И я сказал, что, конечно же, серьезно. Ну конечно серьезно. И тогда она замолчала. Я почувствовал, что она немного отодвинулась от меня. А это совсем на нее не похоже. Она ведь, как вы помните, открытая книга. Но в этот конкретный момент она замкнулась в себе, отодвинулась. Я впервые заметил уязвимость в ее взгляде. Видимо, я увлек ее туда, где она чувствовала себя неуютно. Я не знал, что делать. Я подумал, что умудрился совершить какую-то грубую ошибку и что мне, наверное, следует извиниться. Но это показалось мне странным. Извиняться за то, что я сказал женщине, что я к ней неравнодушен? В моей голове зароились всевозможные мысли: "Это наглядно демонстрирует твою неопытность, Грэм", или же "Это как раз подтверждает то, что ты не годишься для отношений подобного рода". Но затем, вместо того чтобы продолжать сидеть как истукан или же снова стать таким, как обычно, я доверился своим чувствам и сказал что-то искреннее. По-моему, я сказал: "Мои слова вас чем-то расстроили?"
И тогда ее глаза наполнились слезами. Сначала я подумал, что она сейчас попытается отшутиться, но она сказала нечто совсем другое. Она произнесла это шепотом, и наши лица в этот момент находились на расстоянии лишь нескольких дюймов друг от друга. Она сказала: "Если это и в самом деле серьезно, то тогда я отдам себя вам. Отдам. Я готова это сделать. Но только если вы отдадите себя мне. Если вы не можете этого сделать - ну и ладно. Но я готова сделать это, если и вы готовы тоже".
"Я отдам себя вам". Вот так она сказала!
Я не знал… не знал, что ответить. Я просто поцеловал ее, и она, возможно, приняла это за мой ответ. А может, она давала мне время на принятие решения. Но мне не нужно время на то, чтобы принять решение. Мэри, я очень хочу отдать себя вам. Вы даже и представить себе не можете, как я хочу отдать себя вам. Я хочу отдать себя в ваши руки, распахнуть все закрытые двери внутри себя и открыться перед вами. Я хочу, чтобы вы были тем единственным в мире человеком, который знает обо мне все. Разве вы этого не видите? Это то, чего я хотел всегда. Это все, чего я когда-либо хотел.
Но как? Как я могу это сделать? Как я могу надеяться на то, что вы примите меня?
Я думаю… Да, я думаю, что она вполне могла бы стать таким человеком. Она знает, что это все равно что отбросить прошлое, начать двигаться вперед, будучи уже новым человеком, и не оглядываться назад. Конечно, история моей жизни - это кое-то посерьезнее, чем борьба с алкоголизмом, но в конечном счете разве смысл тут заключается не в том же самом? А именно в том, чтобы смотреть в будущее. В том, чтобы оставить свое прошлое там, где оно и должно быть, - то есть в прошлом. В том, чтобы становиться лучше.
Вот чего я хочу, Мэри. Хочу двигаться вперед вместе с вами. Я на это способен. Я хочу сказать, что я думаю, что на это способен. Я хочу попытаться. Разве не является очень важным уже само то, что я хочу попытаться?
Но мне необходимо доверять вам, Мэри.
Могу я доверять вам, Мэри?
75
Я делаю глубокий вдох и лишь затем перевожу взгляд на первую страницу вышедшего в понедельник номера газеты "Чикаго трибюн".
ФБР считает серию пожаров делом рук серийного убийцы
Серия злодеяний "гениального преступника", совершенных по всей стране, включает в себя пожары в населенных пунктах Шампейн и Лайл
Чикаго. Федеральные агенты в Чикаго и других городах расследуют серию пожаров, произошедших в жилых домах и ранее считавшихся начавшимися случайно. По словам источников, имеющих непосредственное отношение к данному расследованию, ФБР теперь считает, что эти пожары были делом рук "гениального преступника", который снова и снова одурачивал в прошлом году следователей и судебно-медицинских экспертов по всей стране. Подобные пожары, которые сейчас квалифицируются как умышленные убийства, недавно привели, в частности, к смерти тридцатидевятилетнего Кёртиса Валентайна, проживавшего в городе Шампейн, и двадцатитрехлетней Джоэль Свэнсон, жившей в городке Лайл. Власти упорно не дают официальных комментариев относительно числа погибших в результате подобных инцидентов, но, по их словам, сказанных в частном порядке, в совокупности по всей стране погибли "десятки, а то и целая сотня" человек. "Преступник подстраивает все так, чтобы эти пожары казались возникшими случайно, - сообщил один источник, - а смерть - вызванной естественными причинами". Проведенные заново судебно-медицинские экспертизы и возобновленные следственные действия со стороны полиции позволили, по словам источников, выявить нераскрытые убийства, которые сопровождались зверскими пытками и следы которых удалось скрыть благодаря сильным пожарам. "Большинство улик исчезло в пламени", - сказал один следователь.
Обо мне упоминается в шестом абзаце. Там меня называют аналитиком из ФБР и сообщают, что моя сестра Марта погибла в результате пожара в жилом доме неподалеку от Финикса, штат Аризона, в январе прошлого года и что я упорно добивалась от ФБР проведения дополнительного расследования нескольких аналогичных пожаров. "Настойчивость Эмми стала своего рода катализатором", - сказал один источник. Единственная фотография, сопровождающая статью и размещенная в ее продолжении на пятой странице, - это фотография, на которой я пытаюсь сбежать от журналистки у входа в отель.
Но самый интересный абзац вот этот:
Источники, имеющие отношение к данному расследованию, утверждают, что новые улики и оперативно-розыскные действия позволили следователям установить приблизительное местонахождение данного злоумышленника, однако никаких подробностей по этому поводу они нашей газете не сообщили. "Мы примерно знаем, где он живет, - говорит источник. - Его арест - это всего лишь вопрос времени".
Ну откуда они все это взяли? Мы что, и в самом деле примерно знаем, где он живет?.. Ну да, мы ведь действительно предполагаем, что он проживает "где-то на Среднем Западе".
- Ну что ж, плюс заключается в том, что теперь ты знаменита, - говорит Денни Сассер, осторожно кладя ладонь мне на плечо. - Вообще-то утечка информации могла быть и пострашнее, - добавляет он уже менее легкомысленным тоном.
Это верно. В статье ведь не упоминается ни о том, что характерно для его поездок по стране, ни о регулярном посещении им матчей Национальной футбольной лиги, ни о том, что мы уже прошли этап предварительного расследования.
- О стадионах - ничего, - говорит Букс, врываясь в комнату.
- О футбольных матчах - ни слова, - подхватывает Софи, входя вслед за Буксом. - Это ведь хорошо, правда?
- Это хорошо, вы правы, - говорю я, слегка помахав с воодушевлением руками. - Да, это хорошо.
Мы все молча перечитываем статью. Лично я читаю ее в четвертый раз.
- В утечке информации виноваты местные полицейские, - говорит Денни. - Кто бы ни слил ее, он знает отнюдь не все о том, что мы сейчас делаем.
Может, и так… Я продолжаю читать… Вот рассуждения о выводах судебно-медицинских экспертов… о работе судебно-медицинского эксперта ФБР, выводы которого противоречат выводам местных специалистов… о других местах совершения убийств, не известных журналистам, но, по имеющимся сведениям, охватывающих все регионы Соединенных Штатов… А еще в статье приводится некая общая информация и статистика относительно пожаров в жилых домах на территории Соединенных Штатах и известных случаях поджога… Заканчивается же статья весьма драматичными словами одного из источников: "Это один из самых изобретательных убийц, с которыми мы когда-либо сталкивались".
Чувствуя себя измученными и уже немного справившись с охватившим нас волнением, мы, все четверо, некоторое время молчим. Букс, как обычно, прокашливается и тем самым нарушает тишину.
- Ну так что? - говорит он, пожимая плечами. - Что наш субъект будет делать сейчас?
76
"Сеансы Грэма" Запись № 19 24 сентября 2012 года
Нет, нет, нет. Такое не может произойти. Не сейчас. Не сейчас!
Я не понимаю. Как это случилось? Как они смогли меня раскусить? Я ведь делал все правильно! Они же вот что обо мне написали: "Гениальный преступник снова и снова одурачивал следователей и судебно-медицинских экспертов". Ну конечно, я их одурачивал. Мои действия были безупречными. Однако, похоже, этот гениальный преступник оказался не таким уж гениальным, не правда ли?
А все из-за этой глупой бабенки - глупой-преглупой бабенки по имени Эмми Докери, которая, как говорится в статье, стала "катализатором", добившимся проведения данного расследования.
Это меня удивлять не должно. Марта рассказывала мне, что вы, Эмми, очень умны и настойчивы. А я был слишком самонадеянным. "Ну и что из того, что ее сестра работает в ФБР? - говорил я себе. - Никто не сможет меня раскусить".
Что же мне теперь делать? Просто собрать свои вещи и отправиться домой? Просто сказать самому себе, что я неплохо потрудился, и зажить обычной жизнью? Именно этого они, конечно же, и хотят. Они приподняли занавес над всеми этими событиями только для того, чтобы я понял это. Разве вы этого не видите? Там ведь практически отсутствуют подробности. Они не знают, что я сейчас делаю, как и зачем. Если бы они это знали, то не стали бы сливать информацию об этих событиях в прессу. Нет, они каким-то образом умудрились разузнать, что я сотворил, но у них нет ни малейшего представления о том, кто я такой и где нахожусь. Я для них - невидимка. Я всегда был для них невидимкой. И поэтому сейчас они пытаются меня запугать. Да, конечно, они пытаются меня запугать и заставить поверить, что подобрались ко мне уже близко. Но я знаю, что они не близко. Да, именно так: они не близко. Они не могут быть близко, и поэтому они не близко. Они не близко.
Нет, нет, нет. Нет, нет, нет!
Как они смогли меня раскусить? Я не понимаю. Ведь я был таким осторожным! Я был таким дисциплинированным!
Вы думаете, что можете заставить меня остановиться? Вы именно так думаете? Вы думаете, что опубликование этой дурацкой и туманной статьи в газете сможет меня остановить? Вы думаете, я не знаю, что вы, ребята, умышленно публикуете в прессе подобные статьи, чтобы запугать подозреваемых? Да привлеките вы хоть сотню агентов к расследованию данного дела - вы все равно никогда меня не найдете. Даже если я окажусь в автобусе, забитом агентами ФБР, они меня не вычислят. Вы, ребята, работаете отнюдь не так эффективно, как следовало бы, и вы это прекрасно понимаете, не так ли?
Постойте, как же звучит эта поговорка? "Не бывает радуги без дождя, а бриллианта - без огранки"? Вы, ребята, всего лишь заставите меня совершенствоваться. Да, именно так. Это во мне заговорил такой Грэм, каким я был раньше. Возможно, я нуждался в том, чтобы у меня возникли новые препятствия. Возможно, это станет второй главой нашей истории. В первой главе я разъезжаю по стране и действую фактически безнаказанно, в то время как ФБР спит в здании Эдгара Гувера, пребывая в блаженном неведении. В этой новой главе ФБР просыпается, но все еще не может найти даже собственную тень. Я увеличу обороты - вот что я собираюсь сделать. Я собираюсь увеличить обороты, причем прямо у них под носом, чтобы показать, какие они беспомощные.
Но как - как они сумели меня раскусить? Мне все еще не верится. Не верится. Нет, не верится. Кто-нибудь, пожалуйста, объясните мне это!
Впрочем, это не важно. Совсем не важно. Я даже рад, что так произошло, потому что делать то, что я делал, мне было уже слишком легко. А теперь я снова вхожу во вкус. На этой неделе произойдет много интересного. Я сделаю эту неделю особенной.
Вы думаете, что можете запугать меня? Вот увидите, что произойдет на этой неделе, дилетанты, и тогда решите, испугался я или нет.
77
Букс закрывает глаза и морщится, слушая, как из телефона с включенным режимом громкой связи доносится голос Дикинсона, завершающего свою тираду:
- …то есть вместо того, чтобы тратить наши ресурсы на преследование хищника, мы расходуем их на работу со средствами массовой информации, заваливающими нас своими вопросами.
Вообще-то это он, Дикинсон, работает со средствами массовой информации, а не кто-либо из нас, находящихся в Чикаго, и лично он не принимает никакого участия в работе над данным делом - если не считать того, что он наверняка присвоит все лавры себе в том случае, если наши усилия увенчаются успехом.
- Что вы будете делать дальше? - спрашивает он.
Я бросаю взгляд на Букса, сгорбившегося на стуле, и он кивает в знак того, чтобы я что-то ответила. Я перевожу взгляд с одного угла комнаты в другой, и уже от одного только этого движения глазами у меня возникает ощущение, что в них сзади ударило по молнии.
- Эта неделя - четвертая неделя сезона Национальной футбольной лиги, - говорю я. - Из восьми расположенных за пределами Среднего Запада стадионов, которые наш субъект вроде бы должен посетить, на этой неделе только в трех пройдут домашние матчи: в Детройте, Филадельфии и Далласе. Матч команды из Далласа будут транслировать в прямом эфире в программе "Футбол в понедельник вечером", а потому в Даллас наш субъект не поедет. Он никуда не ездит по вечерам в понедельник.
- Он этого не делает, да? Вы знаете его уже так хорошо? Тогда, наверное, вы можете объяснить, почему он решил взять себе на целую неделю отпуск.
Я отвечаю деловым тоном, а не язвительным.
- Он никогда не ездил ни на один матч, проходивший в понедельник вечером. Это не в его стиле. Поэтому он поедет либо в Детройт, либо в Филадельфию.
- Так куда же все-таки? - спрашивает Дикинсон.
- В Филадельфию, - говорю я.
Букс смотрит на меня вопросительно.
- Наш субъект предпочитает действовать масштабно с точки зрения географии, - объясняю я. - Он никогда не посещает один и тот же регион в течение небольшого промежутка времени. Именно поэтому, когда он ездил на другие стадионы во Флориде - например, в Майами, Джэксонвилл, Тампа-Бэй, - он планировал свои поездки так, чтобы конечные пункты не находились слишком близко друг к другу. Когда он приезжал в штат Нью-Йорк на игры команд "Баффало Биллс", "Нью-Йорк Джетс" и "Нью-Йорк Джайентс", происходило то же самое: он всегда старался не посещать стадионы, расположенные рядом, в течение короткого промежутка времени. То есть он поступает так, чтобы никто не распознал стиль его преступной деятельности.
- Вы так до сих пор и не объяснили, почему вы уверены, что он отправится в этот уик-энд именно в Филадельфию, - говорит Дикинсон.
- Потому что в Пенсильвании есть два стадиона - стадион клуба "Стилерз" и стадион клуба "Иглз", - отвечаю я. - И он еще не бывал ни на одном из них. У него остается только восемь недель на то, чтобы закончить свой объезд стадионов, и ему нужно совершить две поездки в Пенсильванию, чтобы распределение стадионов получалось более-менее равномерным. Если бы я хотела разбросать конечные цели своих поездок в пространстве и во времени, я бы отправилась на этой неделе в Филадельфию, а закончила бы свой объезд стадионов в Питтсбурге.
Пауза.
- Мне кажется, это вполне логично, - говорит Букс.
- Учитывая ваш послужной список, Эмми, я в этом не так уверен, - с издевкой произносит Дикинсон.
Букс начинает возражать, защищая меня, но я машу ему рукой, чтобы он не делал этого. Пусть Дикинсон наслаждается своей язвительностью. Я не нуждаюсь в его одобрении. Я не нуждаюсь ни в чьем одобрении.
Марта полагала, что я очень воинственная в своем стремлении к личной независимости и что я даже стараюсь отдалиться от своих близких. "Сильная и независимая Эмми, - не раз говорила она про меня с характерным для нее сочетанием упрека и ласки. - Ты всегда пытаешься доказать, что можешь все делать сама, в одиночку".
- Вопрос заключается в том, читал ли наш субъект эту статью в "Чикаго трибюн" и, если читал, какое впечатление она на него произвела, - говорит Букс.
- У вас есть ответ и на этот вопрос, мисс Докери?
Нет, на этот вопрос у меня нет ответа.
Во всяком случае, такого, который основывался бы на фактических данных (а ведь я всегда стараюсь свои заявления чем-то обосновывать). Что у меня есть - так это всего лишь догадка.
- Это будет его мотивировать, - говорю я. - Ему необходимо доказать самому себе, что он не позволит ФБР его запугать.
Букс тяжело вздыхает и с встревоженным видом переводит взгляд на потолок.
- Ситуация, скорее всего, только ухудшится, - говорю я.
78
"Сеансы Грэма" Запись № 20 27 сентября 2012 года
Дело в том, что я просто хочу, чтобы все понимали: такого вполне могло и не произойти. Впрочем, кто знает? Может, все равно произошло бы. Теперь мы уже никогда не узнаем, не правда ли? Нет, не узнаем.
Однако встреча с Мэри… встреча с ней…
[Редакторское примечание: пауза длительностью одиннадцать секунд.]
…встреча с ней изменила меня. Или же могла изменить меня. Если бы вы только дали мне шанс это выяснить.
Но нет. Нет, вы решаете сейчас разобраться, чем я занимался все это время. Не год и даже не шесть месяцев назад, а именно сейчас. Нет, вы ждали, когда я встречу эту идеальную женщину, и затем вдруг начали шевелить мозгами и пытаться выяснить, чем я все это время занимался. Вы трещите об этом в газете и переворачиваете всю мою жизнь с ног на голову.
И поэтому я теперь… Думаю, я сформулирую это следующим образом: мне хотелось бы выразить свое недовольство вами. Мне хотелось бы показать вам, что происходит, когда вы вмешиваетесь в мою жизнь.
Больше я уже не буду паинькой.
79
- Этого не может быть, - говорю я в телефон, шагая вокруг своего стола. Я бросаю взгляд на висящие на стене часы и вижу, что сейчас уже почти полночь. Скоро наступит пятница.
Полицейский Глен Холл, тяжело дыша, отвечает:
- Я всего лишь сообщаю вам о том, о чем мне надлежит сообщить, мэм. Мне сказали, что, если произойдет пожар в жилом доме, я должен немедленно позвонить нашему диспетчеру. А тот, когда я позвонил, перенаправил меня к вам…
- Да-да, я все понимаю. Вы поступили правильно.
Полицейский Холл сделал то, что ему велели сделать. Мы попросили правоохранителей тех двух районов, где наш субъект может нанести удар на этой неделе, - а именно Детройта и Филадельфии, - немедленно сообщать нам обо всех пожарах в жилых домах. Холл, узнав о таком пожаре, тут же позвонил нам.
Я была уверена, что следующим местом, где наш субъект совершит преступление, станет Филадельфия. Однако полицейский Глен Холл работает в полицейском управлении городка Аллен-Парк, штат Мичиган. Аллен-Парк находится в пригороде Детройта.
Я щипаю себя за переносицу.
- Сколько, вы сказали, жертв?
- Мэм, их… их…
Его голос срывается. Я не знаю, то ли это из-за плохой связи, то ли из-за того, что он очень сильно волнуется. Скорее всего, по второй причине.
- Их там шесть, - наконец говорит он. - Шесть тел.
- Понятно. И они были обнаружены в одной и той же спальне?
- Совер… совершенно верно.
- Мне жаль, что приходится расспрашивать об этом, но не могли бы вы рассказать, в каком положении находились тела?
- Я… похоже… похоже, что я… - Я слышу, как он делает глубокий вдох, пытаясь, по-видимому, взять себя в руки. - Они лежали в ряд, как в морге.
Это он. Точно он.
- Я получил твое сообщение, - говорит Букс, стремительно заходя в комнату. - Это он? Но трупов целых шесть!
Потупив взор, я киваю.