– Говоря о них, я упустил одно обстоятельство, – продолжал он. – Насколько мы смогли определить, заговор еретиков с целью терроризировать корпорации и внедриться в правительство, убивая политиков, заменять их своими ставленниками, шантажировать всех остальных, чтобы иметь большинство голосов во время прохождения законодательных актов по экологии, обусловлен страхом за будущее Земли. Изображенный на фотографии барельеф символизирует их основную идею. – Джеррард руками словно нарисовал в воздухе невидимый образ. – Добрый бог хочет оплодотворить землю, а злой бог старается ему помешать. Еретики полагают; что сейчас миром правит злой бог, делая все возможное, чтобы уничтожить планету. Я уверен, что вы сможете понять точку зрения еретиков. Свидетельства того, что Земле грозит гибель, – повсюду вокруг нас. Цели у еретиков те же, что у меня и у вас, хотя методы, конечно, недопустимые. Но, признаюсь, в какой-то степени я симпатизирую этим людям. Если человек поставлен в безвыходное положение, если законные методы не работают, он может решиться на отчаянный поступок. Я не оправдываю еретиков, но разделяю их отчаяние, то самое отчаяние, которое заставило меня голосовать в сенате на стороне президентской оппозиции за законопроект о контроле за чистотой атмосферы. Я хочу сказать, что не всегда легко, как полагают многие, распознать, где добро, а где зло. Если еретикам удастся спасти планету, их методы, по большому счету, вероятно, будут оправданы. Я действительно не знаю. Я политик, а не эксперт по этике. Но вот что я вам скажу: временами я колеблюсь, я спрашиваю себя, надо ли преследовать их так безжалостно. Если мои дети доживут до того времени, когда у них появятся внуки, и если эти внуки будут дышать чистым воздухом, пить чистую воду и есть незагрязненную пищу, тогда еретики, возможно, правы. Я просто не знаю. Он внимательно посмотрел на Тэсс, ожидая ее реакции. – Я понимаю, что вы имеете в виду, Алан. Как и вы, я отчасти солидарна с еретиками, по крайней мере, с их целями. Следует наказывать корпорации за безответственность, из правительства надо вывести равнодушных политиков. Мир стоит перед лицом глобального экологического кризиса, это надо понимать и соответственно принимать какие-то меры. Но убийства, Алан, шантаж, загубленные жизни, скорбящие семьи. Я никогда не была сторонницей смертной казни, хотя собственными руками придушила бы капитана "Пэсифик Рим" за то, что этот алкоголик спьяну посадил танкер на риф и сырая нефть чуть не погубила Большой Барьерный риф. Но я не знакома с этим капитаном, не знаю его достоинств и положительных сторон, поэтому мне легко ненавидеть его издалека. Зато я знаю наверняка, что мой друг, которого сожгли в Нью-Йорке, был не согласен с шантажом и убийствами. И Брайан Гамильтон никогда не делал ничего, что вредило бы окружающей среде. И моя мать – благослови Господь ее душу, – была всего лишь простодушной, несчастной, избалованной, трогательно наивной дамой из высшего общества, которая тоже никогда никому не причинила вреда. Несмотря на все ее недостатки, я любила ее, очень любила. Когда еретики убили мою мать, – я до сих пор вижу ее, истекающую кровью, – только ради того, чтобы добраться до меня, все связанное с еретиками стало моей личной проблемой. Изменилось ли мое отношение к смертной казни? Не уверена, но после того, что я пережила, после кошмара нескольких последних дней я хочу во что бы то ни стало найти убийц и рассчитаться с ними. Разве вы не обещали, что они ответят за содеянное? Разве не обещали помочь отплатить им? Джеррард молча кивнул головой.
– И выходит, что в конечном счете, Алан, меня не волнует, разделяют ли еретики мое стремление спасти Землю. Они подлые ублюдки, они – зло, и даже большее, чем злой бог, с которым, как им представляется, они ведут борьбу. Они чокнутые сволочи, и я сделаю все, чтобы отправить их в преисподнюю, где им самое место, хотя они заслуживают гораздо худшего. Может быть, этот мир не стоит того, чтобы его защищали, если убийство здесь служит добру и из-за этого погибла моя мать.
Джеррард некоторое время молча смотрел на нее, затем со вздохом произнес:
– Да, конечно, именно это я и предполагал от вас услышать. Я полностью согласен с вами. Я просто хотел обратить ваше внимание на сложные моральные аспекты этой проблемы. – Джеррард взглянул на часы. – Уже поздно. – Он встал. – Было приятно побеседовать с вами, но завтра мне предстоит много дел. Надеюсь, вы меня извините…
– Да, – поторопилась ответить Тэсс, – мы оба устали. Но прежде чем вы уйдете, скажите, как бы мне воспользоваться тем, о чем упоминал ваш помощник, он говорил о зубных щетках, одноразовых шампунях, о душе и… боюсь, мне надо пописать.
Джеррард, покраснев, ответил:
– Стюардесса позаботится обо всем, что вам нужно.
– Спасибо, Алан. Я была рада снова повстречаться с вами.
– Вы – самый желанный гость на борту ВВС-два. Тэсс подождала, пока Джеррард вошел в свой личный салон, затем позвала стюардессу, и та проводила ее в туалетную комнату в хвосте самолета. Через десять минут Тэсс снова вошла в центральный салон, села, застегнула ремень и поудобнее устроилась в кресле рядом с Крейгом.
Он еще не спал. Сняв наушники, из которых слышались приглушенные звуки оперной музыки, Крейг спросил:
– Ну и как?
– Все очень сложно, запутано и тревожно. Я слишком устала… Потом расскажу.
Она положила голову Крейгу на плечо, закрыла глаза и сразу уснула. За время полета она несколько раз просыпалась, вздрагивая от тяжелых предчувствий.
Глава 7
Перелет в Испанию занял пять часов, но, учитывая еще пять часов разницы во времени, получилось, что они прилетели в Мадрид около одиннадцати утра.
Глядя из иллюминатора вниз на аэропорт, Тэсс поразилась, каким дымным был воздух. С секунду она недоумевала, почему смог здесь гуще, чем в Нью-Йорке, потом вспомнила, что в Европе автомобили не оснащаются системами для уменьшения выхлопа и что Испания, как и остальная часть континента, не перешла к широкому потреблению очищенного бензина. Насыщенные свинцом выхлопы поднимались вверх, отравляя воздух. Одновременно Тэсс вспомнила и о словах Джеррарда о насущной необходимости введения международных стандартов в систему охраны окружающей среды.
С удивительной легкостью коснувшись земли, "Боинг" двинулся не к зданию аэропорта, видневшемуся справа, а к отдаленной части летного поля, где и остановился. Визг турбин постепенно стих. К самолету устремились несколько машин, из которых выбрались вооруженные люди и оцепили лайнер, встав спиной к нему и выставив перед собой автоматические винтовки. В тот же миг к трапу, который аэродромные служащие подкатили к переднему люку, подъехал черный лимузин с плещущимся на ветру американским флажком на капоте.
Пассажиры центрального салона тут же пришли в движение. Агенты секретной службы, расстегнув привязные ремни, поспешили к переднему салону вице-президента, а его помощники бросились обратно на свои рабочие места в хвосте.
Тэсс и Крейг подошли к иллюминаторам с левой стороны самолета и, с любопытством выглянув в них, увидели, что одетый в форму шофер лимузина открыл заднюю дверцу. Оттуда вышли два седовласых, представительного вида господина, пожали руку помощнику Джеррарда Хью Келли, обменялись с ним несколькими словами и торжественно двинулись вверх по трапу, направляясь в салон вице-президента.
– Интересно, что нас ждет дальше, – задумчиво проговорил Крейг.
Перед приземлением, после завтрака из фруктов и, по рекомендации Тэсс, копченой лососины с пшеничной булочкой, Крейг почистил зубы, умылся и побрился. Но несмотря на завтрак и несколько часов сна, он выглядел утомленным – сказывался долгий перелет и разница во времени. Крейг, оглядев свою измятую одежду, сказал:
– Вид у меня весьма непрезентабельный. Надеюсь, у нас будет возможность купить что-нибудь достаточно приличное, чтобы не выделяться из компании, в которой мы оказались.
Тэсс покосилась на свои не менее помятые блузку и джинсы и согласно кивнула. Ей больше всего хотелось сменить белье.
– Я подозреваю, что, когда путешествуешь с вице-президентом, стоит только попросить, и тебе тут же доставляют желаемое, – сказала Тэсс и вздрогнула, когда дверь переднего салона неожиданно распахнулась и появился Алан Джеррард в безукоризненно сидящем костюме, полосатом галстуке и белой рубашке. Его черные ботинки были начищены до ослепительного сияния.
– Итак, – проговорил Джеррард, – надеюсь, вы выспались, – и, потирая руки, спросил: – Вы готовы?
– К чему? – поинтересовалась Тэсс.
– К пересадке в другой самолет.
– Разве похороны не здесь, не в Мадриде? – удивилась Тэсс и в недоумении посмотрела на него. – Я думала, его похоронят в столице со всеми подобающими почестями.
– Да, вы правы, похороны состоятся в Мадриде, но только через два дня, – ответил Джеррард. – До этого я должен встретиться с несколькими высокопоставленными политическими деятелями, однако я попросил испанские официальные круги не сообщать в прессе, что наша делегация прилетела сегодня. Прежде чем приступить к своим обязанностям, мне надо кое-что сделать. Между прочим, один из политиков, с которым у меня назначена встреча, отдыхает у себя на родине. Все говорит о том, что новым председателем кортесов изберут именно его. Поэтому мы сядем в маленький, не привлекающий к себе внимания самолет и наведаемся к нему в гости. Отбросьте все сомнения, его дом – настоящий дворец, а гостеприимства ему не занимать. Вам очень понравится. Ну что вы, в самом деле? С его охраной и с моей секретной службой вы будете там в полной безопасности.
Это звучит убедительно, пыталась внушить себе Тэсс, но сердце ее холодело от страха. Ошеломленная, чувствуя себя неловко, она, преодолев колебания, прошла вместе с Крейгом в салон Джеррарда. Крейг обнял ее, и они стояли так, пока Джеррард и два важных господина спускались по трапу на летное поле. Внизу в окружении охраны все трое обменялись возле лимузина рукопожатиями, и Джеррард, повернувшись, сделал знак Тэсс и Крейгу спускаться.
– Самолет стоит вон там, – показал он направо.
Тэсс не разбиралась в самолетах, поэтому не могла определить ни модель, ни компанию-изготовителя. Она лишь подумала, что эта машина меньше, чем она ожидала, – обтекаемой формы двухмоторный реактивный самолет, предназначенный для перелетов руководителей крупных компаний.
– Но разве для вас не опасно путешествовать в таком маленьком и…
– И не обеспеченном системой защиты самолете? – подхватил Джеррард. – Вы имеете в виду различные спецпокрытия и всякого рода сложное коммуникационное оборудование? – Он покачал головой, в его голубых глазах засверкали веселые огоньки. – Я уверен, вам известно мнение обо мне политических обозревателей. Я бесперспективный политик. Кому придет в голову меня убивать?
– Но террористам все равно, что пишут в газетах. Ведь вы – вице-президент Соединенных Штатов.
– Не волнуйтесь, я не в первый раз лечу в гости к этому человеку. А что касается безопасности, только очень немногие знают, что я прилетел на один день раньше. Ручаюсь, что нам не угрожает никакая опасность. – И он решительно взял Тэсс за руку. Вынужденная подчиниться настойчивым уговорам вице-президента, особенно в присутствии многочисленных охранников с суровыми лицами, она позволила ему подвести себя к дверце самолета, где по короткому трапу поднялась внутрь. Увидев салон, где было лишь два ряда кресел, разделенных узким проходом, Тэсс ощутила приступ клаустрофобии и с тревогой сообразила, что в самолете, если не считать пилота, второго пилота, Джеррарда, Хью Келли, Крейга и ее, место оставалось только для пяти сотрудников секретной службы. Опасения Тэсс возрастали прямо пропорционально уменьшению охраны.
Она внутренне съежилась, когда второй пилот со стуком захлопнул дверцу и запер ее.
И снова, как тогда в ВВС-2, ей показалось, что она попала в ловушку. Но сейчас это ощущение стало сильнее. Застегивая привязной ремень, Тэсс усилием воли заставила себя сдержать дрожь в пальцах.
Сидя напротив Джеррарда, она украдкой бросила взгляд назад и вправо, туда, где позади вице-президента сидел Крейг. Он подмигнул ей, и все ее страхи исчезли. Тэсс улыбнулась в ответ и с удивлением подумала, насколько крепко она успела полюбить его за это короткое время. Что бы там ни было, какая бы опасность ни угрожала, они с Крейгом были вместе, и их взаимное чувство достаточно велико, чтобы помочь им выжить и одолеть все напасти. Они просто обязаны выстоять.
"Прошу тебя. Господи, не оставь нас, – молилась она. – Прошу тебя, помоги отцу Болдуину. Сумел ли он последовать за нами в Мадрид? Удастся ли ему принять сигналы передатчика, запрятанного в мою кроссовку, и быть там, куда нас везут?"
Пилоту дали разрешение на взлет. Через пару минут самолет, пробивая пелену смога, устремился ввысь, и Тэсс еще острее ощутила свою беззащитность.
С показным равнодушием она взглянула в иллюминатор и, когда самолет вышел на заданную высоту, увидела внизу простирающуюся до горизонта засушливую равнину, на которой тот тут, то там высились плоские холмы с красноватой землей.
– Куда мы направляемся? – спросила Тэсс будто невзначай.
– К северному побережью Испании, – ответил Джеррард. – В провинцию Бискайя. Мы приземлимся в Бильбао.
– Бильбао? – Она старалась поддержать разговор в надежде, что их слушает отец Болдуин. – По-моему, есть какая-то песенка о Бильбао?
– Да, "Старая луна Бильбао", ее пели много лет назад. Никак не предполагал, что вы ее знаете. Не уверен, что в ней идет речь именно об этом Бильбао.
– Нам долго лететь?
– Всего час, – пожал плечами Джеррард. – Подремать времени хватит.
Крейг, наклонившись к нему, спросил:
– Почему на похороны не полетел сам президент?
– По идее должен был бы полететь он, – повернувшись к нему, ответил Джеррард. – На похороны съедется много глав государств, есть возможность провести неофициальную встречу в верхах. Но у него очень много дел. Скоро он отправляется на давно запланированную встречу, которую не может отложить, – конференцию на высшем уровне по проблемам наркотиков в Перу, похожую на ту, что в прошлом году состоялась в Колумбии. Вот вы опасаетесь за свою жизнь, а представьте, что испытывает президент, зная, что дельцы наркобизнеса жаждут его убить. Он не хочет откладывать визит именно потому, чтобы никто не подумал, будто он испугался. Его мужественное поведение заслуживает уважения. Несмотря на все наши разногласия, я буду молить небо, чтобы с ним ничего не случилось.
Откинувшись на спинку кресла, Тэсс закрыла глаза и попыталась уснуть, несмотря на все свои тревоги. Если ее дурные предчувствия оправдаются, ей понадобятся все силы без остатка. Их нужно беречь.
Глава 8
Ее разбудил толчок шасси приземлившегося самолета. Тэсс протерла сонные глаза и посмотрела в иллюминатор. Аэропорт в Бильбао был меньше мадридского, но воздух – чище. Возможно, ветерок с океана разогнал автомобильный чад, подумала она. И опять самолет миновал здание аэровокзала и остановился в дальнем конце летного поля.
Когда они вышли, Джеррард с не менее жизнерадостным видом, чем в Мадриде, спросил их:
– Вы готовы для следующего перелета?
– Следующего? Но я думала, что наш пункт назначения Бильбао, – проговорила Тэсс, надеясь, что отец Болдуин слышит их.
– Только чтобы пересесть. Теперь мы полетим на восток, мимо Памплоны.
Тэсс покрылась испариной, вспомнив, что под Памплоной Присцилла находила спрятанные в пещерах изображения Митры. Она готова была броситься бежать, но ее снова окружили сотрудники секретной службы.
– В поместье моего друга нет взлетно-посадочной полосы, – объяснил Джеррард, – поэтому мы полетим на этом. – И он махнул рукой в сторону вертолета, от одного вида которого у Тэсс закружилась голова. Вдруг обессилевшую, с подгибающимися от страха ногами, едва владеющую собой, ее провели в салон вертолета, и она с ужасом заметила, что места здесь хватит лишь для пилота, Хью Келли, Крейга, для нее и двух сотрудников секретной службы. Охраны оставалось тем меньше, чем дальше они удалялись от больших городов. Уверенность в спасении, которую ей раньше придавала любовь к Крейгу, покинула Тэсс, она почувствовала, что обречена.
Лопасти винта заскрипели, приходя в движение, вращаясь, стали набирать скорость, пока скрип не превратился в частый стук. Вертолет с силой рванулся вверх, и Тэсс, бросив полный отчаяния взгляд на Крейга, заметила, что выражение его лица не менее напряженное, чем у нее. На этот раз он ей не подмигнул, а Тэсс в ответ не улыбнулась. Она лишь судорожно сглотнула, и слюна был горячей и горькой. Она заставила себя посмотреть на землю под ними, понимая, что ей надо, взяв себя в руки, запомнить каждую деталь.
"Внимательно рассмотри местность, – внушал ей разум. – Если попадешь в беду, лучше знать, где находишься".
В отличие от засушливой равнины в центральной части Испании, северное побережье было холмистым и поросло буйной зеленью. В проплывающих под ними долинах виднелись фермы, где смуглые мужчины и женщины косили траву. Мужчины были одеты в брюки, рубашки с длинными рукавами и широкополые шляпы, женщины – в длинные платья, на головах косынки. Отсутствие машин на полях, сложенные из камня дома с черепичными крышами – все это напоминало сельский пейзаж XIX века, и Тэсс показалось, будто она попала в петлю времени, и та перенесла ее в далекое прошлое. Но эти впечатления были мимолетны – краткие, бесплодные попытки забыть о надвигающейся опасности.
– Вон там, за этими холмами справа, Памплона, – как бы между прочим сообщил Джеррард. – Можно даже разглядеть крыши домов. А к северо-востоку от нас испано-французская граница. Мы сейчас находимся в провинции, которая называется Наварра, а те горы прямо перед нами – испанские Пиренеи.
Тэсс с ужасом подумала, что вертолет, должно быть, летит недалеко от французских Пиренеев, недалеко от обгоревших руин последнего прибежища еретиков на горе Монсегур, от места, где европейские крестоносцы учинили резню и откуда более семисот лет назад бежали со своим бесценным сокровищем несколько фанатиков еретиков, с чего и началось все это безумие.
Горы были живописными: высокие, зубчатые, поросшие соснами и буком известковые утесы, меж которых в глубоких теснинах пенились узкие, стремительные реки.