- А тогда зачем спрашиваете? Объясните ради Христа! - вспылил Ридер. - Меня прислали помочь вам, а я попадаю на скамью подсудимых. Почему ты сделал то? Почему не сделал этого? Я чувствую, вы понравитесь моему боссу…
- А кто же все-таки ваш босс? - резко спросила Пако.
- Бригадир Фицрой Маклин! - Ридер наклонился поближе к девушке. - И позвольте добавить… Он прошел больше ловушек, чем вы съели горячих завтраков. Мы начали воевать с фюрером в тридцать девятом году. А вы присоединились к нам несколько позже, не так ли?
- Достаточно, сержант, - вмешался Линдсей.
- Ладно, но держите свою подружку подальше от меня. Иначе как бы чего не вышло! Сдается мне, что ей это будет не по вкусу…
Забрав у Линдсея свой автомат, Ридер, словно по команде "раз-два", четко зашагал прочь. Пако молчала, пока он не вышел за пределы слышимости.
- Линдсей, я ему не верю…
- Только потому, что ты с ним не поладила? Он так долго сюда добирался…
- Но это же классический маневр при допросе: затеять свару и прервать разговор, когда почувствуешь опасность!
- Да нет, он еще просто тут не акклиматизировался. Ведь он попал сюда несколько дней назад.
- Ты в этом уверен? Милич нашел его неподалеку от нас. Но никто не видел, как он опускается на своем парашюте. Парашют - это явно его слабое место. И вообще, почему он позволяет себе называть меня твоей подружкой?
Этот вопрос, заданный как бы невзначай, застал Линдсея врасплох. Пако стояла почти вплотную к нему. Для него было сущим мучением чувствовать ее близость… Эмоции, которые он так упорно подавлял, вдруг выплеснулись наружу. Все заслоны полетели к чертям… Будь проклят Ридер и его небрежно брошенные слова!
Линдсей замер, не глядя на Пако. Она молча ждала. Он знал, что она наблюдает за ним не менее пристально, чем недавно наблюдала за Ридером. Линдсей достал пачку сигарет - одну из немногих, что у него оставались в запасе, - и прикурил, защищая ладонью огонек от ветра.
- Можно мне тоже сигарету? - тихо спросила Пако.
- Пожалуйста, бери…
Он хотел было положить сигарету ей в рот, но воздержался, решив, что даже такой жест может показаться слишком фамильярным. Линдсей протянул Пако сигарету и с удовольствием отметил про себя, что руки у него, слава Богу, не трясутся. Ад, сущий ад - да и только! Пако сделала несколько коротких, торопливых затяжек, а потом… потом открыла ящик Пандоры.
- Линдсей, ты мне нравишься… - Она немного помолчала. - Даже очень. Но не больше того. Извини…
- Я к тебе отношусь так же…
Линдсей сам не знал, как ему удалось выдавить из себя эту фразу. Он с тревогой подумал, что голос его звучит неестественно, натужно. А ведь Пако была такой проницательной! Бог свидетель, он сделал все возможное, чтобы скрыть свои чувства. Но если она будет продолжать в том же духе, он не выдержит.
- Ты по-прежнему избегаешь моего взгляда…
- Нет, я просто смотрю на Ридера, вон он там слоняется. Ты же сказала, чтобы я не доверял ему.
- Ага, меняешь тему разговора? А дальше что ты сделаешь? Попытаешься поссориться, затеять свару?
Линдсей резко повернулся к ней и поглядел в упор.
- Что тебе от меня нужно?
- Пойдем-ка прогуляемся. Я хочу с тобой поговорить.
Пако взяла Линдсея под руку, и он, замирая, почувствовал, как она слегка прижалась грудью к его локтю. Пако старалась шагать в ногу с Линдсеем, говоря на ходу:
- Ты очень мало меня знаешь. Другие, кстати, тоже. Мне кажется, война сделала меня совершенно бесчувственной. Я видела столько ужасов, что мне уже все НИПОЧЕМ. Это меня тревожит… тревожит больше, чем ты себе представляешь, Линдсей. Я знаю, что ты ощущаешь… И хотела бы отвечать тебе взаимностью. Но - нет, увы! А покувыркаться наспех в стогу сена, когда стемнеет, - это не поможет ни тебе, ни мне. Я думала, что лучше поговорить об этом открыто. Но ошибалась. Теперь мне это понятно. Война - не самое увлекательное занятие.
Пако выпустила его руку, наклонилась, чтобы погасить сигарету о камень, и положила окурок в карман. Затем произнесла совсем другим, будничным тоном:
- Это первое правило партизана. Не оставляй следов, чтобы тебя не обнаружил враг!
Сказав это, Пако ушла… она шла медленно, величаво… Выглянуло солнце. Аккуратно причесанные волосы девушки заблестели в его лучах. Никогда еще Линдсей не желал ее так страстно.
Линдсей остановился на краю пропасти. Каменная стена обрывалась на тысячу футов вниз. Огромные валуны у ее подножия казались с такой высоты мелкой галькой.
Он хотел разобраться в своих мыслях. В его памяти и в дневнике хранится бесценная информация, которую он обязан доставить в Лондон. Она настолько важна, что может даже повлиять на исход войны. Главнейшая его цель - вернуться на территорию, контролируемую союзниками.
Однако это служило ему слабым утешением. Линдсей чувствовал себя униженным. Пако знала о его чувствах! Теперь он понимал, что пока она притворялась, будто ни о чем не догадывается, он еще держался. А сейчас - все, сломался!.. Как часто он представлял себе их любовные объятья! Представлял во всех подробностях… и Пако в его грезах отвечала ему взаимностью.
- Мы можем сейчас тихонько улизнуть, подполковник. Я нашел щелочку, что ведет прямо в долину…
Это был сержант Ридер. Конечно же, он.
Глава 35
- Этот идиот полковник, что ведет нашу колонну, заслуживает расстрела, - сурово сказал Шмидту Ягер. - Югославия - это вам не Франция и даже не Россия. Чтобы понять, как здесь следует вести военные действия, надо вернуться во времена Наполеона и герцога Веллингтонского, к войне на Пиренейском полуострове. Полковник заведет нас в западню!
- Хорошо хоть, что вам удалось убедить его перевести минометы в хвост колонны, - откликнулся Шмидт.
- Пришлось размахивать приказом, подписанным фюрером, - проворчал Ягер. - Посмотрите на местность. Здесь надо разбиться на отдельные группы, а он согнал всех в одну кучу.
Они находились южнее Загреба. Начал опускаться туман, похожий на зловещее облако. Бронетанковая колонна, включавшая танки, самоходные орудия и мотопехоту, втягивалась в узкое, извилистое ущелье с крутыми высокими стенами. Ягер нахмурился и взялся за бинокль, висевший у него на шее: он хотел разглядеть вал из огромных глыб на краю правой стены.
Они ехали в машине, замыкавшей колонну. Непосредственно перед ними тащились два крытых брезентом грузовика с минометами. Стояла тишина, нарушаемая только урчанием медленно идущих машин. Ягер сидел, выпрямившись, как статуя, и внимательно изучал в бинокль каменный вал, вознесшийся высоко над ними.
- Что-то есть странное в этих чертовых глыбах, - сказал он Шмидту. - Взгляните сюда.
- Куда? - переспросил Шмидт, глядя в бинокль.
- Нет ли там наверху каких-нибудь признаков движения? Эта гряда выглядит как-то неестественно. Валунов слишком много. Они слишком ровно выстроены. И к тому же собраны на самом краю обрыва! Этот свихнувшийся идиот Шренк обязан был выслать разведчиков, прежде чем заводить всех в ущелье. Судя по карте, оно примерно четыре километра длиной. Не нравится мне все это…
Ягер и Шмидт присоединились к колонне, потому что это был единственный способ проникнуть в глубь Югославии. Ягер надеялся получить информацию от пленных партизан; он хотел расспросить их о Линдсее и о девушке, которую когда-то принял за баронессу.
Колонна Шренка проводила карательную операцию. Они искали неуловимую Бригаду Амазонок. Информатор сообщил, что Бригада прошла здесь несколько часов назад. Ягер, отличавшийся скептицизмом и подозрительностью, не пользовался популярностью в колонне.
- Этот информатор, - допытывался он, - из местных?
- Серб, - ответил Шренк. - Жаден до денег. Раньше его сообщения всегда оказывались правдивыми.
- И что, теперь мы обязаны верить ему всегда?
Шренк вскипел, и полковники не общались уже семь часов, с момента выхода колонны. Вдоль колонны проехал нарочный на мотоцикле: он вез "доказательства" того, что они на верном пути. Доказательствами служили рваные женские панталоны из грубой ткани и партизанская шапка с красной звездой и прядью женских волос.
- Очень кстати! - только и сказал Ягер.
- И все же я думаю, нам стоит сейчас оторваться от партизан, - повторил Ридер, обращаясь к Линдсею. - Вот-вот стемнеет. Проход, который я обнаружил, никто не охраняет.
Линдсей осторожно огляделся. Похоже, Ридер был прав. Смеркалось очень быстро, как обычно бывает в этих краях. Среди партизан, которые собрались по настоянию Хелича за грядой больших валунов, царило какое-то оживление.
Они были вооружены толстыми деревянными шестами, которые, судя по всему, были намерены использовать в качестве рычагов. Партизаны подсовывали концы шестов под валуны, лежавшие на краю обрыва над ущельем, по которому недавно прошла Бригада Амазонок.
- Ну так что? - нетерпеливо переспросил Ридер. - Мы идем или вы не в состоянии оторваться от Пако?
- Нет, просто мне неохота кончать жизнь самоубийством. Вы, сержант, не знаете этих, как вы их называете, "крестьян". Они способны спрятаться в любой канаве, замаскироваться так, что вы их на фоне камней даже не заметите. Они везде, но вы их не видите… а когда увидите - будет поздно.
- И все же я думаю, дело в Пако…
- Думайте что хотите, - спокойно ответил Линдсей, не поддаваясь на провокацию. - Хелич наверняка знает про этот ваш проход. Но вы убедитесь, что я прав, только когда вам воткнут в спину нож…
- Ладно, оставайтесь при своем мнении… Все равно мы уже упустили свой шанс. Недолго же нам удалось побыть одним.
В пурпурных отблесках заката, которые становились все темнее буквально с каждой минутой, Линдсей увидел приближавшуюся Пако. Рядом с ней шагал Милич, державший наготове автомат.
- Хелич требует, чтобы вы шли к партизанам, - с неодобрением в голосе заявила Пако. - И, пожалуйста, сержант, отдайте ненадолго свое оружие Миличу. Хелич приказал во что бы то ни стало его конфисковать. Ради Бога… и ради меня, не противьтесь этому…
- Отдайте "стен", - вставая, проговорил Линдсей.
- Черта с два я ему что-нибудь дам!
- Не валяйте дурака! Оглянитесь и посмотрите вокруг. Мы окружены. Я вас предупреждал, что тут люди вырастают буквально из-под земли.
- Боже правый!
В каком-нибудь футе от них молча стояло более десятка партизан. У них была целая коллекция оружия, и все дула были направлены на Ридера. Винтовки говорили еще более красноречиво, чем молчание партизан. Ридер выругался и передал свой "стен" Миличу.
- А теперь спокойно пошли за нами! Хелич хочет, чтобы вы посмотрели, как партизаны будут сражаться… - Сказав это, Пако пошла к валунам, за которыми, как за стеной, пряталось большинство партизан. Линдсей шагал рядом с ней. И только когда они подошли совсем близко, заметил Гартмана. Линдсей уже начал волноваться и хотел было спросить у Пако, что случилось с немцем.
Стараясь держаться как можно прямее, Гартман повернул голову и посмотрел на Линдсея. Руки его были связаны за спиной. И опять англичанину показалось, что Гартман пытается ему что-то дать понять взглядом.
- Это что, так уж необходимо? - возмутился Линдсей.
- Не шуми! - цыкнула на него Пако. - Его связали по приказу Хелича. По ущелью идет танковая колонна. Вот почему тут открыто появилась Бригада Амазонок. Это ловушка, и немцы должны в нее угодить. Посмотри-ка вниз… вон туда!
Из ущелья доносилось урчание неторопливо ехавших машин. Выглянув с обрыва, Линдсей увидел, что по извилистому ущелью змеится колонна маленьких, словно игрушечных, военных машин. Еще не до конца стемнело, и было видно, что немцы собрали серьезные силы.
Впереди ехали бронетранспортеры и мотоциклы, за ними - танки; стволы орудий были задраны до упора и непрестанно поворачивались из стороны в сторону. Даже Линдсей, который особенно в этом не разбирался, понял, что проку от столь грозного войска не будет, танки даже не сумеют задрать стволы орудий, чтобы обстрелять людей Хелича.
Теперь-то он понял, зачем партизаны выбивались из сил, расшатывая камни, и зачем нужно было подсовывать под валуны большие шесты, служившие им гигантскими рычагами, которыми они могли управлять только по двое или трое.
Немецкий командир явно решил пойти ва-банк, ведь в этих краях солдаты вермахта никогда не совершали ночных вылазок. Немцы, видимо, надеялись проскользнуть под покровом ночи и выйти на равнину, простиравшуюся к югу.
С военной точки зрения это было безумием. Безумием, которое неминуемо приведет к кровавой бойне. Гартман, которого Хелич заставлял смотреть на гибель соотечественников, стоял рядом с Линдсеем, между ними была только Пако. Абверовец наклонился, заглядывая в пропасть. Затем украдкой сделал шаг вперед, но Пако с силой наступила каблуком сапога на его ногу.
- Ты хочешь помереть раньше времени, безумец? - прошептала она.
- А что случилось? - тихо спросил Линдсей.
- Твой немец - храбрый человек. Он пытался сбросить с обрыва камень. Начавшийся обвал предупредил бы колонну немцев об опасности. Они ведь, конечно, обречены…
В голосе Пако не чувствовалось ни возбуждения, ни торжества, а звучала лишь безмерная усталость при мысли о неминуемой катастрофе и кровопролитии.
Хелич бесшумно, как кошка, крался вдоль цепочки партизан, державших рычаги. Мягкими, кошачьими движениями он трогал командира каждой группы за локоть. Таким образом Хелич давал им сигнал к атаке.
В ущелье не успели войти только один грузовик с пехотинцами, два с минометчиками и замыкавший колонну полугусеничный вездеход. Через минуту они должны были присоединиться к своим товарищам.
Ягер взял у Шмидта полевой бинокль и, с силой прижимая линзы к лицу, стал смотреть вперед. Машины продолжали двигаться. Неожиданно Ягеру показалось, что у него от усталости начались галлюцинации.
Гигантский валун шатался! Взад-вперед, взад-вперед. Потом закачалась вся гряда валунов, словно началось землетрясение. На горизонте показалась трещина, пока еще еле заметная. Гигантский камень рухнул вниз…
Он ударился о скалу, отскочил и, пролетев над ущельем, со всей силы шмякнулся о противоположный склон, подпрыгнул, словно мячик, и упал вниз. Валун угодил прямо в открытый люк танка. От командира осталось мокрое место, пушку разворотило, а гусеницы сплющило в лепешку.
Танк, превратившись в груду металлолома, загородил проход всей колонне. Сверху посыпались новые валуны; они неслись с огромной скоростью и приземлялись прямо на машины, битком набитые людьми.
Поднялся крик. Страшный, жалобный вопль, который не прекращался ни на мгновение. Ночь огласилась истошными криками покалеченных, перепуганных, растерянных людей. Но ужаснее всего был жалобный вой… так воют призраки.
- Стой! Останови машину, черт побери!
Ягер отреагировал мгновенно. Выскочив из машины, он подбежал к грузовику с минометами, запрыгнул на подножку и завопил на перепуганного водителя, который тут же дал по тормозам так, что Ягер чуть не слетел на землю.
Только один человек, кроме Ягера, сохранял самообладание. Как ни странно, им оказался нарочный на мотоцикле, который совсем недавно принес Ягеру "вещественные доказательства" появления Бригады Амазонок, которые передал ему Шренк. Ему так не терпелось добраться до Ягера, что он нарушил строжайший приказ командования, за что его могли расстрелять на месте. Нарочный ехал с включенными фарами. Встав в кузове машины, Шмидт глядел, как мотоцикл с включенными фарами петляет между обломками скал, усеявших склон обрыва. Черт побери, с какими он едет вестями?
- Полковник Ягер… - Нарочный резко остановил мотоцикл и, запыхавшись, проговорил: - Теперь вы самый старший по званию… Полковник Шренк убит.
- Отдышись, приятель…
- Да ничего, я уже… господин полковник…
- Вот мой приказ. Его должны безоговорочно выполнить все офицеры. Приказываю немедленно покинуть машины, танки, бронетранспортеры - короче, всю технику! С собой можно взять только ручное оружие. Ясно?
- Так точно, господин полковник!..
- Оставшимся в живых солдатам занять позиции на восточном склоне горы. На восточном! Ясно?
- Так точно, господин полковник…
- Любого, кто не подчинится, я прикажу расстрелять. Ни в коем случае нельзя открывать огонь! Повторите приказ!..
Вдали слышался грохот падающих валунов, гремело железо. Раздавалась беспорядочная стрельба. Ягер спокойно стоял, дожидаясь, пока нарочный повторит приказ почти дословно.
- Теперь идите, - сказал Ягер. - Желаю удачи…
- Я не понимаю… - начал было Шмидт: он спрыгнул с машины и стоял рядом с полковником, глядя на отъезжавший мотоцикл с включенными фарами.
- Вот-вот, и противник тоже не поймет! - мрачно откликнулся Ягер. - А мы тем временем устроим этим свиньям, что притаились там, наверху, маленький сюрприз.
Он приказал минометчикам вылезти из машин и вытащить оружие. Они рассыпались по восточному склону, откуда были видны позиции, занятые партизанами. Ягер - он до сих пор слегка прихрамывал - удивительно проворно пошел вслед за минометчиками по каменистому склону.
- Пока я не отдам приказ, не стреляйте!.. Целиться надо в гряду валунов на вершине горы… Не торопитесь…
- Да, это прежний Ягер, - думал Шмидт, еле поспевая за своим начальником. - Решительный, выдержанный… Он не теряет голову, даже когда все вокруг летит в преисподнюю.
А все действительно летело в преисподнюю. Из-за глупого просчета Шренка партизаны захватили немцев врасплох. Валуны сыпались градом, клацая по металлической обшивке танков. Потом с горы полетели гранаты, этакий огненный дождь обрушился на нацистов. Послышался убийственный треск шрапнели.
Однако под начальством Ягера солдаты, которые впали сначала в панику и кинулись врассыпную, отошли на намеченные позиции. Подождав, пока каждый миномет поставят в нужное место, Ягер скомандовал:
- Пристрелочно… огонь!
Пако, застывшая на вершине горы, попросила у Милича бинокль ночного видения. Она внимательно вглядывалась в неясные очертания немецкой колонны. С партизан, которые подцепляли деревянными шестами валуны и сталкивали их с обрыва, ручьями лил пот. Рядом с Пако стоял связанный Гартман. Конвойные, отойдя от него, кидали в черную пропасть гранаты.
С другой стороны от девушки стоял Линдсей; поглядев по сторонам, он заметил возле себя Ридера. Лицо сержанта было удивительно бесстрастным. Неожиданно из-за туч выплыла луна. Пламя костра, который разожгли немцы, металось на ветру. Пако во все глаза глядела в бинокль.
- О Боже, по-моему, там, в конце ущелья, Ягер…
- Да что ты выдумываешь? - поморщился Линдсей.
- Пожалуй, нам следовало бы отойти подальше, - неожиданно проговорил Гартман, обращаясь к Линдсею.
Он кивнул на самую вершину горы, которая была довольно далеко от обрывистой кручи.
- Гартман предлагает отойти отсюда, - сказал Линдсей Пако. - Я думаю, он говорит не зря.
- Я слышала.
- Но тогда сделай что-нибудь, Бога ради!
- Да, пожалуй, на сегодня с меня хватит, - сказала Пако.