Иван шагал вдоль дороги. Дорога петляла между скал, ныряла вверх-вниз. Идти было трудно, но он шел. Шесть-семь километров – не расстояние. За полтора-два… ну пусть за два с половиной часа он все-таки доберется до Сортавалы, а там – Слон. Слоняра там. А уж Слон-то поможет, Слон обязательно поможет… Иван миновал еще один поворот, за деревьями справа мелькнула водная гладь – Ладога. Он прошел еще метров сто и увидел упавший на землю указатель. Подошел ближе и прочитал: "Сортавала 17 км". Он остановился и смачно выругался.
Было очевидно, что семнадцать километров ему не осилить. По крайней мере одним броском. Значит, необходим отдых. Иван двинулся прочь от дороги, в сторону озера. Вскоре нашел место для привала.
Добычу Флойд нашел довольно быстро. Оленей было двое. Они сидели у костра на берегу небольшого лесного озера, что-то варили в котелке. Надо полагать, рыбаки. Флойд… вернее, уже не Флойд, а Hunter – под этим неоригинальным ником Флойд был известен в Сети, на сайте свободных охотников, – достал бинокль и внимательно рассмотрел оленей.
Олени ему понравились – молодые и трезвые. Второе обстоятельство здесь, в России, имеет особую ценность – здесь в любой день нетрезв каждый третий. А пьяный олень – не очень интересный олень. Хотя, конечно, и трезвые иногда ни на что не годятся.
…Охотник вспомнил свою первую охоту в России. Началось все с того, что он наткнулся на страничку Андрея в Сети. И подумал: а что, если?.. Он написал Андрею, тот ответил. Довольно прозрачно намекнул на "экзотическую" охоту. А Флойд уже кое-что слышал об "экзотических" охотах в России. На некоторых сайтах мелькала такая информация. Разумеется, анонимно… В большинстве случаев речь шла не об охоте как таковой, а об элементарном убийстве. Сопляки с прозвищами типа "Мясник Билл", "Людоед Пью", "Большой Нож" или "Свирепый Кастет" рассказывали, как они развлекались в России. Как правило, они ехали туда в качестве туристов. А уж там покупали нож или топорик и отправлялись на "подвиги". Редко в одиночку, чаще – стаей нападали на бомжей, на случайных прохожих, резали, рубили или просто забивали ногами и кастетами до смерти. "Подвиги" фиксировали на камеру, выкладывали в Сети… Флойд такую "охоту" не признавал, "мясников" презирал. В известном смысле это напоминало ему школьную забаву – "happy slapping". А были еще и так называемые "факельщики". Они обливали жертву бензином и поджигали… В августе прошлого года Флойд прилетел в Санкт-Петербург, встретился с Андреем. Потолковали, Андрей объяснил условия, и уже на другой день Флойд вышел на свою первую охоту. В тот раз все началось так же – он выследил двух оленей. Это были молодые, крепкие, да еще и вооруженные охотничьими ружьями мужчины. С ними была собака. Флойд "сделал" всех, включая собаку. И сам чуть не погиб – один из оленей, которого Флойд посчитал убитым, оказался живым и выстрелил во Флойда. Промазал, хотя бил картечью с пяти метров. Флойд вкатил в него три пули из "парабеллума"… Впечатление та, первая охота оставила сильнейшее. Такого крутого драйва Флойд не испытывал даже когда охотился на тигра.
Через восьмикратный цейссовский бинокль с фтористыми стеклами Охотник рассмотрел оленей очень подробно. Он видел даже щетину на небритых лицах оленей. Один из них был курносый и совсем молодой – лет двадцать на вид. Второй – постарше, лет тридцати, с раскосыми восточными глазами. Охотник видел, как ходит вверх-вниз кадык старшего, когда, закидывая назад голову, он пьет пиво из бутылки. Жаль, что они без оружия, подумал Охотник. Было бы интересней, если бы как в тот, первый раз… Тем не менее Охотник решил взять этих оленей. Он убрал бинокль в наружный карман и двинулся в сторону костра. Вскоре подошел на расстояние около шестидесяти ярдов – вполне подходящая дистанция для выстрела из профессионального блочного арбалета. Олени сидели у костра и ни о чем не подозревали. Одним движением рычага Охотник взвел тетиву арбалета и положил тридцатипятиграммовый фибергласовый болт на направляющую. Закаленный наконечник болта хищно ощерился тремя стальными лезвиями. Извлечь такую стрелу из тела невозможно – можно только вырезать. А проникает она глубоко – острый наконечник легко раздвигает ребра, входит в тело более чем на полфута. Флойд вспомнил кабана, которого он добыл, когда еще только начинал охотиться с арбалетом. Болт вошел кабану в подбрюшье по самое оперение. Зверь сел на задние ноги и закричал… Тогда Флойд еще не знал, что такое охота на двуногого зверя.
Охотник не пользовался новомодными "интеллектуальными" прицелами – что это за стрельба, когда за тебя почти все делает компьютер? Он предпочитал обычный электронно-коллиматорный прицел с лазерным дальномером. С ним без всяких тебе "интеллектов" можно весьма качественно стрелять в сумерках и по быстро движущейся цели. Охотник включил прицел, поднял арбалет к плечу. Он физически ощущал напряжение высокомодульного композитного лука. Несколько секунд Охотник решал, кто из оленей станет первым. Решил: курносый… Красная точка прицельной марки легла на плечо курносого парня. Повернув голову к своему товарищу, он, улыбаясь, что-то говорил. Охотник не собирался убивать сразу. С первой охоты утекло много воды. Тогда он очень быстро перебил людей и собаку… это слишком просто. С первой охоты утекло много крови, Охотник стал опытным, у него выработался свой стиль. Он понял, что гораздо интереснее поиграть с оленем. А для этого нужно поднять его. Когда оленей двое, это очень просто.
Охотник прикинул: ветра практически нет. Это значит, что стрела гарантированно попадет туда, куда нужно – в тире на дистанции пятьдесят ярдов он вгонял болт в кружок размером с золотой соверен… Охотник затаил дыхание, указательный палец плавно нажал на спуск. С еле слышным упругим шорохом распрямились плечи лука. Со скоростью триста десять футов в секунду болт начал свой короткий полет. Он бесшумно преодолел шестьдесят ярдов сумерек, пробил стеганый ватник под ключицей, пронзил человеческую плоть и глубоко вошел в сосну за спиной оленя. Олень вскрикнул, а Охотник удовлетворенно усмехнулся – прекрасный выстрел. Олень инстинктивно попытался вскочить, но, разумеется, не смог – болт пригвоздил его к сосне. Второй олень, вытаращив глаза, пялился на оперение болта.
Охотник стремительно взвел тетиву и положил новый болт. Ему требовалось не больше шести секунд, чтобы перезарядить арбалет, – результат длительных тренировок.
Место для привала Иван выбрал под скалой – она образовывала естественный козырек и создавала укрытие на случай дождя. В углублении под скалой еще сохранялись остатки снега. Видно, что здесь уже останавливались и до Ивана, – чернело кострище, вокруг него стояли несколько чурбаков. Небо затянуло низкими плотными облаками, как-то очень быстро опустились сумерки. Иван прикинул: с дороги это место не видно, можно развести костерок. Он собрал дровишки, чиркнул зажигалкой – вспыхнула береста, язычки огня побежали по сложенным в шалашик тонким сосновым веткам. Иван снял рюкзак и присел на чурбак. Пламя набирало силу, разрасталось, поднималось вверх, захватывало все больше пищи. Через две минуты костер уже давал тепло. И сразу стало как-то веселее… Иван закурил, спросил сам себя: что, Ваня, весело тебе? – Ага. – А вот веселиться-то у тебя нет никаких оснований. Положение у тебя, в сущности, говенное, дорогой товарищ. До сих пор тебе везло. Как нынче говорят, тупо везло. В данном случае абсолютно правильное определение: тупо… Тебе повезло на рынке… Повезло?! Как раз на рынке-то и начались все проблемы! Из-за этого деда-ветерана я вляпался по уши в говно… Не надо! Не надо валить на деда. Дед не заставлял тебя вписываться в схватку с "Терминатором". Сам влез, и не надо теперь искать виноватых… Ладно, давай думать, как жить дальше.
Итак, задача номер один: добраться до Сортавалы, до Слона. А это семнадцать километров. Как минимум, три с половиной часа пешего хода. Реально никак не меньше четырех, а учитывая необходимость привалов, нужно рассчитывать на все пять… А чтобы хорошо идти, нужны силы. Иван расстегнул клапан своего "рабочего" рюкзака. После одного случая, когда дежурство растянулось почти на двое суток, он стал носить с собой НЗ – пачку печенья, плитку шоколада, пару пакетиков чая, сигареты и спички. Он вытащил жестяную банку, в которой хранил НЗ, снял крышку, достал печенье.
Раненый закричал от боли, и второй олень наконец-то понял, что находится в опасности. Охотник ждал, какие шаги он предпримет. Олени ведут себя по-разному. Кто-то пытается убежать, кто-то – спрятаться, а бывают такие, кого просто парализует от страха. Это очень скучно. Идеальным вариантом была бы дуэль. То есть ситуация, когда олень достанет припрятанный ствол (Андрей говорил, что тут у многих есть оружие, – браконьерят потихонечку) и вступит в перестрелку… Однако в реальной жизни такого пока не происходило.
Охотник терпеливо ждал. Второй олень повел себя неразумно – он встал на колени рядом с раненым и попытался вырвать стрелу… Идиот! Охотник прицелился в раненого. На этот раз в сердце. Негромко хлопнула тетива, болт сорвался с направляющей. Через секунду он пробил грудину раненого, разорвал аорту, пробил лопатку и вонзился в сосну. Первый олень судорожно дернулся и замолчал. Второй не сразу понял, что произошло. А когда увидел оперение болта рядом со своей рукой, замер. Потом стремительно метнулся в темноту… Начал что-то понимать, подумал Охотник.
Он вновь зарядил арбалет и двинулся в сторону костра. Он шел легко и почти бесшумно. Взведенный арбалет нес вертикально, упирая приклад в согнутую в локте правую руку. Охотник шагал к костру, немного забирая в сторону. Спустя полторы минуты он был в семи метрах от костра. Он хорошо видел обоих оленей – курносого, насмерть прибитого к сосне, и второго – еще живого, но уже фактически мертвого. Он стоял в нескольких метрах от костра, прячась в тени, сжимал в руке маленький топорик и, кажется, готовился к схватке. Охотник одобрительно подумал: молодец… Молодец, но глупо. Твой топорик тебе не поможет. Смерть уже пришла за тобой… Несколько секунд Охотник наблюдал, как озирается мужественный, но глупый олень. Если бы он попытался убежать, то шанс – пусть и небольшой – у него был бы. А теперь… Охотник негромко окликнул: "Эй!.."
Олень замер, а Охотник повторил:
– Эй, ты, мужик!
Олень медленно повернул голову и наконец-то увидел убийцу.
– Беги! – приказал ему Охотник по-русски. – Беги. Это есть твой шанс.
Эту фразу он выучил одной из первых. Произнес ее относительно чисто… И по-английски добавил: хотя шансов у тебя нет.
Олень оскалил зубы, зло произнес:
– Ах ты, сука!
Слово "сука" Охотник понял.
– Беги! – уверенно повторил Охотник. Олень сделал шаг навстречу… сказал что-то. Охотник не понял, но догадался, что это никак не просьба о пощаде. Нетрудно догадаться. Олень сделал еще пару шагов. Теперь он был в свете костра, в азиатских глазах его читалась такая отчаянная решимость, что Охотник невольно остановился.
– Беги, – в третий раз произнес он, указывая арбалетом в сторону озера. Олень снова что-то произнес и замахнулся топориком. Охотник выругался по-русски и нажал на спуск. Стрела попала в горло, олень мгновенно уронил голову – наконечник перебил позвонки. Топорик вывалился из руки, упал на гранит, высек искру. Олень упал.
Охотник перешагнул через мертвеца, присел рядом с молодым, прибитым болтами к сосне, некоторое время сидел, смотрел на языки огня. Думал: ну вот и открыл сезон… Он улыбнулся и потрепал мертвеца по щеке.
Иван сидел у костра, жевал безвкусное печенье. Показалось, что кто-то кричит… Иван насторожился, прислушался, но ничего не услышал. Он подумал: кричали или показалось? А черт его знает. Может, кричали. А может, нет… Он сжевал все печенье, сунул руку в карман за сигаретами и вытащил бутылку со спиртом, которую реквизировал у Рыжего и забыл отдать. Подумал: Валера сейчас меня "ласковым матерным словом", поди, вспоминает… Он бросил бутылку в рюкзак, подумал: чайку бы сейчас. Чай есть, вода, то есть снег, есть, чайника нет… Взгляд упал на банку, в которой хранился НЗ. Вот и "чайник". Иван достал складной нож "Сталкер", прорезал два отверстия в боковинах банки и пропустил через них прутик. Потом зачерпнул в расщелине серого ноздреватого снега с хвоинками и пристроил "чайник" над костром.
Глядя, как языки огня лижут дно импровизированного котелка, со злой иронией подумал: ну что, Ваня, – жизнь, кажется, налаживается?
Охотник достал из кармана камуфляжа плоскую флягу, отвинтил колпачок и сделал маленький глоток виски: поздравляю с открытием нового сезона. Надеюсь, он будет удачным.
Он завернул колпачок фляги, убрал ее в карман. Теперь настало время подумать о ночлеге. Охотник поднялся с бревна и двинулся в сторону озера. Он шел неторопливо, наслаждался красотой этого замечательного края. Он ощущал себя сильным и свободным, молодым хищником, от одного присутствия которого трепещет все живое в лесу… Он вспомнил, как Андрей спросил: а как же культурная программа?.. Извини, дружище, у меня своя программа. Моралистам она покажется дикой, но именно она дает мне ощущение полноты жизни.
Охотник поднялся на вершину скалы. Отсюда открылся великолепный вид на Ладогу. Несколько минут Охотник любовался широким водным пространством и островами. Потом перевел взгляд на север… и увидел костер. Он достал бинокль, навел его на огонек вдали. Разглядел одинокого оленя у костра. Кажется, он тоже что-то варил на костре. Вполне возможно, что, как и те двое, он варит рыбный суп. Андрей называет такой суп "уха".
Охотник засек направление, убрал бинокль и спустился со скалы. До костра было около семисот ярдов.
Иван снял котелок с огня, поставил его на чурбан и бросил в кипящую воду два пакетика с чаем. Подумал: может, замастрячить пунш по рецепту Слона? А пунш Слон делал так: прогревал кружку и наливал полкружки очень крепкого чаю. Желательно с лимоном. И доливал доверху водкой… Пить это атомное пойло было почти невозможно. Сначала. А потом – ничего, многим даже нравилось. Иван достал из рюкзака бутылку со спиртом… и услышал тихий голос шамана в голове.
Охотник подошел на расстояние выстрела и рассматривал оленя. Собственно, он рассматривал не столько самого оленя, сколько его "бивак" – высматривал оружие. Но оружия и у этого оленя не было… Охотник снял с плеча арбалет. Пошел мелкий дождь.
Иван замер, а голос шамана сделался громче.
Охотник взвел арбалет.
Голос шамана быстро набирал силу, вибрировал, вибрировал… Иван бросил бутылку в рюкзак и застегнул его.
Охотник положил стрелу на направляющую, упер приклад арбалета в плечо. Он хорошо видел затылок оленя в прицеле… Жаль, что у этого оленя нет оружия. Но ничего, может, он не все инстинкты пропил, может, он хотя бы бегать умеет. Сейчас я его "пошевелю" и погоню в сторону озера. Охотник перенес прицел на рюкзак оленя.
Склонившись над рюкзаком, Иван незаметно осматривался, прислушивался. В лесу было очень тихо, не шевелился ни один лист. Еле слышно шуршал мелкий дождик. Надо уходить, думал Иван. Немедленно надо уходить отсюда. Он не понимал, что происходит и откуда исходит угроза. Иван взялся за лямки рюкзака… в это момент рюкзак сильно рвануло из рук. Иван ничего не понял, он инстинктивно прижал рюкзак к себе и только после этого разглядел пробившую рюкзак стрелу – с одной стороны наконечник, с другой наполовину ушедшее внутрь рюкзака оперение… Иван метнулся прочь от костра – в полумрак, в котором он не так виден. Он все делал автоматически, на уровне инстинкта… Шаман булькал горлом, скрежетал.
Охотник довольно усмехнулся: проворный малый и соображает быстро. Как будто почувствовал что… Охотник быстро перезарядил арбалет, двинулся вперед.
Иван скатился по склону, вскочил и побежал в сторону озера. Беги, олень, беги – ты бежишь туда, куда гонит тебя хищник.
Охотник нес взведенный арбалет "стволом" вверх, упирая приклад в локтевой сгиб. Композитный углеродный лук позволял часами держать арбалет взведенным без "усталости". Охотник отлично слышал оленя – тот хрустел ветками так, что нельзя не услышать. По звуку было понятно, что олень движется в сторону озера. Так все и было задумано: олень инстинктивно убегал в направлении, противоположном тому, откуда прилетела стрела… Беги, олень, беги. На берегу тебе деться некуда.
Иван остановился, укрылся за стволом раздвоенной сосны. Он тяжело дышал – так, как будто пробежал не триста метров, а километр. Колотилось сердце. И… было не по себе.
Только спустя секунд двадцать Иван заставил себя выглянуть в развилку между стволов. Лес казался пустым, безжизненным… Иван вглядывался и вслушивался в сумерки, но все было тихо. Если бы не стрела, торчащая из рюкзака, то можно было бы подумать, что это – бред, игра расшалившихся нервов. Иван посмотрел на рюкзак и потрогал пальцем наконечник. И больно уколол палец. Нет, это не бред. Не сон. И не галлюцинация. Это – реальность. Странная, сюрреалистическая, но все же реальность. Иван подумал: нужно уходить. Немедленно. Неважно куда. Просто – уходить отсюда. Он надел рюкзак на плечи… И тут подал голос шаман. А через несколько секунд в дерево ударила стрела. Она вонзилась рядом с головой Ивана, завибрировала.
Охотник шел за оленем. Он мог бы снять оленя чисто, одним выстрелом, но не стал этого делать. Пока поиграем, решил Охотник. Я выгоню его на берег. И там возьму.
Стрела камертонно – в унисон с голосом шамана – вибрировала. Иван снова побежал. Он прорвался сквозь густой ельник, выскочил на берег. Здесь, на каменистом, почти лишенном растительности берегу, он был как на ладони. И бежать некуда – дальше только вода… Иван присел за камнем, с тоской посмотрел назад, на лес… Шаман в голове бушевал, заходился… Сейчас выстрелит, подумал Иван. Спустя секунду стрела ударила в камень, высекла искры.
Иван уже не контролировал себя. Он вскочил, бросился бежать вдоль берега. Ему доводилось бывать под огнем. И это тоже было страшно. Страшно, но не так, как сейчас. Там все было понятно: война. Враги. И эти враги хотят тебя убить. Страшно, но понятно… А здесь творилось что-то невообразимое, что-то на грани чертовщины. И все происходило в полной тишине… если не считать стенаний шамана в голове. Все это было похоже на кошмарный сон. Но самое страшное заключалось в том, что это не было сном.
Иван пробежал около двухсот метров и уперся в скальную гряду. Шестиметровой отвесной стеной она перегородила путь к отступлению. Одно "крыло" уходило, насколько видит глаз, на берег, другое – в озеро. Бежать к лесу? Нельзя. Там – смерть… К озеру?