На улице появилось два полицейских автомобиля: один остановился прямо посреди мостовой за кортежем машин Секретной службы, второй затормозил, не доехав до него. Они включили свои "мигалки" и на некоторое время остановили движение на улице. Правда, машин пока что было немного. Синий "шевроле" и золотистый "лексус" послушно притормозили и принялись ждать. Ни одну из этих машин Ричер сегодня в округе не заметил. Джек внимательно смотрел на тент, пытаясь определить, когда по нему начнет проходить Армстронг, но это оказалось задачей невыполнимой. Он все еще смотрел на тот конец тента, который примыкал к дому, а дверца бронированного автомобиля уже захлопнулась, четверо агентов расселись по своим местам в "сабербене" и кортеж тронулся в путь. Ведущая полицейская машина рванулась вперед, а за ней последовали "сабербен", "кадиллак" и "линкольн". Второй полицейский автомобиль завершал эту кавалькаду. Все пять машин повернули на восток и проехали как раз мимо того места, где с чашкой кофе устроился Ричер. Шины жалобно завизжали на мостовой, а потом машины начали набирать скорость. Ричер наблюдал за тем, как кортеж постепенно скрылся из виду. Затем он отвернулся и увидел, как собравшиеся зеваки стали расходиться, и в районе снова стало тихо и спокойно.
* * *
Они наблюдали за кортежем со своего места, дающего хороший обзор и находившегося примерно в восьмидесяти ярдах от кафетерия, где расположился Ричер. Их наблюдение только подтвердило все то, что им было уже известно. Профессиональная гордость не позволяла им посчитать отъезд вице-президента на работу невозможным этапом для покушения, и они внесли его в свой список как приемлемый вариант. Правда, он стоял в этом списке практически самым последним. Какое счастье, что страничка в Интернете, которую создала команда переходного периода, предлагала еще такое множество всевозможных вариантов!
Они закружили по переулкам, пока благополучно не дошли до своего красного "сейбла", взятого в аренду.
* * *
Ричер допил последний глоток кофе и направился к дому Армстронга. Он сошел с тротуара там, где ему преграждал путь белый тент, ведущий прямо к двери дома Армстронга. Дверь оказалась закрытой. Ричер двинулся в обратном направлении и, уже стоя на тротуаре, встретил Нигли, которая направлялась к нему.
– Все в порядке? – поинтересовался Джек.
– Возможности у них все-таки есть. Правда, слишком подозрительных лиц мне встретить не удалось.
– И мне тоже.
– Мне понравилась эта затея с тентом и бронированным автомобилем.
Ричер согласно кивнул:
– Разумеется, вариант с винтовкой можно сразу отбросить.
– Не совсем так, – возразила Нигли. – Снайперская винтовка калибра 50 смогла бы пробить броню. Если использовать бронебойные или бронебойно-зажигательные пули "браунинг".
Ричер поморщился. Действительно, существовали такие снаряды: и просто пробивающие броню, и зажигательные. Обычный снаряд проходил сквозь стальную пластину, а зажигательный при этом еще и прожигал себе дорогу. Но, немного поразмыслив, Джек все же отрицательно покачал головой:
– У них не будет шанса прицелиться. Во первых, сначала надо дождаться, пока машина тронется в путь, чтобы убедиться, что вице-президент находится внутри нее. Потом не надо забывать и о том, что тебе придется стрелять в огромный автомобиль с темными стеклами. Один шанс из ста, что ты попадешь именно в Армстронга.
– Значит, придется использовать ракеты АТ-4.
– Именно об этом я и подумал.
– Да, можно применить осколочно-фугасный снаряд, если иметь в виду машину, или же фосфорную бомбу, если бросить ее в дом.
– Откуда?
– Я бы сделала это с верхнего этажа дома, который стоит сразу за особняком Армстронга, через переулок. Все почему-то сосредоточили свое внимание на охране фасада.
– Но как бы тебе удалось забраться внутрь?
– Это может быть подставной работник службы водоснабжения или электрик. Да просто любой парень с ящиком инструментов.
Ричер кивнул, но ничего не сказал.
– И вот этот кошмар продлится целых четыре года, – заметила Нигли.
– Или даже восемь.
В этот момент позади них раздался скрип шин, и, повернувшись, Джек и Нигли увидели, что это тормозит на своем "сабербене" Фролих. Она остановилась рядом с ними, в двадцати ярдах от дома Армстронга, и жестом пригласила их в машину. Нигли уселась спереди, а Ричер устроился на заднем сиденье, удобно раскинув руки и ноги.
– Видели кого-нибудь? – сразу же поинтересовалась Фролих.
– Народу здесь много, – отозвался Ричер. – Я бы не поверил ни одному человеку.
Фролих убрала ногу с педали тормоза, но мотор выключать не стала. Машина медленно поползла вперед. Она продолжала ехать рядом с обочиной, пока не поравнялась с началом тента. Женщина убрала руку с руля и заговорила в микрофон, прикрепленный к ее запястью.
– Первый готов, – доложила она кому-то.
Ричер взглянул направо и увидел, как открылась дверь в доме Армстронга, и в тент шагнул мужчина. Без сомнения, это и был сам вице-президент. Его фотографии можно было видеть в любой газете в течение пяти месяцев, и кроме того, Ричер целых четыре дня имел возможность наблюдать за каждым его движением. Брук Арсмтронг был одет в плащ цвета хаки и нес в руке кожаный "дипломат". Он прошел через тент не торопясь, но и не замедляя шага. Агент в строгом костюме наблюдал за ним от двери дома.
– Кортеж был прикрытием, – пояснила Фролих. – Мы так иногда поступаем.
– Даже меня сумели провести, – улыбнулся Ричер.
– Только не надо ничего говорить ему, – добавила Фролих. – Пусть считает, что это очередная репетиция, тренировка для охраны. Не забывайте, что он не в курсе событий.
Ричер выпрямился на сиденье и подвинулся, чтобы дать возможность Армстронгу устроиться рядом. Вице-президент сам открыл дверцу автомобиля и забрался в салон.
– Доброе утро, Эм-И, – поздоровался он с Фролих.
– Доброе утро, сэр, – ответила она. – А это мои помощники и коллеги – Джек Ричер и Френсис Нигли.
Нигли повернулась, и Армстронгу пришлось потянуться, чтобы пожать ей руку.
– А я вас знаю, – обрадовался он. – Мы встречались на приеме в четверг вечером. Вы вносили деньги на счет партии, верно?
– В общем-то, она обеспечивает безопасность, – поправила вице-президента Фролих. – Мы на приеме тогда сыграли в шпионов или что-то вроде того. Нужно было проанализировать обстановку.
– Вы произвели на меня незабываемое впечатление, – призналась Нигли.
– Польщен, – улыбнулся вице-президент. – Поверьте, мэм, я очень благодарен всем тем, кто так заботится обо мне. Наверное, я не заслуживаю всего этого. Нет, я серьезно…
Он был великолепен. Его голос, лицо и глаза говорили Нигли только об одном: он действительно восхищался своими сотрудниками. И теперь, когда он не сводил с нее глаз, казалось, что он готов говорить только с ней, игнорируя весь остальной мир. И у него, как выяснилось великолепная зрительная память. Еще бы! Вспомнить одну из тысячи гостей на приеме, который проходил четыре дня назад. Армстронг был прирожденным политиком, и сомневаться в этом не приходилось. Он повернулся, пожал руку Ричеру и осветил машину изнутри самой непосредственной и искренней улыбкой:
– Приятно познакомиться, мистер Ричер.
– И мне очень приятно, – отозвался Джек и тут же осознал, что сам широко и дружелюбно улыбается Армстронгу. Тот понравился ему сразу же. У этого парня действительно имелся какой-то шарм, харизма, которые он излучал так, что не заметить этого было невозможно. И даже если вычеркнуть девяносто девять процентов этого очарования, как политическую шелуху, все равно Армстронг был приятным малым хотя бы из-за единственного оставшегося процента. Даже очень приятным.
– Вы тоже работаете в системе безопасности? – поинтересовался он.
– Консультантом, – уклончиво ответил Джек.
– Ну, вы, ребята, трудитесь без устали и, по-моему, успеваете проделать колоссальную работу. Я рад, что мы едем в одном автомобиле.
В наушнике Фролих что-то тоненько пропищало, и она, свернув в переулок, выехала на Висконсин-авеню. Здесь она сразу же влилась в поток машин и взяла курс на юго-восток, к центру Вашингтона. Солнце снова скрылось, и город стал серым и мрачным. Армстронг счастливо вздохнул и принялся смотреть в окошко, словно все еще восхищался видами столицы. Под плащом виднелся безупречный костюм, черная рубашка из тонкого хлопка и шелковый галстук. Вице-президент оказался весьма крупным мужчиной и выглядел довольно внушительно. И хотя Ричер был на пять лет старше, на три дюйма выше и на целых пятьдесят фунтов тяжелее, сейчас он чувствовал себя рядом с Армстронгом каким-то жалким и убогим. Но, кроме того, этот парень действительно смотрелся как-то по-настоящему. Он был реальным, живым. Можно было забыть о костюме и галстуке и представить его в простой клетчатой рубахе, колющим дрова на заднем дворике. Он смотрелся не только как серьезный политик, но и просто как отличный мужик. Он был высок и словно излучал энергию. Голубые глаза, самые обыкновенные черты лица, непослушные, искрящиеся золотом волосы. Помимо всего прочего, он поддерживал спортивную форму. Не то чтобы он каждый день до изнеможения качался на тренажерах, а просто родился крепким и достаточно сильным. Вице-президент не носил никаких украшений, лишь тоненькое обручальное кольцо на пальце. И еще Ричер успел обратить внимание на плохо ухоженные ногти с маленькими трещинками.
– Вы из бывших военных, как я полагаю? – поинтересовался Армстронг.
– Я? – удивилась Нигли.
– Вы оба, как мне кажется. Вы немного насторожены. Он прикрывает меня на заднем сиденье, а вы следите за окнами, особенно на светофорах. Я это сразу понял. Мой отец был военным.
– Профессионалом?
Армстронг улыбнулся:
– Значит, вы не следили за ходом предвыборной кампании и ничего обо мне не читали. Он действительно собирался сделать себе хорошую карьеру, но в результате несчастного случая стал инвалидом. Это произошло еще до моего рождения. Отец решил стать лесорубом. Он всегда держался молодцом, это я вам точно говорю.
Фролих съехала с М-стрит и вырулила на улицу, параллельную Пенсильвания-авеню. Они миновали Корпус Администрации, затем Белый Дом. Армстронг изогнул шею, чтобы получше разглядеть его, и заулыбался. При этом на его лице обозначились маленькие морщинки, лучиками разбегающиеся от уголков глаз.
– Просто невероятно, да? – заговорил он. – И хотя многие в это не верили, я скоро окажусь вон там. И больше всего удивляюсь этому я сам, поверьте.
Фролих проехала мимо своего офиса в Министерстве финансов и направилась прямо к куполу Капитолия, видневшемуся впереди.
– По-моему, один Ричер когда-то работал у нас в Министерстве финансов, да? – спросил Армстронг.
"Вот это память на фамилии!" – изумился про себя Джек.
– Да, мой старший брат, – подтвердил он.
– Мир тесен, – улыбнулся вице-президент.
Фролих въехала на Конститьюшн-авеню, и машина плавно прокатилась мимо Капитолия, свернув на Первую улицу, после чего направилась к белому тенту-переходу, ведущему к боковой двери Сенатских офисов. С обеих сторон тента уже стояли два черных автомобиля, принадлежащих Секретной службе. На тротуаре дежурили четверо агентов, которые выглядели настороженно и хладнокровно одновременно. Фролих подъехала ко входу в тент и аккуратно затормозила у обочины. Затем чуть тронулась вперед, чтобы тент оказался прямо у дверцы Армстронга. Внутри холщового туннеля Ричер успел заметить троих агентов, поджидающих вице-президента. Один из них шагнул вперед и открыл дверцу машины. Армстронг приподнял брови, словно его развлекало такое представление.
– Мне было приятно познакомиться с вами обоими, – произнес он на прощанье, – И огромное вам спасибо, Эм-И.
После этого, захлопнув дверцу машины, он вступил в мрачную пещеру тента. Его тут же окружили агенты и повели вдаль, до самого входа в здание. Ричер увидел там охранников Капитолия, одетых в знакомую форму. Вскоре вице-президент скрылся за дверью, и Фролих, развернувшись среди стоящих машин, направилась на север, в сторону Юнион-стейшн.
– Ну хорошо, – с облегчением начала она, когда машина отъехала от Капитолия на значительное расстояние. – Пока что у нас все идет, как положено.
– И все-таки вы здесь рисковали, – заметил Ричер.
– Два против двухсот восьмидесяти миллионов, – добавила Нигли.
– О чем ты?
– Ведь тот, кто посылал эти письма, мог бы оказаться одним из нас, – пояснила Нигли.
Фролих улыбнулась:
– Думаю, что это не так. Ну, что вы теперь о нем думаете?
– Он мне понравился, – признался Ричер. – Даже очень.
– И мне тоже, – поддержала Джека Нигли. – Он мне пришелся по душе еще в четверг. И что же теперь? Какое у него расписание?
– Весь день он будет оставаться в Капитолии. У него назначена масса встреч. Домой мы его увезем примерно в семь вечера. Его супруга уже там, поэтому мы решили взять им напрокат каких-нибудь видеофильмов или что-то в этом роде. В общем, нужно сделать все так, чтобы они весь вечер провели дома.
– А нам нужна информация, – сказал Ричер. – Мы до сих пор не знаем, какого рода демонстрацию нам следует ожидать. Или где она должна произойти. Это ведь может быть все что угодно, начиная от лозунгов на заборах и так далее. И мне не хочется, чтобы для нас она осталась незамеченной. Если, конечно, она вообще будет иметь место.
Фролих кивнула:
– В полночь мы все еще раз проверим. Если, конечно, доживем до полуночи целыми и невредимыми.
– И еще: мне хочется, чтобы Нигли снова допросила бригаду уборщиков. Если мы сумеем разговорить их и выяснить хоть что-то, то сможем немного передохнуть.
– Это было бы неплохо, – кивнула Фролих.
* * *
Они высадили Нигли у федеральной тюрьмы, а затем вернулись в офис к Фролих. Ей уже успели доставить два отчета из лаборатории ФБР насчет последних посланий, которые во всех отношениях оказались идентичны первым двум. Однако на этот раз присутствовало еще и дополнительное заключение от эксперта-химика. Он обнаружил кое-что необычное в отношении отпечатка большого пальца.
– Сквален, – пояснила Фролих. – Вы когда-нибудь слышали о таком веществе?
Ричер отрицательно покачал головой.
– Это ацикличный углеводород. Что-то вроде масла или жира. Его следы присутствуют в отпечатке, причем на третьем и четвертом чуть больше, чем на первых двух.
– Но в отпечатках всегда присутствует жир. Собственно, именно из-за его наличия и получается сам след от пальца.
– Да, но, как правило, это обычный жир, который свойственен человеку, а в нашем случае все по-другому. Его формула: C30N50. Это рыбий жир, а именно тот самый, который присутствует в печени акул.
Она передала бумагу Ричеру. На листке пестрели формулы, характерные для органической химии. Выяснилось, что сквален, как природный жир, в старину использовали для работы с точными механизмами, например с часовыми. В конце документа имелось приложение, где говорилось, что в случае гидрогенизации сквален превращается в сквалан.
– Что такое "гидрогенизация"? – поинтересовался Ричер.
– Наверное, это добавление воды, – высказала свое предположение Фролих. – Ну, по аналогии с гидроэлектростанциями.
Джек неопределенно пожал плечами, и тогда она достала с полки энциклопедический словарь.
– Нет, – найдя нужную статью, покачала головой Фролих. – Это означает, что нужно добавить к молекуле атом водорода.
– Ну, теперь все стало ясно. Мы завязли в болоте, ребята. Между прочим, у меня по химии и в школе были проблемы.
– Это означает, что наш неизвестный может быть охотником на акул.
– Или он просто потрошит их, чем и зарабатывает себе на жизнь, – добавил Ричер. – Или же работает в рыбном магазине. Либо он у нас часовщик из позапрошлого века, а пальцы у него перепачканы смазкой.
Фролих открыла ящик стола и, порывшись в нем, извлекла файл, в котором находился один-единственный лист бумаги, и передала его Джеку. На бумаге был зафиксирован отпечаток большого пальца, сделанный при помощи флюороскопа.
– Это и есть наш парень? – поинтересовался Джек.
Фролих кивнула.
Отпечаток был очень отчетливым, наверное, даже самым ярким, какие приходилось когда-либо видеть Джеку. Все петельки и дуги ясно просматривались, как будто специально прочерченные. Этот отпечаток как будто нахально бросал вызов всем тем, кто вздумал рассматривать его. И еще он был очень большим. Очень. Подушечка большого пальца имела в диаметре примерно полтора дюйма. Ричер для сравнения прижал свой палец рядом с отпечатком, и его отпечаток оказался гораздо меньше, а Джек имел далеко не самые маленькие руки.
– Нет, у часовщика таких лап быть не может, – с сомнением в голосе заявила Фролих.
Ричер медленно кивнул. У этого парня пальцы скорее должны были напоминать грозди бананов, да еще с очень грубой кожей, судя по тому, как хорошо отпечатались все мельчайшие линии.
– Этот тип, наверное, всю жизнь занимался ручным трудом, – высказал свое предположение Джек.
– Ловец акул, – кивнула Фролих. – Ну и где у нас ловят акул в больших количествах?
– Кажется, во Флориде.
– Между прочим, Орландо тоже находится во Флориде.
В этот момент зазвонил телефон Фролих. Как только она начала говорить, лицо ее помрачнело. Она с тоской посмотрела в потолок, зажав трубку между плечом и подбородком.
– Армстронгу необходимо посетить Министерство труда, – объявила она. – И он хочет пройтись туда пешком.
Глава 7
От Министерства финансов до офисов Сената было ровно две мили пути, и все это время Фролих вела машину, держась за руль одной рукой, а другой ухватив телефон, по которому вела переговоры. Погода оставалась пасмурной, транспортный поток увеличился, и путешествие получилось сравнительно долгим. Она припарковала машину у самого входа в холщовый тент-переход на Первой улице, выключила мотор и одновременно захлопнула крышку своего мобильного телефона.
– Неужели ребята из Министерства труда сами не могут прийти к нему? – удивился Ричер.
Фролих печально покачала головой:
– Нет, тут затронута политика. Там, в Министерстве, они собираются произвести какие-то изменения, и будет более этично, если Армстронг сам пожалует к ним.
– Но почему ему хочется прогуляться пешком?
– А он вообще предпочитает свежий воздух любым закрытым пространствам. И кроме того, он очень упрямый человек.
– Куда он должен идти? Покажи мне точно.
Она кивнула головой в сторону запада.
– Меньше полумили вон в том направлении. Шестьсот или семьсот ярдов через площадь Капитолия.
– Он сам позвонил им, или это они его потревожили?
– Он сам. И он заинтересован в том, чтобы переговорить с ними сегодня же по поводу их планов на будущее.
– А ты смогла бы отговорить его от пешей прогулки?
– Только теоретически. Но мне не хочется делать этого. Это не те споры, в которые я готова включаться сегодня.
Ричер оглянулся и внимательно всмотрелся в улицу позади них. Ничего необычного, только мрачная погода и спешащие куда-то автомобили.
– Ну тогда пускай идет, – пожал плечами Джек. – Он же сам им позвонил. Никто его не выманивал на свежий воздух, значит, никакого подвоха здесь ждать не придется.