исключала возможность совпадения?
– Да. В Аризоне и Мичигане была использована лента из одного рулона.
– Откуда вам это известно?
– Наша лаборатория исследовала концы ленты, применявшейся в каждом случае, и обнаружила, что кусок ленты, применявшийся для обездвиживания жертв в Аризоне, соответствует куску ленты из Мичигана – подобно тому, как соответствуют друг другу части одной головоломки. Там имелось стопроцентное совпадение.
Глава 31
На следующее утро Эшли и Джерри Филипс наблюдали, как Рэнди Коулман, преисполненный ощущением собственной значимости, броской, пружинистой походкой движется по проходу между зрительскими рядами в зале суда, с небрежным высокомерием поглядывая по сторонам, словно боксер, вступающий на ринг перед важным матчем. На Коулмане был новый костюм, а сам он свежевыбрит и подстрижен. Эшли догадывалась, что у Рэнди не так много звездных моментов в жизни и он старается выжать все из своих пятнадцати минут популярности.
– Мистер Коулман, вы являетесь мужем Кейси Ван Метер и, таким образом, одним из потерпевших в этом деле? – обратилась к своему свидетелю Дилайла.
– Да, мэм.
– Когда вы поженились?
– Шесть лет назад.
– Я знаю, что через два месяца после заключения брака мисс Ван Метер подала на развод.
– Да, но мы как раз утрясали это дело, когда Джошуа Максфилд напал на нее.
Ранее Дилайла говорила ему, что нет ничего постыдного в признании того, что они с женой имели разногласия. Потому-то она с самого начала перешла к вопросу, которого нельзя было избежать. Но Коулман занял очевидную оборонительную позицию, и Дилайла молила Бога, чтобы он не развалил ей судебное дело.
– Я протестую! – перебил Свобода. – Это не относится к заданному вопросу. Переходите к делу.
– Протест принимается. Господа присяжные, прошу вас не принимать во внимание ответ свидетеля, кроме той части, где он подтверждает, что они с женой находились в процессе расторжения брака.
– Мистер Коулман, – сказала Дилайла, – не могли бы вы рассказать присяжным о ссоре, произошедшей между вами и подсудимым возле бассейна академии?
– Да, конечно. Я прибыл туда поговорить с Кейси. Я знал, что в глубине души она не хочет порывать со мной, и был уверен: если мы хорошенько обсудим наши проблемы, то сумеем все уладить. Кейси любила плавать, и, когда я пришел в бассейн, она как раз отмахивала круги. Но едва мы начали говорить, как вдруг на меня сзади наскочил Максфилд. У меня не было ни малейшего шанса. Если бы он не напал на меня исподтишка, то...
– Мистер Коулман, – оборвала его Дилайла, – угрожал ли вам подсудимый во время этой стычки?
– Да. Он грозился меня убить. Заявил, что подложит взрывчатку в мою машину или квартиру.
– Вы находились неподалеку от частной лечебницы "Солнечный приют", когда подсудимого арестовали вторично?
– Да, мэм. – Коулман выпятил грудь и самодовольно улыбнулся в сторону присяжных. – Я схватил его и спас жизнь Эшли Спенсер.
– Пожалуйста, расскажите присяжным, как было дело.
– Кейси уже несколько лет находилась в коме. Поначалу я очень переживал и все пытался убедить себя, что она скоро очнется. Я не считал, что есть какой-то смысл навещать ее. Лечащий врач сообщил мне, что она все равно не услышит меня и ничего не скажет. И еще я боялся, что слишком расстроюсь, если увижу ее в таком беспомощном, абсолютно растительном состоянии. Вдобавок ее отец был настроен ко мне враждебно. Думаю, именно Генри уговорил Кейси подать на развод. Он был настоящим деспотом.
– Возражаю! – произнес Свобода. – Свидетель не отвечает на вопрос.
– Да, мистер Коулман, – поддержал его Шимацу, – вы забегаете вперед.
– Извините, судья.
– Почему бы вам не рассказать присяжным, что произошло во время вашего визита в "Солнечный приют" в тот день, когда арестовали подсудимого? – попросила Дилайла, молясь, чтобы Коулман не отвлекался.
– Я был на слушаниях по делу об опекунстве и решил навестить Кейси. Дождь лил как из ведра. Я припарковался, но не стал выходить. Сначала я действительно хотел повидать Кейси, но потом стал беспокоиться насчет того, как она выглядит. В том смысле, что ведь она пролежала в коме целых пять лет. Поэтому я сидел в своей машине, размышляя, как лучше поступить, и вдруг увидел, что в дверях лечебницы появилась Эшли Спенсер. Я сообразил, что она навещала Кейси, и решил спросить, как там дела.
В этот момент Эшли посмотрела на Максфилда. Тот сидел очень прямо и буквально сверлил Коулмана глазами. В первый раз за все время он проявлял бесспорные признаки заинтересованности.
– Эшли повезло, что я надумал с ней поболтать, – продолжил Коулман. – Когда я выбрался из машины, она уже бежала к своему авто. Я пригнул голову из-за дождя и поспешил за ней. Подняв голову, я увидел, что какой-то тип приближается к ней с ножом.
– Вы разглядели лицо злоумышленника? – спросила Дилайла.
– Нет. Он был в капюшоне.
– Что произошло потом?
– Эшли пнула его ногой и кинулась прочь. Он ринулся за ней. Я знал, что у парня нож, но не испугался. Я бросился наперерез, захватил его борцовским приемом и повалил на землю. Тут уже подоспели полицейские.
– Позднее вы сумели разглядеть лицо человека, пытавшегося убить Эшли Спенсер?
– Да, сумел.
– Кто это был?
Коулман выдержал эффектную паузу и драматическим жестом указал на Джошуа Максфилда.
– Человек, пытавшийся заколоть Эшли Спенсер, был Джошуа Максфилд! – театрально провозгласил он.
Максфилд злобно полыхнул в него взглядом.
– Больше нет вопросов.
Эрик Свобода пересек зал суда и остановился около свидетельского места.
– Мистер Коулман, я заметил, что обвинитель не спросила, чем вы зарабатываете себе на жизнь. Как вы считаете: она не хочет, чтобы присяжные узнали, что вы работаете на лас-вегасскую мафию?
– Это ложь! Я бизнесмен! То, что я работаю в Лас-Вегасе, еще не делает меня гангстером!
– Как называется компания, на которую вы работаете?
– "Американские инвестиции".
– А не была ли фирма "Американские инвестиции" предметом судебного разбирательства перед большим жюри присяжных по обвинению в отмывании денег?
– Обвинение полностью рассыпалось!
– Не потому ли, что главный свидетель обвинения, Майрон Лемке, был убит накануне судебного процесса?
– Протестую! – вмешалась Дилайла. – Утверждение основано на слухах, не имеет отношения к делу и нарушает процессуальные нормы о недопустимости доказательств с помощью ссылки на предшествующие правонарушения.
– Поддерживаю протест, – сказал судья. – Продолжайте, мистер Свобода.
– Были вы когда-либо осуждены за преступление?
– Да, много лет назад.
– За какое?
– Нападение с нанесением телесных повреждений.
– Были вы когда-либо осуждены за воровство?
– То было недоразумение. Я считал, что у меня есть деньги на банковском счете, а...
– А коллегия присяжных не согласилась с вашими доводами в свою защиту, не так ли? – перебил Свобода.
– Так, – нехотя признал Коулман.
– Мистер Коулман, вы показали, что мистер Максфилд напал на вас возле бассейна академии?
– Да, подло обрушился сзади.
– Когда он обрушился на вас, правда ли, что вы грубо держали Кейси Ван Метер за запястье и обзывали ее сукой?
– Я такого не помню.
– Вы не помните, что схватили мисс Ван Метер за руку?
– Нет. Мы разговаривали.
Дилайла вздохнула, но не выказала перед присяжными ни намека на свои чувства. Коулман был нужен ей для доказательства, что Максфилд пытался заколоть Эшли на стоянке радом с "Солнечным приютом", и с этой задачей он уже справился. К счастью, присяжным, чтобы верить Коулману, не обязательно испытывать к нему симпатию.
– Вы утверждаете, что Максфилд набросился на вас сзади безо всякой причины, на глазах десятков свидетелей?
– Этот тип просто псих. Ему не требуется никакая причина.
– Мистер Коулман, позднее ваша жена тоже будет свидетельствовать, – предостерегающе напомнил Свобода. – Вы по-прежнему отрицаете, что применяли в отношении ее силу, перед тем как Максфилд пришел ей на выручку?
– Она перенесла серьезную мозговую травму. Не думаю, что ее рассудок в полном порядке.
– Мы готовы вызвать несколько бывших учащихся, которые в тот день находились в бассейне. Вы по-прежнему собираетесь отстаивать эту версию?
– Вызывайте кого хотите. Мне все равно, что они там скажут. Вероятно, мы поспорили. Кейси могла взбушеваться из-за ерунды.
– Из-за чего вы повздорили?
– Из-за развода. Я пытался ее образумить.
– Потому что мисс Ван Метер богата и вы опасались в случае развода лишиться ее денег?
– Нет, меня не волновали деньги. Я любил ее.
– Вы поэтому ни разу не пришли ее навестить, когда она тихо угасала в лечебнице?
– Я уже вам объяснял. Мне было бы слишком тяжело видеть ее в таком состоянии.
– Да, мы заметили, какой вы чувствительный, – усмехнулся Свобода.
– Протестую, – сказала Дилайла.
– Протест принят, – произнес судья Шимацу.
Свобода отвернулся от Коулмана и шагнул к скамье присяжных.
– Итак, вы утверждаете, что именно любовь к мисс Ван Метер побудила вас ходатайствовать о назначении вас опекуном ее сорока миллионов долларов?
Несколько присяжных изумились, услышав сумму. Коулман промолчал. Свобода опять обратился к нему:
– Как долго вы были знакомы с мисс Ван Метер перед тем, как жениться на ней?
– Три дня, – пробормотал себе под нос Коулман.
– Я не расслышал, мистер Коулман!
– Три дня.
– Бог ты мой, очевидно, это воистину была любовь с первого взгляда.
– Да.
– И где вы познакомились?
– В казино "Мираж".
– А в какой церкви венчались?
– Это было не в церкви.
– О! Так где же в таком случае вы сочетались браком?
– В... э... в свадебной часовне.
– Понятно. В какое время суток состоялась церемония?
– Кажется, в четыре утра.
– Мистер Коулман, если бы Кейси Ван Метер умерла, не приходя в сознание, вы бы унаследовали миллионы долларов, не так ли?
– Я не знаю точной суммы.
– Поскольку до недавнего времени никто не знал, что Эшли Спенсер является дочерью мисс Ван Метер, вы бы унаследовали все состояние мисс Ван Метер, ведь она не оставила завещания, а вы все еще являетесь ее супругом.
– В чем ваш вопрос? – спросил Коулман.
– Пожалуйста, я его задам. У вас была веская причина желать смерти Кейси Ван Метер?
– Нет. Я ее люблю.
– Больше, чем сорок миллионов долларов?
– Вы сами себе ответили, – вмешалась Дилайла.
– Отклоняется, – сказал судья. – Вы поняли вопрос, мистер Коулман?
– Нет.
– Майлз Ван Метер добивался, чтобы его назначили опекуном мисс Ван Метер, не так ли? – спросил Свобода.
– Да.
– Он не скрывал, что хочет положить конец страданиям сестры?
– Я что-то слышал об этом.
– Это дало бы вам возможность унаследовать ее деньги, я прав?
– Наверное.
– Вы знали, что Эшли Спенсер тоже ходатайствовала о назначении ее опекуншей мисс Ван Метер?
– Да.
– Эшли, со своей стороны, напротив, намеревалась поддерживать жизнь своей матери?
– Да.
– А это означало бы, что вы не получите никаких денег.
– И что же?
– Если бы Эшли умерла, опекуном были бы назначены либо вы, либо Майлз Ван Метер, верно?
– Да.
– И в том, и в другом случае мисс Ван Метер была бы отключена от аппаратов поддержания жизни, и вы бы унаследовали ее миллионы. Одна только Эшли стояла у вас на пути. А это давало вам весьма сильный мотив заколоть ее ножом на парковке у дома инвалидов.
– Я же говорю вам, это он пытался ее убить! – воскликнул Коулман, указывая на Максфилда.
– Ваша честь, я хотел бы поставить на демонстрационную подставку схему парковки лечебницы "Солнечный приют".
– Прошу вас, мистер Свобода.
Адвокат Максфилда поместил большой деревянный щит на подставку, установленную рядом с местом свидетеля. На грязно-белом четырехугольнике появился план-схема парковки перед "Солнечным приютом". В верхней части схемы изображено главное здание. Под ним проходили две параллельные линии, призванные обозначать дорогу, отделявшую здание от парковки. Каждое парковочное место отмечено синим квадратиком. В нижней части тянулись еще две параллельные линии, обозначающие другую дорогу. Свобода обвел специальным светящимся маркером вокруг квадратика расположенного во втором ряду от здания, вторым с левого края.
– Вы припарковали машину вот здесь? – спросил адвокат.
– Вроде бы, – ответил Коулман.
Свобода написал на парковочном месте "КОУЛМАН". Потом он сдвинул маркер на два ряда вниз – на второй квадратик справа, за три ряда от нижнего края.
– А вот здесь припарковалась мисс Спенсер?
– Ну да.
Свобода написал на клеточке "СПЕНСЕР".
– Вы засвидетельствовали, что увидели, как мисс Спенсер выходит из "Солнечного приюта" и направляется к своей машине?
– Скорее, бежит.
– Где находились вы, когда вышли из автомобиля?