- Необходимости в услугах специального подразделения по освобождению заложников не возникнет, - продолжал Волк. - Уверяю вас, если до этого дойдет, все будет потеряно. Надеюсь, вы уже понимаете мои методы. Никакой мобилизации и никакого расследования. Отзовите своих псов. Все слышали? Никто не должен пытаться установить мою личность. Вам действительно все понятно? Пожалуйста, отвечайте.
Ответили все. Каждый сказал "да". Они поняли: Волк снова пытался выставить нас мальчишками. Или ему просто нравилось унижать одновременно ФБР, ЦРУ и министерство национальной безопасности.
- Пусть тот, кто не ответил, покинет зал. Пожалуйста. - Волк хохотнул. - Нет, нет, сидите. Всего лишь небольшая шутка. Я, как это у вас называется, "креативный тип". Но в отношении мистера Махони я не шутил. И насчет расследования тоже. Прошу отнестись к моему предложению с максимальной серьезностью. А теперь перейдем непосредственно к сегодняшнему вопросу. Ситуация складывается весьма интересная. Надеюсь, кто-нибудь записывает?
Пауза длилась примерно пятнадцать секунд. Затем Волк продолжил:
- Я хочу, чтобы вы знали, какие города выбраны мной в качестве целей. Время пришло. Их четыре. Я бы посоветовал властям и жителям этих городов приготовиться к самому худшему из возможных вариантов. И этот худший вариант - полное уничтожение.
Еще одна пауза.
- Итак, города-мишени: Нью-Йорк… Лондон… Вашингтон… Франкфурт. Они должны быть готовы к самой страшной в истории катастрофе. И последнее. Все, что здесь было сказано, не предназначено для широкой публики. В противном случае я нанесу удар незамедлительно.
Связь снова прервалась. Волк так и не установил никакого срока. Не провел черты.
Глава 24
В то утро президент Соединенных Штатов в половине шестого был на ногах. Он только что провел двухчасовую встречу и держался лишь за счет четырех чашек кофе. Совет национальной безопасности собрался в его кабинете в 3.30. Присутствовали руководители ФБР и ЦРУ, а также несколько ведущих специалистов по разведке. Все без исключения отнеслись к угрозам Волка с полной серьезностью.
Президент чувствовал, что достаточно хорошо подготовлен к следующей встрече, хотя кто знает, как поведут себя политики в реальной чрезвычайной ситуации?
Наконец он повернулся к главе своей администрации:
- Ладно, приступаем.
Через пять минут президент уже разговаривал с канцлером Германии и британским премьер-министром. Он видел их на экране, слышал произносимые ими слова, не вполне совпадающие с движением губ - странное это дело, видеоконференция.
Трудно поверить, но ни одна из разведывательных служб трех стран не располагала о Волке точными сведениями: кто он, где живет, чем занимался раньше. Президент сказал об этом коллегам.
- Наконец-то мы хоть в чем-то согласны, - заметил канцлер Германии.
- Да, мы все знаем, что он существует, однако никто и понятия не имеет о его нынешнем местонахождении, - признал премьер-министр. - Есть предположения, что Волк работал на КГБ. Мы полагаем, что ему около пятидесяти. Наверняка известно только то, что он дьявольски умен. Невероятно. От этого можно сойти с ума.
Все закивали. А потом сошлись и еще на одном. С террористом переговоров быть не может.
Так или иначе, Волка необходимо выследить и уничтожить. Соблюдая при этом крайнюю осторожность.
Часть вторая
Неверным курсом
Глава 25
Чем дальше, тем больше, на взгляд Волка, все крупные города теряли собственное лицо, сливаясь в одно уныло-однообразное, одинаково прилизанное и начищенное место. Капитализм и транснациональный бизнес победоносно шествовали по планете, а вслед за ними, стараясь не отставать, мир затягивала раковая опухоль преступности. Для Волка не имело значения, куда он прибыл и где находится - русский чувствовал себя равно неуютно едва ли не во всех столицах и крупнейших деловых центрах.
Нынешним вечером он оказался в Вашингтоне. И здесь ему предстояло спланировать следующие шаги.
Никто в мире не понимал Волка, ни одна живая душа. Да и возможно ли такое, чтобы один человек понимал другого? Нет. И в этом отдавали себе отчет все рационально мыслящие люди. Зато никто не догадывался о том, какого уровня достигла развивавшаяся в нем паранойя, о том, что когда-то давно - и, между прочим, не где-нибудь, а в Париже - прижгло сердце огненной печатью. Волк ощущал ее присутствие в себе почти физически, как присутствие яда, отравившего организм. "Моя ахиллесова пята", - думал он. И эта болезнь, эта уверенность в скорой преждевременной смерти пробудили в нем страсть - не то чтобы любовь к жизни, но потребность сделать из нее игру, поставить ее на кон, желание победить любой ценой или по крайней мере не проиграть.
Вот и сейчас Волк шел по улицам Вашингтона, планируя свой следующий ход, который должен был обернуться новыми, еще более массовыми убийствами.
Один. Всегда один. Он шел, сжимая в руке неизменный черный резиновый мяч. Амулет, приносящий удачу? Вряд ли. Но как ни странно, ключ ко всему, что случилось с ним. Маленький черный резиновый шар.
Пришло время, напомнил он себе. Время думать, планировать, осуществлять. Волк не сомневался в том, что правительства не согласятся с его требованиями; они просто не могут их принять. По крайней мере сейчас. Они не сдадутся так легко.
Им нужен урок. И возможно, даже не один.
Вот почему в поздний час он приехал в пригород Вашингтона, туда, где жил директор ФБР Бернс.
Этому человеку можно было позавидовать. Волк и сам хотел бы так жить.
Красивый, ухоженный дом в стиле ранчо, достаточно скромный, вполне укладывающийся в рамки представлений об Американской Мечте. Синий "меркурий" на подъездной дорожке. Три двухколесных велосипеда под навесом. Баскетбольная корзина на стеклянном щите с белым квадратом над кольцом.
Должна ли эта семья умереть? Задача не такая уж трудная для исполнения. Некоторым образом даже приятная. И уж конечно, они того заслуживают.
Но станет ли такой урок самым верным, самым эффективным средством воздействия?
В этом Волк сомневался. А раз так, то ответ скорее всего отрицательный.
К тому же имеется и другая достойная внимания цель.
Старый должок, по которому давно пора расплатиться.
Что может быть лучше?
"Месть - блюдо, которое лучше подавать холодным", - думал Волк, снова и снова сжимая пальцами черный резиновый мяч.
Глава 26
Добро пожаловать в федеральную структуру, где все одержимы процессом деятельности, но никого не интересует результат. В последнее время эти слова стали моей мантрой, я повторял их едва ли не каждый раз, когда входил в Гувер-билдинг. И сейчас они представлялись как нельзя более верными.
То, что последовало за заявлением Волка, в полной мере соответствовало установившемуся после недавних президентских директив протоколу. Принятые решения можно было разделить на две совершенно обособленные группы: "расследование" и "устранение последствий". Расследованием предстояло заниматься ФБР, а задача устранения последствий ложилась на Федеральное агентство по чрезвычайным ситуациям.
Все гладко, все по инструкции, да вот только не работает. По крайней мере на мой взгляд.
Поскольку опасность угрожала двум крупнейшим городам США - Нью-Йорку и Вашингтону, сверху поступило распоряжение задействовать Группу по чрезвычайным ситуациям, с представителями которой мы и встретились на пятом этаже Гувер-билдинг.
Первой темой нашей утренней встречи стала оценка угрозы. Разумеется, после того как атакам подверглись уже три города, все воспринимали террористов всерьез. Вел обсуждение новый заместитель директора Бюро, Роберт Кэмпбелл Макиллвейн-младший. До самого последнего времени он находился в отставке и проживал в Калифорнии, откуда приехал по настоятельной просьбе директора Бернса. Поговорили немного и о ложной тревоге - таких случаев за прошедшие пару лет насчитывалось немало, - однако в итоге все согласились с тем, что на сей раз дело обстоит иначе. Сам Боб Макиллвейн никаких сомнений на этот счет не имел, и для большинства из нас его уверенности было достаточно.
Вторая тема касалась проблем устранения возможных последствий ударов террористов, а потому главным докладчиком стал представитель агентства. Способность медицинских и прочих служб справиться со своими обязанностями в случае крупного взрыва в Вашингтоне или Нью-Йорке или одновременно в обоих городах была поставлена под сомнение. В случае экстренной эвакуации одна только паника может стать причиной гибели тысяч людей. Особое опасение вызывал в этом отношении Нью-Йорк.
Я принимал участие во многих теоретических дискуссиях, подчас очень и очень откровенных, но, должен признать, этот разговор произвел на меня крайне тяжелое впечатление. А между тем повестка дня еще не была исчерпана. После тридцатиминутного перерыва на ленч - для тех, кто не потерял аппетит, - и телефонные звонки мы перешли к рассмотрению, может быть, главного пункта.
Кто ответственен за происходящее? Волк? Русская мафия? Какая-то другая группа? Что им нужно?
Первоначальный список состоял из нескольких десятков имен и названий организаций, но быстро сократился примерно до полудюжины: "Аль-Каида", "Хезболла", "Исламский джихад" или какие-то независимые группировки, действующие исключительно ради денег и, возможно, сотрудничающие с той или иной организованной террористической структурой.
В конце разговор зашел о практических действиях со стороны Бюро. За несколькими подозреваемыми было установлено постоянное как мобильное, так и стационарное наблюдение, причем не только в Соединенных Штатах, но и в Европе, и на Ближнем Востоке. Крупномасштабное расследование началось.
Началось вопреки ясному и недвусмысленному предупреждению Волка.
Наступил вечер, а я все еще разбирался в самой последней информации по Джеффри Шейферу, собранной и здесь, в Штатах, и в Европе.
Европа? Не там ли центр этого грандиозного заговора? Может быть, в Англии, где Шейфер прожил много лет? Или даже в России? А если в Штатах, в одном из русских районов?
В нескольких донесениях упоминалось о том, что Шейфер на протяжении ряда лет занимался вербовкой наемников в Африке.
И тут меня осенило.
Во время своего последнего визита в Англию Ласка прибег к хитроумной маскировке: въехал в страну на инвалидном кресле. На нем же он, очевидно, разъезжал и по Лондону. Известно ли Шейферу, что мы об этом знаем? Вряд ли.
Какая-никакая, а ниточка. Я тут же ввел данные в систему и пометил этот пункт флажком как особо важный.
А что, если Ласка пользуется инвалидным креслом и в Вашингтоне?
Может быть, мы наконец-то опередили его хоть на один шаг?
С надеждой на это, а также на то, что ночь пройдет спокойно, я и отправился домой.
Глава 27
Ранним утром следующего дня Ласка катил на своей черной складной инвалидной коляске по, как всегда, шумному вокзалу Юнион-стейшн. Он пребывал в хорошем настроении и думал по большей части о приятном. Ему нравилось побеждать, выигрывать, а сейчас он выигрывал, как говорится, при каждой сдаче.
Джеффри Шейфер сохранил очень хорошие контакты в Вашингтоне, в первую очередь среди военных, и это обстоятельство делало его особенно ценной фигурой при планировании любой силовой операции. Связи были у него также и в Лондоне, и в других выбранных в качестве целей городах, но Волк ставил на первое место именно Вашингтон. В любом случае он снова участвовал в игре, снова был кем-то.
А еще Джеффри Шейфер очень хотел поквитаться с Америкой. Он презирал американцев. И Волк предоставил ему возможность нанести этой стране существенный урон. Замочить. Переломать кости. Убить как можно больше людей.
Не так давно Шейфер коротко постригся и покрасил волосы в черный цвет. Скрыть свой рост, шесть футов и два дюйма, он не мог, зато сделал кое-что получше, взяв на вооружение уловку одного старого приятеля. Днем, пока светло, Ласка передвигался по Вашингтону в инвалидной коляске последней модели, которую можно было при необходимости без труда сложить и спрятать в багажнике "сааба". Если время от времени на Ласку и обращали внимание - а такое тоже случалось, - то совсем не потому, что он вызывал у кого-то подозрение.
Присутствие Шейфера на вокзале в ранний час объяснялось тем, что на 6.20 у него была назначена встреча с источником. Оба встали в очередь в "Старбакс" - источник за Лаской - и как бы невзначай завели разговор.
- Дело пошло, - сообщил источник, работавший помощником одного высокого чина в ФБР. - Предупреждение не подействовало, расследование уже ведется. В отмеченных городах установлено наблюдение. Разумеется, вас ищут и здесь. Этим занимается агент Кросс.
- Ничего другого я от них и не ожидал.
Шейфер криво улыбнулся. Новость его не удивила. Волк предвидел именно такое развитие событий.
Оставшись в очереди, Ласка купил кофе с молоком, после чего нажал кнопку и отъехал к платному телефону-автомату. Неспешно прихлебывая горячий напиток, снял трубку и набрал местный номер.
Ответила женщина.
- Есть работа. Как раз для тебя. Оплата очень хорошая. Пятьдесят тысяч. Займет не больше часа.
- Если так, то ты позвонил кому надо, - сказала женщина, считавшаяся одним из лучших снайперов в мире. - Беру.
Глава 28
Встреча с "субподрядчиком" состоялась около полудня в продовольственной секции торгового центра "Тайсонс корнер". Полковник Шейфер и капитан Николь Уильямс сели за маленький столик напротив "Бургер-Кинга".
Они заказали бургеры и содовую, но никто так и не притронулся к тому, что Шейфер называл не иначе как "кровеносными затычками проклятых янки".
- Милые колеса, - с усмешкой заметила капитан Уильямс, когда полковник подкатил к ней на коляске. - И не стыдно, а?
- Главное, что срабатывает, Никки. - Он улыбнулся в ответ. - Ты же меня знаешь. Ради дела готов на все.
- Да, полковник, я тебя знаю. Спасибо, что не забыл, вспомнил обо мне.
- Благодарить будешь потом. Сначала послушай, что за работа.
- Именно затем я и пришла. Послушать.
Вообще-то Шейфер уже засомневался в правильности сделанного выбора, с удивлением обнаружив, что за время, минувшее с их последней встречи, Никки Уильямс успела заметно утратить былую форму. При росте в пять футов и шесть дюймов она, должно быть, весила теперь около двухсот фунтов.
Тем не менее капитан Уильямс держалась с уверенностью высококлассного профессионала. Когда-то они почти шесть месяцев проработали вместе в Анголе, и там Шейфер убедился в ее исключительном мастерстве. Никки всегда выполняла порученное задание.
Он рассказал женщине только то, что касалось ее части операции, и повторил, что плата составит пятьдесят тысяч долларов. Больше всего в Никки ему нравилось то, что она никогда не жаловалась на трудности или риск.
- Что я делаю дальше? Когда вступаю в игру?
Всего два вопроса. Даже не поинтересовалась, в кого именно придется стрелять.
- Завтра в час будешь в аэропорту Манассас. В пять минут второго там сядет вертолет "МД-530". На борту тебя ждет винтовка "Пи-Эс-Джи-1".
Уильямс нахмурилась и покачала головой.
- Если не возражаешь, я воспользуюсь собственной. Предпочитаю "винчестер-М70". Оружие проверено в реальных условиях, и для подобной работы лучше не найдешь. Говоришь, стрелять придется через стекло?
- Да, капитан. В окно офисного здания.
Шейфер не имел ничего против замены оружия. Ему приходилось работать со многими снайперами, и у каждого были свои пристрастия, "пунктики", каждый любил делать по-своему. Он ожидал, что Уильямс выставит какие-то дополнительные требования, но та лишь кивнула и задала наконец главный вопрос:
- Итак, кто же у нас завтра умрет? Сам понимаешь, мне нужно знать.
Шейфер назвал имя объекта. Никки - надо отдать ей должное - даже бровью не повела. Ее реакция была чисто деловой.
- Я поднимаю цену. Удваиваю.
Шейфер медленно кивнул:
- Согласен. Меня это вполне устроит, капитан.
Никки Уильямс улыбнулась:
- Мало взяла?
Он снова кивнул:
- Да, мало. Но я все равно заплачу тебе сто пятьдесят. Только не промахнись.
Глава 29
Наконец-то. Наконец-то перед нами замаячила надежда совершить решающий прорыв. А началось все с того, что я вспомнил про инвалидную коляску. Мы получили ниточку и ухватились за нее.
В десять утра я мчался через Вашингтон к Фаррагуту, жилому комплексу на Кафедрал-авеню. Три года назад в подземном гараже Фаррагута погибла моя тогдашняя напарница, Пэтси Хэмптон. Ее убил Джеффри Шейфер. Именно в Фаррагуте жила доктор-психиатр Элизабет Кэссиди.
Мы установили наблюдение за ее квартирой всего тридцать шесть часов назад, и вот уже первый результат. Ласка появился. Он поставил машину в подземном гараже почти на том самом месте, где погибла Пэтси, и поднялся наверх, в пентхаус, где все еще жила его старая любовница.
Самое главное - Ласка был в инвалидном кресле.
Нас было пятеро, я и еще четверо агентов. Едва лифт тронулся, как мы достали оружие.
- Он чрезвычайно опасен. Пожалуйста, отнеситесь к этому предупреждению со всей серьезностью, - еще раз напомнил я, когда мы вышли из кабины и направились к двери с номером 10-Д.
Дверь была перекрашена, но все прочее - и квартира, и подземный гараж, и весь комплекс - осталось неизменным. Все как будто повторялось. Я помнил Пэтси Хэмптон, и меня переполняла злость.
Я надавил на кнопку звонка и крикнул:
- ФБР! Откройте дверь, доктор Кэссиди.
Дверь открылась. Передо мной стояла высокая симпатичная блондинка, которую я сразу узнал.
Элизабет Кэссиди тоже узнала меня.
- Доктор Кросс? Какой сюрприз. Хотя… пожалуй, нет.
Пока она говорила, я услышал за ее спиной шуршащий звук. Инвалидная коляска! Я поднял пистолет и оттолкнул доктора Кэссиди в сторону.
- Стоять! Не двигаться! - прокричал я.
Коляска остановилась. Сидящий в ней мужчина посмотрел на меня. Я покачал головой и медленно опустил револьвер. Проклятие повисло на губах. Ласка снова перехитрил нас.
- Я не тот, за кого вы меня принимаете, - заговорил мужчина в кресле. - Я не полковник Джеффри Шейфер. Мы даже не знакомы. Я актер, мое имя Фрэнсис Николо, и я действительно не могу ходить, так что, пожалуйста, не вымещайте на мне свое раздражение.
- Рассказывайте! - бросил я.
- Меня попросили приехать сюда и очень хорошо заплатили. Мне поручено передать вам привет от полковника и сказать, что вы допустили ошибку, нарушив полученные инструкции. А раз вы оказались здесь, то, значит, и нарушили. - Мужчина поклонился. - Такова моя роль. Это все, что я знаю. Как исполнение? Приемлемо? Если понравилось, можете похлопать.
- Вы арестованы, - сказал я и повернулся к Элизабет Кэссиди: - Вы тоже. Где он? Где Шейфер?
Она покачала головой и посмотрела на меня печальными глазами.
- Я не видела Джеффри уже несколько лет. Меня подставили, а над вами подшутили. И мной, и вами просто попользовались. Мне, конечно, тяжелее - я ведь любила его. Что ж, привыкайте. Зная его, я должна была предвидеть…
"И я, - подумал я. - Я тоже должен был предвидеть".