- Квартира Стивенсов, - сказала она, сняв трубку красного аппарата, на котором мигала лампочка.
- Позовите, пожалуйста, капитана Стивенса.
- Могу я узнать, кто его спрашивает? Капитан на ногах почти семьдесят два часа, ему обязательно нужно поспать.
- Хорошо, думаю, сейчас это уже не так важно, - произнес молодой голос. - Я лейтенант Аллен из военно-морской разведки и хотел сообщить капитану, что коммандер Хоторн... бывший коммандер Хоторн был ранен возле ресторана в Чизпик-Бич, штат Мэриленд. Насколько мы смогли определить, рана не угрожает жизни, но, пока не приедет "скорая помощь", мы не можем быть уверены точно. А вот женщина, офицер ВВС...
- Генри!
Глава 25
Хоторн и Пул с заплаканным лицом сидели в коридоре больницы рядом с операционной: Тайрел - в кресле, рядом с ним лежали костыли, а лейтенант - на кушетке, наклонившись вперед и зажав голову руками. Оба молчали, говорить было нечего. Из бедра Хоторна извлекли пулю, наложили семь швов, и он с трудом долежал до конца операции, требуя отвезти его туда, где майор Кэтрин Нильсен боролась за свою жизнь.
- Если она умрет, - нарушил молчание Пул, и его напряженный голос прозвучал еле слышно, - я сброшу эту чертову форму и, если понадобится, всю оставшуюся жизнь буду охотиться на негодяев, убивших ее.
- Я понимаю, Джексон, - сказал Тайрел, глядя на расстроенного лейтенанта.
- А Может быть, и не понимаешь, коммандер. Одним из этих негодяев можешь оказаться ты.
- И это я понимаю, здесь есть и моя косвенная вина.
- Косвенная? Сукин сын. - Пул поднял голову и гневно посмотрел на Тайрела. - В моем словарном запасе, который гораздо шире твоего, это слово носит оправдательный оттенок, как ту я хочешь того, но все-таки вина за тобой есть, мистер Хоторн. Ты ведь даже не сказал нам с Кэти, в чем вообще было дело, пока я не вынудил тебя сделать это на том маленьком острове после убийства Чарли.
- А это что-то меняло... после того как был убит Чарли?
- Откуда я знаю? - воскликнул лейтенант. - Как я могу вообще что-то знать? Я просто говорю, что ты не был откровенным с нами.
- Я был откровенен с вами настолько, насколько мог, и старался не подвергать вашу жизнь опасности, таящейся в информации, которую вам не следовало знать.
- Это все шпионская мура!
- Безусловно, но я сам когда-то был шпионом и видел мужчин и женщин, убитых за то, что они кое-что знали... даже обрывочные сведения. Я уже давно отошел от этих дел, но до сих пор вспоминаю погибших.
Дверь операционной отворилась, и из нее вышел врач в белом халате, забрызганном кровью.
- Кто из вас Пул? - устало спросил он.
- Это я, - ответил Джексон, затаив дыхание.
- Она просила передать, чтобы вы успокоились... Именно так и сказала.
- Как она?
- Об этом потом. - Хирург повернулся к Тайрелу:
- А вы наш второй пациент, Хоторн?
- Да.
- Она хочет видеть вас.
- Да что вы такое говорите? - воскликнул Пул, вскакивая с кушетки. - Если она и хочет кого-то видеть, так ээто меня!
- Я предоставил ей право выбора, мистер Пул. Вообще никого не хотел к ней пускать, но она настояла. Один посетитель, и максимум две минуты.
- Как она, доктор? - повторил Тайрел вопрос Джексона, но в голосе его прозвучали требовательные нотки.
- Вы сейчас выступаете в роли ее ближайших родственников?
- Считайте как угодно, - продолжил Хоторн, - но это мы доставили ее сюда, и вы наверняка знаете, что дело касается правительственного задания.
- Конечно, знаю. Два незарегистрированных пациента, никаких сообщений в полицию, никаких ответов на запросы о состоянии здоровья, потому что у нас нет таких пациентов... а у пациентов огнестрельные ранения. Очень необычная ситуация, но я не могу спорить с властями. Никогда не приходилось разговаривать с высшими чинами из разведки.
- Тогда ответьте на мой вопрос, пожалуйста.
- Все станет ясно в ближайшие двадцать четыре часа.
- Что станет известно? - взорвался Пул. - Выживет она или нет?
- Откровенно говоря, я не могу обещать вам, что она не умрет, но мне кажется, мы устранили эту опасность. А ещё я не могу обещать вам, что она останется полноценным человеком и ее двигательный аппарат полностью сохранит свои функции.
Пул опустился на кушетку и снова обхватил голову руками.
- Кэти, ох, Кэти... - всхлипнул он.
- Позвоночник? - холодно поинтересовался Тай.
- Значит, вы кое-что понимаете в подобных ранениях?
- Скажем так: мне приходилось раньше бывать в вашей больнице. Нервные окончания после травмы...
- Если они будут реагировать, - кивнул хирург, - то она начнет поправляться через несколько дней. А если нет, то что я могу вам сказать?
- Вы сказали достаточно, доктор. Могу я теперь увидеть ее?
- Конечно... Давайте я вам помогу, вы сами перенесли довольно неприятную операцию. - Хоторн поднялся, с трудом сохраняя равновесие, и направился к двери. - Вы забыли костыли, - сказал хирург, протягивая их Хоторну.
- Я только что решил больше не пользоваться ими, доктор, - ответил Тайрел. - Но все равно спасибо.
Сестра проводила Тайрела в палату Кэтрин, спокойно, но твердо заметив при этом, что время визита крайне ограниченно. Хоторн увидел Кэти, лежащую на кровати: пряди белокурых волос были спрятаны под операционной шапочкой, прекрасные черты бледного лица освещались мягким светом лампы, висящей у изголовья. Услышав шаги, Кэти открыла глаза, повернула голову и, увидев Хоторна, слабо махнула рукой, призывая его подойти поближе и сесть в кресло возле кровати. Прихрамывая, Тайрел подошел к креслу и сел в него, их руки как-то нерешительно двинулись навстречу друг другу и наконец встретились.
- Мне сказали, что с тобой все в порядке, - тихо промолвила Кэти, слабо улыбнувшись.
- И с тобой все будет в порядке, - успокоил ее Тай. - Не сомневайся, майор.
- Ладно, Тай, ты сам держись.
- Стараюсь... Джексон слегка расстроился из-за того, что ты не позвала его.
- Я очень люблю его, но сейчас у меня нет времени для этого очаровательного ребенка, тем более что я знаю, как он себя поведет. - Кэтрин тяжело дышала, говорила с трудом, но абсолютно четко. Она покачала головой, когда Хоторн поднял руку, пытаясь остановить ее. - Ведь именно такие решения учат принимать нас, офицеров? Мне кажется, ты пытался сказать мне что-то в этом роде, когда убили Чарли.
- Может быть, я и говорил это, Кэти, но из меня плохой учитель. А тот офицер рассыпался в прах в Амстердаме.
- Но на этот раз ты не рассыплешься?
- Очень странно, что именно ты говоришь об этом, но я надеюсь, что не рассыплюсь. Я сейчас злой, Кэти, такой же злой, как и в Амстердаме... а теперь это касается и тебя... Почему ты спросила об этом?
- Я сложила кое-что вместе, Тай, и испугалась...
- Мы все напуганы, - мягко произнес Тайрел.
- Я испугалась за тебя... Когда вы с Джексоном вернулись в СанХуане из дома Саймона, ты изменился. Я не знаю причину, да, может быть, и не особенно хочу знать ее, но это что-то серьезное, что-то ужасное...
- Я потерял двух друзей, - раздраженно вставил Тайрел, - точно так же, как ты потеряла Чарли.
- А потом, - спокойно продолжила майор, не обратив внимания на его замечание, - в отеле "Шенандо Лодж" ты получил сообщение по телефону. Я никогда не видела, чтобы так менялась лица, ты внезапно смертельно побледнел, а затем почти посинел, глаза горели огнем. Ты сказал, что это кто-то ошибся, но позднее - ты не знал, что я слышала это, - ты назвал Генри Стивенсу номер телефона в Париже.
- Это был...
- Прошу тебя... Сегодня ночью ты как сумасшедший выскочил из ресторана, будто собирался убить шофера... Я бросилась за тобой, а когда подбежала к дверям, то услышала, как ты крикнул "нет!". Да, Тай, именно это ты и крикнул. И тут же женщина начала стрелять.
- Да, она начала стрелять, - сказал Тай, глядя Кэти прямо в глаза.
- Это, конечно, была Бажарат.
- Да.
- Ты знал, кто она такая, не так ли? Я имею в виду, что ты знал ее раньше.
- Да.
- Ты хорошо ее знал?
- Думал, что хорошо, но ошибся.
- Извини, Тай... Ты ведь никому не говорил об этом, да?
- В этом не было необходимости. Сейчас она не та, кем была, и между ею прошлой и нынешней нет никакой связи.
- Ты в этом уверен?
- Абсолютно. Ее мир - это долина Бекаа, а я знал ее совсем в другом мире, не имеющем ничего общего с этой долиной.
- И в этом добром мире была прекрасная жизнь, твоя яхта скользила по волнам от острова к острову, а закаты были тихими и спокойными.
- Да.
- Телефонный номер в Париже помог как-нибудь?
- Надеюсь, что поможет, мне этого очень хотелось бы.
Кэтрин внимательно посмотрела на его уставшее лицо, глаза, наполненные болью и злобой.
- О Боже, бедный, несчастный человек. Мне так жаль тебя, Тай... И давай не будем больше говорить об этом.
- Я ценю твои чувства, Кэти... Лежа здесь, после того что с тобой случилось, неужели ты еще можешь думать обо мне?
- Конечно, - с улыбкой прошептала Кэти все более слабеющим голосом. - Это лучше, чем думать о себе, не так ли?
Тайрел наклонился вперед, погладил Кэти по лицу, и их губы, подавшись навстречу друг другу, встретились.
- Ты так красива, Кэти, очень красива.
- Это звучит лучше, чем "мужественная", коммандер. Дверь палаты открылась, и на пороге появилась сестра. Она деликатно кашлянула.
- Вам пора уходить, - напомнила она. - Самая красивая пациентка нашей больницы должна отдыхать.
- Готова поспорить, что вы говорите это каждому, кого оперируете, - предположила Кэти.
- Если бы я так поступала, то слишком часто говорила бы не правду. Но сейчас я говорю искренне.
- Тай?
- Что? - спросил Хоторн, поднимаясь.
- Используй Джексона, пусть он будет твоим полноправным помощником. Он умеет делать все то же самое, что и я, но делает это гораздо лучше.
- Да, конечно, я так и сделаю.
- Это отвлечет его от мыслей обо мне.
Филлис Стивенс подбежала к телефону. Было около десяти утра, а ее уставшему, расстроенному мужу удалось уснуть только в начале седьмого. Женщину-летчицу прооперировали, но за исход операции еще никто не мог поручиться, а рана Тайрела оказалась неопасной, и этот факт вернул Генри Стивенсу уверенность, хотя все равно не избавил от глубокой тревоги - "... всего несколько дюймов в сторону, и он был бы мертв!"
- Да, кто это? - тихо спросила Филлис, перенося телефон на свою сторону кровати. - ФБР, миссис Стивенс. Могу я поговорить с капитаном?
- Честно говоря, не хотелось бы. Он не спал почти трое суток и вот наконец уснул. Может быть, вы что-то скажете мне для него?
- Только часть того, что я хотел сообщить ему, мадам.
- Да, я вас понимаю. - Филл, кто его? - Генри Стивенс приподнялся рядом на кровати. - Я слышал звонок, телефона, определенно слышал звонок!
- Он сам будет говорить с вами. - Филлис вздохнула и протянула трубку мужу, который уже сел, спустив ноги на пол. - Стивенс слушает. Кто это?
- ФБР, сэр. Оперативный агент Бэкер, я по поводу обыска в кабинете Ингерсола.
- Нашли что-нибудь?
- Трудно сказать, сэр. Мы нашли телефон в стальном ящике, замаскированном за деревянной панелью стены. Пришлось вскрывать его автогеном...
- Но если это обычный телефон, то какой смысл был прятать его?
- Тут черт ногу сломит, капитан. Наш техник возился с ним почти всю ночь и еще утро, но нельзя сказать, что далеко продвинулся.
- Что же он обнаружил?
- Он нашел на крыше спутниковую антенну, подсоединенную к этому спрятанному телефону, но смог только определить, что она посылает луч, который отражается от спутника и направляется в какое-то место в штате Юта.
- Юта? А в какое место штата?
- Да там может быть несколько сотен лазерных частот для тысяч приемных антенн, сэр. А то и больше.
- С ума сойти!
- Это новейшая технология, капитан. - Значит, подключите к работе свои дорогостоящие компьютеры, эти самые волшебные машины, которые стоят налогоплательщикам кучу денег, и попытайтесь что-то отыскать.
- Мы занимаемся этим, сэр.
- Надо быстрее работать! - Стивенс швырнул трубку на рычаг и откинулся на подушку. - У них собственные спутники в космосе, - прошептал он. - Это невероятно!
- Не знаю, о чем ты говоришь, Генри, но если о том, о чем я думаю, то мы сами сделали все это возможным. Дело просто в деньгах.
- Прогресс, - усмехнулся Стивенс, - разве это не замечательно?
- Все зависит от того, кто пользуется плодами этого прогресса, - ответила жена. - Мы все думаем, что пользоваться ими будем мы - самые лучшие и умные. А на деле получается не так.
Было уже позднее утро, но в больнице не сообщили ничего нового относительно состояния Кэтрин Нильсен: отдыхает, состояние без изменений.
Хоторн в шортах, пробуя раненую ногу, тихонько прохаживался по спальне в отеле "Шенандо Лодж", а Пул внимательно наблюдал за ним.
- Болит, да? - спросил лейтенант. - Сам себе причиняешь боль.
- Не сильно болит, - ответил Тайрел. - Я спокойно проспал половину ночи, чего сам не ожидал. Главное - не переносить тяжесть тела влево.
- Тебе бы лучше спокойно полежать в постели несколько дней, - посоветовал Пул. - Швы должны затянуться.
- У нас нет нескольких дней. Возьми лучше побольше бинтов и перевяжи меня потуже. - В этот момент зазвонил телефон. - Это, наверное, Стивенс. Филлис обещала, что он позвонит мне, когда проснется.
- Сейчас мы это выясним, - сказал Джексон, подходя к телефону. - Алло? Да-да, он здесь. Минутку. - Лейтенант повернулся к Хоторну. - Он говорит, что он твой брат, и я думаю, так оно и есть. Он даже говорит, как ты, правда, повежливее.
- На самом деле он не такой вежливый, просто сохранилась привычка с того времени, когда он был учителем. - Прихрамывая, Тайрел добрался до кровати и осторожно опустился на нее. - Прошлой ночью я звонил из больницы на Сент-Томас. - Он взял трубку аппарата, стоявшего рядом с кроватью. - Привет, Марк, я так и подумал, что ты пришвартуешься сегодня.
- Прибыл около часа назад. Очень любезно с твоей стороны дать мне знать, что ты еще жив, - с сарказмом заметил Марк Антоний Хоторн. - Ты ведь еще жив, не так ли?
- Прекрати, братишка, я очень занят, и не будь слишком любопытным, потому что этот телефон только для служебных разговоров.
- Но другие-то могут звонить...
- Какие другие? Я не проверял поступившие мне сообщения.
- Первое от Б. Джонса. Он звонил вчера вечером в четыре двенадцать, оставил для тебя номер телефона в Мехико и настоятельно посоветовал связаться с ним в течение ближайших суток.
- Давай номер. - Марк продиктовал номер, и Тайрел записал его. - Кто еще?
- Женщина по имени Доминик, которая сказала, что звонит из МонтеКарло. Звонок был сегодня утром, таймер показывает время пять часов две минуты утра.
- А сообщение?
- Я прокручу его тебе. Оно не из тех, которые скромному младшему брату следует пересказывать старшему...
- Дай мне прослушать его, а сам оставайся у телефона и прекрати свои комментарии.
- Хорошо, хорошо, сэр.
"Тайрел, дорогой мой, любовь моя, это Доминик! Я звоню из МонтеКарло. Знаю, что уже очень поздно, но мой муж сейчас в казино, а у меня есть чудесная новость! Последние несколько дней дела мои шли очень хорошо, но, честно говоря, я устала от всего этого и по-настоящему скучаю без тебя... и считаю своим долгом находиться рядом с дядей в его последние дни. Я сказала об этом мужу, и ты не поверить, что он ответил мне: "Возвращайся к своему дяде, потому что ты нужна ему точно так же, как, я уверен, нужна и своему любовнику". Говорю тебе, я была просто потрясена. Я спросила его, злится ли он на меня, и его ответ был для меня словно дар Господний: "Нет, моя дорогая жена, потому что у меня есть собственные планы на ближайшие несколько недель. Напротив, я очень рад за тебя"... Ну разве это не чудесно? Я говорила тебе, что он очень добрый, хотя и не обладает некоторыми мужскими достоинствами. Но как бы то ни было, я прямо сейчас выезжаю в аэропорт в Ницце, чтобы успеть на первый самолет. Утром я буду в Париже и займусь, конечно, делами, потому что надо многое сделать перед длительной поездкой, но, если хочешь, позвони мне в Париж. Если не застанешь меня, то говори только с Полин, а я потом перезвоню тебе... Я чувствую, как твои руки обнимают меня, как мое тело прижимается к твоему. О Боже, я говорю, как обезумевшая от любви девчонка, а ведь я уже не слишком молода. Я буду на островах через день, может быть, через два, но уж точно не позже трех, и немедленно позвоню тебе... Моя любовь, мой дорогой".
Крик ярости готов был вырваться из горла Хоторна, но он подавил его. Слова любви так жестоко и бесстыдно использовались для поддержания этого гнусного обмана. Звонок был сделан всего через час после того, как звонившая пыталась убить его! И находилась она не на борту яхты в Средиземном море, а на ступеньках ресторана в Мэриленде... Очень легко сообщить автоответчику любое место своего пребывания. Все те же амстердамские игры: любой ценой обеспечивай себе прикрытие, возможно, это последнее, что тебе осталось. Кровавая девочка предложила ему фальшивую игру, веря в то, что он примет ее. Надо позвонить в Париж и предупредить Второе бюро об этой вездесущей Полин.
- Слышишь, Тай, - снова раздался в трубке голос Марка, - я перемотал пленку и могу еще раз прокрутить с начала. Ты доволен, что я не влезаю со своими комментариями? - Комментарии тут излишни, Марк.
- Ладно, но ты зачем-то заставил меня ждать у телефона...
- Ох, ради Бога, извини, братишка, - спохватился Хоторн, возвращаясь к действительности, - давай лучше поговорим о делах... Надеюсь, что деньги поступили и ты сейчас присматриваешь яхту класса "А".
- Эй, окстись, Тай, я всего час назад вернулся с Ред-Хук! Но, конечно, я связался с Сирилом из Шарлотты-Амалии, и он сказал, что на наш счет поступил какой-то невероятный перевод из Лондона. Он настойчиво пытался выяснить, не имеют ли эти деньги отношения к людям Норьеги!
- Он проследит за происхождением этих денег и выяснит, что они чисты, как нижнее белье королевы. Начинай заниматься яхтами.
- Без тебя?
- Я сказал: начинай заниматься, но не заключай сделок. Если найдешь что-то интересное, то застолби.
- Ага, понял, надо столбить. Когда ты думаешь вернуться?
- Думаю, что скоро... в любом случае.
- Что значит "в любом случае"?
- Этого я тебе не могу сказать. Позвоню через денек.
- Тай?..
- Да?
- Ради Бога, будь осторожен, ладно?
- Конечно, братишка. Ты же знаешь мое правило: я презираю безрассудно храбрых людей.
- Это ты только говоришь.
Хоторн положил трубку и поморщился от боли, неосторожно наклонившись влево.
- А где бумаги, которые были в моих брюках? - спросил он Пула.
- Да вот они, - ответил Джексон, подошел к бюро и протянул ему несколько сложенных листков.
Хоторн взял пачку бумаг, перелистал ее, вытащил один листок, положил на кровать и разгладил. Повернувшись и снова поморщившись от боли он снял трубку телефона и набрал номер, записанный на листке.