- Да, да, - рассеянно отозвался я, думая о своём офисе, где не был со вчерашнего дня. Если позвонить Хантеру, то он попытается прямо по телефону оторвать мне уши за то, что я исчез, и потребовать, чтобы я немедленно появился в компании. Но если не звонить, никаких вопросов не возникнет, и я спокойно смогу продолжать поиски. Поэтому мы вошли в вестибюль отеля, и я позвонил из автомата Мейзи Гилман, которая всегда в курсе всех дел. Люсиль ждала меня у будки. Она, похоже, вообще забыла о своей библиотеке. Затем откуда ни возьмись появился местный детектив Майк Джекоби. Я заметил, как он переменился в лице, завидев Люсиль. Я одновременно слушал, как он объясняется с Люсиль, и внимал Мейзи Гилман, очень хотевшей понять, где меня носит нелёгкая.
- В Канаде. Так и передайте Хантеру. Я иду по горячим следам. А что случилось-то?
- Да ничего, - сказала Мейзи, - кроме того, что Хантер не находит себе места и глубоко сожалеет, что не может вас заполучить.
- Передайте, что я ему позвоню попозже, - сказал я.
- Это его не удовлетворит.
- Тогда пусть застрелится.
Но от Мейзи было не так легко отделаться, и пока она подробно рассказывала мне о происходящем в фирме, Джекоби и Люсиль поглощенно о чём-то беседовали. Увы, я не мог понять, о чём именно. Затем Джекоби вдруг поклонился, поцеловал Люсиль руку и удалился. Кажется, я повесил трубку, не дослушав щебет Мейзи. Я вышел из будки и спросил Люсиль:
- Не подводит ли меня моё зрение?
- А что такое ты увидел?
- Я видел, как этот мозгляк целовал тебе руку.
- Да, и, по-моему, это очень неплохой европейский обычай.
- Ньюарк, штат Нью-Джерси, - вот его Европа. А куда он делся? Я хочу с ним потолковать.
- Его должны обработать бритвой.
- Бритвой?
- Да, это особый вид стрижки. Стоит три доллара, он стрижётся два раза в месяц - причём, раз в месяц - бритвой.
- Отлично. Я рад, что тебе так хорошо известны его обычаи. Но я хочу поговорить с ним немедленно.
- Я уже говорила с ним, Харви.
- Причём тут ты? Я хочу задать ему кое-какие вопросы. Например, не возвращались ли в отель Синтия с этим графом. Чёрт возьми, у меня к нему два десятка вопросов.
- Ну, конечно, они вернулись. Это лишний раз показывает, какой ты умный. Мне бы и в голову не пришло искать их здесь. Но они вернулись, словно почтовые голуби.
- И что?
- И ничего. Они наверху, в номере для новобрачных.
- Прямо сейчас?
- Ну, конечно. Как здорово, Харви. Я о том, что ты заработаешь массу денег.
- Причём тут деньги? - удивлённо воззрился я на Люсиль.
- Разве мы не работаем вместе?
- По-моему, тебе пора перестать симулировать и вернуться в библиотеку. Когда вернётся Джекоби?
- Сразу, как подстрижётся. Он собирался на ланч. Он приглашал меня составить ему компанию. Он обещал сводить меня в "Колони". Он сказал, что готов поспорить: ты никогда не приглашал меня туда.
- Он великий гостиничный сыщик. Рыщет по всем отелям. Это уж точно. Ну ладно, можешь постоять здесь или возвращайся на работу. А я иду в номер для новобрачных.
Люсиль схватила меня за руку, посмотрела в глаза и холодно сказала:
- Только попробуй, Харви Крим. После того, как я прошла с тобой весь путь, ты вдруг бросаешь меня. На такое способен не человек, а крыса.
- Я думаю о твоей безопасности.
- Либо я иду с тобой, либо закатываю при всех скандал.
- Ты этого не сделаешь.
- Хочешь проверить? - осведомилась Люсиль.
Мы подошли к лифту и я сказал лифтёру:
- Семнадцатый этаж. Номер для новобрачных.
- О вас докладывали? - осведомился лифтёр.
- Вне всякого сомнения, - отозвался я и мысленно решил потом объяснить Люсиль, что хладнокровие и уверенность способны творить чудеса. На семнадцатом этаже был холл и три двери.
- Средняя дверь ведёт в номер для новобрачных, - пояснил лифтёр. - Правая - в президентский, левая - в номер для бизнесменов.
- Есть тут кто-нибудь, кроме графа с его молодой женой?
- В их номере никого. Но в президентском разные странные люди.
- Только не говорите мне, что там президент.
- В этом отеле он не остановится. Если тут что-то и есть президентское, то разве что цена.
Его физиономия сияла, и хотя он был не прочь постоять и полюбоваться внешностью Люсиль и моим остроумием, дела позвали его, и он уехал. Просто удивительно, сколько народу получало удовольствие от одного вида Люсиль.
- Ну что ж, - сказал я ей. - Синтия, стало быть вернулась.
- Харви, - начала Люсиль, взяв меня за руку. В её голосе послышались какие-то новые нотки, и я удивлённо посмотрел на неё.
- Харви, тут что-то не так.
- Почему это?
- Неужели тебя ничего не смущает? Нет, тут что-то явно не так. Должны быть голоса, музыка, а я ничего не слышу.
- Хорошая звукоизоляция, - пояснил я. В маленьком фойе имелся толстый ковёр, стены были обиты синтетически расписанными обоями, в углу стояла скамейка в неогреческом стиле и маленький столик, а на нём ваза со свежими цветами. Шикарная обстановочка.
- Не слишком ли легко нас сюда впустили? - спросила меня Люсиль.
- Лифт - великое дело.
- Харви, не хохми. У тебя есть оружие?
- Ты с ума сошла. Зачем оно мне?
- Но ты ведь частный сыщик, - не унималась Люсиль. - А частные сыщики носят при себе оружие.
- Я расследователь страховой компании.
- Харви, давай дождёмся Джекоби.
- Джекоби! Это же курам на смех! Великий оперативник. Ну его - с его европейскими манерами.
- Бога ради, Харви, не надо шутить. Я никак не могу взять в толк, почему нам нельзя было обратиться к сержанту Келли и лейтенанту Ротшильду? Зачем тогда вообще полиция? Я ещё не видела ни одного фильма, где беды можно было бы избежать, не позвав полицию. Знаешь, по ходу действия наступает такой момент, где все зрители с двумя извилинами бормочут: "Ну, скорее, позвоните в полицию!" Но нет, идиот-герой, придуманный умниками из Голливуда, об этом и слышать не желает. Вместо этого он храбро шагает навстречу беде и бац!
- Я же говорил тебе: подожди меня внизу, - сердито прошипел я.
- Ладно, Харви, я больше не буду.
У двери был декоративный медный молоток. Я трижды постучал, и не успели стихнуть мелодичные звуки, как дверь открылась, и я вошёл. Люсиль вошла за мной, и дверь за нами закрылась. У дверей возник высокий загорелый человек. Рост его был шесть футов два дюйма, никак не меньше. На нём был серый пиджак, узкие брюки, ковбойские тиснёные серебром сапоги и широкополая ковбойская шляпа. В руке у него был пистолет сорок пятого калибра, снабжённый глушителем. Он улыбнулся, не разжимая губ, затем кивнул и, махнув рукой с пистолетом, пригласил нас в гостиную. Возможно, вы не имели возможности убедиться, до чего выразительными бывают эти короткие взмахи руки с пистолетом, но уж поверьте мне на слово. По ней можно чётко представить себе, в каких отношениях с оружием находится этот человек. Встретивший нас молодец, смею вас уверить, был с ним на короткой ноге. Он давно и крепко дружил со всем, что стреляет. Так, по крайней мере, мне показалось, и я не испытал ни малейшей потребности проверять мои догадки на практике. Я послушно вошёл в гостиную. Люсиль за мной.
В гостиной я увидел объект - или точнее, объекты - моего поиска. Высокая, хорошо сложенная молодая женщина сидела в кресле в состоянии полного ступора. На полу, вытянувшись во весь рост, лежал молодой человек. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы сказать: это был граф Гамбион де Фонти, он же Валенто Корсика. Это был ухоженный и вполне пригожий молодой человек. В петлице у него была белая гвоздика, что делало его похожим на упавший на пол манекен, из тех, что красуются в витринах универмагов. Но из манекена не может хлынуть кровь, а у этого человека на полу из трёх пулевых ран в груди обильно текла кровь.
В комнате было ещё четверо мужчин, один из них отличался невероятной тучностью. "Толстяк Ковентри" - мелькнуло в моём мозгу. Странное имя… И тут я вспомнил, что говорил мне Ротшильд.
Глава десятая
Толстяк указал на пустой диванчик и сказал, гнусаво растягивая слова:
- Присаживайтесь, ребята. Можете расслабиться. У нас тут дружеская встреча.
Мы сели на диван. Синтия Брендон вышла из своего ступора, посмотрела на нас, а я спросил:
- Вы Синтия Брендон?
Она вдруг начала рыдать. Люсиль дотронулась своей рукой до моей и шепнула:
- Харви, мне страшно!
- Ну что ты, детка, - сказал толстяк, - ты среди джентльменов старой южной школы. Беспокоиться не надо.
Трое остальных теперь встали и по кивку толстяка подошли к нам.
- Обыскать его, - распорядился тот.
- У меня нет оружия, - сообщил я.
Но меня быстро и умело обыскали.
- Сумочку дамы, - распорядился толстяк.
Они изучили содержимое сумочки Люсиль.
- Всё чисто, - доложил высокий улыбчивый человек, впустивший нас.
Они были одеты одинаково - серые фланелевые пиджаки с подбитыми ватой плечами, узкие брюки. У каждого были ковбойские сапоги, галстуки шнурком и бриллиантовые перстни. Лишь один был невысок и совсем юн. Прочие же ростом удались на славу, им было между тридцатью пятью и сорока.
- Я - Толстяк Ковентри, - сообщил главный, - ты, наверное, успел про меня наслушаться, братец Крим?
- Откуда вы знаете, как меня зовут?
- Я верю в то, что всегда надо знать самое необходимое, братец. А теперь я представлю тебе мальчиков. Джентльмен, впустивший вас, известен, как Джо Эрп, Потомок. Никакого отношения к миллионерам Эрпам, но какой-то остряк назвал его Потомком, и прозвище осталось. Там вон Джек Сэлби, мы зовём его Рино, а вон тот бледный - Фредди Апсон, он же Призрак. Ну а это - Малыш Билли. Но пусть его габариты не вводят тебя в заблуждение, братец Крим. Ну-ка, Билли, сколько человек ты убил?
- Девятнадцать.
- А сколько тебе годков?
- Девятнадцать.
- Когда тебе исполнится двадцать, Билли?
- Завтра.
- Ну что, будешь отмечать день рождения новыми победами?
- Запросто.
- Кто у тебя девятнадцатый?
- А вон тот иностранный сукин сын, что валяется на полу.
Синтия издала отчаянный вопль.
- Замолчи, солнышко, - велел толстяк. - Кто будет твоим двадцатым?
- А вон та сволочь, что сидит на диване. Но, по правилам, это надо сделать завтра, правда, мистер Ковентри?
- Сущая правда, Билли. Ты у меня умница.
- Как вы можете оставить его?! - вскричала Люсиль. - Как вы можете сидеть и трепаться, когда он умирает?!
- Мысль хорошая, - одобрил толстяк. - Ну-ка, ребята, отнесите его на кухню или куда-то ещё и положите в шкаф, что ли…
Эрп и Апсон взяли графа за руки - за ноги и вынесли из комнаты.
Люсиль глубоко вздохнула, взяла меня за руку и сказала толстяку:
- Вы удивительный человек, мистер Ковентри. Вы совершенно аморальный тип.
- Какое же клеймо вы собираетесь на меня поставить, мисси? - добродушно осведомился Ковентри.
- И не смейте называть меня мисси!
В этот момент я произнёс глупую фразу из телесериала о гангстере. Я был то ли перепуган, то ли ошарашен, но сказал следующее:
- Неужели вы думаете, это сойдёт вам так с рук? - а когда Люсиль удивлённо посмотрела на меня, добавил: - Чёрт возьми, мы же в Нью-Йорке, на Мэдисон-авеню. В отеле "Рицхэмптон". Вы что, психи?
Толстяк весело покивал головой:
- Ты просто чудо, сынок. Этот отель принадлежит мне.
- Как это так?
- Очень просто. Купил его пару месяцев назад - за семь миллионов долларов. Что скажешь, Большой Джо? - обратился он к Эрпу. - Это святая правда или гнусная ложь?
- Это святая правда, - отозвался Эрп.
- Но Джекоби… - Вы знаете Джекоби, местного детектива? - спросил толстяк.
Я тупо кивнул головой.
- Так вот, он работает на меня. Услужливый молодой человек, хотя и звёзд с неба не хватает. Я - его босс. Потому-то он у меня такой услужливый.
- Вам не зачем нас убивать, - сказала Люсиль.
- Мы не видели, как вы убили графа.
- Графа? Детка, он никакой не граф. Он глава организации, которую называют мафией. Слыхали о мафии, мисси?
Люсиль посмотрела на меня, а я - на неё.
- Господи, я до смерти напугана, - тихо прошептала она.
Толстяк осклабился и сказал человеку по кличке Ринго:
- Не сбегаешь на кухню, Ринго, за бутылочкой пепси? - Ринго потопал на кухню, а Ковентри пояснил мне: - Приходится, понимаешь, следить за своим весом. Раньше я на это не обращал никакого внимания, но нынче принято уважать этот вот холестерин.
Тут появился Ринго с пепси, Ковентри без лишних церемоний взял бутылку и одним длинным глотком осушил её до дна. Потом осторожно отставил бутылку в сторону, похлопал себя по животу и сказал, что в безалкогольных напитках есть что-то уютное и истинно американское:
- Прямо как яблочный пирог. Когда мы выходим на дело, я не разрешаю ребятам ничего крепкого. Ни за что и никогда. Работа и спиртное плохо сочетаются. Другое дело - безалкогольные напитки. Работник всегда имеет право промочить пересохшее горло, верно, Харви?
Харви! Я кивнул и внимательно посмотрел на него. Его ковбойские манеры сильно попахивали Голливудом. Он устраивал мне представление, но вот его "работники" были явно мастерами своего дела и вооружены были явно не ковбойскими пушками, а современным оружием с отличными глушителями. Работники, как он называл их, отличались отличной выучкой, да и он был отнюдь не провинциальным бандитом, случайно оказавшимся в большом городе.
- Можешь успокоить свою подружку - мы не собираемся вас казнить - по крайней мере, завтра. Нашему Билли, конечно, не терпится отпраздновать свой день рождения, но за год у него будет много возможностей поставить новую зарубку на своём оружии.
- Харви? - вопросительно прошептала Люсиль, на что я ответил:
- Успокойся, по-моему, он говорит, что думает. Не волнуйся.
- Ты мне нравишься, Харви, - продолжал Ковентри. - Я тебе точно говорю.
- Откуда вы знаете, как меня зовут?
- Подумаешь, большая тайна. Я же говорил, Джекоби работает на меня. Нет, нет, он понятия не имеет, кто я такой. Он хороший, честный мальчик. Но я знаю о тебе многое. Например, что ты самый ловкий сыщик по страховым делам, и об этой твоей подружке тоже знаю: зовут её Люсиль Демпси, и окончила она этот самый Радклиффовский колледж, что в Гарварде, или где он там, и что нынче она работает в Публичной библиотеке Нью-Йорка, всё это мне рассказал Джекоби - между прочим, он прямо-таки без ума от твоей подружки.
- Кого ещё вы знаете? - спросил я.
- Ты будешь удивляться, Харви, но я знаю и этого иностранца, которого убили мои ребята - куда вы, кстати, его дели?
- Сунули в ларь для грязного белья, - сообщил Джо Эрп.
- Ну и хорошо. Так вот, что его звали Валенто Корсика, он же граф Гамбион де Фонти, и что он главный человек в мафии.
Синтия Брендон издала пронзительный вопль, потом внезапно замолкла и сказала совершенно нормальным голосом:
- Всё это неправда, - и тяжело задышала.
- Что неправда, дорогая? - осведомился Ковентри.
- Что он был главой мафии. Он был графом. Ему заплатили десять тысяч за это… а вы его убили… Вы жестокие животные… и я никогда не любила Техас… Ведь именно оттуда родом мой отец.
- Успокойся, детка, - мягко сказал Ковентри. - Не надо так волноваться по пустякам. Техас тут не причём. Всё дело в том, что нью-йоркская мафия совсем распоясалась: пора честным гражданам призвать мерзавцев к порядку. Мы хотим напомнить мафии: их дни сочтены. Это пока только первый шаг.
- Вы хотите сказать, что за этим и приехали в Нью-Йорк? - осведомился я.
- Господи, Харви, конечно, нет. У нас самые разные дела и интересы в Нью-Йорке, но когда мафия начала протягивать свои щупальца к этому отелю и пожелала его купить, я забеспокоился. У нас и раньше бывали недоразумения с мафией. Им невдомёк, что мы владеем этой хижиной. Видишь ли, им нравится местоположение. Я наставил в номерах "жучков". Конечно, я не прослушивал все разговоры, боже упаси, но дама Фортуна нам улыбнулась, и я узнал, что они замыслили внедрить сюда какого-то поддельного графа и женить его на настоящей американке, да ещё из Техаса. Разве это джентльменский поступок, скажи мне, Харви?
- Нет, конечно, - уверил его я.
- Он-то был истинным джентльменом, каким вам не быть никогда, - подала голос Синтия, вытирая глаза кружевным платочком. Теперь я мог получше её разглядеть. Надо сказать, она была запоминающейся наружностью - рыжая и, по-своему, очень даже привлекательная: длиннолицая, длинноногая.
- Он может позволить себе любезничать с вами, - пояснила мне Синтия. - Только я видела, как этот крысёнок убил бедного графа.
Малыш Билли только ухмыльнулся.
- Поэтому, если кого ему и придётся убрать, так это меня. И если вы думаете, что я хоть минуту радовалась тому, что у меня богач отец, мистер…
- Крим, - подсказал я, - но можете звать меня Харви.
- Ах, ах, зовите меня Харви, - передразнила меня шёпотом Люсиль.
- Господи, что вы так волнуетесь, мисси, - сказал толстяк. - Билли уже выполнил обязательства по девятнадцати контрактам. Как говорится, всё равно, за что висеть на виселице - что за овцу, что за корову. Ты со мной не согласен, сынок? - спросил он Билли.
Билли снова ухмыльнулся. Он изучал обивку кресла и ковырял её ногтем.
- Знаете что, мистер Ковентри, - вдруг сказал он.
- А мне нравится это кресло. Нельзя ли отправить его ко мне в Техас?
- Почему нельзя, Билли, можно.
Толстяк улыбнулся, а за ним и остальные. Они явно любили своего талантливого юнца.
- Знаете, что ещё бы мне хотелось, мистер Ковентри? - спросил то.
- Ну чего, Билли?
- Ещё мне хотелось бы разложить на диване эту длинноногую рыжую стерву и как следует её оттрахать.
- И это, наверное, можно устроить.
- Только через мой труп, - сказала Синтия.
- Поживём, увидим. Я уже говорил, что у меня нет намерений ликвидировать кого-нибудь из вас, а ты начинаешь дерзить. Я не люблю дерзких девчонок. Советую обратить внимание на слова Билли. Он парень уважительный…
- Послушайте, мистер Ковентри, - принял я его намёк к сведению. - Не могу выразить, какое облегчение доставляет мне ваше философское отношение к происходящему. Поскольку вы знаете обо мне всё, нет смысла пытаться ввести вас в заблуждение. У меня есть одна-единственная цель - доставить Синтию Брендон домой целой и невредимой.
- Я так и думал, Харви. Девица крепко застрахована, да?
- Застрахована, - согласился я. - Но вы же знаете, что такое страховые компании, мистер Ковентри. Они ни за что не станут платить страховку, если только найдут какую-то зацепку.
- Ну конечно, Харви. Кстати, у меня у самого есть маленькая страховая компания в Далласе. Но, Харви, ты уж говори дело, дружок. Не хочешь же ты сказать, что я так просто возьму и выпущу вас троих.
- Именно это я, вообще-то, и имел в виду.
- Харви!