- Развалилось? Что она имела в виду? Взорвалось?
- Нет. Это и есть странная часть сообщения. Она сказала, что высматривала в подзорную трубу горбатых китов, иногда она может видеть их из своего дома, и видела, как это рыбацкое судно тридцати пяти или сорока футов длиной, по ее словам, просто развалилось на куски. Никакой вспышки пламени, никакого дыма, ничего. Оно развалилось, и все.
- Да, пустой номер. О'кей. Посмотрю, - ответил Шарп. - Это, во всяком случае, по дороге домой.
Он отжал рычаг налево, и вертолет повернул к югу.
Форестер проговорил:
- Давай быстро, а то я налью в штаны.
- Зажми его и задуши, - отозвался Шарп. - Это приказ.
Маркус оставил Юго-Западный барьер справа от себя, так чтобы солнце было прямо над головой и немного позади, стремясь избежать слепящего блеска на воде. Теперь ему было все отлично видно.
Но видеть было нечего.
Он держал курс на юг в течение двух минут, затем повернул на юго-восток. Ничего. Ничто не всплывало, ничто не качалось на воде, ничто не нарушало бесконечный покой голубых волн.
- Киндли, это Хьюи-один, - включил радио Шарп. - Я должен прекратить поиск. Там внизу ничего нет.
- Возвращайся домой, Хьюи-один. Вероятно, ничего и не было.
Шарп повернул на восток.
- Эй, - позвал Форестер и постучал по плексигласу рядом с собой, указывая вниз.
Шарп сделал вираж влево и взглянул на море. Он увидел два белых резиновых кранца, несколько досок, затем наполовину затопленную, похожую на белое одеяло, покрытое голубым туманом, крышу рубки судна.
- Уже не могу задерживаться, - сказал Шарп, - а то мы окажемся там, вместе с ней, - и установил курс 141, прямо на базу.
Маркус пересек линию рифов и был уже почти над островом, когда посмотрел направо и увидел "Капер", медленно пыхтящий в западном направлении вдоль берега.
Отправляйся домой, сказал он себе, не делай этого. Нет необходимости давать возможность Уиллингфорду второй раз выматывать тебе душу.
Затем он подумал: чихать на Уиллингфорда. Шарпа отчитывали и высокие чины, а Уиллингфорд был явно мелкой сошкой. Что еще они ему могут сделать? Вызвать к командованию? Ну и что? Он уже обдумывал другие возможности в жизни, и флот быстро отступал на второе место.
Маркус нажал на кнопку "передача" на микрофоне и вызвал:
- "Капер"... "Капер"... "Капер"... Говорит Хьюи-один.
* * *
Дарлинг с чашкой чаю в руках стоял в рулевой рубке, размышляя о том, сколько он может получить, если продаст свою масонскую бутылку - это была хорошая бутылка, редкость, ей было сто семьдесят лет, - когда раздался вызов по 16-му каналу.
Он снял микрофон с рычага:
- "Капер" слушает... перейди на двадцать седьмой, Маркус.
- Перехожу на двадцать седьмой.
- Еще какое-нибудь дерьмо? - спросил Майк.
- Не его вина в том, что случилось с плотом, - возразил Дарлинг. - Он пытался сделать доброе дело.
- "Капер", говорит Хьюи-один. Вип, примерно в двух милях прямо перед тобой находится разбитое судно. Считай, что это два-три-ноль от того места, где ты сейчас. Полторы мили от пляжа.
- Разбитое каким образом?
- Не знаю. На воде плавают обломки. У меня не осталось горючего, чтобы искать оставшихся в живых. Скорее всего, полицейский катер уже на пути к ним, но ты находишься ближе.
- Хорошо, Маркус. Пойду и проверю. - Дарлинг хотел повесить микрофон, но, охваченный добрыми чувствами, нажал кнопку опять. - Эй, Маркус! Наверно, в выходные я выйду в море, если это тебя интересует.
В голосе Шарпа послышалось облегчение:
- Я бы сказал, даже очень... то есть если меня не заставят мыть отхожие места.
Дарлинг повесил микрофон на рычаг, перевел приемник обратно на 16-й канал и обратился к Майку:
- Видишь? Окажи другу услугу, и тебе устроят хорошую головомойку. Ничего себе новость.
Он нажал рычаг дросселя и следил, как стрелка тахометра поднялась с 1500 оборотов в минуту до 2000.
- Почему флот прицепился к Маркусу? - спросил Майк.
- А как ты думаешь? Потому, что его сиятельство блудливый Сент-Джон добрался и до них.
Дарлинг заметил, что слишком часто в последнее время начал выходить из себя, и это удивляло его самого. Ему следует следить за собой и не позволить скатиться до паранойи.
Они с Майком возвратили поврежденные снасти аквариуму и рассказали то немногое, что им было известно по поводу случившегося. Дарлинг начал объяснять, как, по его мнению, могли бы быть улучшены новые снасти, но заместитель директора - щупленький нервный чернокожий мужчина, чью бородку клинышком в стиле Ван Дейка Дарлинг всегда считал маскировкой мышиной внешности, - сказал:
- Боюсь, что это не нужно.
- Что именно не нужно?
- Мы собираемся... э-э... прервать наш договор с вами.
- Что? Почему?
- Видите ли, это было... э-э... - он не решался взглянуть на Дарлинга, - дорогое оборудование... в конце концов.
- Акулы - животные крупные... в конце концов... Господи, Мильтон, если ты хочешь, чтобы я устанавливал снасти на глубину в десять футов, конечно, никто их не тронет. Но ты хочешь, чтобы я подвешивал их на глубине, где, между прочим, кое-что происходит, и желаешь, может быть, чтобы я действительно вылавливал что-то интересное, и вот поэтому существует риск. В этом все дело.
- Да, но... Боюсь, что дело окончено.
- А кто будет ловить для вас этих тварей?
- Ну, это еще следует решить.
Дарлинг глубоко вздохнул и закрыл глаза, пытаясь подавить гнев - и страх, в этом следовало бы признаться, - при мысли о восьмистах долларах в месяц, растворяющихся в воздухе.
- Это Сент-Джон, да?
Мильтон посмотрел в сторону, на телефон, как будто умоляя его зазвонить.
- Я не...
- Управление жизнью дикой природы. Он решил, что Управление жизнью дикой природы приберет к рукам и аквариум... правильно?
- Вы делаете поспешные...
- Он намерен забрать мои восемьсот долларов в месяц и применить глубинные сети и другие приспособления? А если вдруг он не выловит никакой дряни, то сможет отнести это на счет разливов нефти в Калифорнии.
Дарлинг знал, что он прав. Мильтон покрылся потом, его глаза рыскали из стороны в сторону:
- Ради самого неба, Вип...
- Верно, Мильтон. Я слишком бурно реагирую. - Дарлинг прошел к двери и открыл ее. Он увидел Майка, разговаривающего с черепахой, такой старой, что о ней говорили, будто это подарок Бермудам от королевы Виктории. - Но знаешь что? Я больше сожалею о вас. Я не очень-то много зарабатываю, но, по крайней мере, мне не приходится зарабатывать свои деньги, целуя задницу этой ирландской ящерицы.
Дарлинг был убежден, что Сент-Джон видел в нем угрозу своей власти, противника создания небольшой империи. Сент-Джон решил прибрать Дарлинга к рукам... или уничтожить его.
Но больше всего мучило и грызло Випа то, что день ото дня становилось все более очевидно: Сент-Джон добивается в этом успеха. Он обладал для этого всеми необходимыми средствами.
* * *
- Вон там, - сказал Майк, указывая на какой-то плавающий деревянный предмет.
Предмет был размером три на пять футов, к нему был прибит кусок полового покрытия, а по бокам свисали два обрывка цепи.
- Трап для ныряльщиков, - проговорил Дарлинг. - Подними его на борт.
Майк вышел на палубу, схватил багор и отправился к корме, в то время как Дарлинг поднялся по трапу на крыло мостика.
С высоты двенадцати футов над поверхностью воды ему были видны плававшие повсюду обломки, некоторые на фут были покрыты водой, другие качались на поверхности: кранцы, планки, подушки, спасательные жилеты. Воду покрывали пятна радужной пленки: это масло просочилось из двигателя, когда судно пошло ко дну.
- Подними все это на борт, - крикнул Вип Майку.
Целый час он лавировал среди обломков, и Майк подбирал предмет за предметом и забрасывал в кокпит.
- Хочешь подобрать и это? - спросил Майк, указывая на белый деревянный четырехугольный предмет четырех футов шириной и двенадцати футов длиной, который болтался на глубине фута-двух под водой.
- Нет, - ответил Дарлинг с крыла мостика. - Это крыша. - Затем что-то пришло ему в голову, и он крикнул: - Подожди, - поставил рычаг в нейтральное положение и спустился по трапу.
Он взял прикрепленный к двадцатифутовому тросу крюк и бросил его на дрейфующую крышу. Крюк зацепился за дальний край, Дарлинг потянул и приподнял угол крыши над водой. Он увидел цвет внутренней стороны щита - цвет зеленого горохового супа.
- Это судно Лукаса Коувена, - сказал он, выпуская щит обратно в воду и сворачивая трос.
- Откуда ты знаешь?
- Я видел, как он прошлой весной красил судно. Он красил все внутри рубки в зеленый цвет детского поноса. Сказал, что купил краску на распродаже.
- Какого черта он делал здесь?
- Ты знаешь Лукаса, - пожал плечами Дарлинг. - Вероятно, у него была какая-нибудь идиотская идея, как быстро заработать пару долларов.
Они знали Лукаса Коувена более двадцати лет и всегда смотрели на него, как на человека, страдающего болезнью "почти": почти все, чем занимался Коувен, могло принести ему средства для существования - почти, но не совсем. Он не мог приобрести достаточное количество ловушек для рыбы, чтобы окупить расходы на содержание судна, а когда ловушки были запрещены, у него не оказалось никакого другого занятия. Он брался за все ради нескольких баксов: возил воду, красил дома, строил причалы, - но он никогда не занимался чем-то достаточно долго", чтобы это дело превратилось в стабильный источник дохода.
- Как можно на этом месте заработать пару долларов? Здесь ничего нет.
- Нет, - согласился Дарлинг. - Здесь нет ничего, кроме "Дарема".
- Никто не ныряет к "Дарему". Во всяком случае, никто, у кого есть голова на плечах.
- Это верно. Давай посмотрим.
Дарлинг поднял резиновый кранец. На нем не было никаких отметин, никаких царапин, никаких рубцов или следов огня.
- У Лукаса стоял двигатель "Дженерал моторс", да? - спросил Майк.
- Ага, шестьсот семьдесят первый.
- Значит, не это вызвало взрыв. Может быть, плита, работающая на пропане?
- Может быть. Но, господи, такой грохот услышали бы даже в Сент-Джорджесе.
Дарлинг подобрал кусок планки с утопленным в ней винтом.
- Но тогда что же вызвало взрыв? Он возил взрывчатые вещества?
Дарлинг проговорил:
- А он вообще не взрывался. Суди сам: ничего не обуглено, никакого дыма, никаких разрушений, какие бывают при взрыве. - Он приблизил нос к дереву. - Никакой вони. Ты бы почувствовал запах, если бы это дерево подверглось действию жара. - Он бросил планку на палубу. - Судно каким-то образом внезапно развалилось.
- От чего? Здесь нет ничего, на что бы он мог натолкнуться.
- Не знаю. Может, киты-убийцы? Это было деревянное судно. Киты-убийцы могут превратить такую посудину в щепки.
- Киты? На расстоянии голоса от пляжа?
- Ну тогда сам и придумай объяснение. - Дарлинг вновь почувствовал, как внутри его поднимается гнев. Майк всегда хотел получить готовый ответ, а у Дарлинга, кажется, запас таких ответов становился все меньше и меньше. - Что еще? НЛО? Марсиане? Проклятая Зубастая Ведьма?
Он бросил планку на палубу.
- Ну, Вип... - начал Майк.
Дарлинг, теперь уже злясь на себя, проворчал: "Вот дерьмо" - и пнул спасательный жилет, который взлетел над палубой и свалился бы за борт, если бы Майк не перехватил его.
Майк уже хотел отбросить жилет в сторону, когда что-то привлекло его внимание:
- Что это?
Дарлинг взглянул. Оранжевая ткань, покрывающая капок, была изодрана в клочья, и придающий плавучесть материал вылез наружу. На жилете виднелись два следа - круги диаметром около шести сантиметров. Край каждого круга был зазубрен, будто по нему прошлись теркой, а в центре зиял глубокий порез.
- Господи Иисусе, - выдохнул Дарлинг. - Похоже, что это осьминог.
- Ну да. - Майк подумал, что Дарлинг пошутил. Осьминог! - Громадный, ужасный осьминог. Кстати, ты когда-нибудь видел осьминогов с зубами на присосках?
- Нет.
Майк был прав. Присоски на щупальцах осьминога были мягкими и гибкими. Человек мог снимать их со своих рук так же легко, как раскручивать бинт.
Но что же тогда здесь? Это явно животное. Судно не взорвалось, не натолкнулось на что-нибудь, в него не ударила молния, и оно не развалилось магическим образом. Оно встретилось с кем-то и было уничтожено.
Дарлинг бросил спасательный жилет на палубу и отшвырнул ногой какие-то куски дерева, чтобы очистить проход на бак. Одна из планок стукнулась о стальной фальшборт, и, когда она отскочила обратно, из нее что-то выпало и щелкнуло о палубу.
Это был коготь, в точности такой же, как тот, первый, похожий на серп, длиной в два дюйма и острый как бритва.
Дарлинг посмотрел за борт на неподвижную воду. Но на самом деле вода не была неподвижной, она была живой и как бы в подтверждение этому послала к "Каперу" тихую волну, поднявшую судно.
Когда судно вновь опустилось, из-под него что-то выплыло: резиновое, голубое с желтыми шевронами с каждой стороны.
Капюшон от костюма аквалангиста.
Дарлинг взял судовой багор, погрузил его в воду и подцепил находку. Капюшон напоминал чашу, полную водой, в которой плескались две маленькие рыбки с черными и желтыми полосками - морские юнкеры. Они чем-то кормились.
Дарлинг взял капюшон в руки. От резины исходил какой-то запах, острый и едкий, как аммиак.
От тела на капюшон падала тень, поэтому Дарлинг повернулся к солнцу, чтобы свет проник внутрь капюшона.
То, чем кормились рыбки, напоминало большой мраморный шар.
Майк подошел сзади и заглянул через плечо Дарлинга:
- Что это у тебя... О господи! - Майк задохнулся. - Это человеческий?
- Да, - ответил Дарлинг и отошел в сторону, чтобы не беспокоить Майка, когда того вырвало за борт.
14
Женщина смотрела в подзорную трубу до тех пор, пока у нее не заболела голова и не притупилось зрение. Она видела, как прилетел и улетел военно-морской вертолет, видела, как появился Вип Дарлинг на своем ветхом "Капере". Но где же полиция? Женщина исполнила свой гражданский долг, сообщив о том, что видела. Самое меньшее, что могла сделать полиция, это принять меры по сообщению.
Теперь, кажется, кого-то вытошнило через борт. Возможно, похмелье. Рыбаки все одинаковы: рыбачь весь день и пей всю ночь.
Если полиция не намерена действовать в ответ на сообщение, пожалуй, следует позвонить в газету. Иногда журналисты более усердны, чем полиция. Единственная причина, по которой она еще не схватилась за трубку, заключалась в том, что, возможно, один из ее любимых горбатых китов разбил судно - чисто случайно, конечно, - а несведущий журналист может соблазниться и написать нехорошие вещи о китах. Но она наблюдала и наблюдала и не обнаружила и признака китов - никаких фонтанов, никаких хвостовых плавников. Вероятно, уже спокойно можно обратиться в газету.