- Но в отношениях не должно быть никаких разочарований, Джинкс. Как раз, наоборот, в большинстве случаев они несут людям радость и удовлетворение, к которому стремятся практически все. Неужели вам не кажется, что это вполне достойная цель в жизни?
- Мы опять начали разговор о браке и детях, доктор Протероу? - подозрительно посмотрела Джинкс на Алана. - Наверное, Джош Хеннесси признался вам, что я ему очень нравлюсь?
Доктор сдержанно засмеялся:
- Сам он этого не говорил, но мне несложно было догадаться.
- Правда, Мег ему нравится гораздо больше, чем я, - безразлично заметила Джинкс. - И это вполне серьезно. Хотя сама она относится к нему, как к родному брату, потому что не привыкла сочетать работу и удовольствие. А ему-то всего-навсего хочется просто трахнуть ее. И его собственная жена поначалу ему тоже очень нравилась, - раздраженно добавила она. - Но только через четыре года он со спокойной совестью бросил ее, заявив, что она за это время успела ему надоесть. О таких отношениях вы говорите, утверждая, что это - предел мечтаний любого разумного человека?
- Я сомневаюсь, что вы бы ему надоели, Джинкс. Но, в любом случае, разговор шел не об этом. Я думаю, что имел в виду удовлетворенность жизнью и человеческими отношениями.
Женщина не смогла сдержать смеха:
- Что ж, я считаюсь неплохим фотографом, и вот это действительно дает мне удовлетворенность. Если меня будут помнить хотя бы за одну-единственную фотографию, этого будет вполне достаточно, чтобы считать себя бессмертной. Другого мне не надо. Моя работа для меня тоже в каком-то смысле рождение нового. Новое творение возникает, когда ты проявляешь пленку или печатаешь фотографии в темной комнате. И появляются примерно те же чувства, как при рождении ребенка из темноты чрева.
- Неужели?
Она снова пожала плечами:
- Думаю, да. Впрочем, единственное подобие родов, которое мне пришлось испытать - это довольно неприятные ощущения в туалете. Хотя, наверное, рождение ребенка достойно уважения. Тем не менее, чувство достижения чего-то значительного в обоих случаях имеет много общего. - Лицо ее при этих словах ровным счетом ничего не выражало. - С тем же успехом можно сказать, что когда результат получается не таким, каким ты его ожидаешь, тебя охватывает такое же разочарование. Но произведения искусства, будь то дети или фотографии, никогда не бывают совершенными. - Она секунду колебалась, а потом добавила: - Но уж если повезет, это может быть очень интересным и увлекательным занятием.
После этого она извинилась и молча удалилась в сад, оставляя Протероу догадываться, что же она имела в виду: своего собственного пока еще не рожденного ребенка или надежды отца на самое себя. Хотя вполне вероятно, что ни то ни другое. Доктор почему-то вспомнил и двух до сих пор не женившихся братьев Джинкс, которые так и жили в доме родителей. Насколько он успел понять по выражению, которое появлялось на ее лице при одном только упоминании их имен, они не слишком-то любили свою умную и талантливую сестру.
Он уже хотел отвернуться от окна, закончив созерцать одинокую фигуру Джинкс, как вдруг заметил, что к ней через лужайку спешит какой-то мужчина. Откуда он появился, черт бы его побрал? Испытывая, помимо всего прочего, чувство ответственности за свою пациентку и понимая, что ему не удастся опередить неизвестного, доктор распахнул дверь на улицу и заорал во весь голос:
- Вот вы где, Джинкс! Я вас везде разыскиваю!
Вздрогнув, она оглянулась и увидела сначала приближающегося к ней младшего брата, а уже потом доктора Протероу:
- Господи, как же вы меня напугали, - с укором в голосе выдохнула она. - Здравствуй, Фергус, - приветливо кивнула женщина молодому человеку. - Вы уже знакомы друг с другом? Это Фергус Кингсли, мой брат, а это - доктор Алан Протероу, мой психиатр-экзистенциалист. Из вас никогда не получится обманщик, - улыбнулась она Алану. - Вы же наблюдали за мной минут десять, не меньше. К чему теперь такая паника?
Доктор пожал Фергусу руку.
- Потому что я очень серьезно отношусь к своим обязанностям, Джинкс, и понимаю всю ответственность, возложенную на меня. А вашего брата я до этого момента не видел. Передо мной был просто незнакомый мужчина. - Он сложил руки на груди. - Кстати, мне уже становится интересно, - продолжал он без всякой враждебности в голосе, - как вам удалось проникнуть на территорию клиники? У нас есть правила, по которым посетители сначала отмечаются у администратора и спрашивают, может ли их принять пациент. Это же элементарный этикет, но для нас очень важно, чтобы посетители уважали наши устоявшиеся законы. Я уверен, что вы согласитесь со мной.
Под пристальным взором доктора Фергус покраснел и опустил глаза:
- Простите. - Он выглядел очень молодо. - Я как-то не подумал. - Юноша махнул рукой в сторону дальнего края лужайки. - Я припарковался у ворот, а оттуда прошел сюда. - Он искоса посмотрел на Джинкс. - Вообще-то я собирался сначала все сделать, как положено, а потом неожиданно увидел тебя.
Джинкс сняла очки и, прищурившись, ожидала ответа доктора. Причем почерневший больной глаз она совсем закрыла рукой. Так ничего и не услышав, женщина заговорила сама:
- Что-то я не припомню, чтобы раньше кто-то спрашивал у меня, хочу я принимать посетителей или нет. Какие-то извращенные правила, которые меняются по прихоти директора.
Алан примирительно улыбнулся:
- И, тем не менее, они остаются правилами. Мне надо будет проверить, чтобы и в дальнейшем они выполнялись неукоснительно. - Он вежливо поклонился брату и сестре. - Что ж, наслаждайтесь встречей. Если вам захочется выпить по чашечке чая, ваш брат может попросить администратора, и вам подадут чай, куда вы пожелаете. - Он приветливо помахал рукой на прощание и быстрым шагом направился назад в свой кабинет.
- Иногда мне кажется, что он более безумен, чем некоторые из его пациентов, - задумчиво произнесла Джинкс, глядя вслед доктору.
- По-моему, ты ему нравишься, - не задумываясь, выпалил Фергус.
Джинкс рассмеялась:
- Не будь олухом! Он не слепой, а мне иногда дают зеркало, и я прекрасно понимаю, на кого сейчас похожа. - Она вернулась к действительности, и глаза ее сразу же хищно сузились. - В общем, мне становится даже неприятно, что он постоянно наблюдает за мной. Я начинаю чувствовать себя, как пленница или заключенная.
- А он тебе нравится?
- Да.
- Он женат?
- Он вдовец. - Она нахмурилась. - А почему тебя это так интересует?
Брат только пожал плечами и неопределенно хмыкнул:
- Как будто ты не знаешь, что обычно говорят про психиатров и их пациентов. Интересно, станет ли он следующим претендентом на руку и сердце представительницы рода Кингсли.
- Фергус, оставь его в покое, - сердито проговорила Джинкс. - Я не собираюсь оставаться здесь надолго, поэтому у меня не будет ни времени, ни возможности развивать с ним отношения более глубокие, чем простое знакомство.
Юноша прислонился спиной к стволу бука:
- Значит, ты уже готовишься вернуться домой?
- Уехать домой, - поправила она. - В Ричмонд. И сразу же за работу. Сидеть здесь и целыми днями ничего не делать - это не по мне. Я гожусь на кое-что более интересное.
- Это ты бросаешь камушки в мой огород?
- Да нет же, - тут же спохватилась она. - Ты знаешь, Фергус, как ни странно, но сейчас меня куда больше интересуют мои собственные проблемы, чем твои. - Она внимательно посмотрела на его угрюмое лицо, так похожее на лицо Майлза. Разве что не было того обаяния, которое старший брат мог выражать всякий раз, когда хотел этого. - Ты приехал сюда просто так или на то были какие-то причины?
Фергус шаркнул ногой по траве.
- Мне интересно было узнать, как у тебя идут дела и как ты поправляешься. Майлз говорил, что ты не очень-то хорошо себя чувствовала, когда он был здесь, а под конец вообще упала в обморок во время разговора.
- Я просто тогда здорово устала. - Она опять надела солнцезащитные очки, чтобы он не мог видеть выражения ее глаз. - Майлз пожаловался, что Адам довел тебя до слез. Это правда?
Он снова залился краской.
- Майлз самый настоящий негодяй. Он дал честное слово, что никому не расскажет. Ты знаешь, иногда я даже затрудняюсь сказать, кого ненавижу больше: его или папочку. Они оба порядочное дерьмо. Чтоб они сдохли! Вот тогда все бы пошло на лад.
Все тот же детский скулеж, который она слышала с тех пор, как Фергусу исполнилось пять лет. Только голос его стал более грубым.
- Допустим, он тебя выпорол. Но чем же ты так разозлил Адама?
- И вовсе не я. Это из-за того, что ты торчишь здесь. - Он скользнул спиной по стволу и уселся на корточки. - Папуля вышел из себя и начал орать на всех подряд. Майлз забился куда-то в угол, как всегда, а мама просто сидела и пыталась что-то лепетать в ответ. Короче, ты сама знаешь, как это у нас бывает. Мне не надо ничего тебе рассказывать.
- И все же ты наверняка что-то натворил, - не отступала Джинкс. - Конечно, он может сердиться и на меня, - тут она указала рукой в сторону здания больницы, - и на все это, но ни разу он не бил тебя без серьезной на то причины. Итак, что же было на этот раз?
- Я всего-то двадцать фунтов позаимствовал, - забормотал юноша. - Но он представил все так, будто я совершил какое-то жуткое преступление.
Джинкс тяжело вздохнула:
- У кого ты занял?
- Ну, какая разница? - сердито буркнул Фергус. - Ты ничем не лучше нашего поганого папули. - Он сжал губы, отчего стал совсем уродливым. - Но только почему-то никто не хочет понимать, что если бы папа относился ко мне как к человеку, а не как к бессловесному рабу, мне и не приходилось бы занимать деньги. И вообще, это унизительно: быть сыном Адама Кингсли и при этом зарабатывать такие крохи. Я постоянно твержу ему, что если бы он мне положил хорошую зарплату, у меня и в мыслях бы не было одалживаться. Все же я сын босса. Это должно что-то значить. Почему мы с Майлзом обязаны начинать с низов?
- Видишь ли, - раздраженно заговорила Джинкс, - если бы ты хоть изредка называл вещи своими именами, то здорово изменил бы мнение Адама о себе. А ваша бесконечная ложь выводит его из равновесия. Неужели непонятно? Ты же вор, - она бросила на брата презрительный взгляд, - и все это знают. Поэтому к чему использовать такие слова, как "занимать", "одалживать" и "заимствовать"? У кого же ты украл деньги на этот раз?
- У Дженкинса, - опустив глаза, признался Фергус. - Но я бы ему потом все равно их вернул.
- Ну, тогда нет ничего удивительного в том, что Адам тебя выпорол, - устало произнесла Джинкс. - Мне тоже было бы крайне неприятно извиняться перед своим садовником за то, что мой двадцатичетырехлетний сын украл у него деньги. Ты, наверное, подумал, что у Дженкинса не хватит смелости пожаловаться и тебе все сойдет с рук? Это хуже, чем воровство.
- Ну, перестань, Джинкс. Я уже и без тебя выслушал все это от папули, но вы оба тут не правы. Я ведь на самом деле собирался отдать ему эти деньги. Если бы он поговорил со мной, мы бы все вдвоем уладили. Так нет же, он сразу побежал к старику и тут же сделал из мухи слона.
Что-то очень важное внезапно словно щелкнуло в голове Джинкс. Она всегда потом будет вспоминать о том, что это, вероятно, лопнула та связь, кровными узами притягивающая ее к этой семье, которую потом она станет избегать, как прокаженную. В эту секунду Джинкс осознала, что ей больше не надо притворяться, что она любит их, не надо скрывать своего истинного отношения к ним. Ведь кроме презрения, она сейчас, глядя на Фергуса, ничего не испытывала. Наконец-то она согласилась с мнением Адама, который, правда, никогда не высказывал его вслух: Майлз и Фергус были сынками своей мамочки и, подобно Бетти, считали Адама просто денежным мешком.
Джинкс свирепо оскалилась:
- Сейчас я расскажу тебе кое-что, чего раньше никогда еще не говорила. Во-первых, я презираю твою мать. Я всегда ненавидела ее с той самой минуты, как только она вошла в наш дом. Это вечно пьяная толстая скотина с удивительно низким интеллектом. Во-вторых, она вышла замуж за моего отца с единственной целью - стать настоящей леди. И она проявила достаточно хитрости, чтобы уговорить его жениться на ней. А ведь она и в подметки не годилась моей матери, хотя ему показалось, что Бетти, возможно, станет хоть каким-то утешением для него. Он был слишком одинок, но из этого брака ничего хорошего не вышло. Он просто посадил себе на шею вульгарную проститутку, которой от него кроме денег ничего не было нужно. - Она подняла вверх три пальца. - В-третьих, может, все было бы и не так плохо, если бы она еще не нагрузила его такими довесками, как ты и Майлз. Даже имена у вас - сплошное недоразумение. Адам хотел назвать вас как-нибудь попроще, например, Дэвидом или Майклом. Но нет! Элизабет настояла на том, чтобы ее сыновья носили имена, достойные детей настоящей леди.
Здесь Джинкс заговорила совершенно другим голосом, имитируя Бетти:
- "Папочка, надо выбрать что-нибудь пошикарнее, Дэвид и Майкл слишком уж простовато". - Она нервно вдохнула, набирая в легкие побольше воздуха. - Четвертое: в итоге Адам становится отцом двух самых ленивых, тупых и бесчестных сыновей, которых только можно произвести на свет. Каждый ген, который вы унаследовали, принадлежит вашей матери. Вы оба абсолютно неспособны внести хоть какой-то вклад в дело процветания семьи. Наоборот, вы постоянно пытаетесь опустить меня и Адама до вашего низкого уровня. Пятое: как ты смеешь оправдывать кражу денег у садовника, который трудится в поте лица, чтобы обеспечить свое очень скромное семейство, и ездит на весьма условной машине, в то время как ты, маленький ублюдок, - тут она даже сплюнула, - беспрестанно выпендриваешься своим "порше", чтобы покорять всех глупеньких шлюх, наивно полагающих, что ты имеешь к фамилии Кингсли какое-то отношение? Ты можешь мне это объяснить? Можешь?!
Фергус был потрясен. Он молча смотрел на нее и не мог отвести глаз, впервые заметив, как она стала похожа на отца. Тот же разъяренный голос, тот же волевой подбородок. Но юноша годами играл на ее жалости и, так же как и Майлз, здорово поднаторел в этом деле.
- Мы всегда знали, что ты порядочная сучка, да к тому же и сноб, - начал он, собравшись с духом и стараясь, чтобы голос звучал равнодушно. - Как, ты считаешь, должна была чувствовать себя наша мать, входя в дом, где уже имеется идеальный ребенок, а все стены увешаны портретами ее такой же идеальной мамочки? Она рассказывала, что ты временами становилась такой высокомерной, будто делала одолжение, общаясь с ней, что ее так и подмывало влепить тебе пощечину. Жаль только, что она этого так и не сделала. Если бы она обращалась с тобой так, как отец с нами, может быть, от этого выиграли бы все.
- Поначалу его отношение ко всем было одинаковым, - холодно парировала Джинкс. - Я хорошо помню, когда он выпорол вас впервые. Тогда вы сами попробовали в первый раз украсть деньги. Тебе было девять, а Майлзу одиннадцать, и вы стащили выручку из кассы в сельском магазине. Адаму пришлось заплатить мистеру Дэвису больше сотни фунтов, чтобы только замять это происшествие. Но он действительно здорово отделал вас ремнем, чтобы вы поняли, что может случиться в следующий раз, если такое повторится. - Она безнадежно покачала головой. - Но порка, к сожалению, не помогла. Вы продолжали воровать, а он - бить вас, и кто же, если не я, каждый раз пытался его успокоить? Бетти же было наплевать, она постоянно напивалась и валялась пьяная. Думаешь, мне это доставляло большое удовольствие?
Он пожал равнодушно плечами:
- Мне все равно. Но, в любом случае, ты сильно преувеличиваешь свои заслуги. Большей частью ты проводила время то в школе, то в своем проклятом Оксфорде, корча из себя гения, а в это время папуля смотрел на нас как на неандертальцев. Тебе стоило бы хоть денек побыть на нашем месте. Как будто ты не знала, как он ненавидит нас! Мы тогда специально украли эти деньги из кассы, чтобы он хоть раз обратил на нас внимание, а не боготворил постоянно только свою расчудесную Джейн. - Он поморщился. - Ты даже представить себе не можешь, как это все было. Стоило тебе появиться в доме на каникулы, как он переставал замечать кого-либо, кроме тебя. Где ты, что делаешь, как себя чувствуешь. А когда ты уезжала, он просто запирался в своем кабинете, оставаясь один на один с этими чертовыми фотографиями твоей матери.
Джинкс прекрасно понимала, что сейчас происходит. Теперь он пытался манипулировать эмоциями и шантажировать ее, но привычкам, образовавшимся в течение всей жизни, не так-то просто противостоять. И теперь, как всегда, она не могла не признать, что Адам действительно был одержим и ею, и ее матерью.
- Но почему вы сами никогда не пробовали помочь себе? Почему вы постоянно делали то, чего, как вы хорошо знаете, он терпеть не может? Почему вы никак не стараетесь проявить себя и даете ему повод презирать вас обоих? Мне это непонятно.
- Потому что я имею такие же права на этот дом, как и он. Почему же отец должен меня выгонять из него? Тебе-то хорошо. Ты заграбастала денежки Рассела. В общем, тебе просто больше повезло.
В этот момент Джинкс показалось, что в мозгу открылась и захлопнулась какая-то дверца. На долю секунды воспоминания нахлынули на нее, но это впечатление было таким же мимолетным, как дуновение летнего ветерка. Еще мгновение, и оно растворилось. Что такое? Кажется, этот разговор уже когда-то происходил.
- У тебя какие-то извращенные понятия о везении, Фергус. Как ты можешь считать удачей все то, что связано с убийством Рассела? - Но почему в каждой беседе обязательно всплывает имя Рассела? Очень долго она даже не вспоминала о нем, а теперь ее вынуждают снова и снова переживать все то, что она хотела бы навсегда вычеркнуть из памяти.
- Да перестань ты, Джинкс. Не такая сильная у тебя была любовь к нему, зато сколько после него тебе досталось! - Правда, эти слова он произнес уже без энтузиазма. Оба успели устать от этого бессмысленного разговора. Доверия между ними уже и в помине не было. А мысли, высказанные или нет, не имели большого значения. Каждый все равно оставался при своем мнении. - И зря ты так унижаешь мать, - добавил он с едва заметной агрессивностью. - Она, между прочим, заступалась за тебя, а твой отец и палец о палец не ударил, пока ты здесь находилась. Мама устроила такую взбучку и Уолладерам, и Харрисам за то, как Мег и Лео поступили с тобой! Кстати, она во всеуслышанье назвала сэра Энтони "прыщом на заднице общества", а Кэролайн Харрис - "хитрожопой сучкой".
Джинкс резко опустила голову, чтобы он не заметил, как в глазах ее запрыгали веселые чертики.
- Ну да, ладно, пусть она была немного выпивши, - мрачно признал Фергус, - но она хотела защитить тебя. А вообще нам с Майлзом это очень понравилось. Мы хохотали до упаду.
Как и сама Джинкс… Она-то называла Энтони скромнее, просто "паразитом", но насколько более изощренной оказалась характеристика Бетти…
Полицейский участок Ромсей-роуд, Винчестер.
7 часов 30 минут вечера.