С одной стороны, сам факт нахождения опасной бактерии в пробе мокроты надо еще подтвердить. Изображение в окуляре оптического микроскопа может напугать лаборанта и даже привести к инсульту заведующего, но это нельзя принимать как безоговорочную доказательную базу. Надо еще десять раз перепроверить и убедиться, с чем конкретно придется иметь дело. Электронная микроскопия и исследование на мышках расставят точки над "i". Но на это нужно время. Если отсечь все, чего мы не знаем, то времени у нас много. По поликлиникам и больницам разъехались врачи с докладами. Заместитель Людмилы Сергеевны поехал на городское радио и в телецентр, там записал объявление для жителей города. Мол, не паникуйте, граждане, дело привычное, инфекция не впервой встречается, поборем. Только вот не болтайтесь без дела по городу, и если температурка поднимется, кашель появится, не тащитесь на работу или в гости, а вызовите врача из поликлиники или в "Скорую" позвоните.
С другой стороны, если сейчас недожать, дескать, еще ничего не ясно, не будем делать резких движений, то это может закончиться не отдельными очажками, а частичным или почти полным вымиранием города. Без всяких преувеличений. В общем, осторожничать тоже нельзя. К тому же имелось несколько фактов, с которыми тоже приходилось считаться. Во-первых, в микроскоп смотрел не только лаборант. В него смотрел и заведующий лабораторией. И увидел там такое, от чего его тут же хватил инсульт. Факт косвенный, но Людмила Сергеевна не привыкла такие вещи скидывать со счетов. Во-вторых, десять минут назад она звонила в Москву, в Главное управление Роспотребнадзора. Говорила с Думченко, и тот подтвердил, что означенная в циркулярах "атипичная пневмония" на самом деле не что иное, как А20.2, то есть легочная форма чумы. Думченко также сообщил, что первичный источник нашли, вычислили всю цепочку контактных и заболевших, в общей сложности госпитализировали около трехсот человек. И добавил, что утечек быть не должно, мол, ищите у себя. Но голос Думченко дрогнул. И Людмила Сергеевна поняла, что нет стопроцентной уверенности. Слишком много людей. Исключить утечку невозможно. Чума в Москве и чума в Воронеже, скорее всего, - это не отдельные вспышки, а звенья одной цепи. Но что, если нет? Вдруг один заразный поехал в Москву, а другой в Воронеж? Случайность? Запросить подробный материал по вспышке в Москве? Не дадут, там все засекречено.
Таких случайностей не бывает, это понятно. Поэтому Людмила Сергеевна для себя решила, что дополнительные исследования, в создавшейся ситуации, не более чем формальность. На девяносто процентов в городе очаг чумы, да еще в легочной форме. Да еще с безымянным и бессловесным больным, от которого невозможно пока ничего узнать, а может, и не получится никогда узнать.
Мысль шла по кругу. Неизвестный в травматологии… Местный или приезжий? Фото с разбитым лицом ничего не даст. Сам он говорить не может. Полиция пока ничего не сообщила.
И все же придется принять одну версию, принять ее как рабочую, иначе действовать вообще будет сложно. Скорее всего "Удав", как обозначено на титульном листе истории болезни, доставил чуму из того же источника, который вызвал очаг в Москве. Ведь даже один источник так далеко от природных очагов можно назвать невероятной, роковой случайностью. Два разных уже находились бы за пределами научно обоснованной теории вероятностей. Это значит, что часть зараженных от одного источника осталась в Москве, и все они локализованы, по словам Думченко. Другая часть как-то попала в Воронеж, ввязалась в драку, и один из них попал в "Скорую".
"Нет, так быть не может, - подумала Людмила Сергеевна. - В такой стадии все, кто заразился одновременно, будут пребывать в одинаково тяжелом состоянии. То есть в коме".
Это означало, что либо заболевший один, либо где-то лежат в коме еще несколько человек. Необходимо было дать распоряжения полиции, "Скорой", чтобы чутко реагировали на любой подобный сигнал, но Людмила Сергеевна не успела это сделать. Зазвонил телефон прямой связи с Москвой.
- Да! - ответила он, подняв трубку. - Остап Тарасович? Слушаю.
- Очевидно, у нас с вами один источник заражения, - сообщил Думченко.
- Да, я как раз об этом думала. Два разных - это было бы чересчур.
- Судя по вашему докладу, обнаруженный больной находится в тяжелой стадии. Это значит, что заразился он, скорее всего, или в самолете, когда вместе с первичным летел из Оренбурга в Москву, либо в аэропорту "Домодедово", опять же от первичного. Иначе по времени не сходится. Судя по состоянию, он один из ранних заболевших.
- Да, согласна. Но что из этого следует?
- То, что он в очень заразном состоянии как-то добрался от Москвы до Воронежа. И я боюсь даже представить, сколько он оставил после себя контактных и зараженных. Очень важно выяснить его маршрут и контакты! - Думченко сделал паузу, то ли думал, то ли кому-то что-то говорил. - Да! Сейчас жизненно необходимо выяснить весь этот след и локализовать всех контактных. В Москве нам удалось это сделать, хотя не без труда, меньше чем за сутки. И ключевую роль в этом сыграла Наталья Евдокимова, главный специалист по чуме. Нам даже ФСБ пришлось привлекать.
- У нас город поменьше, - нахмурившись, ответила Людмила Сергеевна. - Мы уже закрылись на въезд и выезд. Воронеж проще закрыть, чем Москву.
Она поняла, к чему клонит Думченко. Впрочем, стоит ли отказываться от помощи? Вряд ли. Не та ситуация.
- Хотя я понимаю, о чем вы, - призналась она. - И если вы хотите предложить мне серьезного специалиста, я не буду делать вид, что мне не нужна помощь. Нужна. Только я не знаю, чем тут может помочь специалист по чуме. Нам бы сюда Шерлока Холмса, прямо из книжки.
- Никаких зацепок в установлении личности?
- Пока никаких, - со вздохом ответила Людмила Сергеевна.
- Удивитесь, но замену Шерлоку Холмсу я тоже могу предложить.
- Шутите?
- Нет. Выявить всех контактных с первичным больным нам помог Олег Иванович Пичугин. Аналитик из ФСБ. Голова у него, скажу я вам, дом советов. У нас тут была своя теория поначалу о первичном зараженном, так они с Натальей Евдокимовой, на пару, перевернули ее с ног на голову, и именно это предотвратило большую беду в Москве.
- Звучит сильно, но не очень обнадеживающе.
- Отчего так? - В голосе Думченко послышалась едва заметная ирония.
- Зацепок нет, Остап Тарасович, - повторила Людмила Сергеевна. - Вообще никаких. Физиономия у парня разбита так, что по фото не опознать. Если он наш, воронежский, вернулся, к примеру, из Москвы в родной город и привез заразу, был бы шанс опознать его по фото на формуляре в паспортном. А так - пальцем в небо. Это раз. Никто о его пропаже не заявлял. Это два. Документов при нем никаких. Вообще. Это три. Даже личных вещей нет, кроме блистера с бисептолом и разбитого смартфона. Его полицейские обещали реанимировать, может, есть какие-то в нем контакты. Но пока нет результатов. Понимаете? Сам парень в коме, показаний никаких дать не в состоянии. За что тут можно зацепиться? Тут даже Шерлок Холмс ничего бы не смог сделать. Он в своей дедукции опирался на факты. А тут фактов ноль.
- И что думаете делать?
- В первую очередь закрыли город. Слово "чума" говорить не будем, но и легендой насчет учений, как вы обошлись, мы тут ограничиться не сможем. Это вы сомневались, дескать, оно не оно. Но раз у вас оказалось оно, то и у нас оно. За рабочую берем версию, что кто-то от вас ускользнул и приехал к нам. Вы можете нам точно сказать, что из природного источника выехали не двое?
- Да, тут грех не согласиться. Нам удалось выяснить про одного. Один прилетел из Оренбурга в "Домодедово". Двоих не было.
- Уже легче, получается, что нам просто придется объявлять эпидситуацию. Если мы станем невнятно мямлить про учения, половина народа просто пошлет нас подальше и разбежится по деревням и дачам. Ищи их, свищи.
- Согласен. С моей стороны, однозначно "добро". В данном случае перестраховкой тут и не пахнет. Но Евдокимову с Пичугиным я к вам все же пришлю. Тут есть еще один аспект, о котором пока никто особо не знает.
- Плохое? - насторожилась Людмила Сергеевна.
- Нет, хорошее. Разработка НИИ Чумы. У Натальи Викторовны есть методика лечения, которая способна снизить смертность с девяносто пяти процентов до пятидесяти в самых трудных, запущенных случаях. Методика пока на стадии эксперимента, но промежуточные результаты очень обнадеживающие.
- Шутите?
- Нисколько. И автор этой методики Наталья Евдокимова.
- Тогда вообще вопросов нет. Когда они будут?
- Часа через полтора. Мы их скорыми темпами доставляем на военную авиабазу "Астафьево" под Москвой, оттуда военным бортом к вам. Так что, как говорят, прошу любить и не жаловаться.
- Спасибо.
Людмила Сергеевна положила трубку, затем, уже по мобильному, связалась с начальником городского УВД и попросила подготовить кортеж для встречи "московских гостей с особыми полномочиями".
Глава 3
В которой генерал Кочергин встречает эмиссаров из Москвы, а Наталья напоминает о том, что такое чума, показывая штабу РПН старинные гравюры
Военно-транспортный Ан-26 с ревом вырулил по бетонной полосе, оставляя после себя запах перегоревшего керосина. Пилоты выключили турбины, и они затихли с понижающимся воем. Воздушные винты вращались все медленнее и наконец замерли.
В таких самолетах для пассажиров никакие удобства не предусматривались, кроме длинных жестких лавок вдоль борта, предназначенных для размещения личного состава. Впрочем, и пассажиров было всего двое. Седовласый мужчина лет пятидесяти на вид, облаченный в строгий черный костюм, несмотря на жару, и женщина, возраст которой определить было не так-то просто. На ее лице и шее не было ни единой морщинки, фигура выглядела молодой и подтянутой, даже спортивной, но во взгляде на круглом чуть осунувшемся лице читался опыт руководителя, железная воля и внутренняя дисциплина. Несмотря на такое несоответствие, женщина выглядела вполне гармонично. Росту в ней было чуть больше ста пятидесяти сантиметров, а весила она, на вид, килограммов сорок - сорок пять. На ней красовался легкий серый брючный костюм, а ее короткие каштановые волосы были уложены в предельно простую, но весьма аккуратную прическу, вызывавшую ассоциации с плотно сидящей на голове шапочкой для плавания. На коленях женщина держала серебристый алюминиевый кейс.
- Как ты? - заботливо спросил мужчина у спутницы.
- Уже получше.
- Хорошо, что Головин вернул перед отлетом пакет с твоим недоеденным запасом. Я, конечно, слышал термин "голодный обморок", но чтобы у человека при мне щеки ввалились и он едва не упал кверху лапками, это уж совсем.
- Надо будет еще купить, - пробурчала женщина. - Именно спортивного питания. Там отличный баланс углеводов, белков и минералов.
По бетонке к самолету подкатил "УАЗ Патриот" с полицейской раскраской и проблесковыми маяками на крыше. Из него вышел солидный мужчина, одетый в гражданское, а водитель остался за рулем. Авиационные техники выкатили из капонира алюминиевый трап и установили его у открывшегося люка.
Завидев пассажиров, мужчина в гражданском поспешил встретить их у трапа.
- Генерал полиции Кочергин Станислав Аркадьевич, - представился он, когда прибывшие сошли на бетонку. - А вы, насколько понимаю, эмиссары из Москвы?
- Эмиссары - звучит слишком громко. - Женщина улыбнулась, но ее улыбка выдала некоторую усталость. - Меня зовут Наталья Викторовна Евдокимова. Я от РПН. А это Олег Иванович Пичугин.
- Ну, на его счет мне уже доложили с самого верхнего верха. - Генерал Кочергин ткнул пальцем в безоблачное небо и усмехнулся. - Рассказали вкратце о ваших подвигах в Москве. Неужели действительно удалось предотвратить? Ее самую?
Пичугин жестом намекнул, что не стоит продолжать.
- Давайте условимся, товарищ генерал, пока, без крайней необходимости, слово "чума" не произносить, - попросил он. - Но да. Удалось. Силами Натальи Викторовны в основном. Моя роль там была весьма рутинной.
- У меня о вас менее скромная информация. И не от моего начальства, а прямиком из ФСБ, - ответил Кочергин. - Так что велено оказывать вам всяческое содействие и непременно вас, Олег Иванович, завезти в местное управление безопасности для передачи необходимых полномочий по их линии.
Наталья без стеснения потянулась, разминая мышцы, затекшие за время полуторачасового перелета.
- Пробежаться бы пару километров, - серьезно прикинула она. - Но ведь вспотею, как лошадь. А когда доберусь до душа, пока не ясно. Так… Насчет слова "чума". Тут не так все однозначно. Дело в том, что в Москве нам сильно сопутствовала удача и было достаточно рассеянной информации для предотвращения масштабной чумной эпидемии. У вас, как сообщил мне Думченко, ситуация совершенно иная. Информации почти никакой.
Генерал жестом пригласил гостей в "УАЗ". Наталья с Пичугиным разместились на заднем сиденье, а Кочергин устроился рядом с водителем и развернулся на сиденье к пассажирам.
- Вы правы, у нас тут пока состояние полной неизвестности, - признался Кочергин. - Зацепиться не за что.
Машина тронулась с места.
- Запись с камер просматривали? - спросила Наталья.
- Их у нас не так уж много, - со вздохом ответил Кочергин. Да и что просматривать? Знали бы, что искать, давно бы искали.
Пичугин вмешался в разговор:
- Я слышал, что на больном была довольно приметная футболка, ну и другие приметы, простите за тавтологию. Вы выяснили, вообще такая футболка была в продаже на ваших рынках? Парень может быть местным? Вообще опросы дворников, таксистов, людей в близлежащих дворах проводились?
- Это наши люди сделали сразу, как только подняли тревогу по чу… Ну, по нашей инфекции. Отчеты присылают мне, зам мой сортирует, но раз не позвонил, значит, ничего нет пока.
- Тревогу подняли в шесть? - уточнила Наталья.
- Так точно…
- И если не точно, тоже так… - подколола Евдокимова генерала.
- Не понял, простите, - удивился Кочергин.
- Ничего. Шучу. Сейчас восемь семнадцать. - Она посмотрела на сгущающиеся сумерки за тонированными стеклами. - Значит, сбор и обработка информации идут два часа. Давайте обойдемся без общих обтекаемых фраз. Что конкретно удалось узнать? Камеры с автовокзала, с железнодорожного вокзала, из торговых центров обработали? Попадал в поле зрения молодой человек в похожей одежде?
Кочергин крякнул досадливо. Наталья поняла, что этого еще не сделали.
Она хотела съязвить, но сдержалась, а в груди уже закипало. Пичугин почувствовал ее раздражение и положил руку на руку спутницы. Полицейский не без удивления отметил, что этого банального жеста оказалось достаточно, чтобы успокоить женщину. Она задумалась, затем продолжила намного спокойнее, но с такой интонацией, словно читала лекцию не очень понятливым студентам:
- Станислав Аркадьевич, вы изначально приняли версию, что он не местный. Я это понимаю и не буду спорить. Хотя бы потому, что эта версия и меня устраивает. Но вы должны были обоснованно доказать, что он не местный, полностью исключить другую линию, что дало бы нам возможность без оглядки опираться на версию о приезжем и выяснять путь его проникновения в город. Вместо этого вы приняли догмат "нет информации".
Кочергин развел руками, мол, кто из нас не без греха.
- Я не могла такой сбор информации провести во время событий в Москве, но тут, в Воронеже, условия позволяют. Значит, и действовать здесь придется иначе. Понимаете, нам в Москве важно было не дать истинной информации дойти до сознания обывателя. Иначе бы все бросились из города, включая пассажиров зараженного авиарейса. Как их потом отлавливать? Поэтому руководство штаба при РПН Москвы приняло решение слово "чума" не произносить, журналистам выдавать диагноз атипичная пневмония, а вместо эпидемической ситуации объявить режим масштабных учений. Практика показала, что это оправданно. Но то Москва. Ее, как Воронеж, не закрыть!
- Да, у нас население от эпидемической ситуации в панику не впадет, - подтвердил Кочергин. - Были случаи, когда по ветеринарным соображениям приходилось закрывать город. Люди с пониманием относятся.
- С пониманием? Возможно. Но я думаю, что если сейчас дать должностным лицам расслабиться, беды не миновать, - спокойно заявила Наталья.
- Так вы приехали, чтобы мы не расслаблялись? - с едва заметной иронией уточнил Кочергин.
- Мы приехали вам помочь сделать то, что удалось нам в Москве, - ледяным тоном ответила женщина. - И подтолкнуть, если начнете тормозить. Речь ведь не о креслах и не о портфелях, а о жизнях людей. Возможно, об очень многих жизнях. Мне очень хорошо известен подход чиновников. Они предпочитают решать вопросы по мере их поступления. Чума такого нам не позволит и очень дорого спросит. Сотнями, если не тысячами жизней!
Евдокимова открыла кейс и достала несколько цветных фотографий, на которых Пичугин увидел труп умершего от легочной чумы казаха. Она протянула фото Кочергину.
- Вот такие трупы будете собирать по квартирам! - сообщила.
Генерал посмотрел на фото, побледнел, но ничего не ответил. Но Наталья про себя отметила, что ее продуманная атака на воображение генерала прошла успешно. Иногда должностным лицам не хватает именно этой малости - воображения.
"УАЗ" через КПП выехал за пределы военного аэродрома и направился по дороге в сторону Воронежа.
- Вас, Наталья Викторовна, мне велели доставить в местное отделение Роспотребнадзора, а вас, Олег Иванович, в местное управление ФСБ. РПН по пути, высадим Наталью Викторовну и поедем дальше. Ну а там уже по обстановке и обстоятельствам.
- Город точно закрыли? - напрямую спросила Наталья.
- Ну… - Кочергин замялся. - Пока неофициально, да. Людмила Сергеевна, наш руководитель РПН, по совету вашего Думченко, пока тоже объявила вроде как учения.
- И каков результат?
- В смысле?
- Как люди работают в этом режиме?
- Я как бы не задавался этим вопросом. Никто в таком виде его передо мной не ставил. Если вы ставите, то я отвечаю, что пока у меня нет данных. Впрочем, я понимаю, что вы хотели узнать, Наталья Викторовна, понимаю. Вы хотите узнать, насколько серьезно воспринимают ситуацию те или иные должностные лица. Так?
- Да. - Наталья кивнула.
- За всех я сказать не могу, но полиция настроена очень серьезно. Им же неважна причина, понимаете? Сказано перекрыть въезды в город и выезды из него, они стоят и перекрывают. У нас с этим просто. Приказ, и все.
- Я так понимаю, что вы намекаете на структуры, где приказ не значит так много? - уточнил Пичугин.