Грейс кивнул Брэнсону, тот нажал на кнопку звонка, и почти сразу ворота распахнулись. Они подъехали к дому. Грейс припарковался между двумя машинами: старым, довольно потрепанным "БМВ-7" и древним "субару-эстейт".
Едва они двинулись к дому, дверь открыл лощеного вида господин лет пятидесяти пяти с темными волосами, тронутыми на висках сединой, в белой рубашке без галстука с золотыми запонками, брюках от хорошего портного и начищенных до зеркального блеска черных туфлях. В руке он держал мобильный телефон.
– Детектив-суперинтендент Грейс? – с аристократическим акцентом осведомился он, неуверенно разглядывая полицейских. Голос звучал слегка невнятно, словно он цедил слова сквозь зубы. У него была приятная улыбка и печальные, словно затерянные в тумане, серо-голубые глаза.
– Мистер Дерек Стреттон? – спросил Грейс, одновременно с Брэнсоном доставая удостоверение.
– Как доехали? – поинтересовался Стреттон, впуская их в дом.
– Замечательно, – ответил Грейс. – Кажется, мы выбрали очень удачное время.
– Ужасная дорога – не могу понять, почему ее не перестроили в шоссе. Приехав ко мне, Джейни всегда часами приходит в себя.
Первое, на что обратил внимание Грейс, войдя в холл, – это насколько скудно он обставлен. Здесь были: чудесный длинный, покрытый затейливой инкрустацией стол, старинные комод и стулья, однако на полу – ни ковров, ни какого-либо иного покрытия. На стенах виднелись следы рам от картин, еще совсем недавно украшавших комнату.
Введя детективов в почти нищенского вида гостиную – два больших дивана на голом полу, а между ними вместо кофейного столик для пикников, – Дерек Стреттон, указав на голые стены и большие четырехугольные пятна (многие еще с крючочками, а некоторые – даже с маленькими гирляндами лампочек поверху), торопливо объяснил:
– Боюсь, пришлось избавиться от части фамильного серебра. Сделал несколько неудачных вложений…
Грейс сразу понял, откуда эти светлые пятна на стенах. Скорее всего, все ушло с аукциона. Стреттон выглядел таким подавленным, что Рой почувствовал к нему искреннее сочувствие, особенно учитывая ожидавшую беднягу еще более страшную новость.
– Моя домоправительца… – Стреттон беспомощно развел руками. – Э-э-э… не желаете ли чаю? Кофе?
У Грейса пересохло в горле.
– Если можно, чаю с молоком, без сахара.
– То же самое, пожалуйста, – попросил Брэнсон.
Стреттон вышел, а Грейс приблизился к одному из немногих уцелевших здесь предметов мебели – элегантному ломберному столику, заставленному фотографиями в рамках.
Среди них было фото двух пожилых людей – по-видимому, родителей хозяина, на другой был запечатлен сам Стреттон (слегка помоложе, с привлекательной женщиной, по-видимому его ровесницей). Рядом – снимок молодой женщины, как предположил Рой, погибшей Джейни. Здесь ей было лет семнадцать-восемнадцать. Очень симпатичная и ухоженная, в черном бархатном вечернем платье, с длинными светлыми волосами, зачесанными вверх и схваченными двумя бриллиантовыми заколками, и пышной серебристой горжеткой на шее. Она изрядно походила на актрису Гвинет Пэлтроу, но в ее улыбке не было никакого самодовольства, того, что Грейс определил бы как показуху, наносной шик.
Рядом – еще одно фото Джейни, на пару лет постарше. Девушка стояла на лыжном склоне в лиловом анораке и солнечных очках с очень серьезным, холодным выражением лица.
Грейс посмотрел на часы. Половина двенадцатого. Он отвертелся от пресс-конференции, свалив на Дэнниса Пондса обязанность сообщить этой стае гиен, что теперь у них есть имя жертвы, и это произойдет почти одновременно с появлением его самого у Стреттона. Особенно важное значение Грейс придавал тому, чтобы Пондс разослал фото пропавшей девушки куда только возможно: установить, не было ли свидетелей, видевших ее в последние часы жизни. Если же у них не появится ничего нового, то о ее исчезновении сообщат в следующую среду в телепрограмме "Криминальный дозор".
Брэнсон расхаживал у камина. Там, на полке, стояли несколько поздравительных открыток. Грейс подошел и взял одну из них с забавным рисунком разодетого в пух и прах денди и надписью: "Моему необыкновенному папочке!" Раскрыв ее, он прочел:
"Моему любимому папуле! Тонны, тонны, тонны любви!!! Дж.".
Поставив открытку на место, Грейс остановился у высокого окна, откуда открывался великолепный вид на Хамбл-Ривер. Брэнсон встал рядом, и они принялись рассматривать целый лес мачт и парусов, казавшихся так близко, словно гавань находилась сразу за пределами поместья.
– Никогда не бывал на лодках или яхтах, – сказал Брэнсон. – Как-то мне на воде чертовски неуютно.
– Даже несмотря на то, что ты живешь у моря?
– Не совсем поэтому. – Тут зазвонил мобильник, и Гленн достал его. – Детектив Брэнсон. А, привет. Я с Роем, неподалеку от Саутгемптона. Будем в Брайтоне часа в два. Рой хочет провести инструктаж в шесть тридцать, так что всем быть на месте, о'кей? Да. Нам выделили в помощь людей, о которых он просил? Пока только одного? И кого? Мать вашу, да ты шутишь! Именно его! Не могу поверить, что этого… повесили на нас. Рой, мягко говоря, будет расстроен. Отсюда мы едем прямиком на ее квартиру, а Рой хочет, чтобы кто-нибудь съездил к ней на работу, поговорил с ее начальством и коллегами. О'кей. Да. В шесть тридцать. Договорились. – Он сунул телефон в карман. – Это Белла. Ты просил в помощь двух офицеров. Знаешь, кого они нам подсунули?
– Не представляю.
– Нормана Поттинга.
Грейс застонал.
– Господи, да ему давно пора на пенсию!
– Наши барышни – та же Белла – тоже не в восторге.
Детективу-сержанту Норману Поттингу уже перевалило за пятьдесят, хотя он пришел на службу довольно поздно. Это был полицейский старой школы: туповатый, хамоватый, далекий от политкорректности, как, скажем, от Сириуса, и совершенно не заинтересованный в продвижении по службе, поскольку всегда боялся ответственности. Однако до пятидесяти пяти в отставку не желал уходить ни в какую, опасаясь лишаться полной сержантской пенсии. Как правило, Поттинг предпочитал заниматься тем, что умел лучше всего, и называл это "глубинным бурением". То есть рутинной, методичной полицейской тягомотиной, раскапывая, наподобие крота, очередное дело, в надежде случайно, так сказать, "методом тыка", наткнуться на что-нибудь стоящее.
Лучшее, что можно было сказать о Нормане Поттинге, это что он хорошо вымуштрованная рабочая лошадка, способная рано или поздно принести результат. Однако он был чертовски зануден и имел милую привычку обливать помоями все, что видит.
– А я думал, этот хмырь работает в Гатуике в антитеррористической бригаде! – удивился Грейс.
– Видать, он там всех достал до печенок. Может, ребята окончательно дошли от его шуточек, – пожал плечами Брэнсон. – Белла говорит, что Поттинг курит жутко вонючую трубку. Ни она, ни Эмма Джейн не желают сидеть рядом с ним.
– Вот бедняжки…
Тут в комнату вошел Дерек Стреттон с подносом, на котором стояли три фарфоровые чашки и кувшинчик с молоком. Он опустил его на пластиковый стол, жестом предложил детективам располагаться на диване и уселся напротив.
– Детектив-суперинтендент, по телефону вы сказали, что у вас есть какие-то новости о Джейни, – с надеждой произнес он.
И вот тут-то Грейс искренне пожалел, что и впрямь не послал вместо себя Мэгги и Ванессу.
25
Все утро Том практически не работал, а лишь сидел за столом в кабинете, мрачно взирая на монитор компьютера с кучей накопившейся почты – по крайней мере, его ноутбук сейчас работал. Том ответил лишь на несколько звонков да тщательно составил прайс-лист на часы "Ролекс-Оустер" для Рона Спэкса. Все остальное время он размышлял.
Точнее, мучился в раздумьях.
Мысли теснились в голове, но без всякой связи.
Вчерашний звонок от Криса, сообщившего ему об ограблении.
"На самом деле, похоже, пропала только одна вещь… твой компакт-диск".
Стало быть, они побывали в домашнем офисе Криса Уэбба и разгромили его подчистую. Там было бы не сложно потерять компакт-диск – у Криса их целая куча.
А еще, подумал Том, кому-то очень не понравилось, что у него есть этот компакт, и они дважды обнулили его компьютер, чтобы вдолбить ему это подоступнее. Стало быть, теперь они вернули себе эту проклятую штуковину? Может быть, Крис Уэбб попытался ее просмотреть, и это их встревожило?
Если владелец диска – да хоть тот же Увалень из поезда – теперь получил его назад, то закончится ли дело на этом?
Может, он сегодня вечером вновь случайно встретит жирного болвана по дороге домой? Однако в этом Том сомневался: сколько лет он ни ездил этим маршрутом, так ни разу его и не видел. Кроме того, он не знал, как тогда поступит – либо потащит его в полицию, либо так перенервничает, что промолчит в тряпочку.
Он так ничего и не сказал об этом Келли. Лучше помалкивать, затаиться. Никаких звонков больше не было, что, как надеялся Том, означало для них одно: послание получено и усвоено.
Что усвоено – это уж точно.
26
– Мистер Стреттон, вчера агентство недвижимости, владеющее квартирой, которую снимает ваша дочь в Брайтоне, позволило нам ее осмотреть и взять пару принадлежащих девушке вещей для проведения анализа ДНК, – объяснял Грейс. – Мы взяли образец ее волос со щетки в ванной и жевательную резинку из мусорной корзины.
Дерек Стреттон, так и не сделав ни глотка, сидел, застыв с чашкой в руке, и неотрывно смотрел на него.
– Мы отправили эти образцы в полицейскую лабораторию в Хантингдоне и сегодня утром получили результаты. ДНК из жевательной резинки и волос принадлежат одному человеку и полностью совпадают с ДНК жертвы убийства, обнаруженной нами в среду. Боюсь, сэр, что мы можем прийти к единственному возможному выводу: погибшая молодая леди – это ваша дочь Джейни.
В комнате надолго повисло молчание, и Грейсу на миг показалось, что сейчас Дерек Стреттон откинет голову назад и разразится гомерическим хохотом. Вместо этого он услышал, как чашка задрожала на блюдце, все громче и громче, пока хозяин дома не подался вперед и поставил ее на стол.
– Я… я понимаю, – хрипло выдавил он.
Стреттон вновь посмотрел на Грейса, потом – на Брэнсона. А затем медленно, как шезлонг, сложился пополам.
– Она – это все, что у меня есть на свете, – пробормотал он. – Пожалуйста, скажите, что это ошибка. Она должна сегодня приехать – у меня день рождения, и мы собирались на праздничный ужин. О боже. Я… я…
Грейс уставился прямо перед собой, избегая взгляда Брэнсона и отчаянно желая, чтобы сказанное им и в самом деле было ошибкой, неправдой… Однако он не мог добавить ни слова, облегчить хоть чем-нибудь страдания Стреттона.
– Я потерял жену… ее мать… три года назад. Рак. А теперь я потерял Джейни. Я…
– Сэр, а какой дочерью она была? – немного выждав, спросил Грейс. – То есть вы были близки?
– Мне говорили, что между отцом и дочерью всегда особые отношения, – после долгой паузы ответил Стреттон. – И у нас это действительно было так.
– Она была заботливой?
– Невероятно. Никогда не забывала поздравить с днем рождения… с Рождеством или Днем отца. Она была… само совершенство… – Голос Стреттона становился все тише.
Грейс встал.
– У вас есть ее недавние фотографии? Я хочу поместить ее фото в розыск как можно скорее.
Стреттон вяло кивнул.
– И… вы не будете возражать, если мы осмотрим ее спальню?
– Вы хотите, чтобы я вас сопровождал или?…
– Мы справимся сами, – мягко сказал Грейс.
– На первом этаже… вторая дверь от лестницы направо.
Это была обычная комната молодой девушки, аккуратной и организованной. Вдоль диванных подушек рядком выстроены набивные игрушки, на стене – постер группы "Ю-ту", на туалетном столике – коллекция морских раковин. Книжные полки были заставлены преимущественно детскими книжками – в основном о приключениях храбрых девчонок, – однако с ними соседствовало несколько триллеров: Скотта Турроу, Джона Гришэма и еще нескольких американских писателей. На полу стояли шлепанцы, а с дверного крючка свисал старомодный халат.
Грейс и Брэнсон открыли все шкафы и перерыли всю одежду: белье, майки, блузки, свитерки, но не нашли ничего, даже отдаленно намекающего, в каком облике девушка могла предстать перед жестоким убийцей.
Затем Грейс, взяв бархатную коробочку для драгоценностей, откинул крышку. Внутри оказались изящные аметистовые серьги, серебряный браслет с брелоками, золотое колье и перстень-печатка с гербом. Рой закрыл крышку и задумчиво повертел коробочку в руке.
Через пятнадцать минут они спустились вниз. Казалось, за это время Дерек Стреттон не шелохнулся и не притронулся к чаю.
Грейс протянул ему коробочку и открыл крышку, показывая хозяину дома ее содержимое.
– Мистер Стреттон, это все принадлежит вашей дочери?
Бегло оглядев драгоценности, тот молча кивнул.
– Могу я одолжить у вас один из этих предметов? – спросил Грейс, не обращая внимания на удивленный взгляд Брэнсона. – Что-нибудь из того, что она недавно надевала.
– Лучше всего – перстень-печатку, – посоветовал Стреттон. – Это наш фамильный герб, и она носила его почти все время – до недавнего времени.
Грейс достал из кармана прихваченный с подобной целью целлофановый пакетик для улик и, обмотав руку платком, аккуратно опустил в него перстень.
– Мистер Стреттон, как по-вашему, могли у кого-нибудь быть причины желать зла вашей дочери?
– Ни у кого, – прошептал тот.
Усевшись напротив осиротевшего отца, Грейс подпер подбородок ладонями и, подавшись к нему, спросил:
– У нее был бойфренд?
– Нет, – уставившись в ковер, пробормотал Дерек Стреттон, – ничего такого, на что стоило бы обращать внимание.
– Но у нее был постоянный парень?
Стреттон посмотрел на Грейса, как будто пытаясь вернуть себе самообладание.
– Джейни была очень красивой девочкой с замечательным характером, и у нее никогда не было недостатка в поклонниках. Но она очень серьезно относилась к учебе. Не думаю, что у нее было много времени на развлечения.
– Она адвокат?
– Студентка юридического. Получила диплом Саутгемптонского университета и последние несколько лет изучала право в Гилдфордском юридическом колледже. Недавно она стала стажером – или как это сейчас называется? – в адвокатской конторе в Брайтоне.
– Вы поддерживали ее во время учебы?
– Как только мог. Правда, в последние несколько месяцев было немного трудновато. Некоторые сложности. Я…
Грейс сочувственно покивал.
– Сэр, не могли бы мы вернуться к ее поклонникам? Вы не знаете имени ее последнего кавалера?
Казалось, за прошедшие двадцать минут Дерек Стреттон постарел на столько же лет. Несколько секунд он задумчиво морщил лоб.
– Джастин Ремингтон – она встречалась с ним год или около того. Очень обаятельный молодой человек. Он… Джейни привозила его сюда несколько раз. Торгует недвижимостью в Лондоне. Мне он, в общем, понравился, но не думаю, чтобы интеллектуально ей соответствовал. – Стреттон грустно усмехнулся. – Джейни соображает… соображала, как никто. Лет с девяти ее уже было не оторвать от "скраббла".
– А вы не знаете, где можно найти этого Джастина Ремингтона?
Некоторое время Стреттон, задумчиво прищурившись, молчал, а затем сказал:
– Он был фанатом тенниса… не думаю, что есть много таких игроков. Я знаю, что он играл в Лондоне… по-моему, где-то в Куинсе.
Рою Грейсу становилось все яснее, что больше ничего полезного он из этого человека не вытянет.
– Вам есть кому позвонить? – спросил он. – Родственник или друг, который бы мог приехать?
– Моя сестра Люси, – подумав, вяло сказал Стреттон. – Она живет не так уж далеко. Я ей позвоню. Она будет в ужасе.
– Сэр, почему бы вам не позвонить ей, пока мы здесь? – участливо предложил Брэнсон.
Они подождали, пока он поговорит, деликатно отойдя в самый дальний конец комнаты. Грейс слышал, как Стреттон всхлипывает, затем он ненадолго вышел, а вернувшись, вручил им продолговатый конверт из плотной коричневой бумаги.
– Я отобрал для вас несколько фото Джейни. Но хотел бы получить их обратно.
– Разумеется, – кивнул Грейс, отлично зная, что бедняга в ближайшие месяцы будет сам названивать им, чтобы вернуть карточки побыстрее, ибо в управлении их неминуемо запихнут куда-нибудь не туда.
– Люси уже выехала… моя сестра. Она будет здесь примерно через полчаса.
– Хотите, мы ее дождемся вместе с вами? – предложил Грейс.
– Нет, со мной будет все в порядке. Мне нужно время подумать. Я… я могу… могу я увидеть Джейни?
Грейс покосился на Брэнсона.
– Я бы не советовал, сэр.
– Мне очень нужно увидеть ее еще хотя бы раз. Понимаете? Попрощаться. – Стреттон с силой сжал плечо Грейса.
Рой понял, что из газет хозяин дома так и не узнал, что голова жертвы до сих пор не обнаружена, а сообщать ему об этом сейчас было явно неуместно. Он решил предоставить это двум дамам из отдела семейных отношений. Пусть Ванесса Ритчи и Мэгги Кемпбелл отрабатывают жалованье и средства, вложенные в их обучение.
– Здесь как раз неподалеку дежурят две женщины-детектива. Скоро они будут у вас и сумеют помочь.
– Спасибо. Для меня это много значит. – Стреттон печально усмехнулся. – Вы знаете, господа, я… я никогда не говорил о смерти с Джейни. Я даже понятия не имею, хотела бы она быть похороненной или кремированной. – В глазах у него мелькнуло затравленное выражение. – И конечно, ее кот… как его?… – Он почесал затылок. – Ах да, Обжорик! Джейни привозила его ко мне, когда надолго уезжала. Я даже не знаю… это все так…
– Они помогут вам во всем: собственно, для того они сюда и приедут.
– Понимаете, мне никогда не приходило в голову, что она может умереть.
Выйдя из дома, Грейс и Брэнсон зашагали к машине в таком угрюмом молчании, что не смели взглянуть друг на друга.