- Спасибо. - На священнике были черный костюм, черная манишка, белый воротник. Крепкий мускулистый мужчина среднего роста, густые черные усы, в которых, однако, просвечивала седина, густые черные волосы с проседью. Лицо почти квадратное, с широкими скулами, нахмуренное. По-видимому, ему было гораздо больше пятидесяти, но мрачное выражение его глубоко посаженных глаз, более мрачное, чем его одежды, и испещренное глубокими морщинами лицо свидетельствовали о том, что пережитое им сделало его более старым, чем он был на самом деле.
Дрю осторожно отошел назад.
- Как вы нашли нас?
- В приюте вам дали чистую одежду. Сменили ботинки. - Священник ждал, пока Дрю сам придет к правильному выводу.
Дрю нахмурился, раздраженный тем, что ему раньше не пришла в голову эта мысль.
- Жучок?
- В каблуке ботинка. Когда вы убежали из семинарии, я следовал за сигналом. Я обнаружил, где вы оставили машину епископа, кстати сказать, ужасно разбитую. - Священник позволил себе ухмыльнуться. Дрю хотел что-то возразить, но священник поднял руку. - Дайте мне кончить. Я обнаружил, что вы обменяли разбитый "кадиллак" на мотоцикл. Что говорит о вашей находчивости. Я следовал за вами до Конкорда и Лексингтона. Вы там звонили. Оттуда я следовал за вами до Гринвич-Виллидж в Нью-Йорке и наблюдал, как вы пытались наладить контакт с этой юной леди. Вы заставили меня поволноваться, когда сменили ботинки с приводным устройством на горные Рога Сатаны. Но я прикрепил это устройство к вашему мотоциклу. И, - он бросил взгляд на Арлен, - к вашей машине.
С тех пор, как священник вошел в комнату, Арлен впервые вступила в разговор.
- И в это же время, - она, нахмурившись, посмотрела на священника, - вы убили людей, которые…
- Следили за вами? К сожалению, у меня не было выбора. Я не мог позволить им сделать это же с вами. Я уже был связан обязательствами. Вы видите, насколько я откровенен с вами?
- Это вы столкнули человека со скалы? - спросила она. Священник еле заметно кивнул.
- И перерезали горло другому?
- Это было необходимо. Иначе вы не смогли бы сейчас разговаривать со мной.
- Священник, который убивает? - Дрю с ужасом смотрел на него.
- Тот же вопрос я мог бы задать вам, хотя вы не священник, а только брат. Но даже если и так, вы, кажется, тоже не новичок в этом деле? Или я не прав?
Они молча смотрела друг на друга.
Молчание нарушила Арлен.
- То, что он говорит, многое объясняет. С этим жучком он мог находиться на приличном расстоянии от нас, поэтому ты не увидел его машины, когда ждал у обочины.
- Совершенно верно, - сказал священник. - Я соблюдал дистанцию. Но теперь мы наконец вместе.
Дрю снова покачал головой.
- Зачем?
- Разве это не очевидно? Нападение на монастырь.
- Епископ утверждает, что ничего подобного не произошло.
- Ему дали такое указание. После того, как мы уничтожили все свидетельства.
- Мы?
- И довольно быстро.
- Епископ также заявил, что Ход не был убит в приюте. Что на меня никто не нападал.
- Он следует инструкциям. Я некоторое время еще оставался в приюте, чтобы организовать уборку. Семинаристы знают только, что у гостя был нервный срыв. Все было сделано как нельзя лучше.
Дрю в ярости стукнул кулаком по стене.
- Я не могу больше ждать. Я хочу объяснений.
- Разумеется. Но, ради Бога, не нужно драматических жестов. Я ваш страж.
Дрю замер.
- Мой что?
- За мной послали в ту самую минуту, когда вы с отцом Хафером появились у епископа. Я все время был недалеко от вас. Дважды - в церкви и у Рога - я спас вам жизнь.
Дрю почувствовал острую колющую боль в затылке.
- Спасли мою жизнь? Почему? И почему вы не дали знать мне с самого начала, что вы делаете?
- Я не сказал вам этого в приюте, потому что не хотел выдавать себя. Хотел увидеть, что случится, если вы будете думать, что с вами, кроме Хола, никого нет. Как я и подозревал, ваша кажущаяся уязвимость спровоцировала нападение.
- Вы использовали меня как приманку? - Дрю возмущенно покачал головой.
- Это казалось мне подходящим способом выявить ваших врагов.
- Вы должны были предупредить меня!
- Не согласен. Даже такой профессионал, как вы…
- Бывший профессионал.
- В том-то и дело. Я не знал, насколько хорошо вы успели адаптироваться, снова вернувшись в мир. Прекрасно, как обнаружилось потом. Но тогда я задавал себе вопрос, не притупилась ли ваша сноровка после шести лет отшельничества. Допустим, я сказал бы вам, что хочу использовать вас в качестве мишени, чтобы спровоцировать нападение. А если бы вы не смогли вести себя естественно под большим нервным напряжением? Достаточно вам было бы бросить взгляд в мою сторону, чтобы враги почувствовали ловушку. Ведь те двое, что ворвались в церковь, вовсе не были священниками. Они оделись так, чтобы не привлекать к себе внимания в семинарии. Я хочу подчеркнуть, что они не принадлежали церкви.
- Кто же он и?
- Мы не смогли выяснить. У них, конечно, не было ничего, что помогло бы их опознать. Мы сделали фотографии и сняли отпечатки пальцев. Наши агенты пытаются выяснить их имена, но я думаю, мы узнаем только, что они наемные убийцы. Вряд ли обнаружим, кто их нанял. После нападения я пытался объяснить вам, кто я и почему я там, но вы все время сбегали. Только сейчас я получил такую возможность. Я должен представиться. - Он протянул руку. - Отец Станислав. Дрю в нерешительности смотрел на руку.
- Станислав?
- Это польское имя. Я родился в Польше, и мне было приятно принять имя святого покровителя страны моих предков
С нескрываемой неохотой Дрю пожал руку.
Пожатие священника было крепким. Дрю протянул свою руку к другой руке священника. К левой. С кольцом на среднем пальце.
Отец Станислав не противился.
В массивной оправе толстого золотого кольца мерцал камень - большой необычной формы красный рубин с выгравированными пересекающимися мечом и мальтийским крестом.
- Мне кажется, я никогда раньше не встречал такого символа. Какому ордену он принадлежит?
- Ордену? - Отец Станислав покачал головой. - Не совсем ордену, хотя мы существуем гораздо дольше большинства орденов. Со времен крестовых походов. Но мы зовем себя братством.
Дрю ждал.
- Братством Камня. Мы поговорим об этом в свое время. - Отец Станислав продолжал: - Но сначала мы должны кое-что выяснить. Если вы позволите…
Священник вошел в свою комнату и вернулся с портфелем. Вынув оттуда папку, он протянул ее Дрю.
Заинтригованный, Дрю, открыв ее, обнаружил досье на себя - описание того, что происходило с ним в юности.
- Минутку. - Он посмотрел на священника. - Как вы все это узнали?
- Это неважно. Важно, - сказал отец Станислав, - чтобы вы научились доверять мне. Я показываю вам досье, чтобы вы знали, как много я о вас знаю. И поэтому надеюсь, что вы расскажете мне то, чего я не знаю. Считайте это исповедью. Доверие - основа взаимоотношений. Возможно, это спасет вам жизнь. И, что еще важнее, душу.
Арлен наклонилась вперед. Придерживая одной рукой одеяло, другой она вытащила папку у Дрю, положила ее себе на колени и начала быстро перелистывать страницы.
- Что это?
- То, что происходило со мной после убийства родителей, - глухо произнес Дрю.
- Но какое это имеет отношение к Джейку? Мой брат в опасности! Может быть, он уже мертв!
- К Джейку? - повторил Дрю. - Все это связано с ним. Пока не узнаешь всего, ты не поймешь.
11
- Вот мы и приехали, Дрю. - Дядя остановил свой красный "меркурий" перед лужайкой, отлого поднимавшейся к зданию, которое он назвал ранчо. - Мы построили его прошлой осенью, по самому последнему проекту. Таких не увидишь сейчас даже в Бостоне. Я надеюсь, ты здесь будешь счастлив. Ты у себя дома.
Дрю совсем не понравился этот дом, он показался ему чужим и неприветливым. Длинный, низкий, кирпичный. Труба над крышей, саде густо посаженными цветами, несколько низеньких деревьев. Это совсем не вязалось с его представлением о ранчо, и он, конечно, не мог не сравнивать этот дом с традиционным японским домом, построенным из дерева, с высокой покатой крышей, домом, в котором он прожил в Токио половину жизни. Кирпичи? - удивлялся он. Что же случится, если будет землетрясение?
И почему сад такой тесный?
"У себя дома", - сказал дядя, и это его рассердило. Нет. Это был не его дом. Его дом остался в Японии, Где он жил с родителями.
Из дома вышли женщина и мальчик. Тетя и кузен… Он не видел их с пяти лет, с тех пор, как родители увезли его из Америки, и не помнил совсем. Но одно для него было ясно. Оба они, да и его дядя, ужасно не нравились ему. Тетя как-то неестественно сжимала руки. Кузен смотрел на него хмуро, исподлобья. А дядя все продолжал говорить, как все будет хорошо, как все они будут жить душа в душу.
- Ты будешь счастлив здесь.
Дрю, однако, сомневался в этом. Он чувствовал, что уже никогда не будет счастлив.
На следующий день он пошел на второе отпевание своих родителей.
12
Он провел это лето в одиночестве за телевизором или запирался у себя в комнате, которую так и называли гостевой, где читал комиксы. Как-то тетя сказала дяде, что ей кажется странным, что мальчик целое лето сидит дома, на что тот ответил:
- Дай ему время освоиться. Вспомни, что он пережил. А что Билли? Пусть поиграет с ним.
- Билли говорит, что он пытался.
На самом деле это было не так, и Дрю знал, в чем тут дело, - Билли ревновал его к родителям. Тетя сказала:
- Билли думает, что он какой-то чудной. Ни с кем не разговаривает, не…
- Не была бы ты тоже чудной на его месте? Это немудрено после всего…
- Ты на работе целый день. И не знаешь, каков он. Он же все время шныряет вокруг. Я гладила и даже не слышала, как он зашел. Вдруг смотрю, он рядом и как-то странно смотрит. Он похож на…
- На кого? Говори.
- Ну не знаю. На привидение. Он действует мне на нервы.
- Да, с ним, конечно, трудно нам всем. Но надо постараться привыкнуть к этому. В конце концов, он сын моего брата.
- А Билли наш собственный, сын, и я не понимаю, почему мы должны уделять больше внимания ему…
- Куда же ему еще деться? Скажи мне. Он не виноват, что убили его родителей. Что, черт возьми, ты хочешь от меня?
- Хватит орать. Соседи услышат.
- И мальчик может услышать, что ты о нем говоришь. Но это тебя, кажется, не очень тревожит.
- Я не позволю тебе так разговаривать со мной. Я…
- Ладно. Мне не хочется сейчас ужинать. Оставь для меня что-нибудь в холодильнике. Я пройдусь.
Дрю, слышавший все это из гостиной, откуда его не было видно, пошел в свою гостевую комнату и принялся рассматривать новый комикс.
На сей раз о Бэтмэне.
13
В сентябре стало еще хуже. В первый же день Дрю вернулся из школы с прилипшей к волосам жвачкой.
- Как это ты умудрился? - спросила тетя.
Дрю промолчал.
Она так старалась вытащить жвачку из волос, что от боли у Дрю на глаза навернулись слезы. В конце концов пришлось вырезать жвачку ножницами, оставив на макушке пролысину, что наводило на мысль либо о какой-то новой моде, либо о тонзуре монаха.
На следующий день Дрю пришел домой в разорванных на колене новых брюках, запачканных кровью, с ободранной кожей.
- Эти брюки дорого стоят, мой милый. Тетя, очень взволнованная, позвонила мужу на службу. Она едва могла говорить. Но сквозь ее всхлипывания он понял, что случилось нечто серьезное. Они договорились встретиться в школе после окончания занятий.
- Да, я не отрицаю, что вашего племянника спровоцировали. - У директора школы был двойной подбородок. - Все знают, что мальчик Ветмана задира. Мне кажется, вы знакомы с его родителями? Его отец владелец офиса на Пальмер-Роуд по продаже "кадиллаков".
Дядя и тетя не помнили никакого Ветмана, но, несомненно, знали, что такое "кадиллак".
- Так что ситуация такова. - Директор вытер лоб носовым платком. - Ветмановскому мальчику двенадцать лет. Он высок для своего возраста и любит показать другим свою силу. Дело в том… Я говорю вам это конфиденциально. Надеюсь, вы не будете нигде повторять это. Мальчик похож на своего отца, такой же напористый. Но отец жертвует большие суммы в наш спортивный фонд. Как бы там ни было, парень не упускает случая показать, кто здесь хозяин. А ваш племянник… Короче, он держится независимо. Я должен отдать ему должное. Это стойкая маленькая обезьянка. Все ходят перед этим малым на задних лапках. Кроме вашего племянника. Я думаю, что, когда начались занятия, этот парень оглядел новеньких и решил выбрать Эндрю в качестве жертвы в назидание другим. Мне передавали, что он прилепил жвачку к его волосам. Потом колол перьями. Толкнул на перемене в песок, разорвал штаны.
Дядя спросил:
- Почему же ничего не было сделано, чтобы прекратить это?
- Ну это же только слухи, мало ли что говорят дети. Если всему этому верить…
- Продолжайте.
- Да, перейдем к основному… - Директор вздохнул. - Сегодня этот парень сильно поколотил Эндрю. Разбил ему губу. Дядя сердито прищурился.
- И что?
- Эндрю не заплакал. Я отдаю ему должное и за это. Он на самом деле стойкая, маленькая обезьянка. Но, по идее, ему следовало пожаловаться преподавателю физкультуры.
- Что бы это дало? Директор нахмурился.
- Простите. Я не понял.
- Неважно. Продолжайте.
- Вместо этого Эндрю вышел из себя.
- Я его вполне понимаю.
- Он ударил парня по зубам бейсбольной битой. Дядя побледнел.
- О, черт.
- Выбил ему передние зубы, вот что он сделал. Конечно, парня следовало проучить. Я бы не возражал против этого. Но бейсбольная бита? Это уж слишком, не так ли? Мистер Ветман был здесь до вас. Он в ярости, вы сами понимаете. Он хочет знать, что это за школа, которой я руковожу. Он угрожал, что пойдет в школьный совет и полицию. Слава Богу, я сумел отговорить его. Но пока вопрос не решен окончательно… Одним словом, я вызвал вас, чтобы сказать о временном исключении вашего племянника. Я хочу, чтобы пока он оставался дома.
14
- Вам чертовски повезло, - сказал мистер Ветман дяде и тете тем же вечером, сидя у них в гостиной. - Если бы мой сын потерял зубы, я немедленно бы предъявил вам иск…
- Мистер Ветман, прошу вас. Я знаю, что у вас есть все основания сердиться. - Дядя протянул вперед руки. - Поверьте мне, мы сами очень огорчены. Я буду рад оплатить любой счет врача или дантиста. Я надеюсь, лицо мальчика не очень обезображено?
Ветман раздраженно ответил:
- Но не благодаря вашему сыну. Врач сказал, что от швов не останется следов, но сейчас у моего сына губы как сосиски. Я скажу вам прямо. Директор рассказал мне, что произошло с родителями вашего племянника. Это ужасно. Это единственное, что может извинить его поведение. Несомненно, у вашего племянника нарушено душевное равновесие. Я решил не обращаться в полицию. При одном условии. Если ваш мальчик получит профессиональную помощь.
- Яне совсем понял, что вы имеете в виду.
- Психиатра, мистер Маклейн. Чем скорее, тем лучше. Но это не все. Дядя ждал.
- Яне хочу, чтобы он находился рядом с моим сыном. Переведите его в другую школу.
Дрю слышал и эту беседу из-за полузакрытой двери своей комнаты. Слезы жгли ему глаза. Но он дал обещание самому себе и остался ему верен. Он не плакал.
15
На третий день после перехода в новую школу тетя, несшая продукты в кухню, услышала телефонный звонок.
Опустив сумку, она поспешила к телефону.
- Миссис Маклейн?
Неизвестный голос внушил ей тревогу.
- У телефона.
- Простите, что беспокою. Говорит директор школы. Она вся сжалась.
- Я уверен, что все в порядке. Вы, наверно, просто забыли. Она схватилась за буфет.
- Но, поскольку от вас никто не звонил, я подумал, что мне лучше позвонить самому, чтобы узнать, действительно ли ваш племянник болен. Она сама почувствовала себя больной.
- Нет. - Во рту появился привкус горечи. - Я об этом ничего не знаю. Садясь сегодня утром в автобус, он выглядел прекрасно. Что случилось? Он жаловался на живот?
- В том-то и дело, миссис Маклейн. Никто не видел его, так что мы не могли его спросить об этом. Она чуть было не застонала.
- Я подумал, что вы держите его дома и просто забыли сообщить в школу. Так часто бывает. Но поскольку я знаю ситуацию, я счел не лишним позвонить. Просто на всякий случаи.
- На всякий случай?
- Ну, я не думаю, что с ним что-нибудь случилось, хотя никогда нельзя знать наверняка. К тому же и вчера его тоже не было.
16
Дрю стоял рядом с полицейским, опустив голову, внимательно рассматривал тротуар у входа в дядин дом.
Раздвижные двери резко и шумно открылись. Дрю отвернулся в сторону, увидев выбегающего дядю.
- Ты опоздал к ужину. Ты заставил нас переволноваться. Где, черт возьми, ты был?
- На кладбище, - сказал полицейский.
- Что?
- Плизант-Вью. В десяти милях отсюда.
- Да, я знаю, где это.
- Там недавно совершены акты вандализма. Подростки опрокидывали надгробия, вообще безобразничали. Не могу понять, что в этом занятного. Директор кладбища просил нас понаблюдать за этим местом, поэтому я всегда проезжаю там во время дежурств. Вчера утром я увидел этого юнца у могилы. Я не обратил на это особенного внимания, так как получил по радиосвязи сообщение о том, что происходит кража со взломом и что я должен, не теряя времени, ехать к винному магазину. Но этим утром я снова проезжал мимо кладбища и опять увидел там этого мальчика. Тогда я сказал себе: "Подожди-ка минутку", - и остановился. Он у вас не очень-то разговорчивый, не так ли?
- Это точно, - сказала тетя.
- Даже когда я подошел к нему, он не обратил на меня никакого внимания. Он все продолжал смотреть на могилы. Я обошел его сзади и увидел, что фамилии на обеих плитах одинаковы.
- Маклейн, - сказал дядя.
- Да. Мужчина и женщина.
- Роберт и Сьюзен.
- Верно. Я спросил его, что он тут делает, и единственное, что он сказал мне, было: "Я разговариваю с мамой и папой".
- О Боже.
- Затем он вытер глаза, но странно, я не увидел в них слез. Я подумал, что он, наверное, не один, но, оглянувшись, никого не нашел. Большинство детей, как вы знаете, обращают внимание на людей в полицейской форме. А он - ноль внимания. Только продолжал смотреть на могилы. Он не хотел назвать ни имени, ни сказать, где живет. Такой самостоятельный. Почему он не в школе? Что я мог сделать? Я привел его в участок.
- Правильно сделали, - сказал дядя.