* * *
Бережно держа ее за краешки в руках, Гараничев рассматривал извлеченную из воды фотографическую картинку: колокольня Ивана Великого. Памятник архитектуры снят ясным солнечным днем – похоже на первые жаркие деньки где-нибудь в мае. Некоторые попавшие в кадр женщины еще носили теплые жакеты. Судя по стилю одежды фото было сделано в прошлом веке.
Гараничев перевернул картинку, – так и есть! Книжный текст… Страница вырвана из книги и зачем-то слегка обрезана.
Положив фото Ивана Великого на край бассейна, Гараничев еще раз слазил в воду, – в этот раз за изображением главы государства.
Теперь фотки лежали перед ним так же, как до этого на дне: президент и рядом знаменитая колокольня. Михаил Павлович стряхнул с правой руки капли воды, вытащил из кармана брюк чистый носовой платок, кое-как вытерся, опустил рукав рубашки, надел пиджак.
Несколько минут подряд он рассматривал два изображения, смотревшихся вместе одновременно странно и зловеще. Колокольня была тем местом, куда, по предсказанию, должен был подняться парень с реки Чертановки. Одновременно группа Гараничева расследовала смерть трех Генеральных секретарей. Не в этом ли контексте подброшены в фонтан… Стоп!.. И еще конечно же рыбки! Рыба на записке, которую подобрала женщина из обслуги Черненко.
Михаил Павлович обернулся – ему показалось, чуть поодаль за спиной кто-то стоит… Никого. Сад Коммунизма был пуст.
Тот, кто подбросил фотографии, находился рядом, совсем близко. Но старый гебист чувствовал: бесполезно гнаться за ним по кремлевским коридорам. Ночка, судя по всему, предстояла интересная.
В кармане завибрировал мобильный телефон.
Машинально Гараничев вынул его, посмотрел на дисплей: пришла эсэмэска. Открыв ее, Михаил Павлович вздрогнул.
Отправителем послания числился Сад Коммунизма.
* * *
– Он стал очень замкнут. Почти не разговаривает ни с матерью, ни со мной… – Мацыгин вперился взглядом в медвежью шкуру, повертел в руках пустой стакан.
– Какая-то дурная компания?.. – в это мгновение Гаспарян почему-то вспомнил, что забыл запереть входную дверь.
– Шутишь! В его-то возрасте! Хотя, конечно, нынешние дети взрослеют рано. Нет… Я не думаю, что это компания. Он стал больше сидеть дома. Да что там!.. Вообще никуда не выходит. Только школа. Там у них…
– Частное заведение. Платишь хорошие деньги… Ученики – дети солидных бизнесменов, проверенный коллектив, – Артурчик угадал, что сейчас скажет Мацыгин.
– В общем, да. На школу я подумать не могу. Понимаешь, этот вопрос "А как ваш сын?" заданный посторонним человеком… Мне кажется, до него я еще имел призрачную надежду – поведение Федечки – так… Картина случайна!.. Но тут я понял: какие-то тучи сгустились над всеми нами. Парень угрюм, непрерывно читает…
Мацыгин неожиданно замолчал.
– Что?!.. – не выдержал Артурчик.
– Апокалипсис!.. Знаешь, Откровение апостола Иоанна. Это в тринадцать-то лет!.. Он с ним не расстается. Вырвал страницы из Библии…
– Кто-то подсунул ее ему?..
– Нет. Это наша. У нас был дома один экземпляр. Но самое главное, сегодня утром он сказал: "Мы отомстим за казнь, которая была совершена ровно в этот день!" Федечка смотрел биржевые новости. Рассказывали про "Супер-Нефть"…
* * *
"Здесь нельзя оставаться ночью. Уйди. Это в твоих интересах"
Большой палец Гараничева забегал по кнопкам мобильника. Он составлял ответное SMS-послание.
"А если я не уйду?"
Отправив сообщение, он через несколько мгновений получил уведомление – эсэмэска достигла адресата.
Ему стало не по себе. Долгим, внимательным взглядом посмотрел по сторонам. Сад Коммунизма… Получается, он спрашивал у него?.. У кого?..
У этих вот эвкалиптов? Или у той пальмы? У зарослей тропических папоротников? А может быть у фонтана с глыбами разноцветного хрусталя?
На бортике по-прежнему лежали мокрые картинки: президент и рядом – колокольня Ивана Великого.
Мобильник в его руке задергался – очередное SMS. Гараничев не спешил открывать его. Сделал глубокий вдох, выдохнул. Волнение не улеглось. В таком состоянии он не сможет трезво проанализировать происходящее. "Сад Коммунизма"… Этот псевдоним производил впечатление. Выбивал из колеи. А может, не псевдоним?..
Долгим взглядом Гараничев опять обвел заросший тропическими растениями зал кремлевского дворца. Какая чушь лезет в голову!.. Это же только псевдоним!..
И все же в этот момент он затосковал от того, что рядом нет никого из подчиненных…
"Надо прочитать пришедшее сообщение! – приказал он себе. – Может, это от Петренко или Исаева?.. Скорее всего, они уже покинули вычислительный центр…"
Михаил Павлович решительно нажал на кнопку мобильного телефона. Эсэмэска высветилась на экране.
43.
– Послушай, у меня такое ощущение, что за нами следят!.. – Исаев, сидевший за рулем служебного "вольво" резко сбросил газ.
Автомобиль начал терять скорость.
Петренко хотелось обернуться и посмотреть сквозь заднее стекло, но он не делал этого. Ждал, что скажет напарник. Исаев следил за кем-то в зеркало.
– Точно! – наконец произнес он. – Вон они тоже поехали медленнее.
– Что за машина?
– Джип. Кажется, какой-то корейский. Не знаю, что за марка. Держатся на расстоянии.
– Может, тебе показалось…
– Все может быть…
"Вольво" принялось набирать скорость.
Улица в районе Перово была застроена старыми невысокими домами. Многие обветшали и явно предназначались под снос. Фонари светили тускло. Улица больше походила не на московскую, а на какой-нибудь проспект на окраине провинциального города.
– А ну-ка сверни вон туда… – велел Петренко. Лет десять назад он снимал здесь квартиру. Дом находился как раз за поворотом. Улочка там была малоезжей. – Повернешь, проедешь немного и остановишься. Посмотрим…
Не нажимая на педаль тормоза и не включая сигнала поворота Исаев резко повернул руль. Петренко вцепился пальцами обеих рук в кресло.
Машина не перевернулась лишь чудом.
– Ты обалдел!.. – прохрипел Петренко.
– Сам распорядился… – Исаев выглядел вдумчиво-серьезным. Он принялся тормозить.
"Вольво" остановилось не сразу. Оба с нетерпением ждали.
– Вот видишь!.. Кто бы стал нас преследовать?.. Посмотрел бы я на такого смельчака! Да и зачем?.. – с облегчением проговорил Петренко, когда по его ощущениям прошло достаточно времени, чтобы вторая машина завернула за угол улиц.
В это мгновение мимо них на огромной скорости промчался корейский джип.
– Это он! – мрачно произнес Исаев.
– Ни о чем не говорит! Проехал дальше и не остановился…
Мнимые преследователи скрылись за поворотом. Высокий забор и угол здания скрывал от сидевших в "вольво" агентов перпендикулярную улицу.
Исаев тронул автомобиль с места. Медленно он завернули вслед за джипом.
– Вон он!
Потушив фары корейская машина остановилась в самом конце улочки.
– Поезжай помедленнее… – распорядился Петренко.
В этот момент его мобильный телефон зазвонил.
– Да!.. – выкрикнул он, разламывая надвое "моторолу"-раскладушку. Номер, высветившийся на экране был ему незнаком. Глаза тем временем не отрываясь разглядывали стоящий у обочины джип, – расстояние до него быстро сокращалось.
– Саня, все был сплошной обман!.. Саня, мы проглядели самое главное! Оно лежало на поверхности…
– Что?!.. А?.. Кто это? – пока Петренко по инерции задавал последний вопрос, он успел сообразить, что за человек звонит ему: программист из вычислительного центра, от которого они только недавно уехали! Выражение лица агента стремительно менялось.
– Что?! – заорал в трубку Петренко. – Что лежало на поверхности?!..
– Саня, прежде всего надо остановить все планируемые действия. Мы можем нажать не на ту кнопку. Понимаешь, кнопка судьбы. Она существует… Нажми мы ее нечаянно – и все, конец!
– Что там? Ты можешь сказать, что ты обнаружил?!..
В трубке послышались короткие гудки.
* * *
"Тогда сегодня ночью умрешь!"
Десяток секунд назад Гараничев краем глаза заметил – с дальнего конца сада в его сторону идет Рудалев. И все же не мог отвести взгляда от только что полученной эсэмэс.
Лампы, освещавшие Сад Коммунизма, работали на минимальном уровне. Наконец Гараничев заставил себя отойти от хрустальной горки, – на нее падали струи фонтана воды, бившего вверх. Сделал несколько шагов навстречу подчиненному.
"Что же делать?!" – впервые за годы в душе начальника царило смятение. Никакого плана действий! С чего начать?!.. Ему угрожали. Часы отсчитывали минуту за минутой. Странная ночь!
За спиной на бортике фонтана по-прежнему лежали изображения главы государства и колокольни Ивана Великого.
– Ну что, выспался?.. – шеф подошел к столу, уселся в отлично сделанное кресло.
– Проснулся от жуткой головной боли… Не знаю, что со мной, – проговорил Рудалев, отодвинул кресло, расположился за столом. Вид – измученный. – Давайте брежневскую бумагу. Отвезу парню из вычислительного центра.
– Документ отправлен…
Едва Гараничев сказал это, мобильный телефон принялся играть мелодию вызова.
Рудалев уставился на шефа: заметил, как при первых звуках полифонии в глазах пожилого офицера промелькнул страх. Тут же в собственном кармане задергалась телефонная трубка.
Ответили "Алло" одновременно.
– Так… Да… Понял… – оба точно играли одну роль.
Первым отключился Рудалев:
– Нужно срочно ехать!.. Наш человек в ВЦ настаивает на встрече… – молодой мужчина был встревожен. – Что-то серьезное…
Гараничев схлопнул трубку:
– Петренко тоже получил от него звонок… Видимо, первым. Они с Исаевым отвезли брежневское послание в ВЦ. Но времени у них больше нет… Есть важное дело. Другое… Поезжай, этот Саня – твой контакт.
Рудалев кивнул головой. Встал, стремительно направился к выходу.
Квартира Логиновой в конце Кутузовского
– Зинаида Степановна, нас интересует период начиная с последних месяцев жизни Брежнева и заканчивая смертью Константина Устиновича… Что-нибудь связанное с рыбными промыслами… – проговорил Петренко.
– Какие еще промыслы?! Про это я не знаю.
Уже двадцать минут агенты находились в огромной московской квартире. Дом расположен в самом конце Кутузовского проспекта. Хозяйка – Логинова – супруга одного из помощников Черненко. Тяжело уселась на узкий, стоявший у стены диванчик, – крупная старуха с широким мясистым лицом.
– Я так поняла, вас интересует происходившее перед кончиной Леонида Ильича. Мне известно только то, что сказал мне муж… Знаете, – хозяйка квартиры вдруг посмотрела на них с нескрываемой злобой. – Услышав – вы пришли, муж сказал: это очень темное дело. Запретил мне вмешиваться в него. Прошлое должно остаться в прошлом.
– Вы же обещали рассказать! Вы должны это сделать! – не выдержал Исаев. Чайник на плите пронзительно засвистел. – Иначе, зачем мы приехали?!..
– Нет! – отрезала старуха. – О, боже, что это?! – вскричала она, глядя на потолок.
В этот момент в кармане Петренко завибрировал мобильный телефон.
44.
– Ты должен помочь разыскать брата!.. – тон, с которым Сергей Васильевич обращался к Рубцову, становился более требовательным.
Антон находился в кремлевском кабинете много часов подряд. Сюда привозили на двухъярусном столике с колесиками изысканные блюда, здесь за кофе с пирожными отдыхал в глубоком кресле.
Юрий исчез. Вместе с Агатой. Прямо из казино, – под самым носом парней из группы Холмогорова.
– Ночью с ним не пересекался. Даже не говорил по телефону. Кстати, что сделали с моим номером?.. Мобильник работает. Но звонки не приходят. И сам не могу ни отправить сообщение, ни позвонить…
– Мы здесь не при чем…
Сергей Васильевич отвернулся к окну. Антон понял: офицер лжет.
"Значит, заблокировали связь!.. Не доверяют… Какого черта!"
– Думаю, раньше, чем сам выйдет со мной на связь, поговорить будет невозможно. Он выжидает… У него нет гарантий, что вы не арестуете его.
– Мы дали их еще тогда!..
– У меня не было возможности сообщить о них Юрию. Если убедится: никто не пытается разыскать его след – объявится сам. Тогда организую встречу. Не раньше!.. До этого срока его для вас не существует!..
– Хорошо!.. – нехотя проговорил Сергей Васильевич. – Как бы только от этого не стало хуже. Прежде всего, твоему брату.
В одном из московских скверов
– Вы уверены? Такой случай был?! – голос Элалии задрожал от волнения.
– Да. Леонид Ильич действительно однажды поднимался на колокольню Иван Великий!.. Среди тех, кто в тот день сопровождал его – я.
– Когда это было?!..
– Даты не помню!.. – старик – в прошлом сотрудник брежневской охраны – потер ладонь о ладонь.
В сквере – безлюдно. Впереди тускло светил одинокий фонарь. Элалии хотелось развернуться, зашагать в обратную сторону, к улице, – там по-прежнему много машин… Не смела прерывать собеседника.
– Незадолго до его смерти. Конечно, не накануне, но… – старик обхватил лоб пальцами правой руки – мучительно вспоминал. – Точно не помню!.. Забыл!
– Желание побывать на колокольне показалось всем странным. Но не спорить же с генсеком! Элементы неадекватности в его характере по большому счету были всегда. Все эти побрякушки… Когда сказал, что хочет войти… Говорил, к нему обратилась группа деятелей культуры… Архитекторы, искусствоведы. Мол, колокольня ветшает… "Хочу посмотреть своими глазами. Пойдемте"… Но на Ивана Великого поднимался один.
Квартира Логиновой в конце Кутузовского
Кровь!
– Это знак! Знак! – захрипела старуха.
Петренко в этот момент прижимал к уху трубку мобильника. Хриплым от возбуждения голосом в ней кричал Никонов – агент из их группы:
– Боюсь, я подкину вам еще одно дельце!.. Прямо сейчас!.. Я нашел рыб. Рыбы и наш четырежды герой Союза Лёнчик!.. Связь совершенно прямая… Вам надо выехать по адресу…
– О ужас, что же теперь делать?!.. Помогите мне, пожалуйста!.. Ведь это кровь! Кровь! Вот увидите… Бог велит мне молчать! – истошно вопила старуха.
Петренко пришлось прерваться:
– Подожди, я тебе перезвоню! – он дал отбой.
Сквозь щель сверху в кухню Логиновой текла буро-красная жидкость. Цвет ее стремительно светлел, пока не превратился в розовый.
– Слушай, а ведь это и вправду кровь! – проговорил бледный Исаев.
– Кто бы сомневался! Смешана с водой.
Две трубы уходили под потолок, там исчезали в своеобразном овальном коллекторе. Зазоры в несколько миллиметров заделаны цементом, но тот частью растрескался, частью вывалился.
* * *
Майков, еще один сотрудник из отдела Гараничева, ехал ночью в поселок "Березовая роща". На дальней границе Московской области проживал на даче Шеин. Вчера его не стало.
Письмо Брежнева прочитало несколько человек. Все, что узнали в тот день благодаря Четверикову, помощнику Андропова, поклялись держать в секрете.
"Группа посвященных… – думал Майков. – Сколько их было? Двое? Трое? Четверо?.. Ясно одно: кто-то из группы выдал тайну некому загадочному человеку!"
Никто не знал его имени. Один за другим посвященные стали умирать, унося свои знания в могилы.
"Страх Четверикова был чудовищен… Он метался, не выдерживал… Решение открыть тайну Плужникову объяснимо. Но Плужников не выяснил главного – что в письме? Загадочный Некто устранил и Четверикова… Попробуем восстановить логическую цепь… Плужников выезжает в США. Там его сын. Отпрыск угодил в тюрьму. Пытаясь облегчить судьбу, отец неожиданно информирует ЦРУ о былом разговоре в Москве: со смертью Брежнева что-то нечисто, существует таинственное письмо генсека… В Россию посылают Элалию. Цель благородная: помочь русским…"
Шеин – один из посвященных?.. Перед смертью приходил к соседу – астроному Тихомирову, задавал странные вопросы… "Из ельника исходит опасность!" – так он сказал накануне смерти. Бред свихнувшегося старика или отчаяние загнанного человека?
* * *
От прежнего владельца, продавшего свой дом практически пустым, Артурчику досталась специфическое удобство – небольших размеров винный погреб. Был рассчитан на тысячу бутылок, но сейчас там не больше десятка.
Виски закончилась. Прекращать пить они с Мацыгиным не собирались.
Одна из бутылок показалась Гаспаряну наиболее ценной – красное французское вино "Шато Кадиллак Руж".
Подхватив "снаряд", покрытый характерным налетом, Артурчик стал подниматься по ступенькам вверх.
Кремль
– Мы заблокировали его мобильную связь… Думаю, Рубцов и не догадался, что звонит в никуда, сигналы "занято", длинные гудки приходят вовсе не от тех, с кем хочет поговорить… – произнес с раздражением Холмогоров.
– Он обо всем догадался. Разве недостаточно было прослушивать?!.. -
спросил Сергей Васильевич.
Он был начальником Холмогорова.
– Он мог получить в ходе разговора нежелательную информацию. Холмогоров взял с низкого столика пиалу с зеленым чаем, сделал глоток, поставил обратно.
– Отмените технические штучки. Пусть пользуется телефоном.