– Если бы я не знал тебя много лет, Макс, то сказал бы: "Конечно!", потом провел в комнату без окон, попросил пару минут подождать – запер и позвонил бы Каунтеру. Но я всего лишь спрошу: ты уверен в том, что сейчас делаешь?
Кеннеди ответил честно:
– Нет. Но кто-то очень заинтересован направить меня по другому пути. Кто-то старательно шуршит кустами со всех сторон – кроме одной, нужной. И поневоле закрадывается подозрение: а отчего это там так тихо?
– Хорошо. Пойдем, познакомлю тебя с одной девушкой.
* * *
Комната оказалась действительно без окон – и именно из-за этой двери Кеннеди слышал лихое шлепание по клавишам. Девушка же оказалась невысокой и полногрудой афро-американкой лет двадцати с небольшим. Волосы ее выглядели наглядной демонстрацией достижений современной косметологии и парикмахерского искусства – старательно распрямленные, обработанные какой-то химией, не дающей вернуться в природно-курчавый вид, да еще и окрашенные в рыжий цвет. Кеннеди подумал было, что это искусно сделанный парик, совершенно дисгармонирующий с чертами и цветом лица. Но черные корни волос убедили в обратном.
Ресник представил их друг другу с улыбкой, значение которой Кеннеди поначалу не понял:
– Джиллиан – специальный агент Макс Кеннеди.
Глаза рыжей негритянки вспыхнули двумя прожекторами в ночи.
– О-о-о, мистер Кеннеди!!! – возопила она, точно правоверная вудуистка, узревшая снисхождение Ориша Шанго с небес. – Я ваша давняя поклонница, вас и мисс Блэкмор! Проведенные вами расследования – это просто, это просто… – Она захлебнулась восторгом, не находя слов.
Вот даже как. Цвет волос это отчасти объясняло. Но не более того. Отчеты по раскрытым их тандемом преступлениям в прессу и на телевидение не передавались. Каким таким образом девушка из вспомогательного персонала провинциального отделения ФБР смогла стать ярой поклонницей Кеннеди и Элис?
Ресник довольно улыбнулся и сказал:
– Джилли не имеет равных в работе с компьютерными сетями. Как с нашими служебными, так и с чужими. Однажды она случайно натолкнулась на архив с вашими подвигами, ну и…
"Твистер номер два, – подумал Кеннеди. – Интересно, есть ли еще в Штатах хоть один более-менее приличный хакер, не вычисленный и не поставленный на службу государству или частной корпорации?" Он подозревал, что вольными стрелками ныне остались лишь самые бездарные компьютерные взломщики, либо только начинающие осваивать сие нелегкое искусство.
– Мистеру Кеннеди нужна твоя помощь, – сказал Ресник, повергнув Джиллиан в еще больший экстаз.
"В жизни бы не променял свою паршивую работу на жизнь какой-нибудь звезды эстрады или экрана", – тоскливо подумал Кеннеди…
* * *
Через полтора часа стало ясно: в архивах ФБР можно раскопать сведения о восстаниях Сидящего Быка и Джеронимо, о малоизвестных подробностях последних индейских войн, о подлинных причинах захвата индейцами Алькатраса… Некоторые факты показались Кеннеди удивительными – например, он и понятия не имел, что последние более-менее крупные отряды продолжающих сопротивление индейцев были уничтожены в США уже в двадцатом веке, под шумок Первой Мировой войны – с использованием аэропланов, пулеметов и удушающих газов. В Канаде же стычки Королевской конной полиции с индейцами продолжались еще и во времена Второй Мировой…
Хватало здесь материалов и про современных квази-индейцев вполне европоидного происхождения. Однако – ни единого упоминания об алгонкинах-либерейторах не нашлось. Равно как и об их вожде и вдохновителе – человеке, скрывавшемся под псевдонимом Легин-Са-Ок. Расстроенная Джилли уверяла, что данные изъяты совсем недавно – и клятвенно обещала не спать и не есть, пока не раскопает, куда перекачаны искомые файлы…
– Не стоит, – сказал Кеннеди. – Счет времени идет на часы, очень скоро эта информация потеряет свою цену. Давайте попробуем посмотреть другое. Данные о потерях наших самолетов во Второй Мировой войне…
…Спустя еще час Кеннеди покинул и неприметный фэбеэровский особнячок, и вообще Мэдисон. Ехал он в место, с которым расстался двое с лишним суток назад – и был уверен, что появится там не скоро. Может быть, никогда.
Кеннеди спешил на озеро Трэйклейн.
Кеннеди и Кайзерманн, Трэйк-Бич
8 августа 2002 года, 16:03
Курортный городок казался вымершим. Пустые пляжи, пустые столики под навесами летних кафе. И – в Мэдисоне и Милуоки такого не наблюдалось – Кеннеди снова увидел окна, крест-накрест заклеенные широкими белыми полосами. Это было правильно, это было хорошо, что тут нашелся кто-то, вспомнивший старый немудреный способ, – большинство раненых в Гамильтонвилле и Ластинге пострадали именно от осколков вылетающих стекол. И все равно – Кеннеди стало не по себе. Эти окна, напоминающие о военных фильмах, произвели на него куда более сильное впечатление, чем сводки о погибших и раненых…
Шериф Кайзерманн находился в своем офисе – мрачный, как грозовая туча.
– Понимаешь, Руди, – говорил ему Кеннеди немного погодя, – я никак не мог понять, что меня зацепило здесь, на Трэйклейне, – что-то относящееся к нынешним событиям. Сидела какая-то заноза в памяти… Сегодня – вспомнил. Когда мы со Элис уже улетали, я увидел сверху, с борта вертолета, интересную картину – тогда совсем не показавшуюся важной. Увидел и благополучно забыл.
– Какую же?
– Взлетающий самолет.
– Боевой? С подвешенными бомбами?
– Да нет, обычный – может, транспортник на десяток пассажиров, может грузовой – тоже небольшой…
– Тогда неудивительно, что ты про это забыл, – хмыкнул Кайзерманн. – Зрелище не самое редкое, особенно в окрестностях какого-нибудь аэропорта.
– В том-то и дело, что никакого аэропорта там не должно быть – судя по карте. Полное впечатление, что самолет взлетел прямо из леса. Но не это главное. Почти там же – на две-три мили ближе к нам, к вертолету, – я видел несколько конусообразных шатров весьма характерного вида. Если это были не вигвамы – то Голливуд безбожно обманывал нас насчет их внешнего вида. Никаких резерваций ведь поблизости нет?
– Нет… Но почему ты вдруг сделал стойку на эти вигвамы?
– Ах, да… Ты же не знаешь, – спохватился Кеннеди. – В прессе ничего про заявление "либерейторов" так ведь и не появилось…
И он коротко рассказал шерифу о "Лиге освобождения алгонкинов".
– Покажи на карте, где ты видел эти вигвамы, – предложил Кайзерманн.
Кеннеди показал.
– Понятно… Про "Лигу…" я не слышал, но знаю, что те места – около восьмидесяти квадратных миль – на теплые месяцы, с мая по октябрь, переходят во временное владение некоего "Союза свободных племен". Частичная аренда… Местные жители прозвали их леса "Индейской территорией" – и не слишком довольны таким соседством. Но вот аэродромов там нет. По крайней мере, до последнего времени о них ничего не было слышно. Жаль, что это за пределами моей юрисдикции, округ Трэйк заканчивается вот здесь… – Палец шерифа провел линию по развернутой карте. – Но если эти парни действительно ответственны за бомбежки или имеют к ним хоть какое-то отношение… Знаешь, Макс, я всегда спал сном младенца и понятия не имел, какой вкус у снотворного. А теперь вот не уснуть. Часами пялюсь в потолок – прислушиваюсь. Доктора говорят: лучший способ избавиться от беспокойства – устранить его причину…
После недолгого раздумья Кайзерманн взял телефонную трубку, набрал номер. Заговорил резко, отрывисто:
– Нордуик! Поднимай людей! Всех, кто свободен от дежурства… Я так понимаю, человек пять-шесть наберешь… Нет, Ширли не надо. Полевой камуфляж, каски, бронежилеты… Помповые ружья. Поедем на моем джипе, где-нибудь раздобудь еще один внедорожник… Где хочешь!!! Да хоть угони со стоянки у "Олд Саймона"! Всё. Через сорок минут всем быть у меня.
– Что собираешься делать? – удивленно спросил Кеннеди.
– Собираюсь грубо нарушить границы своих полномочий… И, вполне возможно, заодно уж нарушить несколько федеральных законов и законов штата. Вплоть до неправомерного применения оружия и допроса третьей степени. Ты со мной?
Кеннеди взглянул за окно. Сквозь жалюзи было хорошо видно, что солнце потихоньку начало клониться к вершинам холмов. Близился вечер. А за ним близилась ночь, неизвестно что приготовившая.
– Ты со мной? – настойчиво повторил шериф.
– Естественно. У меня и справка есть. О кратковременных выпадениях сознания. Последствия контузии в Гамильтонвилле. Так что – Кровавый Шериф и Контуженный Макс вновь выходят на тропу войны! Кстати: ты умеешь снимать скальпы?
Кеннеди и Кайзерманн, "Индейская территория"
8 августа 2002 года, 18:12
В замке зажигания "Лэндкрузера" вместо законного ключа торчало приспособление весьма жульнического вида. Кеннеди, давно на него поглядывающий, наконец не выдержал и спросил:
– Неужели вы действительно угнали машину от "Олд Саймона"?
– Нет, – вздохнул Нордуик. – Из гаража собственного тестя. Надеюсь, удастся потом договориться полюбовно…
Судя по тону старшего помощника шерифа, надежда была весьма слабая. Он добавил:
– Но если вдруг старый хрыч обнаружит какую вмятинку или царапинку… Тогда, пожалуй, единственное, что сможет меня оправдать и спасти – ядерная бомбежка Америки. И то если первая же атомная бомба угодит в дом тестюшки… Обычная от его бронированной лысины отскочит.
Очевидно, это было задумано как шутка, но голос Нордуика звучал слишком мрачно. Кеннеди же при его словах вспомнил, как лежал рядом с Гретхен в сквере у отеля – прижавшись к теплой и упругой (пока еще теплой и все еще упругой) груди трупа… В итоге остаток пути прошел в тягостном молчании. Полицейский на заднем сидении – имени его Кеннеди не знал – тоже за всю дорогу не произнес ни слова.
* * *
Нордуик развернулся, попробовал объехать огромную поваленную ель с другой стороны – но уткнулся в слишком крутой откос. Заглушил мотор и сказал, распахивая дверь:
– Всё, "Кэмэл-Трофи" закончено. Дальше пешком. Но тут недалеко – три четверти мили, не более.
Из шерифского джипа вылез Кайзерманн и еще трое полицейских. Камуфляжные костюмы и ружья придавали им вид браконьеров, решивших до открытия сезона поохотиться на оленей. Но бронежилеты и каски, в которые вся компания начала облачаться по приказу шерифа, несколько смазывали впечатление. Представители семейства плотнорогих обычно ответного огня по охотникам не открывают…
Двинулись, растянувшись цепочкой, след в след, – впереди Нордуик, в молодости исходивший с ружьем все окрестные холмы и леса.
Кеннеди и Кайзерманн, "Индейская территория"
8 августа 2002 года, 18:37
– На этой поляне у них дней десять назад проходила какая-то ежегодная тусовка, – вполголоса сказал Кайзерманн, не отрывая от глаз бинокля. – Большинство потом разъехалось, но кое-кто остался…
Кеннеди лежал рядом и внимательно рассматривал стоянку – тоже в бинокль.
Поляна оказалась велика. Ее можно было бы назвать полем, но если этой земли когда-то и касался плуг, то очень много лет назад. Квази-индейцев тут действительно осталось немного. Восемь вигвамов, стоящий поодаль длинное сооружение немалых размеров, напоминающее ангар, – похоже, обшитое древесной корой. И всё. Но, судя по большому количеству чернеющих кострищ и пятен примятой травы, народу на недавнюю индейскую тусовку собралось немало. Вдали виднелись каркасы еще нескольких "ангаров" – кора с них уже сняли. Людей почти не виднелось – лишь возле одного из вигвамов сидели у костра четверо в индейских костюмах – отнюдь не таких ярких и изукрашеных, как то бывает у карнавальных аборигенов…
– Что это? – показал Кеннеди на "ангар". Конечно, стратегический бомбардировщик в подобнлм сооружении разместить не удастся, но пару авиеток или вертолетов – легко. Или склад горюче-смазочных материалов. Или – изрядное количество бомб-пятисотфунтовок.
– Это такая индейская национальная изба, запамятовал название, – объяснил Кайзерманн. – Большинство племен, кстати, проживали отнюдь не в вигвамах – только самые дикие и нищие, не знавшие даже зачатков земледелия, вынужденные жить охотой и кочевать вслед за стадами животных. Остальные старались возвести что-нибудь покапитальнее. Ирокезские племена, аборигены здешних мест, обитали именно в таких бунгало…
– И нынешние псевдо-ирокезы тоже обдирают деревья? Это же сколько коры надо…
– Они бы ободрали, да кто им даст, – усмехнулся шериф. – Эта "кора" – патентованный синтетический материал. Не возгорающийся, непромокаемый и служащий хорошим теплоизолятором. Возят с собой… А дерево для топлива и каркасов рубят согласно строгим квотам. Так что всё под контролем.
– Кроме этого сарая, ничего подозрительного не видно. Подползем поближе?
– Подползем, – вздохнул Кайзерманн. Его комплекция к ползанию по-пластунски не располагала.
Оставив готовую прикрыть огнем команду полицейских во главе с Нордуиком на опушке, шериф и Кеннеди двинулись вперед, используя как прикрытие отдельно растущие группы кустов. И через десять минут их и сидевших у костра людей разделяло не более полусотни ярдов. Дальше росла лишь трава, не способная укрыть разведчиков.
Но и с близкого расстояния ничего подозрительного рассмотреть не удалось.
– Делать нечего, – прошептал Кайзерманн. – Возвращаемся, окружаем, и берем всех…
– По какому обвинению? – спросил Кеннеди, не слишком вслушиваясь в ответ. Его пристальное внимание привлекла одна из сидящих у костра фигур.
– Что-нибудь придумаем. Можно найти у них марихуану – я прихватил два здоровенных пакета с ней на всякий случай.
– Подожди, Руди… Дай-ка свой бинокль, он помощнее…
Кайзерманн протянул спецагенту чудовищных размеров оптическое устройство, явно купленное на распродаже излишков военно-морского имущества.
Кеннеди приник к окулярам. Наблюдаемая картинка стала гораздо крупнее и четче в деталях. "Ну обернись же!" – мысленно воззвал Кеннеди к сидевшей с краю фигуре в куртке, обшитой длинной бахромой. Фигура словно услышала телепатический призыв – и повернулась, взмахнув рыжими косами, украшенными небольшими перьями и чем-то еще…
Несмотря на покрывавший лицо слой боевой раскраски, сомнений не осталось. Скрестив ноги, у индейского костра сидела Элис. Или ее клонированная сестра-близнец.
Кеннеди, Элис и Кайзерманн, "Индейская территория"
8 августа 2002 года, 18:56
– А тебе к лицу индейская одежда, – ехидно сказал Кеннеди. И не менее ехидно добавил: – Вот только макияж несколько вызывающий. Помнится мне, у индейцев лица раскрашивали лишь мужчины-воины…
Насмешкой он пытался скрыть неловкость и досаду. Задуманное эффектное появление не удалось. Спустя буквально несколько секунд после того, как Кеннеди с изумлением опознал Элис, тайному наблюдению отряда Кайзерманна за индейской стоянкой пришел конец. У костра появился пятый персонаж – непонятно откуда вынырнувший юнец. Он сказал что-то на ухо рослому мужчине в шикарном головном уборе из перьев, тот встал, взяв лежащий за спиной лук. И выпустил стрелу в небо – казалось, совершенно неприцельно, в никуда. Но, взлетев по крутой дуге, украшенная серыми перьями стрела вернулась обратно и вонзилась в землю не далее как в полутора футах от залегших в кустах Кеннеди и Кайзерманна. После чего мужчина гаркнул, приложив ладони ко рту рупором:
– Выходите, презренные бледнолицые! Выходите, если не хотите узнать, как остры наши стрелы!
Ему вторила Элис, тоже вскочившая на ноги:
– Кайзерманн, это вы?! Выходите!!
Как выяснилось позже, мальчишка-дозорный успел не только засечь их "скрытно" выдвигавшийся отряд, но и детально обследовать джипы… В общем, неудобно получилось.
Однако сыновья лесов и прерий оказались – несмотря на столь грозное приглашение – достаточно мирными людьми. По крайней мере, осмотреть свой "ангар" позволили без пререканий. Ничего подозрительного не нашлось: ни авиеток, ни вертолетов, ни бомб, ни емкостей с горючим…
Оставалось одно – раздобыть как можно больше информации.
– Серджио Перес, он же Винхаята, он же Легин-Са-Ок, – личность в наших кругах более чем известная, – говорил "давний поклонник" Элис, представившийся как Одинокий Медведь. – Талантлив, нет спору. Свободно говорит на полудюжине индейских наречий, в лесу как бог: возьмет любой след и не даст взять свой, завалит лося одной стрелой и сделает каноэ при помощи лишь ножа… При этом защитил две докторские диссертации, считается крупным специалистом по социологии племен и по истории индейских войн… Но, как говорится, с тараканами в голове. Мягко выражаясь. Диагноз простой: прогрессирующий нарциссизм на фоне мании величия. Спит и видит себя Бонапартом. Все ему не сидится на месте, все выдумывает что-то новое, все ищет свой Тулон…
– Вы имеете в виду "Лигу освобождения алгонкинов"? – спросил Кеннеди напрямую.
– "Либерейторы" – пустышка. Бабочка-однодневка. Возникли и канули в небытие. Сейчас у Серджио другие идеи. Одни достаточно безобидные – назначил сам себя главкомом некоего "Индейского генерального штаба", пишет статьи, разбирая альтернативный ход сражений у Совиного ручья и при Скво-Вайтинге – при котором эти битвы завершаются успехом краснокожих. Другие начинания – на мой взгляд – не столь безобидные.
– Например? – насторожился Кеннеди.
– Например, его проект "индиан-туров". Нет, я не против, когда к нам приезжают действительно увлеченные этим делом люди, такие же, как и мы, – из Канады, Мексики, из Европы и даже из России… Мы всегда рады их принять. Как говорится: у большого костра всем места хватит. Но делать из этого коммерцию, тащить сюда со всего света богатых придурков, желающих лишь забить косячок под тотемом да потрахаться в вигваме… На Совете племен я был против. Но Серджио всех заболтал…
При словах "забить косячок" Кайзерманн подозрительно потянул носом воздух. Он готов был поклясться, что отнюдь не табак тлеет в длинной, украшенной перьями трубке, которую сейчас старательно раскуривал один из "краснокожих".
Одинокий Медведь продолжал:
– Одного у Переса не отнимешь – энергии у него хватит на десятерых. Воплощение проекта уже началось. И первая группа – кто бы вы подумали? Арабы! Богатые арабы из Эмиратов! Да какое они вообще имеют отношение к индейской культуре?!
"Да уж, – подумал Кеннеди, – мы с носителями индейской культуры контактировали куда активнее и плотнее – почти до полного их исчезновения. А теперь такие вот Одинокие Медведи рядятся в перья и играют в жизнь уничтоженных их прадедами людей… Пусть уж будут арабы, те хоть ни в чем перед индейцами не виноваты".
– Расскажи про аэродром, – негромко попросила Элис.