– Расхохоталась. Ты же помнишь этот ее заливистый роскошный хохот. "Ласточка, ты, как всегда, права!" Новый спектакль будоражил ее.
– А потом ты уехала на гастроли, я заболела, а Тед отправился по делам. И кто-то пошел на нее войной, задумав уничтожить. – Дора полезла в карман кардигана. – Анонимка, про которую я тебе писала… сегодня ее украли с моего стола. Но как раз перед твоим звонком я нашла еще одну в почте Лейлы. Правда, эту Лейла не успела прочитать – конверт не распечатан. Однако письмо говорит само за себя.
С ужасом Элизабет читала и перечитывала неровные, небрежно наклеенные строчки.
Лейла,
все никак не признаешься себе, что Тед старается отвязаться от тебя? Его новая подружка устала ждать. Четыре миллиона – это его прощальный поцелуй. Многовато для тебя. Не пусти их, милочка, по ветру. Слушок идет, пьеска – дерьмо. А ты еще и на десять лет старше, чем требуется для роли.
Твой друг.
Дора видела – лицо Элизабет помертвело.
– Лейла не читала? – тихо спросила девушка.
– Нет, но, по всей видимости, получала такие и раньше.
– А сегодня… Кто мог стащить ту?
Коротко Дора посвятила ее в скандал из-за расходов на римскую баню, о внезапном появлении Черил.
– Я знаю, Черил была у моего стола. Оставила свой счет. Но взять письмо мог кто-то другой.
– Чувствуется рука Черил. – Элизабет держала анонимку за уголок, ей противно было прикасаться к листку. – Интересно, можно ли выследить отправителя?
– По отпечаткам пальцев?
– Да. А еще по шрифту. Узнать, из каких журналов и газет вырезано, и то полезно. Минутку. – Элизабет сбегала в спальню и вернулась с пластиковым пакетом. – Сэмми, а ты помнишь, что говорилось в той, первой?
– Практически дословно.
– Напиши тогда. Вон бумага, на столе.
Дора писала, вычеркивала, исправляла и наконец протянула листок Элизабет:
– Вот, почти в точности.
Лейла!
Сколько раз тебе писать? Неужели до сих пор до тебя не доехало – Теда от тебя уже тошнит? Его новая подружка красива и гораздо моложе тебя.
Я уже писал – изумрудное ожерелье, подаренное ей, подходит к браслету, который он подарил тебе. Но стоит в два раза дороже и смотрится в десять раз эффектнее. Говорят, что пьеска твоя вшивая. И роль нужно учить. Скоро напишу еще.
Твой друг
Элизабет внимательно прочитала и перечитала еще.
– Этот браслет, Сэмми… Когда Тед подарил его Лейле?
– Где-то после Рождества. На юбилей их первой встречи вроде бы. Она попросила меня отнести его в банковский сейф; начинались репетиции, и она знала: украшение пока ей не понадобится.
– Вот именно. Так кто же мог знать про браслет? Тед подарил его на званом обеде. Кто там был?
– Обычная компания, как всегда. Мин, Хельмут, Крейг, Черил, Сид, Тед. Ты и я.
– И им же было известно, сколько Тед вложил в спектакль. Вспомни, он не хотел шумной рекламы. Сэмми, ты кончила с почтой?
– Нет. Одну сумку начала сегодня, но осталась еще одна, большущая. Писем семьсот.
– Завтра я помогу тебе. Скажи, милая, подумай – кто бы мог написать анонимки? Мин с бароном не имеют никакого отношения к спектаклю и только выиграли бы, будь Тед на Спа вместе с Лейлой. На них слетелась бы масса народу. У Сида был вложен в спектакль миллион. Крейг вел себя, будто четыре миллиона Тед вынул из его собственного кармана. Значит, и ему было невыгодно губить спектакль. А вот Черил так и не простила Лейле Теда. Не прощала никогда и то, что Лейла – суперзвезда. Ей были прекрасно известны уязвимые места Лейлы. И именно ей очень нужно было заполучить анонимки обратно.
– Но зачем?
Элизабет медленно поднялась. Подошла к окну и отодвинула штору. На редкость ясный вечер.
– Если отправитель она и ее выследят, анонимки загубят ее карьеру. Как отнесется к ней публика, если выплывет, что Лейлу до самоубийства довела женщина, которую она считала своей подругой?
– Элизабет! Ты слышала себя? Что ты только что сказала?
– А что, Сэмми? – обернулась Элизабет. – Разве я не права?
– Ты только что допустила, что Лейла могла совершить самоубийство!
У Элизабет перехватило дыхание. Нетвердым шагом она пересекла комнату, упала на колени и уткнулась в платье Сэмми:
– Сэмми, помоги мне! Я уже сама не знаю, чему верить! Как поступить?
8
В ресторан они поехали обедать по предложению Бартлетта и пригласили заодно Сила с Черил. Когда Тед запротестовал, что не хочет связываться с Черил, Генри резко оборвал его:
– Тедди, нравится тебе или нет, но ты с Черил уже связан. И она и Сид – твои свидетели. И очень важные.
– Не понимаю, с какой стати…
– Если мы признаемся, что ты – возможно – вернулся обратно, придется доказывать, что Элизабет Ланж перепутала время телефонного разговора, и убедить присяжных, что Лейла, возможно, совершила самоубийство.
– А очевидица как же?
– Увидела, как качается на балконе фикус. Живое воображение дорисовало – это ты борешься с Лейлой. Она психопатка.
Отправились они в "Кэннери". Модный ресторан был переполнен туристами, но Крейг позвонил заранее, и им оставили столик у окна с потрясающим видом на гавань Монтеррей. Черил немедленно скользнула в кресло рядом с Тедом. Рука ее легла ему на колено.
– Совсем как в прежние времена, – шепнула она. На ней был кружевной топ и облегающие брюки в тон. Оживленный шумок провожал ее, пока она шла по залу.
Черил регулярно после разрыва звонила Теду, но он никогда не перезванивал. Сейчас ее теплые беспокойные пальцы ласкали ему колено, и Тед гадал, уж не строит ли из себя дурака, отвергая то, что предлагают. Черил под присягой покажет все, что защите потребуется. Но во что это ему обойдется?
Сиду, Крейгу и Бартлетту здесь явно нравилось больше, чем на Спа.
– Погоди, попробуешь, что такое морские блюда, – сулил Сид Бартлетту.
Подошел официант. Бартлетт заказал "Джонни Уокер" с черной наклейкой. Льняной пиджак цвета шампанского сидел на нем безупречно, спортивная рубашка и бежевые брюки в тон явно сшиты на заказ. Коротко стриженные густые волосы красиво оттеняли загорелое гладкое лицо. Тед представил, как он выступает перед присяжными – взывает к ним, ругает, умоляет… Великий адвокат. Очевидно, у него получалось. Но каков процент успеха? Теду захотелось заказать мартини с водкой, но, передумав, он все-таки заказал пиво. Сейчас не время туманить мозги алкоголем.
Для ужина еще рано, всего семь часов, но он настоял на этом времени. Крейг с Сидом оживленно болтали, Сид казался почти веселым. На аукцион выставляются свидетельские показания, думал Тед. Очернить Лейлу, представить сумасшедшей алкоголичкой. Но, ребята, это может ударить рикошетом! И в первую очередь по мне.
Крейг расспрашивал Сида о делах в агентстве, сочувствовал из-за убытков, понесенных на спектакле Лейлы.
– Нас тоже выдоили. – Крейг взглянул на Черил и тепло улыбнулся. – И мы считаем, Черил, ты попробовала спасти спектакль.
Ради бога, хватит мусолить это! Тед закусил губу, стараясь сдержаться, не накричать на друга, но все остальные заулыбались. Он чужак в этой компании. Пришелец с НЛО. Тед чувствовал взгляды других посетителей, словно бы слыша их шепоток: "У него на следующей неделе суд… Как думаете, удастся ему отвертеться?" – "С его-то миллионами? А то! Богачам всегда все сходит с рук!"
Нет, не всегда…
Нетерпеливо Тед отвернулся на залив. Гавань пестрит лодками: большими, маленькими, парусниками, яхтами. Мать всегда привозила его сюда на лето. Единственное место, где она была счастлива.
– Мать Теда как раз из Монтеррея, – поделился Крейг с Бартлеттом.
И вновь Теда укололо бешеное раздражение на Крейга. Когда тот стал раздражать его? На Гавайях? Раньше? "Не читай мои мысли. Не говори за меня. Меня от этого уже тошнит". Лейла интересовалась, не надоело ли ему иметь Бульдога неотлучно у ноги…
Принесли выпивку. Заговорил Бартлетт:
– Как вам известно, все вы включены в списки свидетелей защиты. Скандал в "Элайне" вы, надеюсь, сумеете описать, как и еще две сотни посетителей. Но мне бы хотелось, чтобы вы помогли мне нарисовать для присяжных более глубокий портрет Лейлы. Ее образ на публику был знаком всем, но вам также известно, что она была крайне неуравновешенной. Не верила в себя, ее преследовала мания провала.
– Защита типа "Мэрилин Монро", – поддакнул Сид. – Несмотря на всякие дикие россказни, будто Монро убили, все убеждены – она покончила с собой.
– Вот именно. – Бартлетт подарил Силу приветливую улыбку. – Следующим возникает вопрос – мотив. Сид, расскажи мне про пьесу.
– Она была создана для Лейлы, – пожал плечами Сид. – Как с ней списано. Ей пьеса тоже нравилась. И репетиции шли гладко. Через неделю можно было бы начинать показы. Но тут что-то засбоило. В одно прекрасное утро она явилась в театр и закатила истерику. И все стало разваливаться.
– Боязнь сцены?
– У кого ее нет! У Хелен Хейс перед каждым спектаклем чуть ли не обморок. А когда Джимми Стюарт заканчивает фильм, так уверяет, что в новый его больше не пригласят. С Лейлой и раньше случались срывы. Шоу-бизнес есть шоу-бизнес.
– Нет, таких показаний мне в суде не надо! – резко перебил Генри. – Мне требуется портрет женщины с проблемой алкоголизма, впавшей в тяжелую депрессию.
За плечом Черил вырос подросток.
– Можно автограф, пожалуйста? – Он сунул ей меню.
– Конечно! – Ослепительно улыбнувшись, Черил расписалась.
– Правда, вы будете Амандой в новом сериале?
– Скрести за меня пальцы. Надеюсь, да. – Черил упивалась обожанием мальчишки.
– Вы будете неотразимой. Спасибо.
– Вот бы послать запись этого разговора Бобу Кенигу, – сухо бросил Сид.
– Когда станет известно наверняка? – спросил Крейг.
– Через день-два.
– За Аманду! – поднял бокал Крейг. Черил, проигнорировав его, повернулась к Теду:
– А ты? Хочешь выпить за мою роль?
– Конечно. – Тед тоже поднял бокал. Говорил он искренне. Неистовая надежда в ее глазах странно трогала. Лейла всегда затмевала Черил. Зачем эти две женщины изображали дружбу? Может, постоянные притязания Черил обскакать Лейлу подзадоривали ту, кололи, как шило, подстегивая?
Похоже, Черил что-то прочла по его лицу, ее губы мазнули Теда по щеке. Он не отстранился.
А за кофе Черил облокотилась о стол, оперлась подбородком на сплетенные пальцы, шампанское затуманило ее глаза, они подернулись дымкой тайного обещания.
– А что, если Лейла считала, будто Тед намеревался бросить ее ради другой? – томно, вполголоса бросила она Бартлетту. – Это укрепит версию о самоубийстве?
– У меня не было другой, – сказал Тед.
– Милый, мы ведь не на исповеди. Тебе откровенничать не обязательно, – промурлыкала Черил. – Генри, ну как, по-твоему?
– Если всплывет доказательство, что Тед интересовался другой, а Лейла знала об этом, то повод для депрессии налицо. Тогда мы разобьем утверждение прокурора, будто Тед убил Лейлу из-за того, что та его бросила. Ты что, намекаешь – между тобой и Тедом происходило что-то до гибели Лейлы? – с надеждой подался к ней Бартлетт.
– Отвечу я! – резко вмешался Тед. – Нет!
– Ты плохо слушал! – вскинулась Черил. – Я сказала, возможно, я сумею предъявить доказательство, что Лейла считала, будто ты вот-вот бросишь ее ради другой.
– Черил, заткнись! Не соображаешь, что несешь! – прикрикнул Сид. – Давай, нам пора. Ты перепила.
– Ты прав, – покладисто согласилась Черил. – Не часто такое случается, Сид, дорогой мой, но на этот раз ты прав.
– Минутку, – вмешался Бартлетт. – Черил, если это не какая-то игра, выложи карты на стол. Малейшая деталь, проясняющая душевное состояние Лейлы, жизненно важна для защиты Теда. Черил, что ты называешь "доказательством"?
– Может, это даже и не заинтересует тебя. С этим делом надо, как говорится, переспать.
Крейг махнул, чтобы принесли счет.
– Чувствую, все наши обсуждения – пустая трата времени.
В половине десятого лимузин высадил их в Спа.
– Хочу, чтобы Тед проводил меня! – капризно протянула Черил.
– Я тебя провожу, – отрывисто бросил Сид.
– Нет, Тед!
Она повисла на нем, когда они шли тропкой к ее бунгало. Из главного особняка как раз начали расходиться гости.
– Тед, правда приятно было пообедать вместе? – ворковала Черил.
– Черил, разговоры про "доказательство" – твои выдумки? – Тед отодвинул с ее лица гриву темных волос.
– Так приятно, когда ты трогаешь мои волосы… – Они были уже рядом с бунгало. – Входи, милый.
– Нет. Попрощаемся тут.
Черил притянула к себе его голову, губы их почти встретились. При свете звезд глаза ее блестели. Наигрывает опьянение?
– Милый, неужели ты не понимаешь, только я могу помочь тебе выйти из зала суда свободным человеком?
Крейг и Бартлетт распрощались с Сидом и направились к своим бунгало.
Генри Бартлетт был явно доволен.
– До Тедди вроде бы дошло, что иметь эту маленькую леди на своей стороне очень важно. Как думаешь, что за намеки, будто у Теда была другая?
– Выдает желаемое за действительное. Может, напрашивается сама на эту роль.
– Понятно. Если сообразительности хватит, наш Тедди согласится.
Они подошли к бунгало Крейга.
– Не прочь бы заглянуть на минутку, – заметил Бартлетт. – Удачный случай поговорить наедине. – В комнатах он огляделся. – У тебя совсем по-другому.
– Стиль мужественный, "от земли", созданный Мин, – объяснил Крейг. – Все работает на него: сосновые столы, деревянные полы. Даже кровать с пружинами. Она всегда помещает меня в такие коттеджи, подсознательно Мин относит меня к людям простым, незатейливым.
– А ты?..
– Вряд ли. Но даже когда я ложусь на эту широченную кровать с боксерскими пружинами, для меня это все равно достижение после 3-й улицы, где мой старик держал бакалейную лавку.
Бартлетт внимательно изучал Крейга. "Бульдог"… А что, меткое прозвище: песочные волосы, ровный цвет лица, щеки, которые грозят обвиснуть складками, если он растолстеет. Добропорядочный гражданин. Надежный парень. Такого неплохо иметь в своем углу ринга.
– Теду повезло, что ты у него есть. Но по-моему, он не ценит тебя.
– Вот тут ты ошибаешься. Сейчас Теду приходится полагаться в бизнесе на меня, что для него непереносимо. Для ясности – ему только кажется, будто он невзлюбил меня. Проблема в том, что само мое присутствие на его месте – знак передряги, в которую он влип.
– Кстати, как и ты, вожу с собой запас. – Крейг налил коньяк в два бокала, один протянул Бартлетту и устроился на диване, вертя бокал в пальцах. – Приведу наглядный пример. Моя кузина попала в аварию и валялась в больнице почти год. Мать ее с ног сбивалась, заботясь о ребятишках. И представляешь? Кузина ревновала их к матери. Ворчала, будто та отбивает у нее детей, за ними должна ухаживать только она сама. Так же и у нас с Тедом. Но как только кузина выписалась из больницы, нахвалиться матерью не могла: за то, что та хорошо справлялась. Когда Теда оправдают, между нами опять все наладится. И знаешь, по мне, все-таки лучше терпеть его вспыльчивость, чем очутиться на его месте.
Бартлетт понял, что поторопился причислить Крейга к угодливым лакеям. Проблема, кисло подумал он, в том, что я слишком самонадеян, к людям следует присматриваться внимательнее.
– Суть уловил. И по-моему, ты хороший психолог.
– Неожиданность для тебя? – улыбнулся Крейг.
Бартлетт предпочел не заметить насмешки.
– И в судебном деле появился просвет. Может, сумею слепить защиту, которая хотя бы посеет основательные сомнения в умах присяжных. С детективным агентством ты уже связался?
– Два детектива расследуют подноготную этой Росс, а еще один ходит за ней тенью. Может, это и перебор, но никогда не угадаешь.
– Лишь бы помогло. – Бартлетт направился к двери. – Как ты, разумеется, видишь, Тед Винтерс то и дело кидается на меня. Может, по той же причине, что и на тебя. Мы оба хотим спасти его от тюрьмы. Один вариант защиты, какой я не рассматривал до сегодняшнего вечера, убедить присяжных, что незадолго до смерти Лейлы Ла Салле он помирился с Черил. И деньги, которые он вложил в спектакль, – его прощальный поцелуй Лейле.
У двери Бартлетт оглянулся.
– Переспи с этим, а утром приходи с готовым сценарием защиты. – Он чуть помолчал. – Но надо еще убедить и Теда играть с нами заодно!
Войдя к себе, Сид увидел – на телефоне горит огонек. Ему звонили. Интуиция шепнула – Боб Кении Президент "Уорлд Компани" славился своей привычкой звонить поздно вечером. А звонок означал одно – решение принято. О роли Аманды. Сида прошиб холодный пот.
Одной рукой он нашарил сигарету, другой поднял трубку.
Выкрикнув "Сид Мелник", он прижал трубку к плечу и закурил.
– Рад, что ты перезвонил еще сегодня, Сид. А то я заказал звонок на шесть утра.
– Я бы уже не спал. Кто в нашем бизнесе спит долго?
– Лично я сплю как труп. Сид, у меня к тебе пара вопросов.
Сид уже не сомневался – Черил проиграла. Что-то в мерцающем огоньке просигналило о роковом решении. Ноу Боба есть вопросы… Значит, решение еще не принято!
Он представлял себе, как Боб откинулся на спинку кожаного кресла в своей домашней библиотеке. Поддавайся Боб сантиментам, ему бы не выбиться в президенты знаменитой киностудии. Но проба Черил получилась превосходно, твердил себе Сид. Тогда что же?
– Давай, – стараясь говорить понебрежнее, бросил он.
– Мы еще мечемся между Черил и Марго Дэшер. Сам знаешь, запускать сериал – рискованная затея. Марго знаменитее. Черил хороша, чертовски хороша – может, даже лучше Марго, но я буду отрицать, что говорил так. Однако твоя Черил уже давно не играла больших ролей. И этот ее провал на Бродвее без конца всплывает на обсуждениях.
Снова роковой спектакль. Лицо Лейлы возникло перед глазами Сида. Как она визжала на него в "Элайне"! Он едва сдержался, чтобы не наброситься на нее, не ударить, заглушить навсегда этот циничный насмешливый голос… навсегда…
– Пьеса предназначалась для Лейлы, как бенефис. Моя вина, что я потом сунул в спектакль Черил. Только моя.
– Сид, все это мы уже обсуждали. Буду откровенен до конца. В прошлом году, как писали газеты, у Марго возникла проблема с наркотиками. Публике приелись звезды, которые полжизни торчат в нарколечебницах. Будь и ты откровенен. Не получится, что Черил тоже опозорит нас, если выберем ее?
Сид вцепился в трубку. У Черил есть преимущество! Сердце бешено заколотилось. Ладони вспотели.
– Боб, клянусь тебе…
– Все клянутся! Лучше скажи правду. Если остановим выбор на Черил, мне это не отольется? Сид, знай, тогда тебе конец.
– Клянусь! Могилой моей матери клянусь… Сид положил трубку, сгорбился, спрятал лицо в ладони. Все тело у него покрылось липким потом. Вот-вот ему снова удастся схватить золотую птицу за хвост!
Только на это раз Черил, не Лейла, поймает ее для него…